Хранитель Знаний

– Ты зачем мой ноут взял? – строго спросил я.

Матвей от неожиданности чуть не выронил технику.

– Так я это… – начал он оправдываться. – При прошлом хозяине читал в какой-то газете про интернет. Вот нашёл у тебя в комнате и решил попробовать, а тут ты пришёл.

– А почему бардак в квартире? – строго спросил я, входя в комнату. – Почему по всей квартире вещи разбросаны? – поинтересовался я, внимательно оглядывая царящий беспорядок.

– Так это… я искал инструкцию, – промямлил он.

– И что, нашёл? – приподнял я бровь.

– Нет, начальник, – потупился бес.

Я тут же поставил его перед фактом:

– Будешь убирать квартиру. И не надо мне тут опять свои песни петь про то, что ты не домохозяйка. – Я демонстративно указал на дверь. – Проваливай, если не согласен.

Матвей сразу сник, поняв, что шутки кончились.

– Я пошёл в магазин за продуктами, а ты быстро наводи порядок. Чтобы к моему возвращению всё сияло! – приказал я, нахмурив брови для пущего эффекта.

– Ага, – залепетал он. – Всё будет в ажуре, не сомневайся!

Вернувшись с покупками, я отдал пакеты Матвею, а сам отправился искать подходящий горшок для семян, полученных от учителя. Бес уже успел выбраться из кухни и теперь топтался в дверях, с любопытством наблюдая за моими действиями. Его маленькие глазки-бусинки не упускали ни единого движения

– Чего встал? – прикрикнул я на него. – Марш на кухню, обед готовить! А я пока тут своими делами буду заниматься.

Тем временем я нашёл горшок, вымыл его и поставил на подоконник. Насыпал землю, сделал небольшие углубления и аккуратно посадил семена. Присыпал их землёй и осторожно полил.Минут через сорок с кухни донёсся такой аппетитный аромат, что у меня аж слюнки потекли. «Неплохо, неплохо, – подумал я. – С характером, конечно, надо ещё поработать». «Ну всё, вроде готово», – подумал я, глядя на свою работу.

Спустя час мы уже сидели за столом, уплетая ароматный плов и попивая чай. Неплохой мне помощник достался, хоть и с норовом. «Ну это мы быстро исправим», – думал я, накладывая себе ещё одну порцию плова.

Забрав у курьера пиццу, мы устроились поудобнее перед телевизором и смотрели какой-то дешёвый фантастический боевик , изредка перебрасываясь фразами.Ближе к вечеру я всё же решил побаловать непутёвого помощника и заказал пиццу – большую, с сыром, грибами и ветчиной. Матвей, услышав о пицце, сразу оживился и бросился на кухню, я так думаю, мыть ещё раз посуду. Наступило время идти спать. На часах было уже пол-двенадцатого ночи. Мы разбрелись: я пошёл к себе, а бес – в облюбованное им кресло. Закрыв глаза, я думал о том, как странно повернулась моя жизнь.

Ещё недавно я и представить не мог, что буду делить жильё с настоящим бесом, а теперь это казалось почти обыденным. Вскоре я погрузился в сон, предвкушая новые приключения, которые ждали меня впереди.

– Отлично! Буду у тебя через час. Не опаздывай, – и в трубке раздались короткие гудки. Я бросил взгляд на часы и вздохнул. Час – это не так уж и много, нужно успеть принять душ, собраться и привести себя в порядок. Бросив телефон на кровать, я побрёл на кухню, откуда меня соблазнительно манил аромат кофе.Утро началось с противного дребезжания телефона и манящего запаха свежесваренного кофе, доносившегося с кухни. Я поморщился, нашарил трубку и поднёс её к уху.

– Привет, Фил, собирайся. Сегодня едем хоронить брата, – голос Ерофея был непривычно суров и сдержан. – Там будут другие волхвы – это прекрасная возможность для тебя познакомиться с ними. – Доброе утро, наставник. Договорились, – пробормотал я, пытаясь окончательно проснуться.

Я покивал, сделал вид, что понял и согласился. Ну-ну, – подумалось мне, – хитришь, братец. Но озвучивать свои подозрения я не стал. Смысла-то особого нет. Пусть себе считает, что обвёл меня вокруг пальца.Я поблагодарил Матвея за заботу и пригласил присесть рядом. Он вежливо отказался от завтрака, мол, уже поел, но на разговор остаться согласился. Сказал, что ночь миновала без происшествий, а ещё что семена, которые я вчера воткнул в горшок, уже дали крошечные всходы. И что, мол, забывать о них мне не стоит, поливать надо обязательно. Причём лично.

