Корейский Гамбит

– Ты смотри давай! – он легонько встряхнул злобно пыхтевшую Йону.

– Да, мой, – возмущенно выдохнула она, отведя от него кипевший злостью взгляд и обнаружив, что они стоят рядом с её домом.

– Слава яйцам… – пробормотал он и подошел к одноэтажному небольшому, непрезентабельно выглядящему одноэтажному дому, окруженному невысоким, каменным забором, с небольшой дверью в стене в малюсенький дворик.

Приподнял вскрикнувшую девушку, ткнул указательным пальцем правой руки в кнопку звонка справа от двери, расположенного прямо на стене. Левой ему приходилось удерживать тельце девушки. А та невесть чего себе подумала, когда он чуть приподнял её тело, и взвизгнула.

– Что за язык ты используешь? – вдруг спросила Йона, которая никак не могла понять, на каком языке бормочет этот странный парень. Пока нёс, всё напевал на нем что-то, да и последнюю фразу она не смогла понять.

– Хм… – говорить ей про яйца не захотелось. – Не скажу, маленькая ещё, – нахамили ей в очередной раз.

– Хам!

– Добрый день! А кто вы?.. Ой, Йона! – открывшая дверь женщина лет 60-65, одетая в поношенную одежду: холщовые широкие штаны бежевого цвета и толстую кофту зеленой расцветки, вскрикнула, когда увидела смущённое лицо своей любимой внучки.

– Доброе утро… – он широко улыбнулся. – Аджумма Лан Чунь. Меня зовут Джун Ву, – представился парень. – Я вашу внучку того… нашёл.

– Что? – Лан Чунь впала в натуральный ступор, а парень беспардонно проскользнул мимо стоявшей женщины, направившись к дому.

– Она что, потерянная вещь, что вы её нашли? – не удержалась она, возмущённая его нахальством, пытаясь догнать незваного гостя. – И, Йона, где ты была? – тараторила женщина. – Отвечай, зеленая лягушка (определение непослушного и непредсказуемого человека, – корейск.). – Я себе место не нахожу, а ты… ты… с парнями гуляешь?

– Гуляет? С парнями? – удивился молодой парень, бросив быстрый взгляд на семенящую за ним женщину. – Почему во множественном лице? Вроде я один, – улыбнулся он.

– Стойте, куда? – госпожа Лан Чунь прибавила ходу, когда увидела, что наглец уже заносит внучку в дом.

Перед глазами парня была комната, соединённая с кухонным блоком. Две двери слева: одна закрыта, а вторая открыта, а за ней коридор и по наитью он пошел туда. И не прогадал.

– Тут живешь? – девушка даже не успела ответить, как её принесли к её комнате, дверь в которую была открыта. – Ага! – бедненькое убранство, но позволяющее понять, по вещам и различным аксессуарам, что здесь живёт именно девушка. – Я к тебе попозже зайду. Посмотрю, как ты выздоравливаешь. Не скучай и больше прыжками не занимайся, сердце моё

Йона вскинулась, услышав такое непочтительное и невежливое обращение, но при бабушке ругаться постеснялась.

Лан Чунь просто не успевала за этим незваным гостем, как парень вышел из спальни внучки, столкнувшись с ней в узком коридоре.

– Айго! (Упс, ого! – прим.). У вас рис подгорает, – направленный взгляд парня за спину Лан Чунь, в сторону кухоньки заставил её резко обернуться.

– Какой рис? Я ещё не готовила сегод… – она испуганно обернулась в сторону кухни, а парень проскользнул мимо неё и был таков.

– Соннё (Внучка, – прим.), ты не хочешь мне ничего сказать? Это что, твой парень?! – поняв, что догнать наглого обманщика не успеет, бабушка девушки набросилась на неё.

– Нет, хальмони (бабушка, – прим.). Нет! – вскрикнула Йона.

– А ну рассказывай мне, где ты провела ночь, бесстыжая девчонка и что это за парень? – стала наседать на неё бабушка. – Почему на тебе чужая одежда? – она заметила, что на девушке незнакомые штаны и свитер. – Что за парень? И ты с ним… Ты с ним ночью?.. – её взгляд прямо намекал, что хальмони имеет в виду.

Дзинь! Дзинь! Дзинь!

Абсолютно невидимые для взглядов Йоны и её бабушки серебристые нити или струны, идущие из района поясницы девушки по направлению к покинувшему дому парню, стали лопаться одна за другой.

