Элементарная Магия. Книга 1. Неискренность

С тех пор Солено непрерывно развивался и процветал, появились искусство, наука, промышленность, высокие технологии, пока время не дошло до наших дней, где люди воспринимают Элементов не как божеств, а их силы – не как дары, а дань им, людям. Сели на шею, как выражается Тамил.

С каждым годом пропасть между Элементами и людьми растет, взаимные претензии накапливаются и находят отражение в растущей беспечности людей по отношению к окружающему миру. Солено держится лишь на том, что люди осознают невозможность существования без Элементов, а Элементы понимают, что без людей их собственные жизни не имеют смысла.

Ане становится душно, она обмахивается краями блузки.

– Можно… – нерешительно начинает она, затем останавливается, искоса смотрит на Тамила и поднимает руку. Эдвард с Аяной одобрительно кивают. – Можно попробовать популяризировать волонтерство. Не все люди, простите, тупое и необразованное стадо. Как правило, радикальное всегда развивается параллельно адекватному. Есть такие, кто хотел бы помогать окружающей среде, но не знает, с чего, как и где начать.

Ана отмечает, что собравшиеся ее по-настоящему слушают, даже Тамил, хоть и с полузакрытыми глазами. Алые губы решают. Она осознает всю наивность затеи и максималистскую позицию, но все равно продолжает:

– Задействовать СМИ, соцсети, медийных. Только сделать это по-умному, сконцентрироваться на молодом населении, которое еще способно к пересмотру своих ценностей, но и найти точки воздействия на более взрослых. Можно привлечь братьев Аяны, они знают, что нужно Земле, хоть и не являются Элементами, и будут наставниками. К тому же, их много, есть разброс в возрасте, а значит, и целевые аудитории будут разными.

Аяна тянется рукой к длинному хвосту, пропускает волосы меж пальцев и начинает задумчиво наматывать прядь на мизинец.

– В этом есть зерно. Но боюсь, эта кампания повторит судьбу предыдущих – в лучшем случае станет сезонной модой, а не образом жизни.

– Солено тоже не сразу построился, – Эдвард вклинивается в обсуждение и потирает подбородок. – СМИ и соцсети новая великая сила, они управляют людьми намного эффективнее, чем мы. Если мы решим перейти к осуществлению подобной инициативы, их ресурсы окажутся ключевыми.

– То же самое говорили про интернет, до него про телевидение, а еще до него про радио – новая великая сила и рычаг воздействия. Есть только один момент – люди, да и мы тоже, в меньшей степени используем эти инструменты для обучения и саморазвития.

Элла звучит уверено, но устало, и Ана поникает.

«Не стоит озвучивать на собрании придуманную за завтраком на коленке идею», – думает она и вносит это в свой «Элементарный чек-лист» – так она называет свод правил, которым планирует придерживаться, когда сама станет Полноправным Элементом.

А сейчас, все, чего ей хочется, это перехода к другой теме и просто отмалчиваться, пока Эдвард не распустит собрание. Она не проконтролировала горделивое желание выделиться и внести свежести в здешнюю духоту, и ответить за него не может.

Эдвард слышит каждую мысль в голове Аны, в том числе и те, что касаются ее предложения, и решает помочь. Но прежде, чем заговорить, он подпирает кулаком подбородок, дважды поднимает и опускает большой палец.

– А если начать с поддержки уже функционирующих волонтерских организаций и дать финансирование? Сейчас оборудованием, спецодеждой и питанием волонтеры обеспечивают себя сами. Как раз можно снабдить тех, кто планирует работать на фестивале. И выделить на них места с активностями для всех возрастных групп. Детям преподносить информацию в игровой форме, на аудитории подростков и молодых взрослых использовать мемы и самоиронию, что касается взрослого населения, то надавить на традиционные ценности и чувство безопасности. И, самое главное – теория вместе с практикой, а не вместо нее.

«Твою Магию, ну зачем? Я услышала, как эта идея звучит вслух, и еще больше убедилась, что она бредовая», – слышит Эдвард отчаянные мольбы Аны. Он не может ей ответить – он чтец, а не телепат, поэтому лишь пожимает плечами и подмигивает.

