Телохранитель для звезды

– Я и не надеялся. – прямо вижу, как кривит губы: – Ладно, держи интригу. Что там наш Харт? Ревнует?

– Крис, какая ревность?! Переживает, что останется в глазах СМИ дураком, которого обвели вокруг пальца.

– Пусть, пусть. Надо разгорячить публику перед выступлением в Гарден. – хитро говорит он.

– Крис! Не придумывай ничего без меня! – я знаю, как это может быть.

Даже наша встреча с Виком – спланированный цирк от моего агента. Правда, узнала я о нём гораздо позже.

– Ладно, не паникуй. Но этот малыш явно не понимает, кто спит с ним в постели. – Смеюсь на его реплику, таким образом Крис даёт понять, что любит меня.

– И я тебя люблю. Увидимся позже.

– Окей, куколка.

Продолжаю сборы, в момент, когда на телефон поступает сообщение.

«В ожидании… Роберт Мортон».

Вот ведь прицепился, выдыхаю, зная, что нужно сделать.

«Как насчёт встречи в пятницу?»

«В семь часов в Сохо. Я с нетерпением буду ждать».

Делаю скрин и молча, лишь подписав «доброе утро», отправляю на номер без имени, который вчера у меня появился.

– Мисс Кауфман, Вы не представляете, как мы рады видеть вас в нашей студии. – говорит Марк Льюис, ведущий программы, как только я вхожу в зал.

– Благодарю. – широко улыбаясь, отвечаю ему.

– Как Ваши дела?

– Как и всегда… – откидываю волосы назад: – Прекрасно. – Играю роль лёгкой и беззаботной певички.

– Выглядите шикарно! – разводит руками.

– Перестаньте меня смущать. – хихикаю.

Все эти действия уже отточены за это время, и, вероятно, никто не догадается, что в душе я обычный человек со своими страхами и проблемами.

– Недавно прошла громкая премьера «Мулен Руж», которую Вы посетили… – начинается: – Ваш возлюбленный появился несколько позже, и фанатов Вашей пары, конечно же, интересует, в раю проблемы? – улыбается Марк.

– Марк, в раю проблем не бывает. – посылаю ему кокетливую улыбку: – Сейчас мы оба заняты, у Вика постоянные съёмки и вопросы семейного бизнеса, не терпящие отлагательств. У меня подготовка к сольному концерту, поэтому, к сожалению… – для убедительности делаю паузу: – не всегда есть время, чтобы провести его вместе.

– Мисс Кауфман, полагаю, Вы видели статью в «Нью-Йорк таймс». Загадочный мужчина, с которым Вы были, кто он? – глаза Льюиса прищуриваются в ожидании сенсации.

– С места в карьер, мистер Льюис. – ехидно отмечаю я: – Ничего особенного, что могло бы Вас порадовать. Друг семьи, который тоже был приглашён на премьеру. Так вышло, что приехали мы вместе, затем уже внутри каждый был в своей компании. – уверенно прожигаю глазами человека напротив и дарю снисходительную улыбку.

– Эрика, многие увидели в фото нечто большее… – продолжает он: – Но раз Вы знакомы давно, может быть, раскроете нам личность? – ехидно произносит он.

– Предлагаю Вам спросить это у него в следующий раз, встретив его на улице. – язвлю я: – Я не вправе говорить это без его ведома. – добавляю для правдоподобности.

– Стало быть, это друг Вашего отца? – не сдаётся настырный журналист.

– Как я и сказала, друг семьи.

– Не будем больше мучить, мисс Кауфман. – обращается он к публике улыбаясь: – Скажите, ожидать ли нам что-то новенького в Мэдисон сквер гарден?

– Пожалуй…пусть будет интрига. – вновь включаю кокетство.

– Да Вы интриганка, мисс Кауфман. Будут новые синглы?

– Возможно. – пожимаю плечами.

– Планируется ли тур после громкой встречи с фанатами здесь?

– Хотелось бы. По крайней мере несколько штатов мы точно посетим. Как будет программа, мы обязательно сообщим. – обращаю свой взгляд в камеру для фанатов.

Дальше интервью проходит стандартно, без интересных подробностей. В основном, история написания тех текстов, что стали хитами, пара слов о моём агенте и планах на будущее.

