В такт твоей музыке

– Спасибо, за работу.

– Всегда пожалуйста, Петр Александрович.

Марина с Лией тем временем уже расплачиваются на кассе, о чем-то увлеченно разговаривая. Уверен, моя напарница все держит под контролем. В ней сомнений ноль. Осталось проконтролировать пути отступлений.

Меня абсолютно не волнуют возможные фанаты. Скорее то, что через ту информацию, которую они могут слить, Лию могут найти люди посерьезнее. Вот они церемониться не станут.

Лия

– Ну все! Думаю, с тебя торговых центров на сегодня хватит, – улыбается Марина. – Может, в другое место пойдем?

– Да я вроде попривыкла, – пожимаю плечами.

– Да пойдем уже, – нетерпеливо тащит она меня к выходу.

Я послушно повинуюсь. В самом деле хватит с меня магазинов. Во-первых: не очень сподручно гулять и дальше со всеми этими пакетами. А во-вторых: усталость от людных и шумных мест берет верх. В большом потоке людей анализировать ощущения намного сложнее. Мысли в голове путаются, и сложно понять, что происходит и происходит ли это на самом деле. Ладно, мне просто нужно время.

Мы выходим из торгового центра и направляемся в парк. Не узнаю ни местностей, ни окружения. Ни-че-го. Вообще. Тяжело вздыхая, решаюсь спросить.

– А что мы обычно делали, когда проводили время вместе?

– Вот же ты спросила, – теряется Марина. – Гуляли, ходили в кино, в клубах тусовались, бильярд, боулинг, фитнес-зал. В общем, ходили куда хотели. То подсели на одно. Попробовали. То на другое. Веселились – одним словом.

– А-а, – протягиваю я. – А чем я занималась?

– Пела на сцене, бросила универ, – перечисляет она. – Ну это из последнего.

– Бросила универ?

Просто шок! Как можно бросить учебу? Серьезно?! Что за куриные мозги во мне находились? Я встала как вкопанная, в оцепенении, разводя руками.

– Кем надо быть, чтобы такое сделать?!

Марина смеется.

– Тобой надо быть.

Мне не до смеха. Теперь я себя еще больше не понимаю. А точно ли я это я? Где проходит эта чертова граница?

– Ладно… Хоть что-то прояснилось… Теперь я знаю новую цель!

Двоюродная сестра бросает на меня вопросительный взгляд, красноречиво выгнув одну бровь.

– Я просто обязана сама для себя восстановиться в универе. Я сделаю это!

– Ты на сценариста училась, – напоминает мне Марина в перерыве между моими размышлениями.

– Знаю. Это знаю.

– Как возвращаться планируешь?

– Вот это уже без понятия.

Действительно. Как? Плана у меня нет, но хотя бы есть план разработать план. Уже что-то. Несмотря на шокирующие известия, становится как-то легче. Все проще, когда знаешь свое направление.

– Я, наверное, пойду, – говорю, размышляя, с чего начать.

Так… Нужно поговорить с папой.

– Куда? – спрашивает Марина.

– Домой. Дела нарисовались во время нашей беседы, – честно признаюсь.

– Хорошо, я тебя провожу, – она резко меняет направление маршрута, и мы идем в другую сторону.

– Слушай, раз мы были так близки. Я дружила с кем-то также хорошо помимо тебя? – надеюсь, что язык у Марины не так хорошо завязан, как у родителей.

– Да, конечно. Лиза – бармен из местного клуба твоя лучшая подруга, – начинает сестра, а затем издает приглушенный смешок.

Я оборачиваюсь, но глаза смущенно бегают. Она пыталась скрыть свою эмоцию, но я ее уловила.

– Что-то не так?

– Нет, все нормально. Просто вспомнилось кое-что, – откашливается Марина, но безуспешно, губы настойчиво пытаются превратиться в улыбку.

– Поделишься? – неуверенно спрашиваю.

– Да там делиться нечем, все равно ты не поймешь, – снова откашливается она и начинает сверлить дорогу серьезным взглядом.

Пожалуй, ее лучше не трогать. И почему я, такая вежливая? То язва, то вежливая… Когда я уже определюсь с мнением на свой счет?

Ладно. Побуду язвой. Ведь даже не знаю, какими отношениями я дорожу, и есть ли там то, чем можно дорожить.