Ана только сейчас замечает, что на протяжении всей речи он поднимает и опускает большой палец, это уже походит на нервный тик. Только когда она отвечает на обусловленный жест, повторив его, Эдвард кладет руки на стол.

– Кто будет вести эти активности? А разрабатывать? Эдвард, я хочу услышать мисс Спарк, а не твою озвучку.

Ана выпрямляется и нехотя смотрит на Тамила – уголки его рта слегка натянуты. Она набирает в грудь воздуха и медленно выдыхает.

– Старшие волонтеры. Заинтересованные медийные. И братья Аяны. Флауверсы все на подбор модели, на них даже просто захотят прийти и посмотреть, а красивых хочется и слушать, – она смотрит на Земную, которая молчит все это время и разглядывает сложенные в замок руки. Комплимент генетике Флауверсов делает свое дело, от улыбки щеки становятся пухлее.

– Молодые Элементы и стажеры тоже вполне ничего, если вы делаете ставку на привлекательных и харизматичных, – своими словами Элла смущает внучку, Эдварда и Аяну, на чьих и без того разгоряченных лицах уже преобладает красный цвет. – Одни мы с тобой, Тамил, не у дел, нам только стариков поднимать.

– Я не на столько стар, Элла.

Тамил откровенно скучает, к идее Аны он относится скептически. Пропаганда волонтерства не нова и существует еще со времен, когда индустриализация стала IT своего времени, ключом, опорой и двигателем общества к прекрасному будущему. Эко-направление не выходит из моды, но всегда стоит особняком, являясь скорее кружком по интересам и не подходит под критерий релевантности.

– Тамил, я понимаю, предыдущие попытки призвать людей к бережному отношению, мягко говоря, не оправдались, – Эдвард читает его, чем немерено раздражает. – Но это действительно так, новое поколение людей, простите за каламбур, неосознанно стремится к осознанности. Просто на них созданы другие рычаги воздействия – блоги, мемы и подкасты, а не принуждение и агрессивная реклама. Старые методы как раз наоборот еще больше подталкивают их к бездействию.

– Какие все стали нежные, – бурчит Поло.

Но Эдвард продолжает настаивать:

– Море, реки и озера тоже страдают от беспечности людей. Если дать шанс подобной инициативе, а она сработает, то и ты будешь в выигрыше.

Аяна наконец-то начинает говорить, тщательно подбирая каждое слово:

– Идея требует доработок. Ана, можешь быть со мной связи? Идея твоя, полагаю, у тебя и наброски ее реализации имеются. Делись ими со мной в личном чате, пиши свои вопросы, а я, по мере возможности, буду отвечать, одобрять или отклонять. И давать дополнительные контакты. И да, – она наконец-то расслабляется, плечи мягко опускаются. – Я поговорю с братьями.

Ана ненадолго замирает, пытается переварить ситуацию – ее идею одобряют? Такой исход кажется ей невероятным, нереальным, но тешит ее эго, заставляя приосаниться.

– Мисс Спарк, – Ану передергивает, она стреляет в Эдварда недовольным взглядом.

«Ну что ты начинаешь, какая мисс Спарк, Эдик».

«Эдик» прикрывает рот ладонью, трясясь от еле сдерживаемого смеха.

– Будьте на связи с Землей. К следующему собранию Совет ждет конкретных идей и их внедрение в программу фестиваля. Меня тоже держите в курсе.

Темы обсуждения, озвученные в утреннем сообщении Лили, заканчиваются и Эдвард уже хочет распустить собравшихся, но Тамил упрямо его останавливает.

– Остался один вопрос.

Эдвард сосредотачивается на воздухе, обволакивающем седеющую голову старшего коллеги, и вздрагивает.

– Опять меня прочитал? – Тамил указывает на лоб. Он начинает злиться. – Это злоупотребление способностями, тем более, в отношении другого Элемента, и, еще пуще, в первый день на новом посте. Твой отец такого вторжения в личное пространство себе не позволял.

Эдвард болезненно морщится, сжимает веки и мнет переносицу. Не от замечания Тамила, а от того, что прочитал.

– Подводницы.

Всего одно слово заставляет всех за столом затаить дыхание.

– Подводницы, Эдвард. Я снова хочу поднять вопрос изучения Подводниц.

Глава 3

– Когда ты уже успокоишься?