Когда я выхожу, вижу Зака. Удивляюсь не только по причине, что не ожидала его увидеть, но и это тоже, а потому что впервые вижу его в обычной одежде. Он едва заметно мне кивает и садится в автомобиль, припаркованный чуть дальше от моего. Влияние Дерека Райта, не иначе. Как только сажусь в машину, раздаётся звонок телефона.

– Да. – заводя машину, отвечаю.

– Мисс Кауфман, во сколько мы могли бы встретиться? – слышу напряжённый голос того, о ком подумала.

– Где будет встреча? – пытаюсь прикинуть.

– Желательно подальше от Манхэттена.

– Эм…

– Через сколько получится быть в Бруклине? – явно понимая мой ступор, спрашивает.

– Часа два.

– Дегро стрит, двести пятнадцать.

– Это какое-то заведение? – да что происходит.

– Нет, это моя квартира.

То, как это было сказано его хриплым баритоном, вызвало волнение внутри. Стараюсь отогнать непрошеные ощущения и вбиваю в навигаторе адрес. Судя по тому, что стоит практически весь Манхэттен, дорога будет долгой.

Глава 9

Дерек

Настороженно осматривается в моей берлоге, периодически на её лице отражаются эмоции. Замечая стеллаж с книгами, брови удивлённо приподнимаются, а вид на террасу вызывает лёгкую улыбку.

Сегодня передо мной та её сторона, которая мне не настолько по нраву. Хотя наряд не отметить невозможно.

Брюки обтягивают так, будто это её кожа, а кусок яркой ткани, прикрывающий грудь и открывающий полоску живота, прямо просит поднять его ещё выше или сдёрнуть к чёртовой матери.

Плюсуем её аромат, который моментально повышает слюноотделение. Добавить ко всему этому боевой раскрас на лице, красиво, но вычурно, и высоченные каблуки.

Мисс Кауфман во всём своём великолепии.

Заканчиваю разглядывать, пряча от самого себя картинки в голове, где я уже оставил её только на этих шпильках.

– Кофе? – хрипло предлагаю я гостье.

– Была бы благодарна. – Лишь на секунду устремляя свой взгляд на меня, продолжает осмотр: – У вас уютно.

Практически в том же виде я и покупал это жильё, несколько атрибутов сменил, например, стол на террасе с деревянного заменил на стеклянный.

– Редко тут появляюсь, но хочется чувствовать себя в нормальном месте. – Туманно отвечаю я, ставя кружку в кофемашину: – Эрика, перейдём, наконец, на «ты», чтобы было проще. В ближайшее время будет много работы.

– Хорошо. Что я должна буду делать? – Присаживается за стол в гостиной.

Запускаю кофемашину, пытаясь сформулировать то, что хочу от неё. Облокачиваюсь на столешницу, скрещивая руки на груди:

– Нужно вести себя, как и обычно. Ничто не должно выдавать, что это фикция. Нужно научиться не выдавать своего страха или растерянности. – Начинаю я: – На встречу мы оденем оборудование, я буду слышать, о чём вы говорите. Если мне что-то не понравится и я скажу уходить, ты уходишь. Если я скажу что-нибудь спросить, ты спрашиваешь. Если я говорю не отвечать, ты молчишь. То есть, Эрика, ты реагируешь на любой мой приказ, это понятно? – Вскидываю бровь, видя, как девушке это не нравится.

Трёт шею и хмурит брови.

– И перестань это делать. – Кивком указываю, на что её лицо принимает недоумённое выражение: – Невербальный знак, что ты нервничаешь. Потираешь шею, когда не знаешь, как реагировать. – Заканчиваю я, наливая кофе, и беру чашки, чтобы сесть напротив.

– Что ещё не так? – Вспыхивает она глазами, убирая руку.

– Твои глаза. – Буравлю её своим взглядом: – Как бы ты ни пыталась скрыть истинные эмоции, получается это у тебя плохо.

Вижу, как она поджимает губы, но быстро берёт себя в руки, являя мне усмешку.

– Так, может, выбрать иной путь, чем дрессировать куклу из шоу-бизнеса?

– Будь он у меня, я бы выбрал… И заметь, не я тебя так назвал. – Нагло усмехаюсь на её молнии в глазах.

– Получается, у меня будет ускоренный курс молодого бойца? – Девушка кипит, но сдерживается.

