Ось миров

Его комната, как и комната любого хранителя, могла похвастать только шкафом, стеллажом и столом для ноутбука. На чём спать, каждый выбирал сам. Лира предпочла кровать, а вот ему нужно было как можно больше пространства, поэтому небольшой диван, раскладывавшийся до полноценного койкоместа, спасал.

– Я не герой. Я сбежал, – начал он, вытаскивая книги, блокноты и разрозненные бумаги. – Узнал, что родители убиты. Хотел поговорить с советом. Мельком услышал, что они следят за мной с рождения. Тогда решил уйти.

Лира внимательно слушала, наклонившись вперёд и не сводя с него глаз.

– Зачем они следили за тобой? – спросила девушка, когда Ким затянул паузу, вглядевшись в какую-то бумагу.

– Они что-то говорили про активность. И что родители знали.

– Хочешь сказать, они причастны к их смерти? – девушка недоверчиво прищурилась.

– Доказательств нет. Я только знаю, что на меня есть увесистое досье, – он достал из сумки папку, проглядел и кинул на пол.

– Тебя выставили героем-сыщиком!

Лира вскочила. Ким поднялся следом.

– Мне предложили вернуться, и я вернулся. К тебе, – он приблизился к ней вплотную.

– Прекрати! – Лира скользнула мимо, оказавшись в середине комнаты, и раскинула руки. – Что ты собираешься с этим делать?

Ким пожал плечами.

– Для начала изучить и решить, насколько записи важны.

Лира вздохнула, сокрушённо покачав головой. То, что она узнала, резонировало с её мироустройством.

– Тогда давай разбираться, – в конце концов, предложила девушка.

Ким улыбнулся и вернулся к добыче.

***

Настоящий хаос. Азы строения миров. Психология. Астрология. Исследования крови. Даже автомеханические чертежи. Ким устало привалился к стене, сцепив руки в замок на животе, и вытянул ноги. Он недовольно пялился на стопки записей. Лира продолжала всматриваться в папки, бумаги, блокноты, пытаясь разобраться в разных почерках. Большинство записей принадлежало одной руке, но встречались и другие манеры, которые не всегда удавалось понять.

– О-фи-геть, – пробормотал Ким. – Чёрт ногу сломит.

– Кто хочет, разберётся, – со сдерживаемым раздражением бросила Лира. Она наскоро просматривала всё, что оказывалось в руках. – Я часто натыкаюсь на информацию про волны и сдерживающие силы. Странная формулировка: силы, сдерживающие силу.

– Тупая тавтология, – Ким раздражения не сдерживал.

– Не уверена, – Лира посмотрела на него мутно-зелёными от усталости глазами. – Похоже на выдержки из старых книг.

– Хорошо. При чём тут я? – парень упёрся кулаками в бёдра.

Девушка кончиками пальцев помассировала голову.

– Вспомни точнее, что они говорили.

Ким мысленно вернулся туда. Он пробежал по коридору к комнате, где собирался совета. Разозлённый, взъерошенный. Он нашёл на столе записку:

«Диана и Руслан Гундилович убиты. Слишком много знали о тебе, жертва эксперимента».

Ким не хотел рассказывать про послание Лире. Не был уверен, что это не просто оскорбление. Он сжал кулак, неосознанно сминая записку, и бросился к совету. Александра и Артур перешёптывались в темноте совещательной комнаты. Их напряжённые позы затормозили Кима.

– В нём всколыхнулась активность. Это то, о чём говорилось, – сверкая глазами, говорил основополагатель.

– Сейчас дело не в способностях Кима, – с едва сдерживаемым раздражением кинул отец Лиры. – Пантелей перешёл черту. Ты слишком много на него ставишь, Саша. Он не оправдает ожиданий.

– Не трогай его! – вскипела Александра, зашипев на Артура.