– Когда мне одобрят изучение Подводниц, Элла, – Тамил закипает.

Лицо Эллы приобретает маску искреннего удивление, но ускоряющееся сердцебиение прямо указывает на нарастающее беспокойство.

– Они разве недостаточно изучены? Происхождение известно, назначение тоже, обитают преимущественно в Темноводной, но могут заплывать и в Славную, имеют иммунитет к силам минимум трем из четырех Элементов, смертельно ядовиты, людей убивают быстро и безболезненно, Элементов долго и мучительно.

Тамил хмыкает от столь дилетантским рассуждений.

– То, что ты озвучила – результат наблюдений, с твоей стороны не совсем точных. Нет у Подводниц иммунитета к силам Элементов, они порождение двух из четырех стихий, это не одно и то же. Легенды, фольклор, исторические справки, рассказы очевидцев, личное взаимодействие и лишь немного прикладная работа собрали базу данных об этих существах. К слову, благодаря ей великие умы смогли создать антидот, и теперь раненного Подводницей Элемента можно спасти, – Тамил делает паузу и устремляет взгляд на притихшего и побледневшего Эдварда. – Науке известны их анатомические особенности, состав яда, средняя продолжительность жизни, но это все основано на изучении выброшенных на берега трупов.

– Я считаю, этого вполне достаточно, – Элла тверда, но пятки под столом начинают отбивать ритм. – Подводницы опасны для людей и Элементов, они подлежат уничтожению, а не спа в лабораториях.

– В этом и есть проблема, Элла. Они не живут за пределами водоемов. Отлов Подводницы в аквариум работает ровно настолько, чтобы она умерла, едва ее транспортируют в лабораторию. Вывод напрашивается – они привязаны не к воде, а к местам, где живут. Изучение Подводниц дошло до этапа, когда теперь осталось только наблюдение за ними в их естественной среде обитания.

Эдвард выпрямляется и поднимает голову, глаза дергаются под опущенными веками.

– Ты прекрасно знаешь, почему это невозможно, – медленно начинает он. – Подводную лабораторию, о которой ты говоришь каждый раз, когда поднимаешь тему Подводниц…

– О ней сегодня я еще не говорил, чтец.

– Надо из чего-то строить. Из чего? Для когтей и зубов Подводниц любые металлы и стекло – все равно, что бумага для кошек. В нашем мире нет материала, который они не разорвали бы…

– Потому что практически все в нашем мире состоит из материалов земного происхождение, – на выдохе заканчивает за Эдварда Аяна. – Лаборатория всегда будет находиться под угрозой, и люди, которые будут там работать, в частности. Подводницы все уничтожат.

– Мне не нужны люди… – неуверенно отвечает Тамил, но Эдвард довольно резко его останавливает.

– Ты не морской биолог, Тамил, и команда тебе нужна. А даже если и да, и ты утаиваешь от нас ученую степень, то в постоянной опасности будешь уже ты.

– Они меня не убьют, они… – Водный сжимает челюсти и настраивается на волну прибоя, опасаясь сболтнуть или подумать лишнего. – Они мне не навредят.

Эдвард, не в пример гибкому телосложению, остается несгибаемым в своих суждениях.

– Ты – Элемент, они рождены, чтобы убивать нас. Они приемная родня Воды и Земли, силы этих стихий им не вредят, им не страшен Огонь, их единственная слабость – Воздух. Может ли Воздух обеспечить безопасность? Тоже нет, воздух под водой не имеет власти, это пшик! – с каждым словом Эдвард повышает голос, в висках противно стучит, в голове вихрем крутятся мысли всех собравшихся за столом.

– Хочешь, чтобы Кай сменил тебя раньше положенного срока?

Подобная манипуляция действует на Тамила, как красная тряпка на быка, и поднимает в нем бурю.

– То есть, сочиненный от скуки и потенциально провальный проект мисс Спарк мы берем в разработку – а она ведь еще стажер! – а изучение главных врагов людей и Элементов снова откладываем?

Настает черед Аны возмутиться.

– Ты сравниваешь ужа с гадюкой – мой потенциально провальный проект, – она делает кавычки, – в худшем случае разочарует и провалится, а твой похоронит людей, тебя и нас – потому что придется тебя спасать! Откуда у тебя уверенность, что ты такой особенный и Подводницы тебя не тронут?

