Хочу я мужика, но 40+

Лина Мак

Хочу я мужика, но 40+

Глава 1

***

– Хочу я мужика, но сорок плюс, а на малолеток я больше не поведусь, – напеваю я песню, ловя кайф от просто сидения и ничегонеделания.

– Ой, заткнись, Яська, – хохочет Ника, сидя напротив меня.

– Девочки, ну вы, блин, как всегда, – вздыхает Маша и продолжает смотреть в экран смартфона, что-то усиленно там печатая.

– Если ты не уберёшь сейчас свой гаджет, я тебе его шампанский залью, – сощурилась я и склоняюсь к Маше.

– Так, ты мужика хотела? – Маша быстро прячет смартфон за спину. – Вот и хоти себе, можешь даже погромче, а у меня, блин, ЕГЭ, и я пытаюсь понять, как нам его сдать так, чтобы моя голова не стала седой.

– Ты красишься, Маш, – Ника толкает её в плечо, хохоча, и показывает на свою голову. – А вот мне, девоньки, седина не страшна.

– Маш, да сдадите вы, не нагнетай, – отмахиваюсь я.

– Вот твои мартышки дорастут до одиннадцатого класса, я на тебя посмотрю, – Машка смотрит на меня строго и, подняв бокал, выпивает его в два глотка.

– О нет, у меня полное комбо, – начинаю смеяться я. – Одна просто красивая, а вторая ещё и умная. Так что сами они у меня.

– Все в мать, – подхватывает Ника, и тут кто-то включает песню, что вот уже несколько месяцев, как заела у меня.

– Так, идём танцевать, – поднимаюсь, больше не желая сдерживать своих тараканов.

Зря я их, что ли, сегодня на прогулку вывела? Да ещё и нарядилась, выставив всю свою красоту и прикрыв не совсем красоту.

– Артурчик, сделай дамам погромче, – прошу бармена, который знает нас уже не первый год.

– Конечно, девочки, – кивает парнишка.

Хорошенький, но, блин, молодой. А я уже слишком взрослая, чтобы снова заниматься воспитанием мужика под себя. Да и, смотря на груз прожитых лет, понимаю, что нихрена у меня это не получается.

Они, блин, не воспитываются!

– Яська, на тебя пялятся мужики за крайним столиком, – говорит Ника, склоняясь ко мне, когда я уже ухожу в отрыв.

– Ой, уйди, старуха, я в нирване, – отмахиваюсь и просто кайфую от музыки, танца и от всего, что есть в моей жизни.

О нашем трио можно сказать так, что вот так они и жили. Каждая в своём мире, со своими проблемами, заскоками, мечтами, но стабильно раз в месяц собирались для того, чтобы просто выдохнуть всю рутину и бешеную скорость жизни.

Машка у нас одна дама замужняя осталась. Хотя тут смотря с какой стороны посмотреть. Учитывая, что её благоверный всю жизнь по северам мотается, а она уже больше десяти лет, как вернулась в наш город и никуда не уезжает, потому что Гошке и Дашке не подходит северный климат. Они слишком болеют.

А вот её муженёк так и мотается, аргументируя всё тем, что здесь он не заработает столько, сколько на севере. Но, блин, у нас здесь зарплаты уже давно стали на одном уровне. Ну да ладно.

Ника наша – вольная птица. Она никого не пускает к себе в сердце, а её хотят все. Белобрысая снежинка, ну или в народе, среди пола мужского – Снежная королева.

Ну и я!

– Яська, он тебя уже трахнул раз так надцать, и прямо здесь, – Ника снова склоняется ко мне, а меня прямо раздражает это. Я хочу насладиться отдыхом, а не мужиком.

Для мужиков у меня есть чёткий график. Раз в неделю, по два раза за приём. И никто никому ничего не должен, и не зарастает ничего обратно.

А если нет приёма, так найдётся лом. Ну у меня это, конечно, не лом, а очень качественный агрегат из материалов высшей пробы, чтобы всё по-натуральному. Я даже сейф купила себе на такой случай. Правда лишь после того, как девочки на одном из семейных ужинов выскочили из моей комнаты и сказали бабушке с дедушкой, что нашли эти «мечи» у мамы под кроватью.