– Понимаешь, – пояснил он, – они ведь с твоей силой связаны. Значит, только твоя рука и годится.

– Ух, спасибо, прям по-королевски, – буркнул я, отодвигая тарелку и хлопая себя по животу.

Матвей только фыркнул в ответ и, махнув рукой, развалился в кресле в прихожей.

Я подошёл к подоконнику и наклонился над горшком. Вот это да – ростки! Совсем крохотные, едва заметные. И странное дело – мне почудилось, будто от них исходит какая-то едва уловимая аура.

– Интересненько, – подумал я, поливая землю из кружки. – Надо же, обычные семена, и уже проклюнулись. А ведь это я их вчера только посадил.

Ну да ладно, время дорого, подумал я и отправился в душ – смыть остатки сна и заодно привести себя в порядок.

Вернувшись в комнату, я первым делом принялся за поиски чистой футболки – занятие, которое давно стало моим утренним ритуалом. Знаете, как это бывает: вроде бы точно помнишь, куда положил вещь, а она словно в параллельный мир улизнула. Минут пять я честно штурмовал шкаф, потом для разнообразия перебрал кучу одежды на стуле, затем, не добившись успеха, снова вернулся к шкафу. И, разумеется, нашёл её именно там, где искал изначально. Вот такая она – женская логика вещей, которая по какой-то причине прописалась в моём мужском гардеробе.

Закрыв дверь, я спустился по ступенькам и вышел в московское утро с лёгкой осенней прохладой. Город встретил привычной суетой: вдали шумели машины, дворник орудовал метлой, а редкие прохожие торопились куда-то по своим делам.Перед выходом привычно проверил карманы – телефон, кошелёк, ключи на месте. Базовый набор выживальщика в московских джунглях, без которого дальше подъезда лучше не соваться. Матвею на прощание крикнул стандартное: «Не хулиганить!» Хотя, если честно, особо не рассчитывал, что он меня послушает.

Я вдохнул полной грудью – и в этот момент во двор как раз въехал Ерофей на своём джипе. Он подрулил прямо к подъезду, опустил стекло и коротко бросил:

– На переднее. Прыгай.

Я устроился рядом, щёлкнул ремнём. Почти новенький джип, рыкнув мощным двигателем, уверенно покатил в сторону области.

Мы пробились сквозь московские пробки, выехали на шоссе и покатили за город. Дорога тянулась серой лентой. Машина мягко гудела, покачиваясь на стыках асфальта, а за окном пролетали лишь деревья, поля да заправки.

– Долго нам ехать? – спросил я.

– Километров четыреста, – ответил он, мельком взглянув на телефон с навигатором.

– Понятно, – со вздохом пробубнил я, достав из рюкзака провод для телефона. – Можно на зарядку поставлю?

Он ничего не ответил, лишь ткнул пальцем в свободное гнездо и дальше сосредоточился на дороге. Поставив смартфон на зарядку, я снова уставился в окно. За ним ничего не изменилось – те же поля, леса и…

Надо бы родителям позвонить, – промелькнуло в голове. – Давно я их что-то не набирал. Мама, небось, уже волнуется.

– Слушай, а что за место-то? – спросил я. – У него хоть название есть? – решил я не таращиться в окно, а завести хоть какой-то разговор.

– Названия нет, – отозвался Ерофей. – Поле. Самое обычное поле.

– Обычное? – хмыкнул я. – Если обычное, то нафига мы едем хрен знает куда от Москвы?

Ерофей лишь усмехнулся в ответ, не отрывая глаз от дороги. Его пальцы лениво постукивали по рулю в такт играющей на радио народной песне.

– Приедем – увидишь. Интересное место, особенное, – назидательно произнёс он, подняв вверх указательный палец.

– А там ещё кто-то будет?

– Будут. Свои.Он усмехнулся краем рта:

– В смысле – «свои»? – я покачал головой. – Ты как всегда: вроде ответ есть, а толку никакого.

– Узнаешь. Всему своё время.Ерофей только загадочно улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги:

– Филипп, а у тебя девушка есть? – вдруг спросил Ерофей, будто между делом.

Я вздохнул тяжело, не сразу решаясь отвечать.

– Была. На третьем курсе познакомился. Два года вместе жили… а потом ушла. Наверное, самое тяжёлое, что я пережил за свои двадцать четыре. Потом ещё и замуж вышла – за другого.