Ана мечет искрами, уложенные волосы электризуются, на шее проступает пот, она активнее прежнего машет воротом блузки.

– У меня нет гарантии, что Подводницы меня не тронут, – признается Тамил. – Так же, как и у вас, что они в щепки разнесут лабораторию, едва она будет опущена в воду.

– Ты правда глупый или притворяешься? – Ана выкатывает глаза и подается вперед. – Тебе точно сорок девять, а не девять? Ты обвиняешь людей в беспечности, в то время как сам беспечен по отношению к их жизням. Нужны ли людям новые открытия о Подводницах, ты у них спрашивал?

Элла осторожно пинает ее ногу под столом и кивает на ногти – взволнованные синие язычки пламени показываются и трепещат.

– Опять люди! Не слишком ли мы много о них думаем?

– Это наша работа, Тамил – думать о людях и Солено, – Аяна вжимается в стул, завидев грозовые облака вокруг Водного и почуяв запах костра. – Все, чего хотят люди в отношении Подводниц – их уничтожения. Слишком много горя они принесли людям и Элементам.

– Нельзя позволять личному горю стопорить науку!

Его желания опять остаются проигнорированными. Больше тридцати лет он отдал служению людям, практически не пренебрегая правилами и законами, усердно выполнял работу – и вот благодарность. Элементы не бессмертны, а продолжительность жизни, как правило, ниже, чем у людей, Элла является одной из немногих, кому удалось перейти семидесятилетний рубеж. Тамил не может быть уверен, что после того, как Кай войдет в должность Полноправного Элемента, он успеет воплотить давнюю мечту.

Обводя собрание разъяренным взглядом, он понимает, что добился желаемого – задеть чувствительные струнки души каждого из собравшихся. Аяна съеживается и виновато смотрит вниз. Элла каменеет, Тамил чувствует подступающие к ее глазам слезы. Ана сжимает ладони в кулаки и прерывисто дышит. Жидкости в организме недостаточно, погорит чуть больше и обезвоженность обеспечена, но чего хватает сполна, так это посаженной на хрупкую цепь ярости.

Ему это нравится, он решает добить.

– Элла, мисс Спарк, Эдвард, – он смотрит на совсем притихшего и скрючившегося, как креветка, Экхарта, – я прекрасно понимаю ваше желание стереть с лица Солено Подводниц. И осознаю ваше недоверие ко мне и моему проекту. Очень трогательно, что вы, в том числе, думаете и о сохранности моей жизни в случае его реализации, когда моя стихия не смогла сохранить жизни ваших родных…

Эдвард вскакивает со стула, тот с грохотом падает на кафельный пол.

Ветряные потоки кружатся вокруг него, колышут каштановые волосы и полы рубашки. Он слышит не только завывание ветра и мысли собравшихся с ним в одном помещении – слух улавливает голоса людей, вышедших на работу в выходной день, и находящихся этажами ниже, их сплетни, смех, ахи, охи и вздохи, постукивание пальцев по клавиатуре, открывающиеся и закрывающиеся автоматические двери, срабатывание терминала вендингового аппарата с последующим падением газировки и шипением пузырьков внутри жестяной банки. В общую какофонию вмешиваются звуки с улицы, автомобильные гудки, музыка, пищание светофоров, и Эдвард чувствует перегруз. Он закрывает уши руками и пытается сосредоточиться на собственных мыслях.

Память подкидывает текст детской поэмы, и Эдвард цепляется за нее, как за спасительную соломинку.

В большом белом пузыре

Магия рожает –

В чреве двое сыновей

Ребра ей ломают.

Спорят Воздух и Вода,

Кто быстрей родится.

Но бежит вперед Земля –

Не терпит сестрица…

Первой родилась она –

Появился остров.

Устремился вслед Вода,

А за ним и Воздух.

Ему надо успокоиться. Сосредоточиться. Укротить Воздух.

Потоки вокруг него начинают сгущаться, Эдвард впитывает их через кожу – каждая клеточка человеческой стороны насыщается кислородом, а Элементарная часть обескураженно кричит: «Это все?».

Потянулись к небу скалы,

Обрастая мхом,

Море остров обнимало,

Штиль царил на нем.