– Нам всем это аукнется! С Кимом нужно быть аккуратнее. Он единственный подаёт сигналы. Убери Пантелея подальше!

Ким вынырнул из воспоминаний. В тот вечер он быстро рассовал по карманам нужный минимум вещей и сбежал.

– Что я проявляю активность, а Пантелея нужно держать от меня подальше, – спокойно ответил парень Лире.

– Думаешь, что-то с тобой сделал он?

Лира задумчиво наклонила голову, а Ким рассеяно пожал плечами.

– Не знаю, но Александра его явно прикрывала. Он имел доступ ко всем знаниям миров. И достаточно наглости поступить, как хочет.

– А она как основополагающий хранитель чувствует каждого и способна предугадать угрозу, – возразила Лира.

– Пантелей – её сын. Вряд ли она верит в его виновность, – сверкнул карими глазами Ким в ответ.

– Я спать, – неожиданно заявила Лира и встала. – Завтра важная встреча с наставниками.

– Хорошо, – Ким мило улыбнулся, мгновенно переключившись в режим любезности. – Удачи.

***

Вернувшись в комнату, Лира не легла спать. Мозг лихорадочно работал. Он будто вспухал в голове, распирая череп. С возвращения Ким вёл себя странно. Лира потёрла виски. Она пыталась уложить в голове информацию, которую удалось выхватить из записей.

Пять волн рождений. Каждая отмечена всего несколькими фразами. Лира села за стол и отодвинула ноутбук, освобождая место. Она не взяла ничего, но чувствовала необходимость разобраться. Как минимум, вытащить зудящие мысли и спокойно уснуть. Достав записную книжку в чёрной обложке, она открыла её и задумалась.

«Первая волна. Без ограничений. Поражения.

Вторая волна. Вмешательства. Разрушение.

Третья волна. Полная блокировка. Отказ.

Четвёртая волна. Тонкое перемещение.

Пятая волна. Имянаречение. Мистерия».

Большинство записей повторяли общеизвестные факты. Законы рождения, развития и смерти миров. Свойства крови хранителей. Процесс перемещения по мирам. Интереснее были вычерченные схемы расположения галактик. Воспроизвести по памяти она их не могла. На каких-то только точки, будто раскиданные хаотично. На других несколько аккуратно выведенных линий. Где-то множество линий с отметками-кругами или точками в местах, где они соприкасались.

Перенося всё из головы в блокнот, Лира вздрогнула от заигравшей внезапно музыки. Она тупо уставилась на электронный будильник. Несколько минут она медленно проворачивала мысли в сторону события, из-за которого он дал о себе знать.

– Ммм! – громко простонала она, роняя голову на руку. – Встреча.

Приняв душ похолоднее, она с трудом вернулась в реальность. Наставники ждали уже через двадцать минут. Нужно успеть собраться физически и морально. Прочесав волосы, Лира собрала их в высокий хвост. Тёмно-синие слаксы и бледно-розовая блуза с рукавом три четверти аккуратно висели на вешалке в послушном ожидании с негласной пометкой «для важных мероприятий». Только привычным белым кедам Лира не могла отказать.

Пробежав через коридор, соединяющий спальный корпус с учебным, девушка взлетела на второй этаж. Анна, тонкая брюнетка в закрытом платье до колена в тон серым глазам, и Антон в джинсах и синей рубашке-поло уже ждали.

– Пошли, – с милой улыбкой сказала Анна вместо приветствия. – Сегодня мы на улице.

Антон прошёл вперёд. Анна пропустила Лиру и закрыла дверь в класс.

– Что с тобой? – Антон поравнялся с девушкой. – Ты спала?

– Ммм, – Лира растеряно скользнула взглядом по окну. – Нет. Засмотрелась фильмами.

– Конфискуем ноут, – в шутку бросила Анна через плечо. – Тебе нужен график с полноценным сном. Перемещения по мирам выматывают.