Я сжал пальцы.

– Всё время меня тюфяком называла. Мол, что я за мужик, если денег заработать не могу. А где их взять-то? С дипломом историка без опыта – только за гроши куда-то идти. Да ну нафиг. Я и курьером подрабатывал, и мешки таскал… лишь бы хоть какие-то деньги в дом шли.

Я замолчал, потом глухо добавил:

– Знаешь, я ведь реально старался. Всё для неё делал. Только толку то. А она… она не понимала.

Ерофей чуть усмехнулся, но грустно.

– Деньги… – сказал он. – Они часто становятся мерилом не того, что действительно важно.

– Ну ты это, не переживай так, – сказал Ерофей. – Ты молодой, будут у тебя ещё девушки.

Я посмотрел на него.

– Понимаешь, не так жалко, что расстались… а жаль потраченного времени.

– Время не бывает потраченным зря, – наконец сказал он. – Любой опыт делает нас теми, кто мы есть.

Я хмыкнул:

– Звучит скорее как самоутешение.

– Может, и так, – согласился Ерофей. – Но знаешь что? Даже самое горькое из наших переживаний – это тоже опыт. И он учит нас чему-то важному.

Я помолчал, глядя в окно:

– Легко говорить, когда сам через такое не проходил.

Ерофей усмехнулся:

– Проходил, ещё как проходил. Только понял одну вещь: пока мы тратим время на сожаления о прошлом – настоящее проходит мимо.

Может, он и прав,– подумал я. Может, действительно нет смысла жалеть о прошлом.

Так мы и ехали, болтая о пустяках. Кино, музыка, книги – всё перемешалось в разговоре. Время пролетело незаметно.

Вдруг Ерофей свернул с основной трассы на грунтовку. Машину сразу затрясло на ухабах, и я невольно вцепился в ручку над дверью.

– Куда мы теперь? – спросил я, глядя на уходящую вдаль колею.

– Почти приехали, – спокойно ответил Ерофей, уверенно ведя машину. – Ещё немного, и сам всё увидишь.

Ещё с полчаса нас трясло на кочках, пока джип наконец не замер на опушке леса. Узкая стежка тянулась прямо через огромное поле к месту, где посреди этого простора гордо возвышался дуб – старый, кряжистый, словно стоял здесь со времён сотворения мира.

Возле дерева уже толпились какие-то люди. Чуть в стороне виднелся погребальный костёр, на котором уже покоился гроб, напоминающий по форме лодку, готовую отправиться в последнее плавание. Всё замерло в ожидании предстоящего.

– Здравы будьте, братья-волхвы. – громогласно произнес Ерофей.Мы выбрались из машины и пошли к людям, что ждали у дуба. Ерофей, подходя, выдал громким голосом: – Здравы! – в ответ раздалось единодушное приветствие. Под ветвями дерева стояли мужчины, женщины, старые и молодые – разные, но объединённые чем-то единым. На лицах у всех отражалось не горе, а торжественность момента, будто это был не траур, а нечто другое.

– Провожаем в последний путь брата нашего Макара. Пусть тело обратится в пламя, а дух – в Род. Сила – в круге.Когда на закате всё было готово, седобородый старец, опёршись на резной посох, обвёл тяжёлым взглядом всех собравшихся и торжественно произнёс:

– Хлеб завершает путь, – пропела она.Женщины запели песню и принялись класть подношения к телу усопшего. Первая женщина шагнула вперёд и положила на хворост ломоть ржаного хлеба.

– Зерно рождает новый путь, – сказала другая, высыпав горсть семян меж поленьев.

– Трава отгонит злых духов.Вслед за ней третья бросила пучок трав и произнесла:

На миг наступила тишина. Все ждали.

– Огонь очистит душу! Да начнётся новый путь! – и протянул факел Ерофею.Старец воздел руки к небу и хорошо поставленным голосом произнёс:

Для окружающих это звучало как закон физики. Для меня – как красивая метафора. Но, знаете, в такие минуты начинаешь верить и в метафоры.

– Брат наш Макар! Да будет светел путь твой! Да примет тебя Род!Волхвы встали в круг, сцепив руки. Ерофей поднял ладони к небу:

Факел вспыхнул в его руках. В следующую секунду пламя охватило костёр. Хворост трещал, а огонь рвался ввысь, и дуб откликнулся шелестом кроны, будто сам прощался.