Расстилаются поля,

Кормит их водица,

В распрекраснейших лесах

Появились птицы.

«Ну давай хотя бы легонечко».

Эдвард открывает глаза и смотрит прямо на Тамила – холодный ветер дует в загорелое лицо, проникает между волосков седеющей бороды, Водный ежится и на мгновение даже пугается.

«Сойдет».

– Никакого изучения Подводниц. Только контроль и уничтожение в случае, когда они угрожают безопасности людей и Элементов, – Эдвард басит, что ему не свойственно, залпом выпивает бутылку и откашливается, пока обычный голос не возвращается. – Собрание на сегодня закончено. Всем до свидания.

«Не так явно».

«А то что?»

Эдвард поднимает стул, двигает его к столу и отворачивается от замешкавшихся коллег. Он поднимает рукав рубашки и смотрит на циферблат – еще не время принимать лекарство. Впрочем, он уже давно им не руководствуется, и тянется к карману, нащупывает блистер с таблетками, кидает одну под язык и рассасывает – во рту появляется кисловатый медицинский привкус.

Тамил первым покидает штаб.

Элементарная часть довольна. Человеческая же испытывает угрызение совести.

Чем ближе к небу, тем сильнее ветер, и в невыносимую жару Эдвард всегда стремится найти какую-нибудь крышу, чтобы охладиться, убить время и отгородиться от посторонних мыслей.

Крыша башни Элементаль усыпана гудящими кондиционерами и солнечными батареями. В центре – основание шпиля, настолько узкое, что только на крыше видно истинную конусообразную форму. Снизу создается впечатление прямой соломинки, высотой еще в четыре-пять этажей башни, с нанизанными до середины тремя шарами, и заостренной сверху, и то верхушку практически никогда не видно за облаками и туманом. Шары дают тень под шпилем, и Эдвард движется к ней, попутно вставляя в уши капельки наушников.

Все живое задышало –

Воздух расщедрился.

Где же младшая сестра?

Ей пора родиться.

Эдвард смотрит на три круга, нанизанных на шпиль, как бусины на зубочистку.

Какая была задумка у архитектора башни касаемо шпиля? Сложно ответить на этот вопрос, поскольку архитекторов было то ли два, то ли три, и ровно столько же теорий существует. Эдварду больше всего нравится та, где его прадед, с заботой о себе и потомках, попросил источник тени на крыше, чтобы абстрагироваться от шума Зеркального района было комфортно. Прадед, правда, и предположить не мог, что, как только его внук, отец Эдварда, взойдет на пост, в обиход войдет возобновляемая энергия, и гудящие солнечные батареи застелют собой крышу, перебивая голос ветра. Мэттью уже скрывался от шума в других местах, часть из которых Эдвард знает, но не использует – зачем, когда есть наушники с шумоподавлением и десятичасовые записи тишины, капели, трещания дров в костре и шелеста листвы, и он может скрыться от шумов района и человеческих мыслей буквально на любой крыше? А крыша Элементаль ближе всего к небу.

Если бы Магия наделила Воздушный Элемент просто острым слухом, без проникновения в мысли окружающих, Эдвард бы не возникал и только радовался возможностям овладеть любым музыкальным инструментом и слышать графические изображения. Хотя и отрицать пользу данной особенности язык не поворачивается – бывает, лучше знать, какие намерения у окружающих.

Другая теория говорит о том, что три шара – это три стихии, а шпиль – самая главная из них. Олицетворяет ли шпиль Воздух? Возможно, все-таки Верховным Элементом люди выбрали именно его.

«Появляйся, дорогая», -

Молит Огонь Магия.

Но Эдвард не уверен. Что, если шпиль – это стихия, без существования которой жизнь остановится?

Дочка искрами рыдает:

«Я опасна, мама.

Так чудесен этот мир,

Я спалю его дотла…

И рожусь я только если

Буду здесь нужна».

Ныряет Магия в Иное

И возвращается с людьми.

Огонь чувствует их холод

И выходит первой к ним.

Эдвард вынимает наушники и отрывается от поверхности крыши. Он поднимается вверх, окунается в облака, видит блестящий кончик шпиля, прикасается к нему. Ложится на спину, смотрит в небо, такое желанное, волнующее и поражающее воображение, и тянет к нему обе руки. Он все выше и выше, но небо и на миллиметр не приближается.