Правая щека Йоны непроизвольно дернулась, она со стоном повернулась на бок, правой рукой, засунутой под свитер, он стала с силой чесать кожу на пояснице, чуть ли не подвывая:

– Аищи! (Чёрт! – прим.) Чешется. Сильно, – она не то чтобы попыталась перевести тему, но при этом печально смотрела на бабушку, показывая, как ей некомфортно.

– Йона! – тяжелый взгляд бабули не оставлял ей ни единого шанса промолчать…

Глава 2

Улыбка Джуна не покидала его лица, когда он припоминал встречу с бабушкой девушки. И был на сто процентов уверен, что внучке она сейчас устроит. Вздохнул, вспомнив, что всё это хорошо – доставка внучек к их беспокойным бабушкам, но у него другая проблема: кто он и откуда?

Мысли об этом не покидали его всё время, что он ожидал рассвета, а потом нёс Йону до дома, пытаясь вспомнить хоть что-то, но никак не получалось.

Как и зачем оказался на мосту – не имел понятия.

Что было до этого моста – полный провал в памяти!

Какие-то разрозненные обрывки в виде неполных и обрывочных знаний и умений, а не полноценная человеческая жизнь.

Всё начало осознанной жизни – это мост, затем спасение Йоны, драка с босяками на пляже, ночь у костра, затем доставка девушки домой. И всё! Кем был, кто он – ничего.

Нет, он знал, что находится в стране Коре, в столице – Сеул. И вроде бы проживает именно здесь, но это не совсем точно. Всё вокруг было каким-то знакомым и незнакомым.

У Джуна возникло ощущение, что не считает это место своим, вернее, не совсем – своим. Его страна, вроде бы, но и не его. Чушь какая-то, а это его выводило из себя.

Вот, например, он увидел неподалёку большой торговый центр с названием «Lomme»… Почему-то он был уверен, что вместо сдвоенной буквы «m» должна быть другая буква.

Вчерашнее происшествие с бандитами, когда он почувствовал что-то чуждое внутри себя и то, чем он воздействовал на них… Всё это вызывает у него легкое беспокойство. Не особо напрягающее, но доставляющее неприятные ощущения.

«Чёрт! Чего ладони так чешутся!» – не успел далеко удалиться от дома Йоны, как пришлось чесать обе ладони: в кожу будто маленькие иголочки впивались.

Он тряхнул головой, попытавшись вернуться к действительности, обнаружив, что совершенно не знает, а куда идёт он собственно и зачем идёт, слишком занятый своими размышлениями.

С девочкой более-менее удачно вышло. Стоит надеяться, что она больше подобной глупости никогда не совершит. Взрослую ещё из себя строит. Всего двадцать лет, сама сказала на берегу, а ведёт себя как ребёнок. Даже о бабушке не подумала, дура!

Если так подумать, то у него новая жизнь с чистого листа начинается, наверное…

«Мой!» – дискант молодого парня: «Это точно мой мир!»

«Нет, не мой», – прозвучал мужской баритон.

Спор в его голове перешёл на уровень: «сам дурак»!

У Джуна оформилось стойкое понимание, что эти два непонятных голоса принадлежат двум разным людям: молодому парню и мужчине лет за сорок:

«Шизофрения подкралась незаметно…» – это раздражало и с этим что-то надо будет делать, но не сейчас.

Джун даже не заметил, что пробродил пару часов по улицам города, пытаясь привести обрывки оставшихся в голове знаний хоть в какую-то стройную структуру, и понять кто он и откуда. Бездумно разглядывал улицы, вывески магазинов, ресторанов и прохожих, что попадались ему навстречу.

– И что, вы, такое, а? – изначально он был погружён в себя, так что не сразу понял, что среди всё больше увеличивающегося потока прохожих, спешащих по своим делам, его глаза стали выхватывать людей, сильно отличающихся своими физическими показателями от остальных.

Отдельные экземпляры с ростом от двух метров и выше! Массивные фигуры, раза в полтора больше обычного человека, вес за 150-170 килограмм. И это были люди не с ожирением или лишним весом – спортивные фигуры с выраженной мускулатурой, просто всё очень массивное. Руки по объему спорили с ногами обычных людей, а ноги – как массивные тумбы.

У него сложилось ощущение, что где-то неподалёку проходит слёт, а может соревнование тяжелоатлетов или бодибилдеров. Большей частью это были мужчины, но пару раз попались женщины – впечатляющих размеров, что выглядело достаточно жутковато.