Лира неловко улыбнулась и поёжилась. Они вышли из здания. Анна приблизилась к девушке и на ходу обняла за плечи.

– Прости, Лира, – она сочувственно посмотрела на неё. – Сама бы ты не решилась. Скоро начнётся отречение.

Лира резко остановилась и бросила испуганный взгляд сначала на одного наставника, потом на другого. Она не собиралась наблюдать за принудительным отречением. И уж точно не хотела быть на нём в одежде для особых случаев.

– Ты должна присутствовать, – со спокойной настойчивостью произнёс Антон.

Лира не стала возражать и двинулась вперёд. Она больше не замечала аккуратных чистых домов и ярких цветочных клумб около них. Деревня мечты. Так называл её Ким. Пёстрая, сказочная, пронизанная светом и теплотой.

***

Преодолев коридор, тюремщики завернули Пантелея направо и остановились около первой же двери.

– Душ, – кинул один из мужчин угрожающего вида и встал рядом с дверью, отсутствующе уставившись в стену. Второй достал из кармана потрёпанную книжечку.

Пан безразлично пожал плечами. Маленькая, пахнувшая мылом комнатка вмещала раковину, тумбу с ванными принадлежностями, душевую кабинку и выглядела как издевательство. Парень открыл кран холодной воды на всю, посмотрел на него задумчиво несколько секунд и закрыл. Вздохнув, он рывком сел на тумбу.

Он глянул на себя в зеркале напротив. Растрёпанные светлые волосы, мятая жёлтая рубашка с закатанными рукавами. Под потухшими глазами тёмные круги. Кожа выглядела серовато. Или освещение подкачало?

Пан потёр глаза, пытаясь преодолеть тяжесть, давившую на макушку. Он редко выбирался из Хатмы в другие миры. И не сказать, чтобы хотелось. Только когда появлялось желание пополнитить коллекцию книг и журналов или по просьбе Александры. А вот маме он сказал бы пару слов. И далеко не приятных. Благодаря ей его упекли сюда. Теперь выкинут в мерзкий мир-тюрьму, где предстоит провести оставшуюся жизнь.

Решив, что чем быстрее всё закончится (или начнётся?), тем понятнее будет, что делать дальше, Пан вышел из душа. Перешагнув порог тюрьмы, он с наслаждением втянул воздух. Они обогнули здание и прошли по ровному ковру травы. Обряды отречения хоть и проходили очень редко, но всегда собирали мало хранителей.

Пантелей осаживал разбушевавшееся сердце. Всё можно выдержать. Немного потерпеть взгляды, молча осуждающие за предательство, и начнётся новая жизнь. Долгая, бессмысленная, но новая.

В поляну тщательно подобранными камнями врезался узор с кругом в центре и овальными линиями во все стороны, бесконечно пересекающимися и идеально симметричными. Хранители называли это геометрией. Порталы, перемещающие по мирам.

– Пантелей, не бойся, подходи!

Артур манерно махнул рукой на центр узора, участливо улыбаясь. Пан предпочёл гордо вздёрнуть голову и с усмешкой пройти на указанное место. Тишина давила напряжением. Те, с кем недавно он небрежно общался, сейчас смотрели на него как на непростительно оступившегося. Или не так. Может, как-то иначе. Разбираться не было желания.

Мышцы спазмировало от напряжения, губы плотно сжались. Александра воздержалась от появления на отречении. Обряд проводил Маймур. Он начал незаметно, по-прежнему улыбаясь. Посмотрев Пантелею в глаза, Артур мысленно влился в него. Дыхание сбилось от мерзкого ощущения невидимого холодного касания, прорвавшего все преграды. Касание стало настойчивее, вцепилось во внутренности, перевернуло всё, вытащив самые потаённые мысли и чувства.

Маймур прощупал его.