Я тогда краснела последний раз перед родителями. Особенно когда маме понадобилась валерьянка. Но зато теперь эта история одна из любимых в нашей семье.

– Всё, не хочу танцевать больше, – подхожу к Нике и хватаю её за руку, тащу к столику.

– Ну, блин, ты испортила такой момент, он уже готов был подойти, – вздыхает Ника, но идёт за мной.

– Не нуди, – отвечаю ей. – У нас сегодня отдых, Никуля. И никакие мужики…

– Никакие и не подойдут, – меня перебивают совершенно бесстрашно, не заботясь о своём, в первую очередь, моральном здоровье.

Я хоть и ягодка, маленькая, аккуратная, нежная на вид, но вот ядом заполнена под завязку. Причём для каждого у меня отдельный вид.

– Слушай, дружок, иди куда шёл, – смотрю на татуированное чудище в дорогом костюме и пытаюсь подобрать набор приличных слов, чтобы побыстрее отшить его.

– Так я уже пришёл, – оскалился он и усаживает свой зад рядом. – Ты же здесь просила мужика? А я привык воплощать желания шикарных женщин.

– Я попросила мужика, – выделяю последнее слово. – Но ты явно не входишь в эту категорию.

– А ты, смотрю, дерзкая, – снова улыбается этот мужик. – Тем интереснее будет тебя укрощать.

– Укрощалку сломаешь, болезный, – фыркаю я и тянусь за бокалом. – Сгинь, чудище, – машу в его сторону рукой.

Нет желания вообще общаться, но мою голову резко дёргают в сторону, фиксирую её лапищами, а наглый рот впивается в мои губы, заставляя задохнуться.

И понять бы сейчас, что во мне преобладает больше: шок от наглости и испорченного вечера или шок оттого, что в этом мире есть тот, кто умеет ТАК целоваться.

Глава 2

Эх, жизнь моя – жестянка. Рука сама ложится на ширинку этого бессмертного орангутанга и что есть силы фиксирует его яички в моём надёжном захвате.

Матерь Божья, это же что у него над яйцами такое упирается мне в руку? Где он достал такой агрегат?

И мне даже немного жаль сейчас его, потому что, по себе слышу, я так быстро давно не возбуждалась. Но уж слишком много дерзости. Я старенькая уже, столько не увезу. Мне бы что потише.

– Сука, – шипит в рот мне этот мужик, блин, и прикусывает губу.

– Ай, больно, – отвечаю я возмущённо, но не отпускаю механизм воздействия.

– Ты же понимаешь, что сейчас своими ручками подписала себе приговор, рыжая, – он берёт меня за шею и выговаривает каждое слово в губы, обдавая горячим дыханием.

– Ой, правда? – спрашиваю я издевательски. – А я думала, что это печать, и решила её поставить. Для закрепления результата, так сказать. И тебе бы лучше подняться и свалить.

– Ты же сама держишь, – скалится этот идиот.

Смотрю в его серые глаза и даже немного теряюсь. Столько всего в них сейчас, но самое яркое желание – это секс. Эх, я бы рискнула, но не всегда таким размером умеют пользоваться. Это тоже мой опыт мне говорит.

Дорогой костюм, дорогой парфюм, что щекочет нос. Дорогие часы и даже стильная причёска не могут спрятать от глаз того, что этот мужик опасен. И здесь опасность не в том, что мы с ним немного в разных весовых категориях, а в том, что с таким противником я могу не справиться.

– Лапку свою убираешь от меня, и я отпускаю тебя, – улыбаюсь я, заставляя себя дышать ровно. – И больше к взрослой тёте ты не лезешь без её разрешения.

В его глазах вспыхивает что-то ещё, запуская мурашки по телу.

– А взрослая тётя здесь кто? – он отнимает руку от шеи, но прижимает меня к своему боку, обращая внимание на ошарашенных девочек. – Девочки, позвольте представиться, Богдан Стальнов. Можно просто Дан.

