Дихотомия света

Азраил Лог

Дихотомия света

Орбита одной из лун Юпитера. Станция-архив Исторического общества.

Председатель быстрым шагом направлялся по коридорам, пропуская один бронешлюз за другим. Он был возбужден, а походка выдавала нервозность. В актовом зале ожидало почти четыре сотни мемберов, лично почтивших его присутствием в столь волнительный момент. Он преодолел очередную переборку и вышел на лобное место.

Гул затих, разноцветные роговицы уставились на взъерошенную персону. Алексей Петрович поправил антикварные круглые очки и с нескрываемой радостью, смешанной с волнением, обратился к собравшимся:

– Приветствую! Дамы! Господа! Рад видеть Вас лично! Как вы знаете, почти столетие мы пытались заполучить достоверные данные о разработке Проекта и Нулевом пациенте. Это Грааль историков всего мира, к которому не подступиться. Что мы только не пробовали! В последний раз группа новичков попыталась провернуть сложную многоуровневую операцию в шахтёрском городке на астероиде Маиса… – председатель замялся и кашлянул в руку.

В зале раздались злорадные смешки. Молодняк думал, что тут дураки сидят – зомби из эры видеокассет. Они надменно фыркали и говорили, что при должной подготовке и ресурсах можно скопировать мозг любого человека. Мол в наш век, невозможно сохранить конфиденциальность своей нервной системы. Долго и упорно команда добивалась разрешения на операцию, носили проекты, дорабатывали и снова приносили. Выпрашивали, саботировали, ныли, топали ножками. В итоге, чтоб отвязаться, Совет историков одобрил операцию.

– Не смешно! – твёрдо отрезал оратор. – Объект их всех раздел до трусов и на целые сутки рассадил по клеткам с медоедом. А главу группы, как ответственного, оставил с молодой рысью!

– Мы предупреждали! Помните, что Нулевой сделал с группой Сомалье? Прилюдная порка! Какое унижение! – выкрикнула женщина с отдающей серебром фиолетово кожей. Госпожа явно живет далеко от Солнца.

– Ась, по-твоему, было бы лучше, чтоб он поступил как людоеды из корпораций? Заглушил несколько световых часов сигнатуры и дезинтегрировал, к хренам?! – не удержал своё мнение сидящий сзади мужчина с прозрачными волосами, работающими как приемник ЭМИ.

– Легко отделались! – поддержал коллегу сосед.

Председатель поменялся в лице, время и так поджимало, он, не скрывая раздражение, прервал разговор:

– Легко?! Троим пришлось задушить животных собственными трусами! Двое оказались на хирургическом столе. У девушки диагностировали ПТСР, а кошка три дня терроризировала округу городка.

– Как вам удалось получить слепок?! – задал вопрос по делу сидящий в первом ряду мужчина, с малиновыми глазами и длинным кошачьим хвостом.

– Как вы все знаете, отдел, созданный для этого дела, вот уже семьдесят лет безрезультатно высасывает бюджет. И вот, нам улыбнулась удача! Один из раскиданных по галактике ретрансляторов, настроенных на частоты первого НИТа, перехватил слепок нервной системы!

– Предлагаете опубликовать данные анализа? Жить надоело? – выкрик из зала был очень кстати.

– Согласен! Если мы их распространим – это верная смерть. Но если сами, одним глазком, а после сразу уничтожим… думаю медоед, это меньшее что нам грозит. У вас одна минута чтобы покинуть зал, остальные узнают реальную историю нового мира из первых уст.

– Хватит тянуть кота за бубенцы! – нетерпеливо выкрикнул хвостатый. – Давай к сути!

– Терпение! Мы смогли расшифровать 62 процента данных. Слепок обработали и запустили на виртуальном сервере. Копия перехваченного сознания сама сегментировала и комментировала события столетней давности и их последствия. Устраивайтесь поудобней, коннект через НИТы к нашей среде – второй сектор сжатия.

……..

Родился я в Сибири, в добывающем городке на самом отшибе планеты. Вокруг тысячи километров тайги, снега, низкое свинцовое небо и волки с медведем забивают козла.

То была стадия сворачивания Советского проекта. Я плохо осознавал разруху и трудности времени, был мал, глуп, а нервная система полностью увлечена сбором информации и собственным формированием. Мозг постоянно отвлекался на разглядывание рук и прочих частей новообретённого тела и окружения.

