Королевская академия. Элитная семерка

– Пробег… – стал помечать в своем блокноте профессор. – Время… Скорость… Результат не самый худший, мисс Гамильтон, – заключил он и бросил на меня взгляд исподлобья. – Так что зря вы себя недооцениваете.

Я не нашлась, что на это ответить, только глупо улыбнулась.

– Идите пока тренируйтесь в прыжках, – отправил он меня на новые мучения.

После прыжков была проверка меткости, затем равновесия, следом гибкости… В общем, в раздевалку мы доползли едва живые. И только душ, который, к всеобщей радости, здесь тоже был, вернул нам немного бодрости. Я освободилась раньше Анни и решила подождать ее снаружи, у верхних трибун. Профессор Лотт уже ушел, однако вскоре на пустом стадионе появился Вейтон Тайлер – в черных штанах, похожих на те, что носил его декан, грубых ботинках и… с полностью оголенным торсом. Смущение, охватившее было меня при виде полуобнаженного парня, быстро сменилось любопытством. К тому же сам Тайлер, по всей видимости, нисколько не стеснялся своего вида. Он нашел место в тени и принялся разминаться.

Признаться, я, как благовоспитанная леди, в своей жизни не так уж много повидала голых мужских торсов и те как‑то мельком. Один из них принадлежал совсем несимпатичному и до жути худощавому садовнику соседей, который как‑то раз в сильную жару на заднем дворе обливался холодной водой, а мы с Анни видели это из своего окна. Второй я совершенно случайно подглядела у дяди Чарльза, когда он болел лихорадкой, и служанка Клэр обтирала его мокрым полотенцем. Но тот раз можно вообще не считать, как и то, что прячется за внушительным животом дяди Чарльза, нельзя назвать торсом. А еще был Роб… Вот у него с фигурой, конечно, все в порядке, разве что видела я его раздетым года три назад, когда он купался в озере недалеко от нашего дома. И лицезрела я его в таком виде всего мгновение, потому что потом сразу зажмурилась и чуть не сгорела со стыда. А он после этого еще долго потешался надо мной на пару с Аннети. Может, я повзрослела или же стала какой‑то распущенной, но сейчас от Тайлера я никак не могла оторвать глаз. Пялилась на его мышцы, которые бугрились и перекатывались от каждого движения, и понимала, что это красиво.

И как же хорошо, что здесь, наверху, он вряд ли меня увидит!

Не знаю, сколько бы продолжалось это наваждение, если бы внезапно из воздуха не материализовался меч и острием не вонзился в землю прямо перед Тайлером. Даже я вздрогнула, а он и бровью не повел. Только ухмыльнулся, сделал выпад, и клинок сбила огромная сосулька. А в следующую секунду меч в прыжке перехватила Джулиана. Я не заметила, откуда она взялась, но выглядело это эффектно. Да и одета она была не в привычное платье, а облегающие черные брюки, заправленные в сапоги, и такую же обтягивающую ее внушительную грудь кофточку. Темные волосы Джулианы, лишенные заколок и лент, развевались на ветру, глаза блестели азартом, а полные губы улыбались. Высокая, стройная, гибкая. Девушка‑воин.

– Ты что тут делаешь? – раздался над ухом голос Аннети.

– Жду тебя, – отозвалась я, не отрывая взгляда от парочки на стадионе.

– Тогда идем.

– Давай немного посидим, – предложила я, опускаясь на скамейку для зрителей.

Аннети проследила за моим взглядом и охотно согласилась, усевшись рядом:

– А давай…

Теперь мы вдвоем безотрывно следили за дружеским сражением двух лучших студентов академии. Джулиана двигалась так, словно у нее были крылья. Или же она в совершенстве владела левитацией. Казалось, бегать и прыгать в воздухе ей так же легко, как и по земле. А еще прямо на глазах менять оружие – мечи, кинжалы, копья, одиночные или парные… Они возникали у нее из ниоткуда и так же исчезали. А Тайлер… Пожалуй, я изменю свое скептическое мнение о том, что в магии льда нет ничего особенного. Потому что то, что создавал из него Тайлер, было потрясающим. Ледяное оружие, отбивающее атаку стального оружия Джулианы. Стены для защиты. Ожившие ледяные птицы, отвлекающие соперницу и заманивающие ее в такую же западню изо льда. Звон металла, блеск стали, ледяные брызги, искрящиеся на солнце…

– Вот это они дают! – восхищенно прошептала Аннети, вторя моим мыслям. – Теперь я понимаю, почему Роб так восторгается ими.