Ну вот же чуяла моя задница, что опасен. Всегда доверяй своей попе, Яся. Она тебя столько раз предупреждала, а ты отмахивалась. И сейчас лучше помолчи.

– Мне кажется, моя подруга уже провела Вам профилактическую беседу, – Ника, как всегда, само спокойствие и арктический холод. – Так что Вам, Богдан Сергеевич, пора к своему столу.

– Приятно, что меня знают такие милые создания, – вроде улыбается Стальнов, но вот его улыбка напоминает оскал. – Но мне бы тоже хотелось узнать вас поближе, красавицы.

– Боже, помоги мне, – шепчу себе под нос и разворачиваюсь к Стальнову, немного дёргаясь, чтобы ослабить его захват. – Богдан Сергеевич, валите нахрен отсюда. Если в Ваших услугах мы будем нуждаться, Вы узнаете.

Взгляд Стальнова становится тяжёлым, даже слишком, но я смотрю прямо. Зря, что ли, папа у меня генерал. Тренировалась с самого детства.

– Дан! – его зовут громко из другого конца зала, а я уже готова громко выдохнуть.

– Желание дамы закон, – отвечает он и снова дёргает меня на себя, впиваясь жёстким поцелуем в губы.

Да что же это такое?

Молча поднимается и уходит, а я смотрю ему вслед, снова чувствуя своей попой приближение чего-то апокалиптического.

Если я не знала его в лицо, потому что просто не интересовалась, то вот имя Стальнова на слуху слишком давно. И нужно же было так влипнуть.

– «Хочу я мужика», – шипит Маша, что всё это время была бледная. – Яська, я тебя когда-нибудь прибью с твоими желаниями, – шипит она.

– Боже, я такого секса даже в порнухе не видела, – Ника же, наоборот, взвизгивает от нетерпения.

Даже ёрзает на диванчике.

– Дикая, уймись, – отвечаю я ей, но кто же остановит эту дикарку.

– Да он тебя трахнул здесь, не раздев! Вот это мужчина! Не зря о нём все говорят с придыханием, – закатывает глаза Ника.

– И со страхом, – добавляю я, заставляя себя отвлечься от взгляда Стальнова.

Кожа под платьем горит в тех местах, где он прикасался. А его вкус… Охренеть можно, но я даже не знала, что мужчина может быть настолько вкусным.

– Ой, не нагнетай, – отмахивается Ника, разливая остатки шампанского по бокалам. – Ну подумаешь, Стальнов.

– Ну подумаешь, один из тех, кто управляет здесь всем, – передразниваю подругу.

– Ярослава, свет мой, ты что, испугалась? – Ника сощуривается, бросая на меня внимательный взгляд.

– Ника, замолчи лучше, – её одёргивает Маша.

– Это же просто мужик, Ясь, – Ника смотрит на меня внимательно. – Пускай и авторитетный, и с криминальным прошлым, но сейчас он просто хороший член на ножках.

– Не люблю тех, кто не подлежит воспитанию, – отмахиваюсь я.

– Эх, Яся, – Ника будто теряет любой интерес. – Скучная ты стала. Мужика не нужно воспитывать.

– Сказала та, кто вообще мужиков держит на расстоянии выстрела, – настроение вроде возвращается в прежнее русло, но всё же настрой отдыхать дальше пропадает.

– Так, девочки, поднимаем попы и рулим домой, – Маша, как всегда, сама рациональность. – Время уже позднее.

И мы начинаем собираться. Забираем наши вещички, так как хоть на улице и конец ноября, но снега уже навалило достаточно.

Смотрю в приложение – такси должно уже подъехать. Выходим на улицу и резко замираем. Перед входом стоит толпа мужиков самого разного возраста, но «все как на подбор, и с ними дядька, мать вашу, Чернобор».

– А вот и первый улов, братки, – скалится бугай, что стоит ближе всех к нам. – Идите к папочке, крошки.