Разруха, кстати, для меня, и всего нашего поколения, принесла неожиданный подарок. Где же тут подарок? А в том, что при критической перестройке жизненно важных процессов Система ненадолго позабыла, отвлеклась от идеологического воспитания молодежи и не мешала ей развиваться по-своему.

Я придерживаюсь мнения, что эти времена характеризуют два сильных всплеска. Один всплеск весьма положительный – новое поколение зубастых спецов, развивающих культуру, общество, экономику. Второй отрицательный – отток специалистов заграницу и приток всяких купленных хероплётов от культуры, которые насаждали депрессуху и тлен разложения в своем «творчестве».

Примерно то же происходило и с обществом. Как раскол тектонических плит, произошел огромнейший раскол поколений. Теперь между детьми и родителями не пропасть, а стена! С одной стороны изолированная и оставленная умирать система, выполнившая свою роль и медленно затухающая, с другой дети, вместе со своими игрушками, технологиями и наработками предков перекинутые через забор в будущее.

А навстречу им… Ооо! Прямо в котячьи моськи! Во всём своем разнообразии и красе, хлынула внешняя культура… Со всеми минусами и грехами уже немолодой, и так же вырождающейся Западной системы.

Две культуры приступили к синтезу, никто не знал результата, а прогнозы были так себе. Я бы тогда на рубль не поставил. И хрен с ним – мелким пацанам было не до глобальных процессов.

Мы с бандой исследовали заброшенные фабрики, производства и брошенную гнить инфраструктуру. Буквально на коже своей прочувствовали, платя кровью и содранной плотью за бесценный жизненный опыт. Играя среди сложных механизмов и структур, мозг запоминал, учился образу мысли, логике, перенимал идеи и приёмы. Так или иначе, давно умершие инженеры и конструкторы передали нам свои знания и логику через десятилетия.

Лазили по закрывшимся предприятиям и гуляли по трубам старых магистралей, открывая новые заброшенные сооружения и конструкции. В жару пили воду из луж, ели жвачку одну на пятерых и росли как сорняки.

В эпоху отсутствия доступных компьютеров, интернета и детского досуга мы развлекались как могли. Помню, залезли в заброшенный цех, починили генератор, заправили его слитой со стоянки списанной техники соляркой и запитали кран над потолком. В руках компашки пацанов, где самому старшему было тринадцать лет, оказалась многотонная лебедка с длинным металлическим тросом! Далее угадать не сложно…

С помощью этого инструмента и смекалки стали проводить наглядные опыты: гнуть балки, переворачивать, стоящий снаружи, старый Камаз без колес и разрушать небольшие сооружения. В итоге заигрались и получили люлей… когда при помощи нехитрого рычага смогли сломать опорные колонны и сложили соседний заброшенный цех. Ха, до сих пор ни о чём не жалею!

Я был ребенком, что называется, с шилом в причинном месте, вечно лез в неприятности и задавал «глупые» вопросы. Родители вечно заняты, зато у деда была куча времени. Он с самого малолетства таскал меня в лес на охоту, рыбалку и сборы подножного корма. Показывал, как ставить капканы, петли, устраивать засады, стрелять и выживать. Отчасти воспитывал – учил разной мудрости, с терпением и любовью, так, как учат единственного любимого внука. За это ему низкий поклон и искренняя благодарность оперившегося потомка.

Наша семья жила не богато и не бедно, по нижней кромке среднего класса. Хорошо жили, по-человечески, пока к нам не заглянул Мор, погрузивший все мои надежды и планы на дно мусорного контейнера.

В конце девяностых умер дедушка по отцовской линии, бросив бабушку одну в Петербурге. Через пару лет от воспаления легких умерла мама, оставив нас с отцом наедине со своими тяжёлыми думами. Не успели прийти в себя после смерти матери, как погибли и её родители. Дед с бабушкой по весне ехали в город из деревни и, пытаясь пересечь подтаявшую реку, провалились под лёд. Выбраться не смогли, ледяная вода мгновенно свела судорогой конечности оставив их умирать в полынье.

Отец молчал несколько месяцев. Сжав зубы, занимался похоронами и оформлением имущества, а после принял волевое решение – продал всё небогатое имущество знакомым и соседям, и, со мной двенадцатилетним, перебрался к бабуле в Питер.