Стены рухнули по щелчку, связь с Хатмой разорвалась. Пустота захлестнула. Незнакомое чувство незнания мира охватило паникой. И острая незащищённость. Война проиграна. Поражение сдавило кольцом, осело в районе солнечного сплетения.

– Ты больше не хранитель, Пантелей Платонов. Хатма больше не твой дом. От имени всех хранителей миров я отказываюсь от тебя. От имени Хатмы я отказываю тебе в защите.

Эти слова стали завершающим аккордом. Тяжесть с макушки скользнула внутрь, парализовала мозг. Тысячи иголочек пробежали по мышцам, тело сжалось. Ударная волна выбросила из солнечной Хатмы в гнетущую серость другого мира.

Глава 3

Кожа покрылась противными мурашками, мышцы затекли. Ким размял шею, растёр плечи. Проморгавшись, он снова уставился на кипу бумаг перед ним. Странные сокращения с кучей пометок над строчками и под ними. И цифры, кое-как вмещёнными в узкие интервалы между слов. Они всё больше действовали на нервы. Чутьё подсказывало, что эти пять не поддающихся расшифровке листов – то, из-за чего он вернулся.

Ким не мог решить, насколько близко подпустить к информации Лиру. Было в ней что-то, что не он никак не мог понять. Появилось за полгода, что он отсутствовал. Всегда обычная девочка, не обладавшая способностями, вырастила что-то в себе. Выросла сама. Возможно, проявилась присущая хранителям харизма. Может, она ещё не подозревает? Или он не знает чего-то? Но Лира точно не станет ничего скрывать от друга детства.

В задумчивости парень зацепился взглядом за яркую обложку книги по психологии, которую прихватил из последнего мира. Магия там существовала на примитивном уровне, ограничиваясь возможностью улавливать эмоции. А вот психологическая литература процветала.

На обложке замерла зажмурившаяся, широко улыбавшаяся девочку с мягкими волнами русых волос. Она смешно морщила носик, вздёрнув плечи, в бледно-розовом платье и рисованном рванном круге голубой волны. За пределами круга разбросаны письменный стол кислотно-жёлтого цвета, обутый в ролики, крысёнок с чёрной розой и слоновьими ушами.

Задумчиво хмыкнув, Ким потянулся за книгой. Он думал о том, насколько безумно она выглядит. И сможет ли передать кому-то это безумие. Он легко использовал способность внушения в любом из миров. Даже там, где магия достигла совершенства и укоренилась на уровне быта. Ни один маг не мог распознать вмешательства в сознание. Смогут ли хранители?

Ким опустил книгу на колени, медленно набрав полные лёгкие воздуха. Всколыхнулась привычная волна воодушевления. Он мысленно представил «жертву». Стол на роликах и кольцо воды будут якорем. Так он называл образы, по которым судил, вышел ли его маленький трюк. Парень ощутил кокосовый аромат шампуня и сладковатых духов. Он аккуратно отодвинул воображаемую ширму, ловя за кончики водоворот чувств и мыслей Александры.

Усмехнувшись ровному течению внутри основополагателя, Ким снова посмотрел на книгу, пытаясь во всех подробностях перенести образы в подсознание женщины. Убедившись, что нужные элементы на месте, он закрыл глаза, кодируя их.

***

В комплекте с лаврами героя шёл трёхмесячный отпуск в Хатме. Ким расхохотался, когда полный контроль выдали за отдых, но спокойно принял. Возможность не тратить силы по мирам позволяла заняться делом.

Просторное светлое помещение столовой с десятком длинных овальных столов окутывало ароматами кофе и выпечки. Окинув помещение взглядом, Ким заприметил Лиру в дальнем углу, в одиночестве ковыряющую еду в тарелке.

– …бред какой! – услышал он возмущённый голос Александры и быстро изменил маршрут.

Он замедлился около их с Артуром столика как бы невзначай. Артур наклонился вперёд, нахмурившись.