Несколько полицейских подобного же вида, при чём в одном из патрулей один мужчина лет двадцати пяти был стандартного размера, так сказать, а вот второй – его коллега, выглядел слишком огромным по сравнению со своим напарником.

– Мутанты какие-то… – Джун пристально рассматривал необычно выглядевших людей, не совсем понимая, откуда весь этот цирк ур… э-э-э… странных «человеков», если их можно причислить к роду человеческому.

В его раздробленной на кусочки памяти подобные странные… люди, маячили на очень дальнем плане памяти. Сейчас, наблюдая их вблизи, у него забрезжило какое-то узнавание на задворках разума: он видел подобных странных людей и не узнавал их.

Пару раз приходилось отводить глаза, когда пристально рассматриваемые им нестандартные экземпляры рода человеческого с вызовом в глазах отвечали ему тем же. Пришлось прекратить глазеть, чтобы не привлекать к себе внимание.

При этом, а он обратил на это внимание, никто из обычных людей не реагировал с удивлением или страхом на странных мутантов. Для них эти необычные экземпляры «хома сапиенс» явно были привычны и не вызывали желания обратить на них особое внимание.

– Ого! – в этот момент неподалеку от него, к бордюру подъехал смутно знакомый легковой автомобиль, во всяком случае тип кузова выдавал в нём седан.

Только он был раза в два больше по высоте и ширине, чем стандартный автомобиль. Смутно знакомая модель европейской марки, если он не ошибался – «БМВ», но увеличенная в два раза от обычной!

Водитель, здоровенного размера – ростом за 2-а метра, скоренько выпрыгнул со своего места, обежал машину и открыл массивную заднюю правую дверь, откуда вылез монументальный товарищ. Как бы не больше размером, чем его работник, облачённый в дорогой костюм, отсвечивая на правой руке массивными золотыми часами.

Водитель закрыл дверь, а потом сопроводил своего босса до стеклянных дверей офиса. Высота которых была под стать вошедшему в них здоровяку – около трёх метров, как и ширина – больше двух метров. Однозначно, что подобные монументальные двери сделаны именно под таких вот здоровенных субъектов.

– Интересно глюки пляшут, по четыре штуки вряд, – он помотал головой. – Что тут происходит? Вроде не пил вчера… Или пил? – он прислушался к себе и попытался оценить внутреннее состояние своего организма.

Вроде ничего не говорило о том, что у него абстиненция.

Его глаза вычленили из транспортного потока ещё несколько нестандартных автомобилей, как легковых, так и что-то вроде минивэнов и автобусов, но все гипертрофированных размеров.

– Тьфу! – ему другие вопросы надо решать, а не пялится на необычных людей и транспорт. – Что за? – тут его взгляд упал на большую зеркальную витрину магазина, рядом с которой он остановился. – Твою налево, – правая рука дернулась вверх, маска сползла вниз, а он пристального вгляделся в своё отражение…

Это не его лицо, не его фигура!

Во всяком случае, у него было именно такое ощущение от увиденного отражения.

Рост около 175-178 см, чёрные волосы, худощавое телосложение, на первый взгляд не скажешь, что он занимается спортом. Хотя себе без одежды он ещё не видел.

Вчерашнее разоблачение, когда менял мокрую одежду на сухую не в счёт. Не до того ему было, так что не рассматривал.

В чертах лица явно прослеживается «азиатчина», но при этом глаза совершенно не азиатского типа, а европейского. И цвет зрачков – синий! Среди азиатов и голубые-то глаза не более 1% бывают, а уж синие – нонсенс!..

– Не моя внешность… Нет… – бормотал он себе под нос.

«Согласен!» – голос взрослого мужчины.

«Моя!» – не согласился молодой.

– Да чтоб вас, – буркнул себе под нос Джун, задумчиво продолжая рассматривать свою знакомо-незнакомую внешность. – Странно, а раны нет, – он задумчиво смотрел на то месте на щеке, где вчера оставил свой след нож бандита с пляжа, а сейчас на щеке виднелась совершенно неповрежденная кожа.

– Какой красавчик! – раздался сбоку от него чей-то голос. – Рост – вот только, не формат.

Он резко обернулся и увидел парочку молодых девушек, не старше лет восемнадцати, одетых в чёрные юбки до колен, белоснежные блузы и форменные пиджаки. С вышитой на левой стороне груди эмблемой какого-то учебного заведения.