– А почему ты ни разу не приехала, когда я была на реабилитации в центре? Мы же такие лучшие подруги, – произношу я, не забывая добавить руками кавычки на слове «лучшие».

Сестра моментально теряется, явно не ожидала от меня такого вопроса.

– Не могла. Была занята.

– И чем же? – не унимаюсь.

– Работала. Много работала, – говорит, как режет.

– И кем же ты работаешь?

– Помощником руководителя. В двух словах: нянька одного очень влиятельного человека, – в ее голосе проскальзывает дрожь, надеюсь, я не перегибаю палку.

– И что же это за человек? Чем занимается?

– Не могу сказать, – Марина резко останавливается.

– Почему? – я останавливаюсь следом за ней и заглядываю ей прямо в глаза, надеясь увидеть ответ в них.

Сестра резко их закрывает, качает головой, лицо становится непроницаемым для любой эмоции.

– Засекречено, – произносит она нейтральным голосом.

– Супер! Все от меня что-то скрывают! Кто знает, может, и врут! А мы точно были подругами? Или ты меня обманываешь? Где хоть одно дурацкое фото? – выплевываю я ей прямо в лицо эти слова. Марина в ответ остается непреклонной и смотрит на меня пустым взглядом. – А ты и не удивлена. Ожидала, чего-то подобного?

– Конечно, – ровным тоном отвечает сестра. – Когда я сказала тебе впервые, куда я устроилась, ты тоже была не в восторге и всегда за меня переживала. Хотя знаешь, на кой черт спрашиваешь, если допускаешь, что я тебе вру?

Марина достает телефон и сует мне прямо в нос фотографию, где мы стоим, обнимаясь, в каком-то клубе нам явно весело, и мы счастливы. У меня голубые пряди в волосах и на мне одежда, словно я сошла только что со сцены.

Я невольно краснею. Какая же я идиотка.

– И так для справки. Могла бы поверить своей маме. Она дала тебе наводку и мой номер. И знаешь, мне пора, – собирается она уходить, но следом добавляет, словно отвечая на повисший в воздухе немой вопрос. – На мою очень занятую суперсекретную работу.

Уходит Марина, а с ней и моя самооценка. Я чудовищный человек. Что со мной не так?

Петя

Стоя в жуткой пробке, барабаню по рулю в ожидании, когда впереди стоящие машины тронутся дальше. Угораздило же меня отправиться по делам в час пик. Обычно в такие моменты удобно предаваться размышлениям. Только сейчас голова мне нужна пустой и холодной. Поэтому мне остается только медитировать, чтобы очистить сознание и не думать ни о чем.

Медитация была чем-то естественным в моей жизни, словно зубы почистить. Жить в семье Павловых значит следовать определенным правилам. С самого рождения было предопределено кто я есть и меня это изрядно раздражает. Ощущение словно у тебя никогда не было выбора – не самое приятное чувство на свете.

Наконец машины трогаются с места, и можно с головой окунуться в дорогу. Правда окунаться то уже некуда, ехать остается минут десять—пятнадцать если не меньше.

Раздается телефонный звонок. Маринка. Нажимаю на зеленую трубку и в наушнике раздается голос.

– Она меня бесит! И ты меня бесишь! Вы оба меня бесите!

– Я и не ожидал услышать от тебя что—то другое, – смеюсь я в ответ. – Не злись на нее. Не виновата она.

– Правда, что ли?! – раздается в наушнике саркастический смех.

– Без «что ли», – раскладываю в ее голове все по полочкам. – Смотри. Она тебя не знает. Никого не знает. Ничего не помнит. Я забрал ее прошлое. Стер ее с лица земли, если выражаться утрированно. Ей не за что зацепиться. Соответственно она везде чувствует подвох и недоверие. У нее ни фото, ни видео, ни переписок. Да она даже ни одной песни своей не слышала. Хотя раньше каждый день их пела.

– Ладно. Ее можно понять. Ты прав, – судя по голосу Марина успокаивается. – Просто… Просто она никогда так себя не вела!

– Первое – вела. Второе – сейчас сложные обстоятельства. Я поступил с ней жестко, конечно, тем что оборвал все ее связи, но и она вляпалась по-крупному.

