Королевская академия. Элитная семерка

И какое же счастье, что меня никто не застукал около Камня Титана! Да еще и пьяную. Ох, Алвей, что бы было… А все из‑за Роба и его вербета!

На друга я была особенно зла, потому что уверена: не выпей я того чайку с сюрпризом, ничего бы не произошло. Я бы не потеряла над собой контроль, не начала бы дурачиться и играть в прятки, даже близко не подошла бы к Камню Титана, ну и у пруда не геройствовала так. Впрочем, я не жалею о том, что попыталась помочь Робу, хоть он и огненный гад, который напоил меня. И главное, что у меня же получилось! И вот этот момент был, пожалуй, единственным приятным воспоминанием. Правда, я до сих пор не поняла, как у меня это вышло, но… Это было так обалденно!

Анни в это утро тоже была чересчур тихой. То ли ее мучила головная боль после вербета, то ли совесть. Лучше бы последнее. Но ее настроение настораживало. Более того, даже вчера, когда вернулись в общежитие, мы не обсудили случившееся, как это было бы дома. Не успокоили друг друга, не поддержали. Но это можно было бы списать на последствие пережитого приключения, только сегодня я бы уже была не прочь поделиться своими переживаниями, а вот Аннети, кажется, нет.

Оживилась она немного, лишь когда стала надевать форму. Заулыбалась, крутясь у зеркала, потом начала взбивать кудри и укладывать их в высокий модный хвост.

– Надо бы в ближайшие выходные сходить в город и прикупить новую заколку и помаду, – обратилась она, наконец, ко мне. – А еще румяна.

– Ну да, – усмехнулась я, собирая волосы в удобную ракушку. – И спустить все свои сбережения в первую же неделю.

– Ну и пусть, – весело отмахнулась Аннети. – Зато красивая буду!

– Ты и так красивая, – заверила я сестру и подошла к книжной полке. – Лучше посмотри, красавица, расписание. Что нам день грядущий готовит?

– Та‑а‑ак, – протянула она со вздохом и открыла блокнот с расписанием. – Лекция первая: магия стихий. Вторая: зельеварение. Третья… О нет… Нет, пожалуйста…

– Ну что там? – забеспокоилась я. Признаться, меня уже и «зельеварение» несколько расстроило, поскольку сразу вспомнила, что нас ждет встреча с весьма отталкивающим на вид деканом одноименного факультета. Человек с такой змеиной внешностью просто не может быть добрым и отзывчивым.

Аннети прижала блокнот к груди и трагически произнесла:

– Боевая магия…

– Троллий зад! – выругались мы одновременно и совсем не по‑девчоночьи, а потом все же засмеялись.

– Ты видела их декана? – возбужденно говорила Анни уже по пути в столовую. – Он же настоящий тролль!

– Ну нет, он все же посимпатичней тролля, – с сомнением возразила я.

– Но огромный какой! – Кузина замахала руками, пытаясь поточнее изобразить размеры декана боевого факультета.

В этот момент у меня перед носом внезапно появилась красная кустовая розочка. Я перехватила ее в воздухе и обернулась. Роб…

– Приношу свои извинения за вчерашнее, – отвесил парень шутливый поклон, но лицо его при этом оставалось серьезным. – И благодарю за помощь.

Я сперва хотела ему высказать все, что накипело на душе за ночь, но, глядя на его действительно растерянный вид, не стала чинить разборки. Думаю, он и правда уже раскаивается, да и сам получил вчера сполна.

– Извинения приняты, – ворчливо произнесла я. – А благодарности мне не нужны. Сама не знаю, как все вышло.

– Лора, – Роб чуть наклонился ко мне и понизил голос, – ты хоть поняла, какая вчера у тебя силища была?

– Я же говорю – нет, – торопливо ответила я. – Давай не будем вспоминать. И не рассказывай никому, ладно? Пока я сама не разобралась со всем этим. Вдруг это все случайно.

– Ладно, – пожал плечами Роб.

– И Тима попроси, хорошо? Кстати, где он?

– Опоздает минут на пять. У меня просто боевка первая, поэтому я не стал ждать его.

– У нас сегодня тоже боевка, – мрачно произнесла Аннети, и мы с ней синхронно издали вздох, полный печали.

– Боитесь? – ухмыльнулся Роб.

– Еще как, – вздохнула Анни. – Ваш декан такой жуткий…

– Профессор Лотт лучший! – с жаром заверил нас Роб.