– Стол на колёсиках, крыса и розовое кольцо? Просто выспись нормально! – возмущённо кинул тот, уставший от причитаний основополагателя.

Ким усмехнулся и ускорился. Непонятно, почему голубая вода стала розовой, но можно праздновать победу. С лучезарной улыбкой он опустился напротив Лиры. Парень переместил с подноса на стол тарелку с салатом, омлет и кофе с молоком. Последней он поставил поближе к Лире слойку, густо посыпанную пудрой.

– С клубникой. Как спалось? – весело начал он, принимаясь за салат.

Лира мельком глянула на подношение и вернулась к ковырянию рисовой каши с орехами.

– Эй! – Ким нагнулся к ней, стараясь посмотреть в глаза. – Поговори со мной, подруга.

– Меня затащили на отречение Платонова, – кинув ложку, она отодвинула тарелку и зябко потёрла ладони.

– Ммм, – протянул парень сочувственно, давя всколыхнувшееся любопытство. – Как прошло?

– Как положено. Поставили в центр геометрии, папа объявил, что от него отказываются. Потом закинули в концлагерь.

Ким удивлённо вскинул брови.

– Почему Артур проводил отречение? Должна Александра.

Лира пожала плечами, по-прежнему не глядя на Кима.

– Наверно, очень переживала.

Ким глянул в сторону Александры. Она откинулась на спинку стула и с улыбкой слушала что-то оживлённо рассказывающего Маймура. Он вспомнил полное спокойствие, на которое наткнулся вчера в ней, но не озвучил мыслей.

Лира вздохнула, печально посмотрев на слойку. Зелёные глаза отдавали серостью, кожа бледная, под глазами залегли тени.

– Ты спала?

Девушка удивлённо посмотрела на него, будто только сейчас заметила.

– Что? А… Не помню.

Лира поставила тарелку с нетронутой кашей на поднос. Она потянулась к белоснежной чашке с кофе, но Ким перехватил её.

– Нет, кофе тебе не нужен. Иди поспи, я всё уберу. А вечером загляни ко мне. Есть кое-что интересное.

Лира кивнула и выдавила слабую улыбку. Поёжившись, она пошла к выходу, плотнее кутаясь в длинную белую кофту.

***

Лира рухнула на кровать, не раздевшись. Не смотря на выжавшую сознание усталость, сон не приходил. Девушка пыталась вспомнить, когда она спала последний раз, но мысли постоянно скакали, унося в другую сторону. Она думала о Пантелее. Как разговаривала с ним на крыше. О том, что уже тогда он был предателем. Если бы не его дар ключевика!.. Эмоции собрались комом в горле, не давая дышать.

Обдало жаром. Лира стянула кофту и кинула на пол. Она перевернулась на живот, отпихнула подушку подальше и уставилась на узор тонкого терракотового ковра. Мысленно твердила, что нужно спать. Уговаривала себя уснуть. Глаза с трудом закрывались, перед ними вставали разные почерки из бумаг, которые она старательно изучала в комнате Кима.

Сознание постепенно подхватывали и кружили мутные картины сновидений. Лира витала от события к событию, отдалённо осознавая себя наблюдателем своих же снов. Она пыталась всмотреться в размытые знаки, но сфокусироваться ни на чём не могла. События сливались в неразличимое пятно образов, голосов, ощущений.

Состояние невесомости прекратилось будто нечаянно. Лира не заметила, как стала частью сна, не понимая, что спит. Окутал тёплый аромат кожи и сандала, закружило очарование близости, ощущение силы, обаяния, ощущаемые физически, оседающие на теле, сладко убаюкивающие. Лёгкое касание к щеке… Охватил нежный трепет, она стала этим прикосновением: бесконечным, родным, неотделимым от мира. Дыхание остановилось. Несовершённый выдох разлился теплом по мышцам. Вдали неотвратимо застыло что-то важное, замершее терпеливо, но отчаянно. Что-то, от чего она отмахнулась с призрачным чувством вины, приказав ждать.