– Ну да, – подводит итог Марина. А что ей еще сказать? – Ты сейчас где?

– Еду в клинику. Уже почти приехал… Ты пойми ей сейчас очень страшно и одиноко. И самое обидное, что я не могу быть рядом, – тяжело вдыхаю я, сосредотачивая внимание на дороге.

– Ты как?

– Нормально.

– Честно?

– Волнуешься или в качестве работы спрашиваешь? – ухмыляюсь в ответ.

– Если бы я спрашивала в качестве работы, то вопрос был бы другим. Зачем в клинику едешь?

Я шумно выдыхаю на очередном красном светофоре, уже слава богу последнем.

– Попытаюсь разговорить Светлану Александровну.

– Лечащего врача Лии? – так и слышу, как у нее челюсть отваливается.

– Да. У меня с ней распрекрасные отношения, проверенные годами, так что я надеюсь она пойдет мне на уступки и сольет нужную информацию, – время строить розовые замки. Может где-то повезет, а не как со светофорами.

– Можно промолчу?

– Не можно, а нужно! – смеюсь я в ответ и заезжаю на парковку. – Ладно отключаюсь. Присматривай хорошенько за нашей звездочкой. Звони если что.

– До связи.

– До связи, – после привычного для нас прощания бросаю трубку.

Мысленно желая себе удачи, выхожу из машины.

Светлана Александровна, подруга моего отца, для меня всегда была близким человеком. Поэтому я надеюсь на ее чуткость и понимание. Хоть и знаю, что в данном вопросе она точно не пойдет мне навстречу.

Войдя в клинику, направляюсь прямиком к столику регистратуры.

– Добрый день, Юлия, – здороваюсь я, быстро прочитав имя сотрудницы на бейдже, – Светлана Александровна в каком кабинете?

– Она сегодня не принимает, – строго смиряет меня пара глаз напротив, выглядывая из—за очков.

– Но она тут, на работе, в своем кабинете. Изучает бумаги. Как и обычно в это время, – я облокачиваюсь о стойку и заглядываю ей в глаза. – Так в каком она кабинете?

– Вы кто такой вообще? – теперь глаза Юлии выражают неприкрытое удивление.

Я молча достаю свое удостоверение. Ах черт, как же не люблю им козырять. Глаза девушки за секунду округляются.

– П-простите, Петр Александрович. Я сейчас сообщу ей, что вы здесь. Она в двести тринадцатом кабинете, – ее рука мгновенно тянется к служебной трубке, и трясущими пальцами девушка набирает номер.

Иногда мне дико смотреть на то, какое влияние я оказываю на людей, представляя свою истинную личность свету.

– Сразу бы так, – одобрительно кивнув ей я добавляю. – Спасибо за вашу работу, Юлия.

Оставив ее за стойкой с недоуменным взглядом, направляюсь к кабинету с номером двести тринадцать. Коридоры у них светлые, чистые, система навигации настолько продуманная, что мне хватает одного беглого взгляда на указатели, чтобы понять куда идти. Проходит пара минут, и я уже стою перед ее кабинетом.

Тук—тук.

Захожу и вижу, как Светлана Александровна аккуратно складывает документы в стопку. Кабинет просторный и чистый, в бежевых тонах. Все вокруг сразу выдает бюджет клиники и показывает, что лечиться здесь точно не дешево. Все так и кричит: «продай свою почку, чтобы потом ее вылечить».

При желании, здесь мне доступны любые услуги, так как эта клиника имеет контракт с фирмой отца, и в какой-то степени, они работают на нас. Собственно, контрактов и подвязок у нас огромное множество в разнообразных сферах услуг.

Ну а как иначе? Ведь фирма отца – это полусекретная служба безопасности, которая в добавок еще и сотрудничает с правительством. И пусть в компании очень много отделов и направлений, основа концепции заключается в одном. Многие наши сотрудники, в какой-то степени походят на супергероев. Мстителей. Только без суперспособностей и действуют в рамках закона. Чаще всего.

– Добрый день, Петр Александрович, – здоровается Светлана Александровна, не поднимая на меня взгляд.

– Тетя Света, может хотя бы вы не будете называть меня по имени и отчеству. А то уже изрядно подташнивает от полного обращения, – кривлюсь я, присаживаясь за стол напротив нее.