После смерти матери тьма сгустилась в детском сознании, нервная система в спешке пересчитывала прогнозы будущего и не находила просветов. Всё казалось конченным. Тупик.

Жизнь прошла так и не начавшись.

В те ужасные дни меня спасла музыка. На фоне темного неба, грязного снега и чёрных корявых ноябрьских деревьев она всегда была неким мостом в счастливый и разнообразный мир. Единственное напоминание неразвитому детскому сознанию, что так не везде и не всегда, только потерпи, прояви силу, волю, характер – выберись! Ты сможешь! Ты же слышишь иную жизнь – она существует! Музыка, как и математика, не может врать.

Каждая музыкальная композиция обладала не только своим, едва уловимым вкусом и запахом, но была каким-то магическим, недоступным пониманию миром. Я слушал всё подряд, пока однажды, уже во взрослом возрасте, не начал её понимать! Смог читать её, как книгу, как кино смотрел, только глубже. В голове сами собой появлялись мысли, идеи, образы…

Так! Это никому не интересно! Слишком по-детски и пованивает переходным возрастом… Чутка подправим ползунок времени.

День 1

Звонок от неизвестного абонента разбудил меня в десять утра сентябрьского воскресенья.

– Свет, это ты?

– Да…

– Здравствуй! Это тёть Марина, бабушкина соседка, помнишь меня? – женщина не успела договорить, как моё подсознание проанализировало интонации, активировало в нейронной сети эмоции тревоги и подключило дополнительные участки к сознанию.

– Здрасьте тёть Марин, что-то случилось?

От того как она взяла паузу, подбирая слова, я окончательно убедился в своём предчувствии.

– У соседей потолок залило и Евгения давно не видно, он пил последние годы… Сильно пил… Ты давно с ним говорил?

– Год не общались.

– Мы перекрыли стояки в подвале, без воды сидим…

– Сейчас приеду!

– Давай, жду, всё будет хорошо…

Оперативно умывшись, я выбежал из комнаты и чуть не споткнулся в тёмном коридоре о мяукнувшего Рыжика. Этот хвост, за годы жизни в коммуналке, вынужден был научиться подавать звуковой сигнал. Умный гад.

Быстрым шагом, иногда срывающимся на бег, я двигал к бабушкиной квартире. Никогда не подводящее чутьё развело руками и стыдливо опустило глаза. Не хорошо, ой не хорошо!

Вот и арка во двор, в котором я жил всё отрочество и юность, черная лестница с проржавевшей снизу дверью и низкий проход. Я поднялся на третий этаж и уперся в бронированную дверь.

Вставил ключ в замок и повернул. Засов… Приехали…

Я безрезультатно бил ногами в дверь минут десять, а после набрал живущему в соседнем доме однокласснику на предмет болгарки.

Толик явился через пятнадцать минут. Вырезал часть пластины и отодвинул засов. Замешкавшись, я открыл дверь и шагнул внутрь, там же рухнули последние надежды на благополучный исход.

Когда-то это была коммунальная квартира. Старики извернулись и оттяпали себе часть площадей со стороны чёрной лестницы, заложив коридор кирпичом. Им достался отдельный вход и шестьдесят квадратов неудобных площадей, которые были перепланированы в двухкомнатную квартиру.

Отец привез меня сюда из Сибири и сдал на попечение Бабуле, а сам стал искать работу. Не прошло и полугода, как он женился второй раз. Его новая супруга была приличной и доброжелательной вдовой с двумя детьми. Отец переехал к ней, а нам помогал деньгами и иногда навещал.

Бабушка поселила меня в спальне – дедовой мастерской. Это была длинная комната со стеллажами до потолка, забитыми всем необходимым, если тебе, конечно, будет необходимо собрать атомную бомбу, ограбить банк или устроить революцию. Я разгрёб себе дальний угол – там и жил.

Ходил в школу, подрабатывал ремонтом компьютеров и расклейкой рекламы. Отучившись в школе, поступил в институт на бюджет и съехал в общагу, несколько раз в неделю навещая бабушку. Она прожила ещё долго, пока вирус не унёс и её.