– Нет, Эрика. Та подготовка, что проходят молодые бойцы, сломала бы тебя спустя десять минут. Если я ещё что-то отмечу, я обязательно тебе сообщу. – Мы разговариваем о чём-то глупом, тем не менее обстановка накаляется, и я чувствую искрящийся воздух вокруг: – Я не услышал, что ты поняла необходимость полностью подчинятся моим указаниям.

– Я поняла, но вот незадача… Не могу обещать, – Дерзко отвечает она, вздёргивая бровь.

Так и хочется взять её за волосы и стереть с лица эту надменную улыбку, заставив стонать в забвении. Понимаю, что если бы не озвучил ей всё это, была бы сговорчивее, но соблазн испытать малышку Кауфман велик.

– Эрика, – Предостерегающим тоном говорю я: – Не нужно.

Она не спускает взгляда, и эти глаза завораживают, пленяя. В штанах шевелится орган, на который с недавних времён воздействует эта девушка.

– В ресторане за несколько столиков от вас будет сидеть мой человек. Ты его не знаешь, но поверь, парень ни разу не промахивался. – Продолжаю, игнорируя собственные ощущения, наблюдаю, как глаза расширяются от удивления: – Зак и я будем в машине, как и говорил ранее. Три человека, двое из которых проводили операции в Ираке, и один армеец, прошедший войну в Афганистане. Полагаю, этого будет достаточно.

– Ого! Отец в курсе? – Хмурится.

– Нет. И пока ему не стоит знать.

– Что произошло с этим Мортоном?

– Полагаю, это должен рассказывать не я.

– То есть, ты не откроешь карты? Даже несмотря на то, что по своей прихоти подвергаешь меня опасности, если тебе верить? – Скептически выдаёт она.

– Если бы я был бы не уверен в том, что смогу спасти при плохом раскладе, я бы не затеял это. – Твёрдо отвечаю ей правду: – У меня остался вопрос в отношении твоей семьи.

Жду её реакции, потому что мой вопрос ей не понравится.

– Слушаю. – Настороженно она смотрит, возможно догадываясь о природе этого вопроса.

– Кайл. – Одно слово, и я вижу, как Эрика опускает взгляд в чашку, делая глоток, и после отворачивается, разглядывая террасу.

Вновь потирает шею, теребя цепочку, уходящую в ложбинку.

– О нём нет информации вообще. Это была естественная смерть?

Она возвращает свой взгляд на меня, но будто находясь не здесь. И в её медовых зрачках я вижу, вероятно, то, что не должен. Тоска, вина, боль… Она старается, действительно старается и закрывает глаза, прогоняя все эти эмоции.

А вновь открывая, является мисс Кауфман, которую якобы ничем не проймёшь. Но я уже всё увидел и понял. Такие эмоции надёжно скрыты и у меня в душе. В этот момент эта девушка стала ещё более интересной, чем была до.

– Отец скрыл информацию о брате. – Сипло говорит она: – Я не знаю, какая была смерть, я была в турне. Но заключение врачей выдало удручающую новость, что брат был наркоманом. В крови нашли психотропные вещества. Больше я ничего не знаю. – Смотрит твёрдо и закрыто.

– Соболезную. – Прекрасно знаю, что эти слова ни хрена не значат, но не сказать их будет неправильно.

– Знаешь, возможно, тебе не нужна эта информация, но он был единственным живым среди нас… – Печальная улыбка трогает её губы: – Мне пора. Я услышала тебя. Ключи от пентхауса оставила. У Зака есть коды от входа в комплекс. – Резко поднимается с дивана, оставив почти полную чашку кофе.

Киваю и провожаю её, не обращая внимания на осадок от окончания этого разговора.

Выхожу на террасу, чтобы убедиться, что всё в порядке, и вижу то, что отзывается в чёрной дыре моего тела болью.

Эрика Кауфман стоит недалеко от своего автомобиля и смотрит в небо, рукой вытирая слёзы.

Дьявол!

Этот эпизод вызывает какое-то иррациональное чувство защитить её. Буквально спустя минуту она собирается с силами и с напряжённым видом садится в «Порше», тут же срываясь с места.

Возвращаюсь в квартиру, в которой витает её аромат, наполняющий лёгкие. Глупо не признать, что я её хочу, но это не как обычно. А значит, нельзя давать себе возможность потрогать и попробовать, иначе сяду на дозу мисс Кауфман.