– Для такого драчуна, как ты, да, – ехидно заметила кузина. – А мы с Лорой нежные создания, не способные даже букашки обидеть.

– Ну… Про Лору, которая вчера уделала Шина, я бы так не сказал, – хохотнул приятель.

– Я же просила, Роб! – шикнула я на него, а потом и вовсе потеряла дар речи: в дверях столовой появился упомянутый не к месту Нэйдж Шин со своим приятелем Кеном Мортоном. Судя по перекосившимся лицам, они слышали слова Роба. И что же нам так не везет?

Я приготовилась к худшему, правда, в глубине души надеялась, что на глазах стольких студентов и преподавателей они не станут творить нечто совершенно безобразное. И, к всеобщему облегчению, не ошиблась – эти двое прошли мимо. Вот только от взгляда, которым меня окинул Шин, пробирал мороз. Кажется, я, не успев даже начать учиться, уже нажила себе врага, да еще и одного из сильнейших студентов академии.

А вот мечтательный взгляд Аннети, которым она проводила Шина, мне совсем не понравился.

– Анни, – дернула я ее за рукав блузки, – ты снова за свое? Неужели после того, что он вчера сделал с Робом, со мной, ты все еще продолжаешь им восхищаться?

Кузина обиженно надула губы, отвела глаза и буркнула себе под нос:

– Он просто импульсивный, – и ускорила шаг.

– Просто импульсивный? – Я посмотрела на Роба, желая поделиться своим возмущением. – Ты слышал это?

– Похоже, втрескалась, – без тени насмешки отозвался Роб. – И это проблема.

Я была полностью согласна с другом, но все же ни он, ни я в тот момент даже не догадывались, до какого масштаба в будущем разрастется эта проблема. И пока я была свято уверена, что смогу образумить влюбчивую кузину, как это делала не раз.

– Что еще может этот Шин? – Сейчас мне хотелось узнать побольше о наметившемся враге. – Кроме как вызывать приступ нечеловеческого голода.

– Он любую человеческую потребность организма может возвести до абсолюта – голод, жажду, усталость, похоть, – ответил Роб. – Заставить работать только инстинкты, превратить в дикое животное.

– Такая страшная магия, – прошептала я. – Почему преподаватели не поставят на нее блок?

– Во‑первых, он действительно талантливый студент. – Губы Роба искривились в усмешке. – Во‑вторых, он сын известного мага, ему покровительствует сам король. Ну и, в‑третьих, Шин, конечно, не имеет права использовать эту магию за пределами учебных классов, однако вчера он нарушил этот запрет. И что‑то мне подсказывает, что не в первый раз, просто другие его жертвы молчат в страхе.

– Понятно, – протянула я с презрением. – Одним лишь по крови разрешено чуть больше, чем остальным.

– Нет, ну если бы об этом узнал ректор или преподаватели, его бы, конечно, наказали за нарушение, – стал рассуждать Роберт. – Однако не настолько строго, как других студентов. Опять же не стоит забывать, что он из семерки, а к ним тоже более лояльное отношение.

– Но это несправедливо! Закон должен быть одинаков для всех! – Я с грохотом взяла поднос со специальной стойки. Разговаривая, мы успели зайти в столовую и занять очередь за едой. Аннети стояла далеко впереди нас, но мы решили не пристраиваться к ней – пусть продолжает дуться, скоро отойдет.

– Не будь идеалисткой, Лора, – усмехнулся Роб. – Мы все рождаемся в неравных условиях. Одни на шелке, другие на мешковине. И у кого, как думаешь, больше прав?

– А ты философ, смотрю, – фыркнула я.

– Что будете? – спросила меня миловидная девушка за стойкой с едой. Судя по миниатюрной фигуре и необычному лиловому оттенку глаз, она была из нимф. – Есть мельветовая каша, омлет, яйца по‑торкански, запеченная тыква. Оладьи с кисличным джемом, сливочным кремом, горячим шоколадом…

– Мне бекон и яйца по‑торкански, – перебил ее Роб и широко улыбнулся.

Мои глаза разбежались от такого обилия блюд, но в конце концов я все же выбрала оладьи с кисличным джемом и какао. Ничего, успокоила себя, надеюсь, у меня впереди еще много таких завтраков, и я смогу попробовать все.

– А какая магия у Мортона? – вернулась я к нашему разговору уже на пути к столику, где сидела Аннети.