Отец к тому времени развёлся. Он вселился в родительскую квартиру и сломался окончательно. Соседи говорили, что бухал два года не просыхая, пропивая сбережения, которые откладывал, работая мастером участка в центральном ЖЭКе.

Так вот! Квартира. Финал упадка. Жесть как есть. Такого не придумать.

В нос ударила смесь неприятной горькой вони. Запах не передать словами, какой-то холодок, особый привкус. Он проникал через ноздри и дыхательные каналы глубоко в лобную кору, омерзительно клекоча нейроны и вызывая позывы к бегству. Пол в воде, смешанной с чем-то черным.

Толик открыл дверцу и заглянул под раковину: «Фильтры лопнули, вчера были морозы, а окна нараспашку».

Он перекрыл два вентиля и выбежал в подъезд отдышаться.

Полчища тараканов разбегались перед моими ногами и вокруг по стенам пока я шёл в залу, а увиденная там картина отпечаталась в памяти на всю жизнь. Отец лежал на узкой прожженной тахте, посеревший как манекен. На журнальном столике недопитая бутылка водки, гора бычков и остатки белого порошка. Голова повернута, под ухом огромная лопнувшая шишка, на подушку вылился гной, а вокруг этой лужицы столпились тараканы.

Я и так натянул свитер на лицо, а тут даже не успел добежать до туалета, вывернув желудок в валявшийся в коридоре тазик.

«Он тут?» – спросил одноклассник, заходя в комнату, на пару секунд замолчал и вылетел прочь, позеленевший от увиденного.

Я вышел следом и на нервах попросил у него сигарету. Толян протянул пачку с зажигалкой и констатировал в своей манере: «Стал добычей тараканьего демона, за два года его высосал. Звони в полицию и куда ещё… медикам?»

Собравшись с мыслями, я набрал главного инженера на предмет совета и дальнейших действий – больше спрашивать было некого. Я остался один.

Толик стыдливо мялся и не знал, что сказать:

– Соболезную, Свет, дядь Женя был нормальным мужиком… не хуже и не лучше, как все отцы.

– Забей, бро, нормально…

С отцом я давно не общался. Видать сказывалась подсознательная обида за то, что он бросил меня на бабушку. Помер и помер, особых эмоций на этот счёт у меня не было, по крайней мере пока, не было.

Надо брать себя в руки и разгребать навалившиеся заботы.

День 15

Взял отпуск.

Похоронил усопшего и занялся оформлением наследства.

С квартирой мне достался многолетний долг за квартплату, судебный долг перед соседями снизу и разбитая в хлам квартира, которую давно отвоевали тараканы и сделали своим гнездилищем. Документально оформлена через колено, потому, вынь да полож ещё пару сотен.

Жить в коммуналке ещё четыре года не хотелось, потому, подавив брезгливость и желание сжечь весь дом, я занялся наведением порядка.

Вызвал дезинсекторов, доплатил налом и наказал ломать всё, где могут прятаться яйца насекомых. Выждал недельку и вернулся вычищать квартиру.

О боже! Что там творилось! Я не мог и представить, что человек может жить в таком ужасе. Отец был чистоплотным и адекватным, как он этого не замечал?! Тараканы устроили в квартире опорный пункт всего квартала, не удивлюсь, если тут обитала королева и генералы.

Тараканьи испражнения в каждом уголке и целые тараканьи магистрали из слоев говна, расписавшие причудливыми узорами обои, стены, картины и мебель. В кладовке проеденные через крышки и осушенные банки с вареньем, протекавший вентиль крана на кухне расплавлен, как будто кислотой. И всё это воняло!

Первая мысль – нанять бригаду разнорабочих, разобрать стены, панели и перегородки, содрать штукатурку, обои и вынести всю квартиру на помойку. Потом успокоился, вспомнив про ограниченный банковский счёт и долги. Руки сами потянулись к шкафу с бабушкиными полотенцами, которые легко рвались руками и пахли старостью с привкусом отравы.

Месяц, целый блин месяц, я отмывал квартиру! Вытирал толстые слои отравы и никотина на стенах и поверхностях, вынес мешок тараканьего говна и самих тараканов. А сколько мелких чернух гранул смыл с тряпок в водосток… не сосчитать!