– Это что за сборище убогих здесь сегодня, – шипит за мной Маша. – Нормальное же место было.

– Слышь, ты… – а у бугая-то слух, оказывается, хороший, и он уже дёргается в нашу сторону.

– Борзый! – грубоватый низкий голос разносится, заставляя всех вокруг замолчать. Эх, ну почему именно он. – Ты что, не видишь, что девочки спешат.

Меня начинает злить весь этот каламбур, но Ника уже делает шаг и сразу попадает в захват самого Чернобора.

– Или, может, Снежная королева хочет выбрать себе сегодня Кая? – спрашивает ещё один представитель тёмной стороны нашего города.

– Чернобор, а мы тебя уже заждались, – за спиной звучит голос Стальнова, и сразу же он добавляет, только тихо: – Ну что, ягодка, ещё не сменила своего желания?

– Яся, – меня дёргает за руку Маша, а я понимаю, что сейчас будет весело.

Глава 3

***

– Ярослава Ильинична, спасибо за содействие, – ко мне подходит один из товарищей папы и протягивает руку. – И приносим извинения за испорченный вечер. Давайте я скажу ребятам, чтобы они вас домой доставили.

– Было бы замечательно, – киваю я, смотря на уставших девочек. – Мы сегодня без колёс.

Получив ответ, разворачиваюсь к девочкам и виновато улыбаюсь.

– Яся, вот скажи, когда у нас будет так, чтобы нормально прошли наши посиделки? – устало спрашивает Маша.

– Ну девочки, – виновато улыбаюсь я, – я же не виновата, что они все липнут, как пчёлы на мёд.

– Это не пчёлы, Ясь, – хмыкает Ника. – Это шмели, блин, точнее, шершни. Кто там из них страшнее, не знаю, но вот эти, – она кивает в сторону отъезжающей машины, в которую упаковали этих болезных, – такие же по опасности.

– И ты, дорогая наша, далеко не мёд, – хмурится Маша.

– Так, попрошу без уточнений, – останавливаю я девочек.

Мы друг друга любим и прощаем многое, так что и сейчас всё, что они думают, я прекрасно знаю. Да, не мёд, но зато какой редкий цветок.

– Зато с маски-шоу у нас давно не было посиделок, – пожимаю плечами как раз в тот момент, когда к нам подходит молоденький мальчик.

– Ярослава Ильинична, мне приказано доставить вас всех домой.

– Хороший ты мой, мы согласны, – киваю я ему и даже при свете фонарей вижу, что мальчик смущается. – Но только домой, а то мы слишком устали. Возраст, понимаете ли.

– Ну что Вы, Ярослава Ильинична, Вы очень красивая, Вам не дашь и больше тридцати, – отвечает мальчишка, а Ника с Машкой прыскают. Вот дурёхи.

– Хороший ты мой, ты женат? – спрашиваю, подойдя к парнишке.

– Никак нет, – нервно отвечает он.

– Ну тогда прощаю, – вздыхаю я. – Но на будущее запомни: женщине всегда двадцать пять. Даже если это совершенно не так, и эта женщина давно превратилась в дряхлую старушку.

– Так точно, – отвечает парнишка, и мне вроде даже жаль его немного, но зато запомнит надолго.

– Ладно, вези нас, извозчик. Дамы хотят отдыхать, – разворачиваюсь и сажусь в машину.

Машку мы довозим первой, а нам с Никой проще, мы живём в одном дворе. Несколько лет назад одни из первых купили себе квартиры в новом жилом комплексе. Только номера домов у нас разные.

– Ясь, скажи мне, почему в жизни всё так сложно? – спрашивает Ника, когда мы уже смотрим вслед уезжающему автомобилю.

– Никуль, слишком философские вопросы на ночь глядя, – вздыхаю я и поднимаю голову к ночному небу.

Красиво. Снежинки появляются будто из ниоткуда, завораживая своим танцем. Смотрела бы и смотрела, но в окнах моей квартиры горит свет, а на улице уже второй час ночи.