«Старшая школа!» – опять вмешался молодой.

Молодые девчонки стоили метрах в двух от него и пристально рассматривали, а тут ещё одна из них подняла в правой руке телефон, наводя камеру в сторону его лица.

Правая рука Джуна резко дернулась вверх – прикрыть лицо, а он мгновенно отвернулся от девушек, так что щелчок «затвора» в телефоне сработал ему в спину.

– Ну вот, я не успела, – недовольно воскликнула та, которая сфоткала спину красавчика.

Сдвинутая под подбородок маска была мгновенно натянута обратно на лицо, из внутреннего кармана вытащены солнцезащитные очки и водружена на переносицу. Всё это вчера ему разрешила взять из своих запасов Расон. Правда почему-то извращенцем обозвала, злая женщина.

Он натянул капюшон своего «худи» на голову, намереваясь уходить от беспокойных и раздражающих его девушек, как вдруг услышал…

– Да он «сделанный», – раздался голос второй девушки, недовольной тем, что ей тоже не удалось сделать фото, она вообще не успела поднять телефон.

– И вообще, судя по его виду, он хюгарами (нищий, – прим.), – заявила первая, разглядев внешний вид одежды парня: мятые черные джинсы в каких-то пятнах, «худи» самого неказистого пошива.

– Ещё и тягубя! (метис, – прим.), – вторая скорчила презрительную гримаску.

Обе продолжили обсуждать его внешний вид, разговаривая на корейском, с использованием «конглиша» (английский язык с корейским акцентом, – прим.), сильно режущим ухо англоговорящих.

– Stupid fools, bothof them! You should getout of here (Тупые дуры, обе! Шли бы вы отсюда, – прим), – совершенно спокойно и без малейшего акцента на английском языке сказал Джун, а потом быстро ушел от двух опешивших девиц, плохо владевших английским, но прекрасно понявших смысл сказанного.

Откуда-то пришло знание, что беспардонность корейцев в этом плане известна очень хорошо, что отличает их даже от других азиатов. Красивых людей могут совершенно нахально начать рассматривать и при этом ещё фотографировать без разрешения.

Получить комментарий от незнакомца по поводу своей внешности для местных такая же обыденность, как в любом другом европейском обществе – услышать «будьте здоровы» при чихании в общественном месте.

Особенно от всего этого страдают девушки, внешность которых всегда оценивается очень критично. В отличие от парней, которым проще, но красивые лица привлекают внимание и к ним.

Неудивительно, что лицо Джуна послужило источников внимания к нему со стороны девушек: всё-таки смесь из европейских и азиатских черт, ну и глаза.

По отдельности черты его лица были… грубоваты: острые скулы, квадратные подбородок, большой для его лица нос и тяжелый взгляд.

Всё вместе выглядело гармоничным, но из-за хищности черт лица – пугающим, а оттого – захватывающим, что привлекло к нему внимание со стороны девушек.

Его хамство по отношению к этим двум девушкам было обусловлено тем, что изнутри его толкнула волна негодования, хотя совершенно ему непонятная. Нищий и метис – достаточно сильные оскорбления, но девушки видимо посчитали, что он корейского не знает, обманутые его внешностью.

«Сделанный… Хм-м», – он непроизвольно улыбнулся, поняв, что его пытались оскорбить тем, что его внешность появилась из-под ножа косметического хирурга.

С одной стороны, его это сильно возмутило, а с другой – да плевать на их мнение, как и мнение других людей.

Не его это возмущение, сделал вывод Джун, а навеяно одним из неприятных соседей в голове, вот так точнее будет.

**********

Вчера и сегодня утром ему было не до того, так что обследовать карманы своей мокрой одежды – не удосужился. Теперь было поздно, а в выданной ему Расон одежде смотреть карманы бессмысленно. Но кое-что он решил проверить сейчас.

Зашёл в небольшой, узкий проулок, убедился, что поблизости никого нет, встал за мусорный контейнер, чтобы его не видели прохожие со стороны оживлённой улицы, а затем по очереди снял кроссовки, вытащил стельки.

Бинго! Под правой стелькой обнаружились две небольшие пластиковые карты.

– Оба на! – он внимательно вгляделся в текст на одной из карт:

«Джун Ву, 13 декабря 1996 года рождения, место рождения – Рюгён (стар. назв. Пхеньяна, – прим.), Республика Коре».