Для понимания масштаба катастрофы приведу сравнение. Если развернуть все оттёртые мной поверхности, то выйдет футбольное поле, только вот поле не имеет труднодоступных мест, а в этой квартире все поверхности были труднодоступны и неудобны! И одна и та же мысль в голове – как можно такое допустить? Как ты, старый хрен, до этого дошел?!

Картины. Боже! Сердце обливалось кровью, когда совал холсты прошлого века под кран холодной воды и смывал тряпкой. Зря?! Дурак?

А теперь представь это в контексте всеобщего пиздеца, когда ты отвоёвываешь себе угол и стараясь ничего не касаться засыпаешь калачиком в углу. Когда носоглотка жжет и воспалена от разных непонятных запахов. Когда весь чешешься от токсичности помещения, а уборка сильно затягивается ввиду сложности. В голове пульсировала только одна мысль – смыть всю квартиру в раковину, как можно быстрее и наименьшими усилиями. Проявлялось странное нервозное состояние – особая форма психоза.

Картины никогда не протирали, и там, под полувековым слоем пыли и грязи проявились невиданные мной раньше цвета. Вот как! Небольшой сюрприз, улыбка, чувство что всё хорошо, стоя посреди вонючего могильника со сгнившими осевшими полами, скрипящим паркетом и желтыми потолками.

Руки дошли до кухни. На корейский двухкамерный холодильник, над которым висел японский телевизор, было прислонено два длинных флагштока с флагом СССР и знаменем Идрицкой дивизии. Некогда красивый кухонный гарнитур из красного дерева лишился нескольких дверец и пары стёкол. Холодильник лучше было не открывать, как и морозильную камеру, встроенную в столешницу и хранящую что-то жидкое в пакетах.

О, аквариум! Заполнен на половину водой. На половину тараканьими трупами. Сначала вычерпывал воду ковшиком в ведро. Потом в мешки пересыпал камни и землю со дна. В итоге разбил к чертям… Ну и хрен с ним!

Реальное наследство находилось моей комнате – дедовой мастерской. Стеллажи, заваленные инструментом и оборудованием. Лабораторные блоки питания, генераторы сигналов, сварочные аппараты, паяльники, болгарки, шлиф машинки, все виды креплений и еще сотня наименований разных полезностей.

Из любопытного и охренеть какого неожиданного – трофейный немецкий штык-нож и боевой ПМ со спиленными номерами. На свертке записка дедовым почерком «Наследство Света. Дед». Я случайно нашел их в ящике с крепежом, завернутыми в тряпку и засыпанный болтами и гайками. Бинго! Я о нём не знал, отец, видать, тоже. Хорошо, что не вызвал рабочих…

К чему эти сопли? Думаю, это был важный момент, который ознаменовал мой путь к свободе. Оттирая всё это безобразие я решил, что так дальше жить нельзя, ещё несколько лет и меня поглотит с головой мерзкая рутина, работа и прочая бессмысленная возня заменяемого модуля. Я наконец смог посмотреть на свою жизнь чистым критическим взглядом без непонятных конструктов и чужих эмоций.

В то время я работал ИТ инженером на одном крупном предприятии.

Просыпался в семь утра, умывался, завтракал чаем с печенькой и спускался в метро. Искренне считаю ежедневное пробуждение от будильника пыткой, разрушающей нервную систему, а будучи «совой», так, вообще, издевательством над живыми людьми. Большинство работяг нашей планеты знают это ужасное, давящее ощущение, эту пустую воронку в груди, чувство безысходности, даже ненависти, когда включается столь полезное обществу пыточное изделие. Сдохни, тварь! Как концепция!!! Ненавижу!

Подгрузил обстановку, переполненное метро, одни и те же милые мордашки. Думай о любви! О приятном! Вон, смотри какая красота с синяками под глазами, ей бы выспаться, недельку погулять на воздухе и можно жениться. Как мило зевает. Прижаться к ней, что ли, на выходе? Нет, не красиво!

До обеда собираешь задачи и медленно раскачиваешься. Кушаешь, быстро выполняешь обязанности и ждешь отбоя домой.

В восьмом часу возвращаешься в безжизненную комнату, жрешь размороженную лазанью из микроволновки, заедая вареными яйцами под аккомпанемент скандала супружеской пары за стеной и юмористической передачи на мониторе. Иногда прогуливаешься с друзьями, которые уже давно не друзья… Так, знакомые… По вечерам смотришь новый сериал, а в полночь ложишься спать.