– Высшая? Изменение размеров пространства и предметов, – ответил Роб. – Любой структуры. Пока он самый младший из всей семерки, вошел в нее только в прошлом году. Сейчас он на третьем курсе, поэтому потенциал его способностей не развит в полной мере. В перспективе, как я слышал, он даже сможет уменьшать или увеличивать природные объекты, вплоть до материков. Да, людей это тоже касается… Но пока можешь его не бояться, – усмехнулся друг. – До такого уровня ему еще расти и расти. И в семерку он смог войти не столько из‑за силы своей магии, сколько из‑за ее редкости. Впрочем, у них там у всех высшая магия редкая. А в плане стихий Мортон молниевик. И в этом он силен, тут ничего не отнять. Да, и он тоже на боевом факультете…

Сегодня за завтраком уже не было деления по курсам и факультетам, все студенты сидели кто с кем хотел. Поэтому мы заняли один столик вместе с Робом. Аннети уже отошла от своей обиды и с восторгом обсуждала ассортимент блюд и их потрясающий вкус.

– Теперь, Лора, самая сложная задача для нас – не потолстеть, – заявила она, заталкивая в рот очередной пончик. – Иначе нас никто не возьмет замуж.

– Возьмет! – На свободный стул рядом с ней с размаху сел Тим и украл у нее с тарелки пончик. – Например, я. Я тощих не люблю.

– Ты будешь последним, за кого я выйду замуж, – проворчала Аннети, отодвигая от него тарелку. – Явился не запылился…

– Эй, что за встреча, Анни? – Тим в ответ лишь смеялся. – Где улыбки, где объятия, где слезы радости? Мы не виделись целых восемь… нет, уже восемь с половиной часов!

Они продолжали свою безобидную перебранку, к которой охотно подключился и Роб, а мой взгляд случайно упал на единственный стол, стоящий отдельно от всех, за которым собрались пятеро из семи лучших студентов академии. Двое, как мы уже успели заметить, ушли, остальные же пока продолжали завтракать. И все бы ничего, но некоторые из них с интересом поглядывали на меня. Например, близняшки. Они улыбались и о чем‑то переговаривались между собой. Неужели говорят обо мне? А наглый Алекс глазел более открыто, а потом – о боги! – подмигнул мне. Да‑да, я четко это видела и безумно смутилась. Отвела глаза, но успела заметить на себе и изучающий взгляд Вейтона Тайлера. Лишь одна Джулиана, кажется, была занята только содержимым своей тарелки. Ела медленно, тщательно пережевывая каждый кусочек, и ни на кого не обращала внимания.

Но чем же я обязана вниманию остальных? Неужели теперь вся семерка знает, чем я отличилась вчера у озера? Похоже, обещание Джулианы молчать не распространялось на ее приятелей из семерки…

Ох, великий Алвей, в чем я так провинилась перед тобой?..

Глава 8

Фидж Даротт, декан факультета магической теории, явился на лекцию с некоторым опозданием. Прошел к кафедре и поднял руку, призывая студентов замолчать и обратить на себя внимание. Всех первокурсников разделили на две группы, и в этой большой светлой аудитории нас было чуть меньше полусотни. Я обрадовалась, когда увидела среди одногруппников Эрика и не нашла Диану. И это, пожалуй, можно было приравнять к удаче – терпеть высокомерие последней, особенно после знакомства с Шином и Мортоном, не было уже никаких моральных сил. Чего не скажешь про Эрика, – открытый, веселый парень, похожий на наших друзей Роба и Тима. Думаю, если их познакомить, они быстро найдут общий язык.

– Магия стихий – базовый предмет, который изучается на первом курсе любой специальности, – начал профессор Даротт ровным, бесцветным голосом. Сегодня я могла рассмотреть его получше: среднего роста и возраста, светлые волосы с залысинами на лбу. Худощавый, даже, возможно, чересчур, ибо темно‑синяя мантия болталась на нем, как на вешалке. Взгляд спокойный, чуть отстраненный, совершенно бесстрастно скользил по нам. – В ближайший месяц мы разберем его структуру тезисно, затем углубимся в материал. Итак, воспользуемся наглядным пособием, чтобы рассмотреть основные виды стихийной магии.

На доске за его спиной появился большой плакат с разноцветными значками, которые связывались такими же цветными стрелками и создавали собой многоэлементную схему.