Глава 10

Эрика

Пятница наступает незаметно, потому как репетиции начались, и теперь нет минуты сходить поесть. Но сегодня у меня важная встреча, которая может многое показать или, наоборот, не показать ничего.

Райт предупредил, что они с Заком уже будут в моём пентхаусе, поэтому к этой встрече мне тоже нужно подготовиться.

Тот разговор, который вёлся в Бруклин Хайтс, до сих пор не выходит из моей головы. Мало того, что этот мужчина впустил меня в свой дом, который, к слову, довольно уютный и просторный.

Пусть я не была везде, но главная гостиная мне понравилась.

Тёмно-синяя мебель, диван и два кресла, огромный телевизор, столик и стеллаж, заполненный книгами. Полное отсутствие лишних деталей. Кухня тоже тёмных оттенков, от тёмно-серого до светлого. Разбавляет композицию грубое дерево, по потолку и стенам гостиной пущены деревянные балки. Панорамные окна, из которых виден Манхэттен, и зона живой зелёной террасы.

Такое место несложно назвать домом. Мой дом по сравнению с его жилищем выглядит как апартаменты для съёмок. Наверно, потому что и сама ощущаю себя так, что и озвучила ему.

Вроде бы не было ничего такого в разговоре, что должно бы меня задеть. Однако всё, что делает этот парень, странным образом меня задевает. Но больше всего я корю себя за то, что чуть было не дала слабину.

Его вопрос о брате выбил весь дух, я не ожидала. Но только услышав, что у него есть вопрос, поняла, это именно оно. Брешь в биографии моей семьи, подчистую стёртая личность самого близкого мне человека. Кое-как удержавшись в его присутствии, не смогла остановить безмолвные слёзы уже стоя на улице в незнакомом районе.

До сих пор это та тема, на которую я не могу поговорить ни с кем, кроме Николь. До сих пор выжигаю в воспалённом мозгу извечное «почему».

Мы были близки с братом, насколько могут быть близки двойняшки. Но факт, что он не сказал о своих проблемах, когда мы старались делиться абсолютно всем, изводит меня и по сей день.

Первое время я просто не верила в произошедшее, устраивала истерики отцу. А в один прекрасный момент он, не выдержав моих концертов, презрительно высказал мне правду. То чувство отвращения к собственному ребёнку мне теперь не забыть.

Затем на место неверию пришла апатия и чувство потери. Я не знаю, как пережила это мать, потому как не появлялась в их доме, пропадая в своём иллюзорном мире за сочинением музыки. Но с того дня в семье никто не говорит о Кайле.

Любые попытки пресекаются на корню, будто и не было второго ребёнка. После апатии пришло самобичевание и заданные вопросы в воздух «а что если бы?». Смирения так и не произошло, как и принятия.

Я просто заморозила этот момент в голове и по настоящее время строю домыслы «а что было бы, если бы я тогда не уехала».

Вопрос дерзкого «тюленя» всколыхнул это всё, и потребовалось не менее пары часов, чтобы восстановить своё прежнее состояние. Помогли репетиции и спланированная на сегодня операция с моим участием.

Паркуюсь у своей высотки и, сделав пару заметных вдохов, захожу в холл. Консьерж приветливо улыбается, я же просто киваю, заходя в лифт. Когда подхожу к двери, встряхиваю головой, надевая невозмутимый вид.

– Добрый… – моя гостиная превратилась в штаб-квартиру из эффектных фильмов Голливуда: – день.

Осматриваю это великолепие, на журнальном столике какой-то непонятный мне реквизит: аккумуляторы, провода, портативная техника. Спортивные сумки опустошённо стоят на полу.

Зак, одетый вновь как парень из Бронкса, что-то сосредоточенно соединяя, кивает мне мимолётным взглядом. Напротив него вальяжно раскинувшись на диване сидит какой-то молодой человек, сошедший будто с обложки.

Можно было бы так подумать, если бы не пустые глаза и верно трёхнедельная щетина. Массивный, с буграми мышц, шатен с серо-голубыми глазами, лишёнными блеска.

По фигуре ему уступает даже Райт. Оглядываюсь в поисках него, он стоит чуть поодаль ближе к кухне, внимательно что-то читая в телефоне.

– Эм… Эрика Кауфман. – перевожу взгляд на вальяжного парня.