Очарование вмиг сменилось пробирающим до глубины души холодом. Взмахом руки вырвало в другой мир: чужой, враждебный, промёрзший.

Лира зажмурилась, пытаясь кричать. Голос тонул в пустоте. Сознанием завладел ужас, оглушило предчувствие гибели. Ударил едкий запах, пробрался в лёгкие. Девушка распахнула глаза. Горло сжал животный страх. Лира машинально озиралась по сторонам. Перетекая в воздухе, к ней вились плотные клубы дыма. Мгновение – и глаза застила щиплющая серость.

***

Тяжело вздохнув, Ким преодолел импульс распинать записи по комнате. Он закрыл глаза, набрал полные лёгкие воздуха и медленно выдохнул. Это успокаивало странным образом. Восстановив равновесие, парень снова уставился на злосчастные пять листов со схемами и сокращениями. Он понимал только цифры и слово «волна» в заголовке каждого.

Он по-прежнему видел странные наброски со стрелочками, линиями и неуклюжими человечками из кружочков и палочек. А ещё много кругов, которые где-то обводили отдельные объекты, а где-то – сразу несколько, выделяя в отдельную группу. Нужна помощь. Кто-то, кто мог подтолкнуть к ответам.

Ким усмехнулся, приглаживая каштановые волосы перед зеркалом. Гладкие и мягкие, они всегда аккуратно ложились. Одёрнув чёрную рубашку-поло, он аккуратно сложил листы в несколько раз, чтобы поместить в карман джинсов. Окинув взглядом загромождённую добытым комнату, закрыл дверь на два оборота, на всякий случай несколько раз дёрнул ручку. Убедившись, что она надёжно заперта, парень двинулся по пустому коридору.

Белые стены раздражали. Хатму строили явно не поклонники уюта. Только заброшенные домики, что изредка использовались для уединения, вносили какое-то тепло. Хранители предпочитали комнатки рядом друг с другом. Ким не нарушал традиции. Общество необходимо, если желаешь чего-то добиться.

Поднявшись на почти незаселённый последний этаж, Ким оглядел коридор, освещённый только лунным светом. Единственный этаж спального корпуса с окнами. Здесь жил руководящий состав и приближённые к нему. Но их едва ли набиралось десять человек. Да и самих действующих хранителей вряд ли больше сотни. Закрытая раса, не впускающая в свои ряды никого.

Ким медленно прошёл мимо дверей, вслушиваясь и вглядываясь в каждую. Он не знал, за какой искать. Многие казались ничего не скрывающими. Из-под нескольких пробивался слабый искусственный свет, но никаких звуков. Парень попятился к противоположной стене. Уткнувшись в подоконник, он остановился и ещё раз задумчиво обвёл взглядом одинаковые двери из светлого дерева.

Он медленно выдохнул, закрыл глаза. Сосредоточившись на ощущениях, Ким позволил раскатиться внутри подъёмной волне силы. Он зацепился карим взглядом за первую дверь, проникая за неё сознанием. Пусто. Следующая комната тут же кольнула его уверенной расчетливостью. Ким усмехнулся. Отец Лиры. Потом он ухватил смятение и задумчивость. Он узнал Александру сразу, хоть ей не были присущи эти чувства. Три комнаты после ответили пустотой. Когда Ким коснулся следующей, в него проникло спокойствие. То спокойствие, которое ощущаешь, пережив не одно тяжёлое событие. В него вплеталась смиренность с неизбежным.

Ким зажмурился, разделяя себя и ощущения, ища границы своего сознания. Отцепив нити, идущие от других, он почувствовал облегчение, смешанное с досадой. Момент, когда он мог понять любого человека, проникнув в самые потаённые уголки души, закончился.