– Так называемых родовых стихий четыре, – продолжал профессор. – Огонь, вода, воздух и земля. Каждую из них можно разбить на прямые виды и смежные виды. Прямой вид – самый простой и самый распространенный, это непосредственно управление данной стихией в ее изначальном состоянии, то есть непосредственно пламенем, водой, воздухом, землей и их производными. Смежные образуются на стыке двух, а порой и трех стихий. Например, огонь с воздухом – управлением молниевыми разрядами, огонь и земля – магия металла… Как вы можете видеть, самой богатой на прямые виды и подвиды является стихия земли. У нее их насчитывается более двух десятков. На втором месте воздух, на третьем вода, на четвертом огонь. Вид стихийной магии передается по роду. Чаще всего от родителей детям, в редких случаях через одно или два поколения. Ребенком наследуется тот вид стихии, который сильнее развит у одного из родителей. То есть, если магия огня отца сильнее магии воздуха матери, то ребенок с вероятностью в девяносто пять процентов станет огненным магом. И соответственно наоборот.

Я знала, что дар водной стихии мне достался от матери, потому что у отца, насколько я помнила, был воздух. Как и у его сестры, то есть моей тети Присциллы, и у Аннети. К слову, у Аннети вообще не было вариантов, дядя Чарльз тоже являлся воздушником.

– Оставим этот пункт для более тщательного разбора на других лекциях и перейдем опять же к высшей магии, – говорил дальше преподаватель. – Высшая магия может быть как врожденной, так и приобретенной и развитой в процессе усиленных тренировок и медитаций. Видов высшей магии на сегодня насчитывается несколько сотен, некоторые из них уникальны. К высшей магии также относят дар целительства и некромантии. Эти два вида нельзя приобрести, с ними можно только родиться, и способность к ним, как правило, просыпается уже в раннем возрасте. Именно поэтому при зачислении студентов в академию, как правило, уже известны имена тех, кто однозначно будет учиться на факультете целительства и некромантии. А поскольку дар этот встречается нечасто, то всего на данном факультете, включая первый курс и магистратуру – седьмой год обучения, – у нас на сегодня числится порядка сорока студентов. Но об этом, думаю, подробнее вы узнаете на занятиях у профессора Йорт.

– А на каком факультете больше всего учится студентов, профессор? – выкрикнул кто‑то с задних рядов.

– Полагаю, на бытовом, – ответил Даротт довольно сухо. – А впредь попрошу задавать вопросы после того, как я это разрешу. В конце каждой лекции я буду давать время на все ваши вопросы, замечания и комментарии. А теперь перейдем к понятию функционирования внутренних магических источников…

Признаться, с каждой минутой лекция становилась все скучнее и скучнее, а от монотонного голоса профессора клонило в сон. Аннети рядом уже откровенно зевала и даже не пыталась прикрыть рот ладонью. Как известно, зевота заразительна, и вскоре я тоже едва сдерживалась, чтобы не последовать примеру кузины. В конце концов, крошечный зевок все же вырвался у меня, и его, уже по закону подлости сегодняшнего дня, конечно же узрел профессор и не обошел своим вниманием.

– Мисс? – Он вопросительно посмотрел на меня. – Ваша фамилия?

– Гамильтон, профессор, – ответила я в звенящей тишине аудитории. Щеки тут же запылали, а сердце заколотилось.

– Итак, мисс Гамильтон, вы будете первой, кто получит от меня задание к следующему занятию. – Фидж Даротт выбил пальцами дробь по кафедре. – Какая у вас стихия?

– Вода, – кашлянув, отозвалась я.

– Прекрасно. К следующей нашей встрече подготовьте доклад на тему своей стихии, а мы с удовольствием послушаем. Есть еще желающие получить подобное задание? – обвел аудиторию взглядом преподаватель.

– А это поможет попасть на ваш факультет, профессор? – спросила серьезная девушка, сидящая в первом ряду.

– Не исключено. – На губах декана впервые появилась улыбка, точнее, легкий намек на нее. – Вы желаете, мисс?

– Пожалуй, да, – кивнула та. – У меня стихия – земля.

– Прекрасно. Тогда жду и вашего доклада. – Профессор захлопнул свой толстый конспект в кожаном переплете. – На сегодня все. Можете быть свободны.

– Не повезло тебе, – хихикнула Аннети, когда декан вышел, и первокурсники тоже гуськом потянулись к выходу. – В первый же день схлопотать доклад.