Его фотография на документе показала, что со своим именем и фамилией он не ошибся. Только вот осознание того, что это именно его имя… Полной уверенности у него не было.

– Что за Рюгён? Почему Коре? – удивился Джун. – Ладно, это потом. Место жительства: район Сангпа-Гу, Сеул-теукбельси, Чонно-гу, Саджик-ро-3-гил 23, 102-дон 304-хо, – дочитал он оставшуюся информацию. – Не, нам туда не надо.

Сразу возникло два противоречивых желания: срочно ехать туда, а второе – категорическое нет! Классический когнитивный диссонанс у отдельно взятой личности. Недолгие раздумья и принято единственное решение – ни в коем случае не появляться по месту своего проживания.

Следующей мыслью было решение посетить полицию. Была отметена, как непродуктивная – нечего там делать. И вообще, появляться ему там точно не стоит. Понятия не имел почему, но категорически не желал этого.

Вторая карточка оказалась обычной банковской картой «Han Seong Bank», на имя Джуна Ву, что говорило о том, что оказывается у него имеется счёт в этом банке. О котором он ни черта не помнил. Ну что ж, при случае надо будет проверить, что там на счету с деньгами.

– На ловца и жаждущая секса женщина нападает… – надев кроссовки, вышел из переулка и сразу увидел неподалёку банкомат.

Раз так, то отправился к нему, вставил карту, на некоторое время застыл, когда терминал потребовал от него пин-код, но потом его пальцы быстро отстучали 4-и цифры, всплывшие у него в голове: 1312.

– Что и стоило ожидать, – совершенно не удивился, когда на экране терминала увидел цифры – 17 350 вон.

Пока бродил по улицам, то взгляд нет-нет, да цеплялся за цены в меню ресторанов и в витринах магазинов, так что сделал вывод, что у него практически нет денег. Вздохнул, а потом снял 17 000 вон, оставив 350 вон на своем счёте, да их и невозможно было снять, т.к. монеты банкомат не выдавал.

Положил купюры во внутренний карман «худи», а потом оглянулся ещё раз по сторонам. В очередной раз делая для себя вывод, что он себя ощущает в окружающем мире чужаком, только не совсем понятно почему…

Само название страны царапало слух, при чём достаточно сильно. Как будто чего-то не хватало. Вернее, оно звучало немного по-другому. Какие-то мелкие отличия, которые он даже не мог объяснить, но они были.

– Интересно, а какой сейчас год? – данный вопрос неожиданно пришел в голову, когда он понял, что даже этого не помнит. – М-да, а ведь сейчас 20 октября 2015 года… – его взгляд выхватил электронное табло над входом ближайшего торгового центра, где сначала высветилось время, а потом и дата. – Значит мне 19 лет… Ух ты, скоро 20 стукнет, да.

«Всё правильно!» – прозвучал молодой голос в голове.

«Ерунда какая!» – резюмировал более взрослый.

«Через месяц, хотя…», – тут он вспомнил, что 20 ему исполнится не 13 декабря, а после наступления Нового года, по дурацкой системе исчисления возраста в Коре.

– Да и год какой-то неправильный… – задумчиво потёр подбородок Джун, – а потом тряхнул головой, пытаясь вытрясти сомнения. Хватит рефлексировать, надо что-то делать, а не фигней заниматься.

Снятых денег еле хватит на один раз хорошо поесть, так что первым делом нужна работа, хоть какая-то, а вторым – жилье.

Воровать или грабить людей что-то не очень хотелось, хотя подспудно мыслишка такая толкнулась, но он задавил её на корню. Ему это претило. Нет, если речь станет о возможности набить пустой желудок, то его неприятие отойдёт в сторону. Сейчас же он попробует обойтись без этого.

Но вот мысли о том, что можно попытаться найти работу прямо сейчас, а также подыскать жилье, запали ему в душу. Возвращаться на берег реки Ханган к местным бездомным в жилища, сделанные из картонных коробок и всякого дерьма ему не захотелось.

Поблизости раздалась музыка, а потом в неё органично вплёлся молодой женский голос, исполняющий песню на корейском языке. Джун повернул голову налево и увидел, что прямо на тротуаре, рядом со зданием, расположились две молоденькие девчушки, может лет по пятнадцать, одетых достаточно просто: жакеты и юбки. Перед ними стоял небольшой переносной динамик, откуда раздавалась музыка. Рядом лежал раскрытый чехол от гитары.