Смело шагнув к комнате, он постучал, стараясь сделать это так, чтобы услышал только старик. Виктор приоткрыл дверь почти сразу и внимательно посмотрел на него выцветшими серыми глазами. Седые мокрые волосы, аккуратно зачёсанные назад, гордая осанка, бледная морщинистая кожа. Будто вспоминая, кто перед ним, старик немного рассеяно улыбнулся.

– Я Ким Гундилович, – на всякий случай сказал парень, изобразив покорность. – Я хотел поговорить.

Старик кивнул и отошёл в сторону, жестом закостенелой руки пригласил войти. Скромную обстановку разбавлял красно-жёлтый ковёр во весь пол. Из мебели только простая односпальная кровать и пустой письменный стол со стулом, задвинутым до предела. Одежда разложена аккуратными стопками вдоль стены, как и книги.

– Я редко принимаю гостей, – не на публику его голос звучал более хрипло.

Старик прошёл к столу и выдвинул стул, указав Киму на кровать. Тот сел на самый край, по-ученически сложив руки на коленях. Он держал спину нарочито прямо, плечи – напряжёнными. Ким неловко улыбнулся, надеясь, что вышло искренне.

– Позвольте спросить, – парень опустил взгляд. – Кто был до нас?

Губы старика тронула улыбка. Такой реагируют на детские вопросы в стиле «Почему вода прозрачная?».

– Вас потянуло на философию, молодой человек? – он откинулся на спинку стула, задумчиво посмотрев в потолок. – Говорят, до нас не было ничего. Беспредельная пустота. Потом взрыв. Формирование миров. Мы – один из них.

– Нет, – Ким наклонился вперёд. – Я имею в виду, наши предки – кто они? Прошлые поколения.

Губы старика дрогнули, как будто Ким коснулся неприличной темы. По лицу проскользнула строгость, но тут же вернулось снисходительное добродушие.

– Хранители пережили многое. Мы участвовали в сотнях войн как примирители. Ты знаешь историю, мой мальчик. Наша сила зародилась в стремлении помогать вопреки всему. Все поколения положили жизнь на утверждение справедливости. Благодаря нам зародились миллионы миров. Не меньшее количество – выжило. Каким-то мы помогли испустить последний вздох.

В его голосе звучали гордость и убеждённость, непоколебимость в идеологии своей расы. Ким медленно поднялся, запустив руку в карман и скользнув пальцами по шероховатой поверхности бумаги. Не уверенный до конца, он не имел других вариантов. Поколебавшись доли секунды, парень выудил аккуратно сложенную стопку и протянул Виктору. Старик выражал подозрительность и любопытство, но не пытался даже сделать движение, чтобы взять предложенное.

– Я нашёл это в комнате Платонова, – по-деловому спокойно проговорил Ким. Козырь пошёл в ход, он больше не видел смысла держать маску, которая ничем не помогала. – Вы знаете, что это?

Виктор заметно похолодел, уставившись в карие глаза Кима. Его руки сжались в кулаки, пустив волну напряжения по мышцам. Губы вытянулись в плотную линию.

– Простите, Виктор, но вы вынудили меня.

Недовольно роняя протянутую руку, парень ухватился за установленный зрительный контакт. И без того мутные глаза старика стали стеклянными. Виктор вальяжно откинулся на спинку стула, утратив осанку, лицо разгладилось. Сознание его было похоже на механизм со стальными прутьями, в котором всё надёжно фиксировалось. Ким окунулся в окостенение мыслей, которое настолько въелось с возрастом, что даже его молодые суставы грубели.

Наконец, старик спокойно взял и развернул листы. Он с ностальгической грустью пробежал взглядом по записям и усмехнулся. Заботливо сложив листы, по-отечески поманил Кима пальцем. Когда тот наклонился к нему, Виктор обхватил его затылок ладонью, притягивая к себе. Как только рука соскользнула, парень медленно выпрямился, недоумённо уставившись в стену. Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, он снова посмотрел старику в глаза.