На выходные решаешь накопившиеся дела и заботы, вкл., выкл., новая неделя.

Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Карусель, конвейер, лента мясокомбината, колесо общества, Сансары, метаабстракция, пытка в аду, кошмар от которого не проснуться!!!

Стоп! Хватит! Лучше сдохнуть!

Что там у меня с накоплениями?! Хм, после всех трат по квартире, останется на два года скромной жизни.

Чем займемся?

Конечно! Мозгом и теорией подсознательной связи между людьми. В качестве хобби, чтоб понять, как там всё работает, я уже много лет изучаю учебники по нейронаукам и психологии.

Что за связь? Поясню. Например – не виделся кучу лет с сибирским другом, впервые за годы вспомнил и подумал о нём, через пять минут бам, звонок с неизвестного номера. Или – нет денег на еду, не жрал три дня, выходишь на оживленную площадь и впервые в жизни находишь крупную купюру. Вот ещё – решил что-то масштабное сделать по рабочему проекту, придумал круто, фигак, тут же, только подумал, две секунды прошло, звонок от менеджера, он повторяет твои собственные мысли и требует этим немедленно заняться.

Как только начинаешь замечать эти проявления, они преследуют тебя ежедневно. Канал связи есть! Не понятно, только, как он работает.

Вот оно, направление! Связь между людьми. Если нормально там раскопать, то можно обнаружить кое-что очень интересное. Безграничные возможности, смысл жизни и прочие плюшки первооткрывателя – это всяко лучше нынешнего статичного болота.

День 44

Осень в городе была просто необыкновенной. Жара спала, деревья ещё зеленые, яркие цвета неба и общие ощущения дарили какой-то необычайный покой и лёгкость. Вечерний купол светился таким окрасом, что назвать его не взялась бы ни одна профессиональная художница.

Я прогуливался по Таврическому. В ушах звучала симфония Шуберта, а мозг размышлял о том, как создать устройство передачи мыслей, которое теоретически решало целый спектр проблем человечества. Музыка помогает думать, ты как бы используешь логику и волну мысли гениев для решения современных задач, она даёт разнообразие, иные точки зрения, образ мысли, расширяющий вариативность.

Я ломал голову над этой задачей уже несколько лет и всё время приходил к одному и тому же: «Не зная физических принципов работы, не сможешь ничего сделать, придется сканировать мозг, искать паттерны и расшифровывать алгоритмы кодирования».

Короче, ходил, синтезировал мысли и искал точку входа. У меня не было ни ресурсов, ни навыков, да и, вообще, это работа такой сложности, которую в состоянии осилить только конгломерат из исследовательских институтов и медицинских компаний.

А зачем, вообще, создавать какое-то устройство? В каждом человеке уже живет рабочая нейросеть, необходимо только создать интерфейс, мысленную программу для приема отправки волн и их расшифровки. В идеале – она станет рефлексом, а общаться волнами будет так же просто как говорить. Главное в этой «идее» то, что нам нет нужды влезать в мозг хирургически или устанавливать, не дай божэ, какой имплант. Всё до глупости просто. Достаточно лишь создать логику интерфейса и загрузить через имеющиеся органы чувств. Чем не канал связи для загрузки программ?

Ты смотришь на картину, видишь в ней смысл, событие и эмоции, которые передает художник, начиная от простой мысли и заканчивая универсальной абстракцией, которую можно применить на сотни явлений и событий. Ты понимаешь, о чем идет речь, а в мозгу запечатывается образ и понимание заложенной мысли. На секунду взгляни на картину, и тут же, информация тысячами таракашек разбегается по огромной сети нашей системы, перераспределяет нейронные связи, изменяет саму структуру личности. Немного, но необратимо.

Ты слушаешь песню и видишь образы, чувствуешь эмоции, выстраиваешь мнение о передаваемом знании, событии или явлении. И оно остается в нас навсегда! Парой нейронных связей в глубине, более быстрым путем прохождения каких-то сигналов, но остается навсегда.

Ты читаешь книгу, создаешь в воображении мир из собственных образов и картинок, по чертежам, которыми делится с нами писатель. Учишься у него, чувствуешь его эмоции, образ мысли, характер, видишь преимущества и недостатки, разбираешь на элементы и встраиваешь в свою личность.