Между чашками чая

Телефон показывал половину седьмого утра. Через час ей нужно было быть на работе в «Бин&Блум». Чаён поднялась, сложила плед и быстро умылась в маленькой комнатке с рукомойником, которую обнаружила рядом с детской.

Но прежде чем уйти, она решила заглянуть к Чхольсу. Мальчик спал на том же месте, где она его оставила, но теперь его лицо было спокойным. Во сне он улыбался и что-то шептал на древнем корейском языке.

– Спи, малыш, – тихо сказала Чаён. – Вечером я вернусь.

В автобусе по дороге на работу она листала страницы книги, которую прихватила с собой. Текст был написан старинной каллиграфией, но удивительным образом читался легко, словно кто-то переводил иероглифы прямо в ее сознании.

«Хранительница служит мостом между мирами. Ее задача – не судить духов, но помочь им найти покой. Каждый дух приходит со своей болью, и для каждой боли существует свой чай. Помни: ты лечишь не симптомы, а причину страдания.».

«Остерегайся духов, излучающих холод и тьму. Они питаются не чаем, а жизненной силой живых. Если почувствуешь угрозу, немедленно зажги белые свечи и произнеси слова защиты: "Силой предков изгоняю тьму, светом души защищаю дом"».

«Никогда не привязывайся к духам эмоционально. Твоя задача – помочь им уйти, а не удерживать рядом с собой.».

Последнее правило заставило Чаён задуматься о маленьком Чхольсу. Как не привязаться к одинокому ребенку, который потерял мать и умер в страшных мучениях?

– Чаён-си, вы сегодня какая-то рассеянная, – заметил Минсо, когда она в третий раз подала клиенту не тот кофе.

– Просто плохо спала, – соврала она, перемалывая кофейные зерна.

– Это из-за наследства? Может, поделитесь, что вас беспокоит?

Чаён посмотрела на добродушное лицо менеджера. Минсо был хорошим человеком, но как объяснить ему, что она унаследовала обязанности, о которых даже не подозревала? Что теперь ее клиентами будут не студенты университета, а духи с многовековой историей?

– Там много работы по восстановлению. Дом очень старый, – уклончиво ответила она.

День тянулся мучительно медленно. Чаён механически готовила напитки, улыбалась посетителям и считала минуты до закрытия. В голове роились вопросы: справится ли она с новой ролью? Что, если не сможет помочь духам? А что, если встретит что-то по-настоящему опасное?

В обеденный перерыв она получила сообщение от неизвестного номера: «Это Йеынхва. Я встретила его. Он не узнал меня, но согласился выпить кофе. Это уже прогресс. Спасибо за чай. Увидимся вечером.».

Чаён улыбнулась. Хотя бы одна история может получить счастливый финал.

После работы она поспешила в Пукчхон. Дом встретил ее привычным ароматом трав и сандала. В детской комнате Чхольсу все еще спал, и она решила его не беспокоить.

Сев за чайный столик, Чаён открыла книгу на том месте, где остановилась утром. Следующая глава называлась «История рода хранительниц».

«Первой из нашего рода была Ли Мёнджин в эпоху Чосон. Она получила дар от горного духа, которому спасла жизнь. С тех пор женщины нашей семьи служат проводниками между мирами. Каждая хранительница ведет дневник, записывая рецепты чаев и истории духов. Эти знания передаются по наследству вместе с домом.».

Дневник? Чаён огляделась по сторонам. Где бабушка могла его спрятать?

Она начала методично обследовать комнату. Заглянула за свитки на стенах, проверила ящички в шкафу, осмотрела чайную утварь. Ничего похожего на дневник не находилось.

Тогда она отправилась исследовать другие комнаты. Кроме детской, в доме оказалась еще одна небольшая комната, которую она вчера не заметила. Дверь была замаскирована под часть стены и открывалась только при нажатии на определенное место.

Комната была совсем крошечной – скорее кабинет для медитации. Посреди стоял низкий столик с подушкой, а на стенах висели портреты женщин в традиционных нарядах. Все они были поразительно похожи на Чаён – те же глаза, та же форма лица, тот же решительный взгляд.

Хранительницы ее рода.

Под портретами стояли стеллажи с книгами и свитками. И там, на отдельной полочке, лежала стопка тетрадей в кожаных обложках.

Чаён взяла верхнюю тетрадь. На обложке золотыми буквами было выведено: «Дневник хранительницы Ли Хэсун. Начат в год Красного Тигра (1938), завершен в год Белой Собаки (2018)».

Восемьдесят лет записей.

Она открыла дневник на первой странице. Почерк бабушки был аккуратным, каждый иероглиф выписан с любовью.

«Первый день весны, год Красного Тигра. Сегодня мать передала мне ключи от чайного дома. Мне страшно. Я еще так молода – всего восемнадцать лет. Как я смогу помочь всем этим потерянным душам? Но мать говорит: дар не выбирает возраст, он выбирает сердце. Надеюсь, мое сердце достаточно сильное.».

Чаён перелистнула несколько страниц.

«Сегодня впервые пришел токкәби Кимун. Бедняга так мучается из-за детей, которых не смог спасти от чумы. Приготовила ему чай забвения, но он помогает лишь на время. Некоторые раны слишком глубоки, чтобы зажить полностью.».