В какой‑то момент перевес сил все же оказался на стороне Тайлера, и он загнал Джулиану в свою ледяную ловушку.

– Сдаешься? – крикнул ей, прищуривая один глаз.

– Сдаюсь! – захохотала та и упала прямо на землю, широко раскинув руки.

Тайлер, улыбаясь, свалился рядом с ней. Они переглянулись, что‑то тихо сказали друг другу и расхохотались.

– Как думаешь, Анни, между ними что‑то есть? – Не успела я об этом подумать, а слова уже вырвались сами собой.

– Ты имеешь в виду, пара ли они? Ну… – протянула кузина. – Все может быть. Да и Роб намекал на что‑то подобное.

– Ладно! – Я будто сбросила с себя наваждение и резко поднялась. – Идем.

– Да‑да, пошли. – Аннети тоже торопливо поднялась. – В столовую! А то я сейчас от голода умру, клянусь Алвеем!

Глава 9

…К воротам дома подъезжает закрытый экипаж. Я вижу его из окна столовой. Вечер, безлюдный двор окутан дымкой осенней мороси. По стеклу бегут тонкие струйки воды, из‑за них трудно разглядеть женщину, выходящую из кареты. На ней просторный плащ, голову покрывает капюшон, который она придерживает, чтобы не сдуло ветром. Кто это? Мама не говорила, что у нас сегодня гости.

Я выбегаю в холл и сталкиваюсь с отцом. Он не смотрит на меня, лишь нервно машет рукой.

– Лора, иди в свою комнату!

Но я не ухожу, замираю на месте, поскольку в дверях появляется та женщина. Влажный капюшон спадает с головы незнакомки, и я вижу ее бледное лицо в обрамлении темных, почти черных волос. Они молча обмениваются с отцом взглядами, и женщина направляется к лестнице.

– Милена! – хрипло окликает ее отец, но тут же замолкает. Он взволнован и бледен, пальцы нервно теребят золотой медальон на шее.

– Я все знаю, Тод, – шепчет ему женщина и быстро взбегает по лестнице.

Я спешно прячусь за высокой декоративной вазой, чтобы не попасться отцу на глаза. Он, впрочем, и не смотрит на меня. Отмерив несколько шагов взад‑вперед, срывается с места и устремляется следом за незнакомкой. Я же перебираюсь под лестницу, в темный закуток, где меня точно никто не увидит. Сажусь прямо на пол, обхватываю коленки руками, притянув их к груди. Мне отчего‑то страшно и тревожно, будто должно случиться что‑то плохое. Мама… Почему она не вышла вместе с отцом встречать эту женщину? Почему который день сидит, закрывшись в своей комнате?..

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем на лестнице снова послышались шаги. Незнакомка спускалась вниз. Из своего убежища я вижу лишь подол ее мокрых юбок. Она устремляется к дверям, на ходу набрасывая капюшон на голову. Ее никто не провожает, даже отец. Хлопает дверь, и через минуту со двора раздается ржание лошади и звук колес удаляющегося экипажа.

Некоторое время в доме стоит оглушительная тишина, которую вскоре разрывает крик служанки:

– Миссис Гамильтон! Она мертва! Мертва!

И мой мир переворачивается с ног на голову…

– Мама… Мамочка… – Я проснулась в слезах, и еще несколько минут лежала, уткнувшись лицом в мокрую подушку, пытаясь унять рыдания.