Стоявшая чуть впереди девушка держала в руках микрофон, а вторая держала в руках электрическую гитару, шнур от которой шёл к динамику.

Дуэт, где одна обладала неплохим голосом, а вторая умела играть, только вот лажала на аккордах.

Джун поморщился, его слух царапнул не голос, а именно некачественная игра гитаристки. Хотя что взять с этого ребёнка, гитара которой совсем не по её размеру.

Остановился и с интересом смотрел на исполнительниц, выдавших одну песню, затем вторую и третью. Прохожих вокруг было много, но останавливались и бросали в чехол деньги немногочисленные ценители выступления девушек.

Что-то забрезжило в голове Джуна, когда он смотрел на пальцы девчонки, что перебирала струны. Неожиданно ему захотелось взять гитару в руки и попробовать… Будто-то он сам когда-то держал в руках гитару, перебирал струны и… И больше никакой контретики.

Встряхнул головой, поняв, что занимается совсем не тем. И тут неожиданно в голове появилось воспоминание об одной местности в Сеуле: то ли знал о ней, то ли когда-то бывал там. И назывался этот район – Добонг, располагающийся на северо-востоке Сеула. Самая окраина города с малоэтажной застройкой, расположенной чуть-ли не в сельской местности. Немногочисленные дома не выше двух, трёх этажей. И много одноэтажных домиков, не блистающих размерами и отделкой. Там жил большей частью средний класс, но не из офисных «воротничков», а зарабатывающих в основном в сфере среднего бизнеса.

– Хм-м, а почему бы и нет, – решил он, оглянулся и увидел совсем неподалеку спуск в метро с названием ст. Йонсан.

Изучение карты метро в подземке показало, что линия метро от станции Йонсон до станции Добонг была прямой. И заплатив 1 000 вон, через 50 минут он уже выходил из вагона на нужной станции.

– Ну что ж, приступим, – оглянувшись по сторонам, Джун начал обход: посещая все попадающиеся ему на глаза небольшие магазинчики, кафе и рестораны.

Благо таких точек тут было, наверное, несколько сотен, почти в каждом попавшемся ему глаза доме располагались различные торговые и продуктовые магазинчики. Большей частью преобладали небольшие кафе и ресторанчики.

Из первых двух: продуктовый магазин и небольшое кафе, его сразу прогнали, когда Джун по словам хозяев невежливо к ним обратился на предмет наличия работы. Из третьего он сам вышел, не дожидаясь окончания разговора, когда увидел глаза хозяина продуктового магазина, потребовавшего снять маску, не желавшего разговаривать с неизвестным. Европейские черты лица Джуна по глазам мужчины однозначно не вызвали у того желания взять парня на работу.

И тут на тебе!

Со вздохом Джун открыл дверь и сделал всего пару шагов от входа, как увидел совершенно непонятную сцену, удивившую его своей абсурдностью, а потом раздалось еле слышно:

– Помогите!

**********

Бам! Бам!

Локти согнутых рук врезались в темечки двух здоровенных амбалов, (в чьем людском происхождении Джун сомневался) буквально несущих, сжатую с обеих сторон небольшую фигурку.

Бейсболка на голове, закрытый низ лица, но глаза – выдали в ней представительницу женского пола, а дикий испуг в них и способ её переноски, говорили о том, что она сильно не в восторге от происходящего.

Тум! Тум!

Одновременно с локтями в тела здоровяков со всей дури врезались оба колена в район «солнечных сплетений», с целью нанесения максимального воздействия, с учётом гипертрофированной мускулатуры и массы.

Удары были нанесены с «протыканием» туловищ, с нанесением ударов не в сами тела, а будто бы внутрь них: пробить, сломать, покалечить… Рисковать было нельзя, а выводы о стопроцентной незаконности действий по отношению к девушке были сделаны мгновенно.

Атакованные, получив сдвоенные мощнейшие удары в головы и диафрагмы (непарная мышца-перегородка, разделяющая грудную и брюшную полости, – прим.), мгновенно выпустили из рук женское тело. И плашмя рухнули назад, грохнувшись затылками о тротуар с неприятным звуком.

– Айгу! Аищи! (Чёрт! Чтоб тебя (руг.) – прим.) – тело атаковавшего двух здоровяков, хочешь не хочешь – по инерции, но врезалось в девушку, вскрикнувшую от неожиданности и ощутимого столкновения.