Тень Страха

– Признаться, я думал, что после тюрьмы ты потеплеешь по отношению к Гончему, – непонимающе нахмурился Ас.

– Это с чего бы вдруг? – вытаращилась я на него.

– Ну, – неуверенно протянул демон, неловко взъерошив волосы, – как тебе сказать…

– Словами.

– Ладно, я в курсе того, что произошло в тюрьме Вильгельма, – закатил глаза Асмодей, перестав виновато грызть губу. – Ты к ужину не вышла, я припер Гончего к стенке и заставил рассказать, что случилось.

– Болтливый конченный придурок, – скривилась, будто унюхала очередной цветок. – И что же такого он рассказал, что, по твоему мнению, должно было вызвать у меня приступ внезапного потепления к нему? Что жизнь мне спас?

– Да нет, просто меня приятно удивило, что Гончий избавился от парочки уродов из свиты Вильгельма, не дав им отыграться на тебе.

– Он это так преподнес? – опешила я от наглости этого типа. – Мол, помог девице в беде?

– Уже жалею, что завел этот разговор, – пробормотал демон. – Нет, про девицу в беде ничего не было. Только про то, что двое алатов застали тебя в самый неподходящий момент, а он с ними разобрался, потому что у тебя руки были заняты. На всякий случай сразу уточню, что он говорил это без гордости.

– Неужели? – я смерила Аса презрительным взглядом. – Спешу огорчить. Да, он убил Альсера и Фера, но исключительно ввиду их угрозы нашей общей безопасности. Сбей меня кто-то из них – Гончий бы сейчас куковал в соседней со мною камере.

– Но он мог просто смыться, а предпочел…

– Ты никак в его защитники записался? – я не желала слушать, что там предпочел и чему самодовольный придурок. – Не мог этот тип никуда смыться без меня, потому что друга его в тюрьме не оказалось.

– Вот это он как-то упустил.

– Так что все его благородство – чушь собачья, – продолжила я. – Наш с ним договор не исполнен, поэтому избавляться от меня как-то преждевременно. Кстати, раз уж речь зашла об этом типе – что там с наведением справок? Ты узнал что-то о его прошлом?

– Нет, – вздохнул демон. И, предвидя взрыв, торопливо добавил. – Но я усиленно работаю в этом направлении. Пока ясно только одно: о нем знают ровно столько, сколько он позволяет.

– Тоже мне, неуловимый Гончий, – скрестила я руки на груди. – Не из воздуха же он взялся, в самом деле?

– Вообще-то, ты можешь поступить гораздо проще и спросить напрямую о его биографии, – многозначительно покосился на меня Асмодей. – По условиям нашей с ним сделки он обещал тебе информацию о Гончем, который тебя преследует. Прижми гада к стенке и выясни, что тебя интересует.

– Гениальный план. Думаешь, я поверю хоть одному его слову? – покачала головой. – Ас, я прекрасно помню про это условие, но не будут им пользоваться. Он солжет так, как надо ему. Ты сам только что сказал, что он дозирует сведения о себе. Мне же нужно не его вранье, а то, что объяснит все странности.

– Как скажешь.

*****

Я почему-то был уверен, что ведьма и в этот вечер не выйдет к ужину, пестуя свою не то обиду, не то злость. Тем более неловко было непринужденно провальсировать в столовую и наткнуться на ледяной взгляд, от которого разве что бокалы инеем не покрылись. Что еще более неловко, кроме нас там никого не было. Ведьма в отсутствие своего демонического дружка заняла его место во главе стола и верховодила прислугой. После моего появления она вздохнула с такой тяжестью, будто ей предстояло лично тащить ужин, но все же великодушно кивнула низшей демонице, позволив той поставить передо мной приборы.

Видят боги, я собирался поблагодарить. Если бы алата в этот момент не изобразила смертельно раненую птицу. Открытая майка не прятала руки, все еще обернутые бинтами, только теперь повязки выглядели куда аккуратнее. Видимо, все же кому-то она позволила помочь. Подцепив со стола вилку, ведьма, неотрывно глядя мне в глаза, изобразила гримасу боли, после чего изящный прибор неприятно звякнул о столешницу. Крылатая с ленцой помотала рукой в воздухе, а потом испустила еще один тяжкий вздох.

Не поддаваться на провокации. Надо научиться не поддаваться на провокации. Не знаю, что она задумала, только…

Алата вдруг молча фыркнула и резко оборвала спектакль. Вполне живо ухватившись за вилку, она с аппетитом принялась за еду.

Вот же су…ведьма. Я ведь и в самом деле ощутил укол совести.