– Это еще не самое плохое, что случилось со мной в этот первый день, – вздохнула я, поправляя сумку на плече. – Сделаю я этот доклад, хоть с горем пополам. Все равно магтеория мне не светит, поэтому уж как получится…

– У Тима попроси помощи, это же по его части, – вспомнила кузина.

– Да, верно, – согласилась я. – Надо поговорить с ним.

Аудитория, где проходила лекция по зельеварению, состояла из двух залов. В первом стояли обычные парты и стулья, а второй представлял собой огромную лабораторию с сотнями всяких колб, мензурок, горелок и перегонных аппаратов. В отдельном шкафу за стеклом находились различные емкости со всевозможными ингредиентами для зелий, от трав до частей тела неких животных. Это все нам первым делом показал профессор Майлз, проведя своего рода экскурсию. Увидев декана зельеваров близко и пообщавшись с ним, я поняла, что не ошиблась в своем первом впечатлении. Говорил он тихо, едва открывая рот и порой с шумом выдыхал, точно шипел. Его и без того узкие глаза при этом превращались в две щелки, а скулы становились заметнее.

– Мне нужны только талантливые студенты, – произнес он под конец, выпроваживая нас в «теоретическую часть» аудитории. – Поэтому буду судить вас со всей строгостью. Если кто‑то не чувствует в себе склонности и способности к зельеварению, можете сознаться уже сейчас и просто покинуть мое занятие и впредь на нем не появляться. Не будем тратить время друг друга… Есть такие?

На удивление, несколько смельчаков нашлись, подняв руки.

– Что ж‑ж‑ж… Я вас не держу, – с ледяным спокойствием сказал на это декан.

– Может, и мы пойдем? – предложила я шепотом Аннети. – Я лично не чувствую в себе тех самых способностей.

– Нет, я останусь, – непривычно упрямо и даже резко ответила та. – Возможно, у меня получится, и я попаду на факультет зельеварения.

Ее слова меня удивили, никогда не замечала у Анни страсти к травкам и сушеным мышам. Более того, она даже домоводство отказалась изучать, поскольку просто ненавидела готовку и все, что с ней связано. Но потом я поняла, в чем все дело: Нэйдж Шин учился на этом же факультете. Ох, Аннети, Аннети, что же с тобой делать?

И я тоже осталась. Не могла же я бросить лучшую подругу в трудный для нее час и отдать ее на растерзание этому Шину! Да, надо поскорее придумать, как вправить ей мозги и отвадить ее от этого самовлюбленного выскочки.

Ну и последней нас ждала боевая магия.

Джошуа Лотт встретил нас у стадиона. Без мантии, в черной боевой форме с десятком ремней и карманов, он выглядел еще более устрашающим и огромным, точно гора в Серебристой долине.

– Как есть тролль, – пискнула мне на ухо Аннети.

– Значит так, первокурсники, – громогласно произнес профессор Лотт. – Сейчас вы отправляетесь в раздевалки, находите там форму под своими именами. Форма эта временная, для занятий в испытательном месяце. Те из вас, кто пройдет на мой факультет, получат другую форму, уже постоянную. На переодевание у вас семь минут. Время пошло.

– Семь минут! Всего семь минут! – причитала Аннети, когда мы бегом неслись в раздевалку, а потом искали холщовые мешочки со своими именами. – Изверг какой‑то!

– Нашла! – Я бросила подруге ее форму и открыла свой мешок.

Но что это? Облегающее серое трико, мужские ботинки и лиловая тканевая куртка, которая, судя по всему, надевалась прямо на белье. И вот в этом нам надо выйти на люди?

Остальные девушки были растеряны не меньше моего, а Анни и вовсе готова была начать истерить, повторяя, что она не наденет «этот срам».

– Три минуты! – огласил кто‑то из одногруппниц, и мы в страхе принялись стаскивать с себя блузки и юбки, а потом пытаться влезть в непривычно облегающие трико. Счастье, что они были из плотной ткани и кружевные края белья не выделялись на самых пикантных местах. Да и куртка, как оказалось, прикрыла многое.

– Тридцать секунд! – И мы припустили обратно на стадион.

Последними не были, но все равно, кажется, опоздали. Профессор смотрел на всех девушек с долей жалости. Притом жалел он не нас, а себя, что ему придется какое‑то время возиться с этими нерасторопными и совершенно не приспособленными ни к чему девицами.