Этот сон уже давно мне не снился, наверное, с прошлого года, и вот, на вторую ночь пребывания в академии, я увидела его опять. И воспоминания самого ужасного дня в моей жизни вновь поглотили меня, накрыли с головой, сжали сердце в тисках, причиняя острую боль. Тогда мне сказали, что моя мама умерла от болезни, но это была ложь. Я знала, что ее убили. Та женщина, которая так спешно ворвалась в наш дом и так же быстро его покинула. Но о ней все в доме молчали, и меня пытались настойчиво убедить, что никто не приезжал, мне все привиделось. Отца я тоже с того дня не видела; до погребения мамы он не выходил из своего кабинета, а после исчез, уехал куда‑то ночью, пока я спала. А утром приехала тетя Присцилла и забрала меня к себе. Уже повзрослев, я много раз прокручивала в памяти тот день, искала зацепки, пыталась восстановить всю картину, но, увы, детские воспоминания слишком избирательны… Однако я помнила лицо той женщины и ее имя – Милена, и уверена, столкни меня судьба с ней еще раз, узнаю без всяких сомнений. И отомщу, непременно отомщу, кто бы она ни была. А отец… Мне было страшно думать, что они действовали сообща, и что он тоже причастен к смерти мамы. Я все же склонялась к тому, что эта женщина его обманула, предала, именно поэтому он и ушел от меня: не смог вынести бремя своей вины. Отца мне тоже очень хотелось отыскать, хотя бы для того, чтобы он, наконец, честно рассказал о том, кто эта женщина и что именно произошло в тот день. Но пока и это было не в моих возможностях…

До рассвета я уже не спала, просто лежала, уставившись в одну точку, и вновь переживала свою застарелую боль. Когда сумерки отошли и комнату заполнил солнечный свет, я поднялась и, стараясь не будить Аннети, прокралась в ванную. А к моменту пробуждения кузины уже была полностью одета.

– Ты чего в такую рань поднялась? – спросила она, зевая.

– Хотела перед завтраком заскочить в библиотеку, взять какую‑нибудь книгу для реферата по стихиям, – соврала я. На самом деле в библиотеку я собиралась идти после занятий, теперь вот придется это делать с утра пораньше.

– Как же все болит, – прохныкала Аннети. – После этой ужасной физподготовки на мне живого места нет.

– Надо было вчера намазаться кремом из желтоголовки, который дал нам Роб.

– Ага, и ходить в желтых пятнах, – проворчала кузина.

– Ты видишь на мне желтые пятна? – хмыкнула я. – К утру от них и следа не осталось, как и боли в мышцах. А ты мучайся… Ладно, я пошла. Встретимся в столовой.

– Уже? Скажи хоть, какие у нас сегодня лекции? – проныла Аннети вслед.

– Первая – целительство, остальное посмотри в расписании, – ответила я, закрывая за собой дверь.

Итак, библиотека. Вчера вечером Роб все же провел нам с Анни экскурсию по академии, показав все важные для студентов места, и библиотеку в том числе, поэтому сейчас осталось вспомнить, как лучше туда дойти. Сориентировалась быстро: вход в библиотеку был отдельным, прямо с улицы, и находился с обратной стороны главного корпуса. Там же, на заднем дворе, начинались теплицы, за ними – зверинец, поговаривают, один из самых крупных в королевстве.

Я была уверена, что в столь ранний час в библиотеке никого не встречу, но мои чаяния не сбылись, притом дела обстояли еще хуже, чем можно было предположить: с противоположной стороны здания к крыльцу библиотеки направлялся Нэйдж Шин. Он шел быстро и был поглощен своими мыслями, поэтому мне удалось шмыгнуть обратно за угол раньше, чем меня заметили. Вот же невезение! Вчера за весь день я больше с ним не встречалась, даже немного расслабилась, и вот сегодня – пожалуйста… Сюрприз с утра пораньше! Похоже, поход в библиотеку придется все же перенести на обед, как и планировала раньше. Не лезть же самой в пасть к этому злющему дракону! Мне, конечно, не доводилось еще встречаться с летающими ящерами лично, но что‑то подсказывало, Шин куда их опасней.