– Ну, сдал меня коллегам?

Мне стоило больших усилий не показать, что я подавился от внезапного вопроса. Чтобы она заговорила со мной, да еще и первой? Без заковыристого хамства? Что-то стряслось, а я не в курсе?

– Ты это о чем? – все же пришлось прокашляться, прежде чем ответить.

– Ас сказал, что ты помчался в Гильдию, – невозмутимо отозвалась алата. – Вот и спрашиваю. Сдал меня коллегам?

– Хотел, но не нашел никого столь заинтересованного, чтобы выслушать, – черт знает что, эта ведьма будит во мне обычно успешно сдерживаемую грубость.

– Вот и чудно, – не расстроилась крылатая. – Рада, что среди Гончих еще есть адекватные и занятые делом.

Вот что-то никак не пойму, кто из нас кого пытается цапнуть?

– Где твоя толпа почитателей во главе с демоном? – решил попробовать увести разговор в более безопасное русло.

– На счет Асмодея не знаю, Ричард у Терезы вместе с остальными, – ведьма азартно ковырялась в салате, не глядя на меня. – Думает, что я отправила его навестить мать.

– Но разве он не навещает мать? – моя рука замерла на полпути к бокалу.

– Моя бы воля – он бы из особняка не вышел, – на это раз, кажется, алата поморщилась по-настоящему. – Только я не хочу, чтобы кто-то из моей компании знал о неудачном посещении тюрьмы Вильгельма. Лишние нервы. Тем более, предстоит решить что-то со второй попыткой, не нужно, чтобы кто-то мешался под ногами.

– Второй попыткой? – я немедленно заподозрил, что ведьма все же попрощалась с остатками разума. – Это что, какой-то тест?

– При чем тут тест, – крылатая раздраженно отпила из бокала с какой-то зеленоватой жидкостью. – Твой драгоценный товарищ все еще в тюрьме, наша сделка в силе… Твою мать, мне что, все разжевывать надо?! – она зло швырнула вилку в тарелку.

Просто интересно, я правда в ее глазах то самое мудило, которое после увиденного заставить кого-то пойти на это снова? Досадно признавать, я бы предпочел верить, что это не так.

– Второй вылазки не будет, – прозвучало чуть резковато, будто отрезал. – Придумаю что-то другое.

Ведьма безмолвствовала, сверля меня подозрительно-недоуменным взглядом.

Черт возьми. Нет, она действительно ждала повтора.

– Не пялься, – хмыкнул как можно спокойнее. – Я убил двоих из свиты. Даже если твой бывший покровитель поверит, что они просто сбежали, все равно заинтересуется, почему это случилось именно в тюрьме. И потом, меня видели некоторые заключенные. Кто знает, не решит ли кто-то выслужиться и рассказать Вильгельму о внезапном визитере?

Алата задумалась. Спустя минуту-другую вдруг пожала плечами, словно признала мою правоту, и вернулась к ужину.

Значит, поверить в это ей не составило труда, а допустить мысль, что я не моральный урод – куда сложнее? Отлично.

– Неясно только, как ты тогда собираешься выдернуть друга? – крылатая понятия не имела о моих душевных терзаниях. – Кто знает, какой приговор ему вынесут.

Не стоило, конечно, врать в спешке. Но мне нужно было дать ей какое-то логичное объяснение, почему я не мечусь из угла в угол от переживаний за судьбу Роланда.

– Я получил записку от товарища. Вильгельм выпустил его из тюрьмы и снова привлек к делам свиты.

– Без приговора? – уточнила ведьма без удивления.

– Без. Это странно? – по лицу алаты было очевидно, что тут что-то не то. – Может, решил помиловать?

– Ага, и медаль вручить, – скептически хохотнула она в голос. – Нет, Вильгельм в самом деле порой выпускает из тюрьмы без приговора. Как правило, потому что придумал куда более изощренное наказание, чем заключение в стенах из ночных кошмаров и страха.

Проклятие! Надо срочно решать что-то. Для начала встретиться хотя бы с Каролиной и попытаться поговорить с Ролом.

– Очень правильное мнение о ситуации, – крылатая верно расценила мой поток глухой брани. – Стоит шевелить ластами.

– Я решу, что делать, и скажу тебе в ближайшее время.

– Боже упаси, – открестилась ведьма. – Насколько я поняла, планирование тебе удается не всегда. Уж лучше сообщи, как что-то решишь, а думать будем вместе.

Под моим изумленным взглядом она отставила тарелку, плавным движением выскользнула из-за стола и скрылась за дверью.