Перевожу взгляд на Нику и даже сначала не сразу понимаю, что она плачет. А вот Ника, почувствовав мой, взгляд быстро отворачивается.

– Ладно, спокойно ночи, – она уже улыбается, но в глаза не смотрит. – Мартышкам привет. И не ругай их, они девочки уже взрослые, у них должны быть свои секретики.

– Иди уже, защитница, – отмахиваюсь от неё, понимая, что Ника тоже заметила свет в моих окнах. – Ник, всё нормально? – всё же спрашиваю я.

– Да, Ясь, – улыбается она, но слишком натянуто. – Это просто усталость.

– Ник, мне папа всегда говорит, что это не жизнь сложная, а мы. Мы сами делаем её сложной, – говорю то, что пришло первое на ум. – Хотя я не вижу логики в этом, но это я.

– Ага, – уже посмеивается Ника, но всё равно как-то грустно. – А это я.

– Что тебя так расстроило? Не поделишься? – делаю шаг ближе и беру за плечи подругу.

– Не знаю, а может, и знаю, но никогда никому не признаюсь, – и мы уже смеемся вместе.

Это наш девиз уже давно. Особенно после того, как мы научились жить самостоятельно, но под зорким взглядом наших родителей.

– Слушай, а давай загадаем желание с тобой, – предлагаю я, заглядывая в глаза Нике. – Скоро же Новый год.

– Через месяц, Ясь, – качает головой Ника.

– Не нуди, – отмахиваюсь я. – Нам просто нужно немного забыть, что мы взрослые нудные тётки, и поверить в чудо. Нам как раз и надо чудо. Вот что-то такое охренительно-опупительно. Чтобы прямо трусишки мокли от предвкушения.

– Замолчи! – вскрикивает Ника и накрывает мне рот ладошками. – Вот сейчас лучше молчи, Ясь. А то твои желания имеют свойство осуществляться, но не так, как ты это планируешь.

Поднимаю руки вверх, показывая, что сдаюсь, но сама ведь уже загадала. Может, и правда этот год принесёт нам что-то необычное.

– Иди домой, тебя уже ждут, – кивает она на окна. – Думаю, твои девочки просто переживают. Мать загуляла в кой-то веки, да ещё до такого времени.

– Они не переживают, – хмыкаю я. – Они меня любят, как и я их.

Прощаемся с Никой и расходимся. Поднимаюсь на свой этаж и уже знаю, что сейчас кто-то получит у меня за то, что не спят. Но стоит открыть дверь, как в меня впиваются две пары взволнованных глаз.

– Мам, ты обалдела? Время сколько. Ты где была? Неужели не могла позвонить, —в один голос говорят.

Вот же мартышки мои.

– Девочки, мама сейчас будет злиться и превратится в бабу Ягу из-за того, что вы ещё не спите, – раздеваюсь и убираю шубку в шкаф.

Подхожу к своим красоткам и обнимаю их. Высокие уже. Почти с меня ростом. Боже, а вроде совсем недавно я их родила, а прошло уже почти пятнадцать лет.

– Мам, от тебя очень вкусно пахнет, – говорит Лика принюхиваясь.

– Это мои духи, Ликусь, – отмахиваюсь я, но тут и Аля подключается:

– Нет, мамуль, это мужские духи, и, нужно сказать, очень даже ничего.

– Мам, ты что, кого-то встретила? – оживляется Лика, а Аля подхватывает:

– Мам, а он какой? Красивый? Не малолетка?

– Так! – быстро останавливаю я поток вопросов. – Я никого не встретила, не нашла и точно не планирую. Мы были с девочками в нашем пабе. А это… – пытаюсь сообразить, что ответить. – Рядом просто сидела компания, и я пропиталась запахом.

– А, ну ладно, – Лика сразу сдаётся, а вот Аля нет:

– Мам, тебе уже пора найти себе хорошего мужчину. Мы скоро уедем с Ликой, а ты же как?

Эх, дочь, сколько раз говорить тебе, что слишком умной быть тоже плохо.