У Воздушных особая тяга к небу – они ближе к нему, чем остальные Элементы, но еще ни разу Воздуху не удалось безболезненно прикоснуться к куполу, окружающему родной остров, а сколько их полегло на попытках заглянуть за него, одна Магия знает.

Когда-нибудь он к нему прикоснется. Эдвард вдыхает полной грудью, сливается с бело-серо-голубой палитрой и пикирует вниз.

В противовес острому слуху он обожает, подобно воздуху, сливаться с окружающим миром. Чем ближе он к земле, тем полнее становится его цветовая палитра, добавляются более темные серые и черные оттенки; пролетая светофоры, он ловит в коллекцию красный, желтый и зеленый, над рекой Славной он разживается всеми цветами синего и голубого, а, паря над приречными аллеями, магазинами и благоухающими лавками флористов, он собирает полный цветовой круг, становясь абсолютно невидимым.

Он долго парит над заповедной зоной Северного Парка, пока все же не спускается вниз. Трава под ногами колышется, птицы вспархивают с деревьев и улетают, взволнованно щебеча. Пара кроликов мчится в кусты.

Воздушный приближается к дубу, отделяя от себя краски, возвращая их лесу, а себе – человеческое обличие.

– Эдик, я же просила, ко мне не подкрадывайся, – Ана закрывает альбом со скетчами и кладет в рюкзак.

Эскимо в ее руке тает. Эдвард подходит ближе и одним щелком подмораживает его – капля не успевает упасть Ане на ботинок.

Она прикладывает ладонь к сердцу.

– От души.

Эдвард, чтобы не сгибаться, формирует под ней ветряные потоки. Воздух приподнимает миниатюрную Огненную с такой легкостью, будто она невесомое перышко, а не живое существо из плоти, золотой крови и яркого пламени.

Он притягивает веснушчатое лицо к своему и целует. Сначала легко и невинно, постепенно добавляя страстного напора. Вкус крем-брюле остается на языке.

Глава 4

Для Элементов существует целый свод правил и законов. Какие-то из них прописала еще Магия, другие приняли люди, а третьи уже сами Элементы ввели из-за коллег, чьи действия угрожали опасности и существованию Солено.

Жизни Элементов испокон веков достаточно хрупкие, в первую очередь из-за их особенностей, и речь не только о силах стихий. Тяготение к единовластию у одних, импульсивность вторых, нестабильность третьих не раз ставили под угрозу продолжение их родов.

Однозначно известно, что предок Эдварда, угнетенный ранней смертью любимой, пытался наложить на себя руки, чтобы уйти вслед за ней, и чуть не оставил Солено без наследника – тогда Элементы не только приложили усилия, чтобы вытащить коллегу из депрессивного состояния и найти ему новую жену, но и ввели первый закон, касающейся их личной жизни: к двадцати шести годам они обязаны сочетаться браком и до тридцати родить ребенка.

На репродуктивное здоровье Элементов и их супругов обратили повышенное внимание, сделав приоритетнее личных привязанностей, а пятнадцать лет назад, с появлением новых генетических тестов, обязали Элемента и его потенциального мужа или жену перед браком проходить полное медицинское обследование, чтобы знать наверняка, что от их союза родятся дети определенного пола – сыновья у Воды и Воздуха, дочери у Огня и Земли. Не то, чтобы Элементам совсем нельзя выбирать пару самостоятельно, но теперь, если медицинские тесты покажут, что брак этот будет бездетный или родятся дети не того пола, то Совет обяжет Элемента сделать выбор в пользу другого кандидата. Невзирая на привязанности человека и стихии, которая имеет собственное мнение.

Единственные, с кем Элементы не могут вступать в отношения – другие Элементы. Первая и единственная известная история до сих пор сотрясает спокойствие Солено.

Уже тогда, пять веков назад, предполагалось, что рожденный от слияния двух стихий ребенок ничего хорошего не принесет – слишком много силы для одного создания. Но Элементарная часть решила иначе.

Земля влюбилась в Воду и чувства эти оказались сильнее страхов и недобрых предположений. Долго ждать не потребовалось, как и скрывать живот.