Криминальные истории. Старая фотография

– Вы знаете, кто это был?

– Нет, я ее раньше не видел. Но она вела себя как знакомая господина Гурова.

Белова быстро записывала показания официанта.

– Эта женщина что-нибудь делала с бокалом или едой?

– Не помню… Было довольно много посетителей, я не очень внимательно следил.

Жуков осмотрелся по сторонам. В ресторане действительно было много народу, и в суете вечернего ужина вполне можно было незаметно подойти к столику критика.

– Нужно опросить всех присутствующих, – решил он. – Может быть, кто-то еще видел эту женщину или заметил что-то подозрительное.

Морозов закончил предварительный осмотр тела:

– Александр Викторович, могу дать примерную картину. Судя по состоянию трупных пятен и температуре тела, смерть наступила около 21:30. Яд подействовал очень быстро – скорее всего, между первым глотком отравленного вина и смертью прошло не более десяти-пятнадцати минут.

– То есть яд попал в бокал примерно в 21:15-21:20?

– Именно так.

Петров тем временем изучал систему видеонаблюдения ресторана.

– В зале установлены четыре камеры, – доложил он. – Но столик господина Гурова попадает в зону видимости только частично. Записи нужно детально анализировать.

Белова обратила внимание на блокнот, лежавший рядом с рукой покойного.

– Александр Викторович, посмотрите. Здесь его последние записи о ресторане.

Жуков взял блокнот и прочитал аккуратный почерк критика: "Шардоне 2019, Burgundy. Хорошая кислотность, фруктовые ноты. Подача безупречная. Медальоны превосходны, соус…" Запись обрывалась на полуслове.

– Получается, он не заподозрил, что вино отравлено, – заметила Белова. – Иначе бы прекратил пить.

– Это говорит о том, что яд был безвкусным или очень хорошо замаскирован, – добавил Морозов. – Аконитин в чистом виде имеет горьковатый привкус, но в небольших дозах его можно не почувствовать, особенно в кислом вине.

Жуков подошел к администратору:

– Елена Васильевна, мне нужен полный список персонала, который сегодня работал. Также список всех посетителей, если такой ведется.

– Конечно, – закивала Крылова. – У нас есть книга резерваций, и официанты ведут учет заказов с указанием номеров столиков.

– Отлично. И еще – эта неизвестная женщина в черном платье. Попытайтесь вспомнить, не видели ли вы ее раньше в своем заведении.

Администратор нахмурилась:

– Знаете, что-то мне знакомо в этом описании. Но не могу точно вспомнить… Может быть, она была здесь несколько дней назад? Или я видела ее фотографию в журнале?

Тем временем к столику критика подошел заместитель начальника ЦКР подполковник Виктор Иванович Лебедев. Высокий мужчина с суровым лицом и проницательным взглядом был известен своим аналитическим умом.

– Александр, какая картина? – спросил он Жукова.

– Отравление аконитином через бокал вина. Яд попал в бокал в промежутке между 21:15 и 21:20. Есть свидетель неизвестной женщины, которая подходила к столику жертвы.

– Мотив?

– Пока неясен. Гуров был влиятельным критиком, его рецензии могли как прославить ресторан, так и разрушить репутацию. Возможно, кто-то решил отомстить за негативные отзывы.

Лебедев кивнул:

– Логично. Нужно изучить его последние публикации, выяснить, кого он критиковал особенно жестко.

Белова закончила сбор проб и фотосъемку места происшествия:

– Александр Викторович, я собрала все необходимое. Также нашла на полу рядом со столом женскую серьгу. Возможно, она принадлежит той самой неизвестной.

– Хорошая работа, Ирина. Отправляйте все в лабораторию на срочный анализ.

Морозов готовился к транспортировке тела:

– Вскрытие назначаю на завтра утром. Окончательное заключение о причине смерти будет готово к обеду.

Жуков огляделся по сторонам. Ресторан "Золотая вилка" медленно возвращался к обычному ритму работы, но белая скатерть на столике критика, запятнанная каплями вина и крови, еще долго будет напоминать о произошедшей трагедии.

– Так, – обратился он к команде, – завтра начинаем полномасштабное расследование. Нужно проверить всех, кто имел доступ к бокалу Гурова, изучить записи видеонаблюдения, найти загадочную женщину в черном платье. И самое главное – выяснить, кто хотел смерти одного из самых влиятельных ресторанных критиков Москвы.

Покидая "Золотую вилку", сотрудники ЦКР понимали, что впереди их ждет сложное расследование. В мире высокой кухни и ресторанного бизнеса, где репутация стоила миллионы, а конкуренция была беспощадной, мотивы для убийства могли скрываться за каждой негативной рецензией и каждой потерянной звездой Мишлена.

Белая скатерть хранила тайны последнего ужина Павла Гурова, и только тщательная работа экспертов могла раскрыть правду о его смерти.

Глава 2: Горькое блюдо

Утро следующего дня в Центре криминалистических расследований началось с неожиданного открытия. Ирина Белова первой пришла в лабораторию и сразу же погрузилась в анализ результатов, полученных за ночь. Автоматические анализаторы работали круглосуточно, исследуя образцы, изъятые на месте преступления.

– Александр Викторович! – позвала она Жукова, который только входил в здание ЦКР с чашкой кофе в руках. – У меня для вас очень интересные новости!

Руководитель группы быстро поднялся в лабораторию, где Белова уже разложила на столе результаты химических анализов и фотографии с места происшествия.

– Что выяснилось? – спросил он, ставя кофе на стол.

– Вчера мы предположили, что основная доза яда была в вине, но это оказалось неверно, – начала криминалист, указывая на распечатки. – Посмотрите на эти данные. В остатках вина из разбитого бокала действительно обнаружен аконитин, но его концентрация составляет всего 0,3 миллиграмма на литр.

– Этого достаточно для отравления?

– Нет, совершенно недостаточно. Такое количество могло вызвать легкое недомогание, но никак не смерть. А вот посмотрите на анализ остатков пищи с тарелки Гурова.

Белова показала другую распечатку, где цифры были значительно выше.

– В соусе к медальонам из телятины концентрация аконитина составляла 15 миллиграмм на сто граммов продукта. Это смертельная доза для взрослого человека.

Жуков нахмурился:

– Значит, убийца специально добавил небольшое количество яда в вино, чтобы сбить нас с толку?

– Именно так. Классический прием опытного отравителя – создать ложный след. Пока мы искали бы, кто имел доступ к бокалу, настоящее орудие убийства оставалось в тени.