«Познакомилась с кумихо Йеынхвой. Красивая, но такая печальная. Ее история любви разбивает сердце. Буду варить ей чай душевных связей, авось поможет найти того, кого ищет.».

«Сегодня ужасный день. Японские солдаты забрали из детского дома маленького Чхольсу. Когда его дух пришел ко мне, я плакала три часа. Как объяснить ребенку, что он мертв? Решила пока не говорить правду. Пусть верит, что скоро увидит мать.».

Глаза Чаён наполнились слезами. Значит, Чхольсу был одним из первых духов, которых встретила бабушка. Восемьдесят лет назад.

Она продолжила читать, погружаясь в семейную историю. Бабушка записывала не только рецепты чаев, но и размышления о природе смерти, о границах между мирами, о том, как тяжело нести такую ответственность.

«Иногда мне кажется, что я больше живу среди мертвых, чем среди живых. Мои сверстницы выходят замуж, рожают детей, радуются простым вещам. А я каждый вечер встречаю души, полные боли и сожалений. Но когда вижу, как дух наконец находит покой, понимаю – это того стоит.».

Дальше были страницы, посвященные Корейской войне. Тогда в чайный дом пришло множество новых духов – солдат, мирных жителей, детей. Бабушка работала почти без отдыха, стараясь помочь всем.

«Сегодня пришел дух американского солдата. Не говорит по-корейски, но боль понятна без слов. Приготовила ему чай из западных трав – ромашка, мята, лаванда. Кажется, помогло. Душа есть душа, неважно, из какой страны.».

Чаён листала дневник, находя упоминания о десятках духов. Каждому было посвящено несколько страниц – история жизни, причина смерти, рецепт подходящего чая, результат лечения.

И внезапно она наткнулась на страницу, от которой кровь застыла в жилах.

«Год Черного Дракона (1952). Сегодня случилось страшное. В дом проник злой дух – хоту, демон голода. Он пытался поглотить души моих подопечных. Еле удалось его изгнать с помощью защитных чар. Понимаю теперь, почему мать всегда предупреждала об опасности. Не все духи приходят за помощью. Некоторые приходят за добычей.».

Чаён похолодела. В книге об этом тоже упоминалось, но читать о реальном случае было гораздо страшнее.

Она быстро перелистала к концу дневника, к последним записям.

«Год Белой Собаки, зима. Чувствую, что мое время подходит к концу. Тело слабеет, но дух еще силен. Беспокоюсь о будущем дома. Моя внучка Чаён даже не знает о своем предназначении. Ее родители решили скрыть от нее правду, надеясь, что дар проявится позже или вообще минует ее. Глупцы. Дар нельзя отменить, можно только отсрочить.».

«Оставляю ей дом, книги, все знания. Надеюсь, она окажется достойной хранительницей. В ней есть доброта и сила – видела это еще когда она была ребенком. Мисук обещала помочь ей в первые дни.».

«Последняя запись. Если ты читаешь это, Чаён-ах, значит, ты приняла наследство. Знай – я очень горжусь тобой. Путь хранительницы нелегок, но он наполнен смыслом. Ты будешь помогать тем, кто больше всего в этом нуждается. А теперь начинай свой собственный дневник. Пусть твоя история станет продолжением нашей.».

Чаён закрыла дневник и прижала его к груди. Слезы текли по щекам, но это были не слезы печали, а слезы понимания. Бабушка не просто оставила ей дом – она передала эстафету, доверила продолжение дела всей жизни.

– Понравилось чтение? – раздался знакомый голос.

В дверном проеме стояла Мисук с улыбкой на лице.

– Хэсун очень хотела, чтобы ты прочитала дневник. Она считала, что это поможет тебе понять масштаб ответственности.

– Восемьдесят лет – прошептала Чаён. – Она восемьдесят лет посвятила этому дому.

– И была счастлива, – заметила Мисук. – Несмотря на все трудности. Знаешь почему?

Чаён покачала головой.

– Потому что нашла свое место в мире. Поняла, для чего рождена. Это редкий дар – знать свое предназначение.

Мисук достала из складок ханбока новую тетрадь в кожаной обложке.

– Начинай свой дневник, Чаён-ах. Запиши в него встречи с Кимуном, Йеынхвой, маленьким Чхольсу. Пусть их истории станут частью истории твоей семьи.

Чаён взяла тетрадь. Обложка была мягкой, приятной на ощупь. На первой странице она старательно вывела:

«Дневник хранительницы Ли Чаён. Начат в год Белого Быка (2021)».

А потом, помедлив мгновение, добавила:

«Первый день новой жизни. Сегодня я поняла, кто я есть на самом деле. Пусть этот путь будет трудным – я готова его пройти. Ради всех потерянных душ, которые ищут покой. Ради памяти моих предков. Ради себя.».

Мисук одобрительно кивнула.

– Хороший початок. А теперь приготовься – вечером придут еще посетители. История только начинается.

За окном садилось солнце, окрашивая небо в алые тона. Чаён зажгла фонарики и приготовилась встретить новых духов. Теперь она знала – это не случайность и не бремя. Это ее судьба, ее призвание, ее дар.

И она была готова им воспользоваться.

Глава 4

Чаён только успела записать первые строки в новый дневник, к