– Прелестные дамы, Анжелика и Алевтина, развернулись и потопали спать. Иначе ваша злая мать лишит вас новеньких телефончиков на Новый год, ясно? – говорю строго, и, спасибо мои крошкам, они сразу улавливают мой настроение.

Но если Лика, чмокнув меня в щёку, заскочила в комнату, то Аля остановилась у входа.

– Мамуль, я готова остаться без телефона, если это будет достойный мужчина, – говорит она твёрдо, смотря прямо.

– Брысь отсюда, – шиплю я, но ловлю лукавый взгляд Лики из-за двери, и она быстро затаскивает Алю в комнату.

Вот же! Иду в ванную, а на душе немного неспокойно. Ну или в заднице, как я люблю говорить. Стаскиваю с себя платье и, посмотрев на него несколько секунд, подношу его к лицу и вдыхаю запах.

Ну почему? Ну почему такие мужики пахнут так охрененно? Что там я просила, мокрых трусишек? Быстро желание начинает сбываться.

Эх, знала бы я, насколько быстро, точно бы молчала!

Глава 4

Кофе для бодрости, каша для смелости, контрастный душ для дурости. Вроде всё сделала, но вот чувство, что вся неделя через одно место, прямо раздражает.

– Мам, ну что, опять каша? – стонет Лика, входя на кухню в кигуруми кота. У Альки такой же, только чёрный.

– Не бубнить, – отвечаю, не разворачиваясь к дочери, а то снова прозеваю, и всё убежит. – Каша – это полезный и сытный завтрак.

– А ещё это совершенно нездоровая еда, – а вот и Аля.

– Вы обалдели обе? – всё же не выдерживаю я. – Что приготовила, то и едим. А не нравится, девки – вы у меня большие, сами всё.

Выключаю плиту, отставляю сотейник и уже собираюсь выйти, как с двух сторон попадаю в объятия.

– Мамуль, ну ты чего? – Лика сразу начинает ластиться. – Ты слишком нервничаешь на этой неделе, будто и не отдыхала с тётей Машей и Никой.

– А ты сегодня куда-то собираешься? – спрашивает Аля.

– Я собираюсь наказать вас и не отпускать к деду, – смотрю на своих мартышек и сразу замечаю пробежавший страх в глазах.

– Мам, ну мы же беспокоимся о тебе, – снова Лика. – Тебе за фигурой следить нужно, сама нам говорила, а ты всё каши.

– Каша фигуру не испортит, – сощурилась я. – А вот нервные клетки в последнее время портит изрядно. Или вы думаете, я не понимаю, что речь идёт не о моей фигуре.

– Мам, ты передёргиваешь, – уверенно заявляет Аля, а вот Лика палится.

– И либо вы мне всё рассказываете, – продолжаю настаивать на своём. – Либо я и правда запру вас дома на все выходные.

– Мам, я буду кашу, – Лика хочет отскочить от меня, но нет. Не в этот раз.

– Быстро! – шиплю на дочек.

– Да блин, – вздыхает Аля. – Тебя в школу вызывают, – говорит она и зажмуривается.

Ну а кто сказал, что год должен закончиться хорошо.

– Скажу дедушке, он зайдёт, – отвечаю я.

– Директриса это предвидела и сказала, что если у тебя не будет времени сегодня, то она ждёт тебя в понедельник, – и зажмуриваются уже обе.

– Вы мне лучше скажите, мне сертификат сразу готовить ей? – спрашиваю и смотрю на девочек я.

Они зажмуриваются, а я громко выдыхаю.

– Ну хоть повод мне скажите, – уже прошу я.

– Мам, да это всё новенький, – вздыхает Лика и утыкается лицом мне в плечо. – Ну достал он. Вот мы и решили его проучить. Ну кто же знал, что он какой-то блатной, а ещё стукач.

– Эй, дамочка, что за словечки? – смотрю строго на дочь, но теперь хотя бы понимаю масштаб катастрофы.

– Мам, Лика правду говорит, – вступается за сестру Аля. – Ну достал он всех. И за язык его никто не тянул. Так что всё, что с ним произошло, это сугубо последствия его действий.