– Сегодня я буду проверять вашу выносливость, – сказал декан, когда мы наконец все встали перед ним. – Беговые дорожки видите? Вот и бежим по ним. Бежим до тех пор, пока можем. Когда сил уже нет, останавливаемся и поднимаем руки. Потом подходим ко мне, и я определяю ваши результаты. – Он перебросил из ладони в ладонь некий серебристый шарик, который сразу стал излучать белесый свет.

Похоже, боевой артефакт. Или оружие какое.

– Мисс Гамильтон присутствует здесь? – внезапно спросил Лотт, пробежавшись взглядом по лицам девушек и моем в том числе.

– Присутствует. – Я в испуге подняла руку. Что ему от меня надо?

– Вы пока останьтесь, – приказал мне декан. И прикрикнул на остальных: – Начали забег!

Ребята нерешительно потянулись к беговой дорожке. Многие с любопытством оглядывались на меня, а Аннети и вовсе была испугана не меньше моего.

– Быстрее, быстрее! – поторопил их Лотт и повернулся ко мне.

Окинул придирчивым взглядом, поморщился, вздохнул. И еще раз спросил, словно сомневаясь:

– Значит, Лорейн Гамильтон?

– Да, профессор. – Я поглядывала на него с опаской и недоумением.

– Мне рекомендовали к вам присмотреться как к потенциально сильному боевому магу. – Лотт задумчиво потер подбородок.

– Как… к кому? – в изумлении охнула я. Боевой маг? Он издевается, что ли? – Наверное, это ошибка.

– У вас же стихия воды? – осведомился профессор.

– Да, но… Потенциал слабый, на время я даже теряла контроль над магией из‑за стресса, только недавно все вернулось… – Я, разволновавшись, торопливо стала оправдываться и рассказывать такие вещи, которых еще недавно стыдилась. – И вообще, у меня не было планов поступить на боевой факультет. Впрочем, как и денег, – добавила уже упавшим голосом.

– То есть вы не хотите заниматься боевой магией? – спросил Джошуа Лотт.

– Нет, – я мотнула головой. – Простите… Я не чувствую в себе способности к этому. Я даже никогда в жизни не дралась. И с физподготовкой все плохо…

– Ну, последние два утверждения мы быстро исправили бы на тренировках, – хмыкнул Лотт. – И физическую форму подтянули, и драться научили. Но если нет желания…

– Боюсь, нет, профессор… – Мне было так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю.

– Что ж… – Лицо преподавателя приобрело бесстрастное выражение, и невозможно было понять, недоволен ли он моим отказом или нет. – Я все же еще понаблюдаю за вами. А пока догоняйте своих одногруппников. И поторапливайтесь, иначе всех задержите.

Я было двинулась к беговой дорожке, но потом остановилась и, набравшись храбрости, поинтересовалась:

– Профессор, а можно узнать, кто вам про меня сказал?

– Джулиана Хоун, – прозвучал ответ.

– Джулиана Хоун? – удивленно проговорила я.

– Вы разве не знакомы?

– Если только немного, – растерянно пробормотала я.

– Все, мисс Гамильтон, вперед и бегом, – отмахнулся Лотт, теряя ко мне всякий интерес.

Значит, Джулиана…

Я пристроилась к пробегавшим мимо ребятам, нашла Аннети и побежала рядом с ней.

– Что этот тролль от тебя хотел? – сбивчиво дыша, спросила она.

– Взять к себе на факультет.

– Что‑о‑о? – Анни от удивления споткнулась, и на нее едва не налетела девушка, бегущая сзади. Обе возмущенно переглянулись, но ругаться не стали. Кузина позволила ей обогнать себя и побежала уже медленнее. – С чего это он?

– Ему рассказала обо мне Джулиана Хоун и посоветовала приглядеться, – с досадой отозвалась я. – По‑моему, она все же не умеет держать язык за зубами, хотя и обещала.

– Не понимаю, зачем ей это? Зачем рассказывать о тебе своему декану, зачем протежировать?

– Ах если бы я знала, Анни… Если бы знала, что им вообще всем от меня надо, – добавила уже с горечью.

– Все! – Кузина резко остановилась. – Больше не могу! – И подняла руки.

Лотт заметил ее и махнул, подзывая к себе. Я на следующем круге тоже сдалась и поплелась к декану. На беговой дорожке теперь оставалось человек пятнадцать, и среди черных курток парней мелькало всего три лиловых курток девушек.

Когда подошла моя очередь, Джошуа Лотт приложил свой серебристый шарик к моему плечу, точнее, вышитой там эмблеме академии. Шар снова засиял, и по нему побежали какие‑то числа.