И тогда я увидел. В языках пламени на миг промелькнуло что-то другое – не огонь, не дым, а чистый свет. Лёгкий, как дыхание. Я моргнул, думая, что привиделось, но Ерофей стоял рядом с таким видом, будто всё прошло именно так, как должно.

Когда костёр догорел, пепел собрали в глиняную урну и зарыли под дубом. Сверху водрузили резной столб – знак границы миров.

Тишина легла на землю. Круг замкнулся.

Я смотрел на дуб и думал: может, всё это и вправду не просто древний ритуал, а переход. Хотя, честно сказать, часть меня всё ещё считала, что я попал в реконструкторский клуб с очень талантливыми актёрами.

Домой мы вернулись под утро. Дорога тянулась серой лентой, мотор гудел, а деревья за окном мелькали однообразно. В какой-то момент я задремал. Очнулся уже тогда, когда джип остановился у моего подъезда.

– Приехали, – сказал Ерофей, слегка коснувшись моего плеча.

Я протёр глаза и выбрался наружу. На востоке светало.

– Спасибо, – бросил я, захлопнув дверцу.

– Бывай, Филипп, – ответил он.

Мы пожали друг другу руки, и он уехал. Я поднялся к себе. В квартире было тихо, и только храп Матвея где-то в комнате нарушал тишину. Я прошёл на кухню и обнаружил ещё тёплую кастрюлю с борщом. «Странно», – подумал я, ведь свёклы у нас точно не было.

Я приоткрыл крышку. Борщ был густым и манящим – совсем недавно сваренным. Желудок предательски заурчал, и, не долго думая, я налил себе тарелку.

Пока я ел, в комнате что-то зашевелилось, и на кухню вошёл немного помятый Матвей.

– На запах пришёл или разбудил? – спросил я его.

Он лишь презрительно фыркнул, забрался на стул и принялся тщательно наводить марафет, приглаживая растрёпанную шерсть.

Глядя на это забавное зрелище, я не смог сдержать улыбку. Пушистый помощник выглядел комично, и я не удержался, потрепав его по голове.

– А ты не так уж плох, – усмехнулся я, глядя в его хитрые глаза. – Вон, даже борщ умудрился приготовить. Настоящий помощник!

– Хозяин, дело не в борще. К тебе у меня претензий нет – парень ты толковый. Сила тебя приняла: не раздавила, значит, видит в тебе что-то. Моя же задача – помогать тебе во всём. Но есть загвоздка: ты пока слаб. Тебе не справиться с теми, кто по-настоящему силён. Нужно срочно учиться управлять своим даром, иначе никак. Вот в чём соль. Уяснил?

– Да всё просто, – фыркнул он. – Я не тебе служу, а силе. Я – кусочек той силы, что в тебе сейчас живёт. Я из неё и сделан, её и держусь. Если коротко, я – часть твоей силы. А вот если она решит перейти к другому, то и я перейду вместе с ней. Усёк?

– Усёк, – кивнул я, думая, какой чёрт меня дёрнул вписаться во всю эту канитель.

– Да уж, умеешь ты приободрить! – мрачно отозвался я. – А вот если меня… того… что с тобой то будет? – спросил я его.

– Буду служить другому! – ответил бес.

– Ладно, не будем о грустном, – пробормотал я, обращаясь скорее к самому себе. – Как будет, так будет. Мы ещё побарахтаемся… посмотрим, кто кого!

От чувства сытости у меня начали слипаться глаза. Я зевнул, поправив трусы, и побрёл в комнату. Уже лёжа в постели, я ещё слышал, как на кухне кое-кто моет посуду.

«Домохозяин, блин», – усмехнулся я про себя и закрыл глаза.

Утро встретило меня тёплым солнечным светом, пробивающимся сквозь занавески. Я потянулся, чувствуя, как хорошее настроение разливается по телу. После плотного завтрака с тостами и кофе я набрал номер Ерофея.

– Доброе утро, это я. Буду у тебя через час, – сообщил я, услышав в трубке его весёлое «слушаю».

Матвей, развалившийся на подоконнике в облике чёрного кота, недовольно пробурчал:

– Опять пойдёшь к нему? А кто за растениями ухаживать будет?

– Ты и будешь, – строго посмотрел я на беса. – Поливай как следует, а то смотри, не дай бог трава засохнет.

Он только фыркнул и повернулся на другой бок.

Дорога до метро пролетела незаметно. В вагоне я устроился в уголке, наблюдая за спешащими на работу пассажирами. Их будничные заботы казались такими далёкими от моего нового мира.

Лавка Ерофея встретила меня знакомым ароматом трав и благовоний. Колокольчик над дверью мелодично прозвенел, когда я вошёл.