– Девочки, вот каждый год какой-то избранный попадает под вашу руку, – отвечаю я устало, но целую каждую в макушку. – Можно хотя бы сценарий изменить?

– Мы и изменили, – Лика смотрит виновато. – Теперь директриса хочет видеть тебя. Дедушка ей уже не подходит.

– А кто родители у вашего одноклассника? – спрашиваю я. Нужно хотя бы подготовиться.

– Собственно, он не наш одноклассник, – теперь Аля смотрит на меня с опаской.

– И-и-и, – подталкиваю я дочь. – Договаривай, а то у меня уже волосы начинают шевелиться, – прошу.

– Где, мам? – спрашивает Лика.

– Везде!

– У тебя их нет, мам, – прыскают обе, а я не выдерживаю уже.

– Быстро!

– Он из одиннадцатого, – зажмуривается Аля.

– Ну зашибись, что, – боже, дай мне сил дожить этот год. – Вы, я так понимаю, не хотите доучиться нормально до конца учебного года?

– Мама, я ещё раз говорю, что он сам виноват, – серьёзно отвечает Аля.

– Ну раз сам, тогда я спокойна, – киваю я. – А теперь быстро есть кашу. А Людмиле Семёновне скажите, что я приду в понедельник.

Девочки кивают, как болванчики, а я пытаюсь втиснуть в свой график ещё и визит в школу. А уже сидя за столом, Лика спрашивает:

– Мам, так нам можно к дедушке на выходные?

– Нужно, – отвечаю я, заодно проверяя почту. – Маме сегодня нужен будет салон.

– Спасибо, мамуль, – довольные девочки целуют меня и, быстро сполоснув свои тарелки, убегают одеваться.

А я снова вздыхаю и ловлю себя на мысли, что мне слишком тоскливо в последние дни. Нет, не на работе. Работы у меня хоть раздавай. Декабрь начался, а это значит, что начинается активный период.

Нужно проконтролировать все закупки, поставки, хитрожопых поставщиков, коллектив, который что-то оборзел в последнее время. Но это всё мелочи.

Я за много лет привыкла к такому ритму, так почему же именно сейчас я начинаю сдуваться. Мне реально тяжело. Приходится заставлять себя работать.

В мозгу пробегает шальная мысль: Яся, тебе просто нужен мужик.

– Ой, тьфу-тьфу! – взвизгиваю я, поднимаясь с места. – Обойдусь.

– Мам, звала? – кричат девочки из комнаты.

– Нет! Собирайтесь давайте! – отвечаю, а сама беру телефон и набираю Нике.

– Время половина восьмого, женщина, побойся бога! – стонет подруга в трубку.

– Просыпайся, – смеюсь я. – Мне нужно попасть к тебе сегодня. Хочу спа.

– Ясь, ну блин, неужели нельзя было это сказать, когда приехала бы? – стонет Ника.

Да, я знаю, как она любит утренний сон, но ничего не могу поделать с собой. Люблю дразнить её.

– Нет, мне нужно, чтобы Ира была свободна сегодня. К ней хочу ещё и на массаж, – прошу я, хотя звучит, конечно, по-другому.

– Будет тебе Ира, – отвечает Ника. – Я же видела, что ты записана на депиляцию. Так что уже знала, что нужно освобождать её.

– Моя прелесть, – шиплю я, пародируя уродца из знаменитого фильма. – Люблю тебя.

– А я тебя нет, – шипит Ника, но улыбку уже слышу в голосе. – До вечера.

Так, всех достала, всем всё рассказала, теперь можно и поработать.

С девочками быстро доезжаем до школы. Папе пишу сообщение, что мартышки ждут его. Получаю в ответ его обычное «так точно» и с чувством выполненного долга еду на работу.

Папа, конечно, ругался на меня за прошлые выходные. Его товарищи быстро доложили ему, что дочь снова отличилась, но он у меня отходчивый. А после того как мамы не стало, он теперь нас бережёт.