Не все ведьмы сожжены на костре

– Я уверен, герр обер – инспектор, он знал. Слишком шустрый.

– По времени все совпадает, – Маркус задумался, вышел из-за стола, подошел к еще теплому камину. – Меня смущает только одно – рана.

– В школе обучают фехтованию.

– Нет, инспектор. Он еще не дорос до подобного удара. Ищите! Он где-то здесь, в городе. Ему нужны деньги.

– Извините, герр обер – инспектор, хочу разъяснить ситуацию. Вряд ли после избиения старшеклассника, парень вернется в военную школу.

– Совершенно верно. Именно поэтому ему нужны деньги. Он все время находился на содержании…, как и его мать.

– Вы думайте, не он убил ее?

– Нет. Ищите!

Маркус развернулся и посмотрел в упор на инспектора.

– Думаю, он тоже мертв.

Поле ухода инспектора Люка, Маркус сел в кресло, достал недописанный листок, прочитал его и добавил в пункт 4, после знака вопроса – «нет никаких отношений между матерью и сыном, кроме, материальных. Он не убийца».

Вновь прочитал только что написанное им, – я не прав? Это с его стороны только материальные отношения, но она не утратила материнских чувств. Мальчика в шесть лет по ее просьбе устраивают в военную школу. Она желала ему лучшей судьбы. В девять, они встречаются, он требует денег и, скорее всего, получает их, иначе, не продолжал бы играть в карты. Она переезжает в дом фрау Ульрике. По той ли причине, о которой упоминал ее благодетель?....Нет! Она желает мальчику другой судьбы. Ее дочь могла случайно увидеть мать. Проследить за ней и…, как правильно она сказала, явиться к ней на порог. Ради сына? Он прямой наследник фрау Ульрике. Снимала ли она апартаменты или фрау Ульрике позволяла жить ей, как дочери, поэтому поселила напротив себя?»

Маркус вдруг понял, что находится на правильном пути в расследовании. Но что дают ему все рассуждения? Кто заинтересован в смерти ее дочери? «Повторный визит необходим, она не сказала ничего об отношениях с дочерью…, а он и не спрашивал! Все в тот день шло по ее сценарию! – Сдержанно забарабанил по столу пальцами, обдумывая ситуацию, – вряд ли его визит продвинет в поиске убийцы».

Маркус понимал, что расследование зашло в тупик. Его последнее дело может провалиться. Этого допустить нельзя. Кто уходит на повышение с нераскрытым делом? Он не хочет видеть ухмылки начальников отделов и разговоры о протекции. Дело необходимо раскрыть!

Встал из-за стола. Походил по мягкому ковру кабинета. «Что упустил? Студент? Хм…Да, необходимо срочно найти его, чтобы иметь полную картину последних дней жертвы».

Позвонил, вошел секретарь. Маркус приказал ему вызвать инспектора Люка.

– Слушаю вас, герр обер – инспектор, – поклонился тот, войдя в кабинет.

– Вы, лично, отправляйтесь в университет на медицинский факультет. Найдите студента, это последняя зацепка в деле.

В дверь постучали. Маркус разрешил войти.

– Простите, герр…– секретарь не договорил, Маркус уже приглашал человека, который сидел у него три дня назад, тот, кто содержал жертву. «Вовремя!» – подумал Маркус.

Люка, поклонился, чтобы уйти, но он приказал ему остаться.

– Я слушаю вас, – вежливо произнес он, обращаясь к посетителю.

– Мне бы хотелось забрать тело, чтобы похоронить.

– Сейчас распоряжусь, но позвольте задать вам несколько вопросов.

– Конечно, герр обер – инспектор.

– Фрау Ульрике сказала, что вашу подопечную посещал студент. Кто он?

– Понимайте…, – помялся он, – последнее время…, у моей протеже случались истерики. Она чего-то боялась. Выяснить причину, я не мог. Всякий раз, когда спрашивал ее, она плакала, повторяя одну и ту же фразу: «Я боюсь!»

– Что еще она говорила вам?

Он пожал плечами.

– Ничего.

– Это вы привели в дом студента?

– Да. У моих знакомых сын учится в медицинском университете. Он заканчивает его в этом году. Неплохая практика. Я поговорил с ним. Мне хотелось узнать причину истерик. Он согласился нанести ей несколько визитов.

– Что ваша подопечная сказала ему? Вернее, он сказал вам что-то?

– К сожалению, ничего существенного…., что-то о фобиях. Думаю, вам лучше поговорить с ним. Я скажу, где его найти

глава 10

Маркус решил не откладывать визит к фрау Ульрике. Он уже поднимался по парадной лестнице дома, как дверь распахнулась и вслед за слугой выпорхнула das Mädchen лет девяти. Он застыл на ступени, любуясь ей. От нее исходила радость, распространяющаяся на все вокруг. Девочка, улыбаясь, в упор смотрела на Маркуса голубыми бездонными глазами. Кудри пшеничного цвета развевались в такт ее походке. Она присела в неглубоком реверансе, проходя мимо него, оставляя запах свежих легких духов. В его голове повторялась только одна фраза: «Не может быть! Не может быть!…»

Он взглянул на парадную дверь, около нее стояла фрау Ульрике. Возникло ощущение, что мать провожает дочь на прогулку. «Что только не покажется», – подумал про себя Маркус. Ему уже не хотелось задавать ей вопросы, которые приготовил заранее. Все нутро сосредоточилось только на одном – кто эта девочка? Он не мог спросить ее об этом.