Она в ответ сдержанно улыбается и смотрит на меня.

– До сих пор не принимаешь себя?

Эх. Опять она за свое. Сейчас начнет читать нотации, словно личный психолог.

Закатываю глаза, и чтобы не ощущать на себе ее прямой и строгий взгляд, задумчиво подхожу к окну. Рассматривая людей в парке, молча ожидаю, что Светлана Александровна скажет дальше.

– Почему ты так к себе относишься?

Ай. И какая ей разница?

– Я не сделал в жизни ничего выдающегося настолько, чтобы все обращались ко мне по имени и отчеству и боялись моего присутствия. Вот и все. Я просто родился в этой семье. Семье Павловых, – решаюсь приоткрыть часть занавеса моей души.

Если она проникнется доверием, то разговорить ее будет проще.

– А с чего ты решил, что ты ничего не сделал? – мягко спрашивает она. – Может повернешься?

Тяжело вздыхая, нехотя поворачиваюсь и присаживаюсь обратно.

Ладно… Со спины общаться не очень-то вежливо. Она права.

– А что я сделал? – развожу руками.

Светлана Александровна откладывает бумаги и смотрит прямо мне в глаза твердым взглядом.

– Знаешь, мало родиться принцем. Куда сложнее им стать. Люди говорят только о богатстве, которое передается по крови. Но мало кто задумывается о ноше ответственности, которую так же получаешь в наследство. Твой статус – только твоя заслуга.

– С чего вы так решили? – издаю нервный смешок.

В попытке отвлечься нахожу на столе визитницу, и подцепив одну из визиток начинаю с ней играться. Не люблю разговоры на личные темы.

– Если многие знания и умения кажутся тебе простыми, то это не значит, что для людей это обыденные вещи. Всю свою жизнь ты отдал обучению и упорным тренировкам. Кто вообще найдет в себе силы хотя бы день продержаться в твоем режиме? Поверь – никто.

Ее голос проникает прямо в самую душу. Начинаешь верить всему, что она говорит. Черт! Это я пришел к ней информацию добывать, или она ко мне?

– Ай! Я не за тем пришел ведь, – Кидаю визитку на стол и беру себя в руки. – Мне нужна медицинская карта Мартюшовой Юлианны Сергеевны. Все, что на нее есть.

Светлана Александровна тяжело и шумно вздыхает. Уже чувствую отказ.

– Ты запрашиваешь на основании кого?

– Меня нанял ее отец, – коротко поясняю я.

– А если честно?

Эта женщина и правда детектор лжи. Впрочем, она ведь знает меня еще с детства.

– Хорошо. Я сам себя нанял. Но юридически это сделал Мартюшов Сергей Алексеевич, – отвечаю я.

– В соглашении упомянут доступ к ее истории лечения?

– Нет.

– Тогда я жду от тебя бумагу, подписанную Сергеем Алексеевичем, – подытоживает она.

– Это дело жизни и смерти! – В негодовании развожу руки в стороны и с мольбой в глазах смотрю на нее. – Ее ищут очень опасные люди.

– Насколько опасные? – настороженно уточняет Светлана Александровна.

– Настолько, что им удалось убить моего брата.

Упоминать личные тонкости сложно. Глаза начинает жечь, но я не позволяю себе пустить слезу. Не сейчас. Не здесь. Отец учил, что эмоции важны, но для них есть свое место и время.

Взяв себя в руки, отчищаю сознание и терпеливо жду. Тетя Света пристально смотрит на меня некоторое время, а затем тихо и размеренно отвечает.

– Поступим таким образом. Я еще раз все тщательно проверю на подводные камни. Соберу всю-всю информацию, что у меня на нее есть и подготовлю для тебя в бумажном и электронном варианте. Твоя задача – быстро добыть подпись. Думаю, с этим ты справишься. Тебе нужно быть настойчивым с отцом Юлианны, а не со мной… Что ты вообще надеешься там найти?

– Проверять не нужно. У меня своя лаборатория и свои люди, – парирую ей в ответ.

– Подпись. Соглашение. Больше слышать ничего не хочу. Вперед, – четко чеканит она, а затем махнув рукой в сторону входной двери зарывается в бумаги.

Вот тебе и успешная операция.