– Рад тебя видеть, Филипп, – сказал он, появляясь из-за прилавка. Его седая борода была аккуратно подстрижена, а в глазах плясали озорные искорки. – Думал, после вчерашнего будешь полдня дрыхнуть.

Мы прошли в подсобку – небольшое помещение, заставленное полками с различными снадобьями. Изогнутые стёкла колб отбрасывали причудливые блики на стены.

– Ну что, ученик, – начал Ерофей, поправляя очки на носу, – сегодня познакомлю тебя с моей ученицей. Она покажет и расскажет всё, что нужно. Мирослава чуть опаздывает, но пока я введу тебя в курс дела.

Его палец указывал на полки:

– Здесь травы для зелий, тут – минералы, а в этом шкафу – книги. Только не вздумай их трогать без спроса.

Внезапно за дверью послышались торопливые шаги, и звонкий девичий голос пропел:

– А вот и я, не ждали? Учитель ты тут?

– Вот и наша звёздочка прибыла, – усмехнулся Ерофей, потирая руки. – Сейчас начнётся самое интересное.

Я почувствовал волнение. Сегодняшний день обещал быть насыщенным. И пусть я ещё не знал, что из себя представляет Мирослава, но уже предвкушал новые открытия в мире волшебства.

Ерофей представил нас друг другу, а потом сказал:

– Хотите фокус покажу?

Мы дружно закивали головами. Он вытащил из кармана монету и поморщился:

– Ну, это не драгоценный камень, но сгодится. Главное – вера. А монета… пусть будет монета. – Ну что, смотрим внимательно. Это будет твой первый урок.

Он положил её мне в руку.

– Чтобы она принесла удачу, нужно вложить в неё желание. Чёткое и сильное. Повторяй за мной: «Все плохое отдуваю, всё, что нужно, призываю. Помоги мне, монета, принеси удачу, привлеки фортуну. Да будет так».

Я повторил слова, с трудом сдерживая улыбку.

– Теперь дунь на неё, – сказал Ерофей, чуть подмигнув.

Я дунул, и монета слегка потеплела, как будто откликнулась на дыхание.

– Вот и всё, – сказал Ерофей. – Твой первый амулет на удачу. Слабенький, да и через неделю перестанет работать, но не переживай. Это только начало.

Я вертел монету между пальцами, ожидая чуда.

– А что, если я её потеряю? – спросил я.

– Значит, кому-то ещё повезёт, – ухмыльнулся Ерофей.

Мирослава прыснула со смеху, а я почувствовал, что обычная монета вдруг стала чем-то большим – моей первой победой в мире волшбы.

Девушка хитро прищурилась и протянула ладонь:

– Дай-ка посмотрю, что там за удача у тебя.

Я неохотно вложил монету в её руку. Она подбросила её вверх – и та, вместо того чтобы упасть на пол, чудом вернулась прямо в её ладонь.

– Видал? – улыбнулась она. – Работает.

Я нахмурился:

– Это просто случайность.

Она снова подбросила монету, и та, отскочив от стола, снова оказалась у неё в руке.

– Дважды случайность не повторяется, – усмехнулась Мирослава, пряча монету за спину.

– Эй, это моя удача!

– Поделимся, – подмигнула она.

Ерофей засмеялся:

– Отлично. Проверишь её силу за пределами лавки.

– А теперь, ученики, мне надо до вечера отъехать по делам, – сказал Ерофей, застёгивая куртку. – Лавку оставляю на вас. Мирослава, ты за старшую. Если не успею к ночи – увидимся завтра.

Он махнул нам рукой и быстро вышел, лишь колокольчик на двери мелодично звякнул.

В лавке воцарилась тишина, наполненная запахом сушёных трав. Я переглянулся с Мирославой. Она, не теряя времени, уселась за прилавок и ухмыльнулась:

– Ну что, напарник, готов к боевому крещению? Теперь лавка – на нас.

Я усмехнулся и, отдав честь, громко ответил:

– Командуй, мой генерал.

Мы оба рассмеялись, и напряжение сразу спало. В лавке стало как-то уютнее, почти по-домашнему.

Мирослава хитро прищурилась:

– Ладно, раз ты назначен рядовым, начнём с простого. Будешь подавать мне заказы, если скажу. А если перепутаешь – сам выпьешь.

Я нахмурился, но спорить не стал. В этот момент над дверью снова звякнул колокольчик – первый посетитель вошёл в лавку.