– Я приветствую вас герр обер – инспектор. Вы хотите поговорить со мной по поводу происшествия в доме?

– Извините, что беспокою вас, но в этом есть необходимость, – поклонился Маркус в знак извинения. Он еле сдерживал себя, чтобы не обернуться вслед девочке.

Его проводили в тот же зал для гостей, где сидел накануне. Обратил внимание, что картина оставалась стоять на столике. «Она дорога ей», – подумал Маркус.

– Фрау Ульрике, я хотел бы спросить вас об отношениях с фрау Дитлинде, вашей дочерью. Какие они были?

Ее лицо оставалось спокойным. Она отставила чашку с кофе, который им подали, сразу после прихода Маркуса.

– Если я скажу, что отношений с ней не поддерживала, вы не поверите, – она улыбнулась. – Как я вам сказала, Дитлинде появилась неслучайно на пороге моего дома. Попросила меня принять ее. Я не отказала. Мы сидели, как сейчас с вами, напротив друг друга. Она, не церемонясь, заявила, что приходится мне дочерью. Я и сама видела сходство. Рассказала в каком монастыре и когда родилась, Все совпадало. Сказала, что я бабушка, у меня есть наследник, – фрау Ульрике замолчала, вероятно, от волнения, встала. Маркус тоже поднялся, соблюдая приличия, но она рукой показала, чтобы он не беспокоился. – Я не пытаюсь оправдаться, поймите меня правильно. Она – плод моего греха. Я ненавидела ее с момента зачатия. Родив, я не спросила монашек жива ли она. Оставила в монастыре без всякого сожаления. Как вы думайте, что я должна была ей ответить?

Маркусу стало неловко от подобного откровения.

– Я честно призналась во всем, заранее отвергнув все отношения. Она единственный раз пересекла мой порог. Это все, что я могу сказать вам, герр обер – инспектор.

– Она платила за жилье?

– Это немногое, что я могла ей предложить в качестве компенсации.

– Как вы отнеслись к новости о внуке?

– Никак.

– Вы видели его?

– Никогда. Это входило в условия ее проживания здесь.

– Какие еще условия вы поставили ей?

– Не входить в мои апартаменты, не называть меня матерью и держать язык за зубами. Предвосхищая ваш вопрос, отвечу, она выполнила все условия.

Маркус вышел из дома фрау Ульрике. На крыльце почувствовал нежный запах духов. «Неужели вернулась с прогулки?» Он обернулся на закрытую дверь и едва сдержался, чтобы не побежать к своему дому. В голове проносилась все та же фраза: «Не может быть! Не может быть!…»

Фрау Ульрике стояла за прозрачной портьерой в зале, наблюдая за поведением Маркуса. От нее не укрылась его поспешность.

– Все прекрасно, – сказала подошедшая к ней служанка и поцеловала ее плечо.

глава 11

Он не пошел в Управление, как планировал, а направился в свои апартаменты. Маленькая девочка изменила его планы.

Маркус не узнавал себя. Всегда сдержанный эмоционально, никак не мог открыть замок входной двери – руки тряслись. Когда ему удалось, резко распахнул их и почти бегом направился в зал к камину. Там, на полке, стояли миниатюры семьи, написанные маслом. Он взглянул на совместный портрет с сестрой. Художник рисовал их, когда ей исполнилось девять лет, а ему одиннадцать. На него смотрели голубые глаза девочки, которую увидел на лестнице дома фрау Ульрике. Он взял миниатюру в руки, тяжело опустился в кресло и, вдруг, ясно увидел то, что не мог вспомнить последнее время.

Испания

десять лет назад

Маркус окончил второй курс старинного университета Испании – Саламанкского. Перед поездкой домой, решил с друзьями съездить в монастырь Поблет, расположенный недалеко от Таррагоны в Каталонии. Они остались в полном восхищении от экскурсии по монастырю, которую провел для них один из «серых братьев». Крепость, окружающую монастырь, друзья решили осмотреть сами. Времени до возвращения в Кастилию оставалось достаточно, и они разбрелись в разных направлениях. Маркус отправился на юг крепости, сделать маленькие наброски, чтобы показать своей семье. Осмотрев, вышел за ее пределы и сел на один из больших камней, разбросанных вокруг монастыря. Недалеко увидел развалины небольшого строения. Из полуразрушенного здания торчала труба камина и сохранилась часть крыши. Оглядывая его, заметил какое-то движение внутри. Подумал, что один из его друзей тоже заинтересовался развалинами. Он направился к развалинам. Ступив внутрь дома, взглянул вверх на крышу, оценивая ее целостность. Как ни странно, часть, не развалившейся конструкции, крепко держалась на трубе, выходящей из подвала дома, и не грозила обрушением. Он смело шагнул внутрь, не переставая оглядывать внутреннее помещение. На перекрытиях потолка увидел почти стертый старинный орнамент. Такой же, повторялся на потрескавшихся от времени стенах. Он захотел перенести его на бумагу, но что-то упало за спиной. В испуге, обернулся, и наткнулся на огромные светло карие глаза девушки. Она в упор смотрела на него, не отводя взгляда. Ему стало неловко. Отошел от нее на шаг и увидел почти обнаженную девственную грудь. Рваное внизу платье открывало голую коленку, каштановые кудри развевались на ветру. Она казалась легкой, неземной. До сих пор не понимает, почему шагнул к ней, приподнял подбородок и поцеловал в красные, сочные, мягкие губы. Что случилось потом, не помнил. В душе осталось только воспоминание страсти, целиком поглотившее его. Опомнился, когда услышал свое имя. Друзья искали его.