Значит, все же идем в столовую… Надеюсь, Анни поторопится и не заставит себя долго ждать.

Но утренние сюрпризы на этом не закончились.

Я как раз проходила мимо большого фонтана, когда меня внезапно окликнул женский голос:

– Лорейн!

Я с осторожностью обернулась, с недавних пор особенно не люблю неожиданности. Позади меня стояла Джулиана Хоун со скрещенными на груди руками.

– Здравствуй, – поздоровалась она первой, и я кивнула ей в ответ. – Подойди ближе, пожалуйста.

Я сделала нерешительный шаг вперед.

– Смелее, – усмехнулась она, – я не Нэйдж и не Кен, меня можно не бояться. И ты, думаю, сможешь дать мне отпор.

– Я бы не была в этом так уверена, – слабо улыбнулась я и приблизилась к Джулиане.

– Почему ты не согласилась учиться у профессора Лотта? – спросила Джулиана, опираясь одним локтем на мраморный обод чаши фонтана.

– Хотя бы потому, что у меня и в планах не было боевого факультета, – ответила я, все еще настороженно поглядывая на собеседницу.

– А какой факультет у тебя был в планах? – Джулиана прищурилась.

– Бытовой, – смущенно кашлянула я.

– Денег мало? – Хоун понимающе улыбнулась. – Но ты ведь можешь претендовать на стипендиальное обучение. И на боевой факультет в том числе. У тебя подходящие данные, из магов воды выходят прекрасные воины.

– У меня нет подходящих данных, тот раз… Это было скорее случайностью, я профессору Лотту уже говорила, – произнесла я со вздохом. Мне не очень‑то хотелось вновь поднимать тему, которую, как мне казалось, уже закрыли.

– Хочешь сказать, это был неконтролируемый выброс силы? – Джулиана и тут была проницательна.

– Именно, – кивнула я. – Сама не знала, что так могу.

– Хм… – Взгляд Джулианы стал задумчивым. А потом она огорошила меня совершенно невероятным предложением: – Я могу научить тебя.

– Чему именно? – спросила я ошеломленно.

– Контролю над стихией для начала. Иначе тебе придется нелегко в дальнейшей учебе на любом факультете. А там посмотрим.

– Но… – Я растерялась вконец. Сама Джулиана Хоун предлагает мне помощь?

– Значит, так, – произнесла Джулиана. – Каждый выходной с пяти до восьми утра я тренируюсь на площадке у пруда, с правой стороны общежития. Если хочешь, приходи. Только про удобную одежду не забудь… – И, не дослушав мой ответ, она направилась прочь, в сторону столовой.

Мне, конечно, тоже нужно было туда, но я не спешила ее нагонять, стояла как вкопанная, обдумывая ее слова.

– О чем вы разговаривали? – меня неожиданно дернули за руку.

– Доброе утро, Роб, – язвительно отозвалась я. – Прекрасная погода, не правда ли?

– Прости и доброе утро. – Он улыбнулся и приобнял меня за плечи. – Так о чем вы разговаривали с Джулианой?

Вчера, когда я рассказала Робу, что меня его декан хотел взять к себе на факультет по совету Джулианы Хоун, он как‑то странно отреагировал и будто бы даже расстроился. Нет, он улыбался, как всегда подшучивал надо мной, однако во всем этом ощущалось напряжение, а взгляд то и дело становился отрешенным.

«Может, он позавидовал, что Джулиана заметила тебя, еще и троллю порекомендовала? – предположила Анни. – Роб ведь так хочет, чтобы и на его заслуги обратили внимание. Он же просто боготворит и Хоун эту, и декана своего… В общем, ты для него неожиданно стала конкуренткой». Ну, с конкуренткой Аннети, конечно, погорячилась, ибо с боевкой я лучше в сторонке посижу, и Роб об этом знает, а вот уязвить подобный поступок Джулианы нашего амбициозного друга вполне мог. Поэтому сейчас я решила умолчать о предложении Хоун, чтобы не расстроить Роберта еще больше, а то вон как глаза горят любопытством и в то же время полны тревоги.