Криминальные истории. Старая фотография

– Остается вопрос – зачем убивать Зверева? – размышлял Самойлов. – И почему именно таким изощренным способом?

– Возможно, у них был личный конфликт. Или Зверев догадался о планах Кузнецова и мог его выдать.

К вечеру оперативники установили местонахождение Андрея Кузнецова. Мошенник снимал квартиру в центре Москвы под чужим именем, но его вычислили по камерам видеонаблюдения.

– Завтра берем его, – решил Самойлов. – Но нужно подготовиться основательно. Человек опытный, просто так не сдастся.

– А что, если он тоже жертва? – предположил Макаров. – Вдруг кто-то использовал его втемную, а настоящий убийца остался в тени?

– Все возможно, – согласился руководитель группы. – Поэтому будем действовать осторожно и собирать максимум информации.

Вечером, анализируя собранные данные, сотрудники ЦКР понимали, что дело становится все более запутанным. Слишком много совпадений, слишком сложная схема для обычного убийства из корыстных побуждений.

– Знаете, что меня беспокоит? – сказала Королева, изучая фотографии часового механизма. – Для изготовления такой ловушки нужны очень специфические знания. Не только в области химии, но и часового дела.

– Вы думаете, у Кузнецова был сообщник? – поинтересовался Волков.

– Или он сам не тот, за кого себя выдает. Возможно, у нашего мошенника есть техническое образование, которое мы пока не знаем.

– Завтра выясним, – пообещал Самойлов. – А пока всем отдыхать. Впереди еще много работы.

Покидая здание ЦКР, сотрудники не подозревали, что самые главные открытия еще впереди. И что дело об убийстве часовщика затронет интересы очень влиятельных людей, готовых на все ради сохранения своих тайн.

А тем временем где-то в Москве неизвестный убийца уже планировал следующий ход в своей смертельной игре.

Глава 3: Потерянное время

Утро в Центре криминалистических расследований началось с неожиданности. Денис Макаров, обычно погруженный в технические анализы, стоял у доски с распечатками документов и что-то лихорадочно записывал.

– Павел Викторович, у меня есть интересная информация о нашем часовщике, – сообщил он, когда Самойлов вошел в кабинет. – Я проанализировал его компьютер и обнаружил целую систему.

– Какую систему?

– Зверев не просто реставрировал краденые часы – он создал целую фабрику по производству поддельных документов. Смотрите.

Макаров вывел на экран несколько файлов с компьютера покойного мастера.

– Здесь шаблоны экспертных заключений, справок о происхождении антикварных предметов, сертификатов подлинности. Все оформлено профессионально, с печатями несуществующих организаций.

Анна Королева подошла ближе и внимательно изучила документы:

– Действительно впечатляет. Он имитировал заключения Государственного Эрмитажа, Музея прикладного искусства, даже международных аукционных домов. Качество подделки очень высокое.

– А вот самое интересное, – продолжал Макаров, открывая другую папку. – База данных клиентов. Здесь более двухсот записей за последние пять лет.

Самойлов присвистнул, просматривая список:

– Половина этих людей фигурирует в оперативных сводках по кражам антиквариата. Значит, мастерская Зверева была центром целой сети.

В это время в кабинет вошел Михаил Волков с результатами дополнительных исследований.

– Коллеги, я закончил анализ содержимого желудка жертвы, – доложил он. – Зверев ужинал дома, потом пил чай в мастерской. Никаких признаков того, что яд попал через пищеварительную систему, нет. Отравление произошло исключительно через дыхательные пути.

– Значит, наша версия с капсулой в часах подтверждается, – констатировала Королева. – Но остается вопрос – зачем убивать Зверева именно сейчас?

– Возможно, ответ в его клиентской базе, – предположил Самойлов. – Нужно проверить всех, кто обращался к нему в последние месяцы.

Следующие несколько часов команда ЦКР потратила на анализ записей Зверева. Оказалось, что мастер вел подробную документацию всех своих сделок, включая незаконные. В зашифрованных файлах хранились копии всех поддельных документов, фотографии предметов и контактные данные заказчиков.

– Смотрите сюда, – обратила внимание Королева на одну из записей. – Семен Игоревич Крутов, известный коллекционер часов. За последний год он оформил через Зверева документы на двенадцать антикварных предметов.

– Я знаю этого Крутова, – сказал Самойлов. – Он несколько раз привлекался к ответственности за торговлю предметами сомнительного происхождения, но доказать ничего не удавалось.

– А здесь еще интереснее, – Макаров указал на другую запись. – Марина Валентиновна Орехова, владелица антикварного салона "Времена". У нее оформлено восемнадцать экспертиз за полтора года.

– Нужно с ними поговорить, – решил руководитель группы. – Начнем с Крутова.

Семен Крутов жил в элитном районе Москвы, в квартире, больше напоминавшей музей. Стены были увешаны старинными часами различных эпох – от барочных напольных до изящных каминных механизмов рококо.

Мужчина лет пятидесяти пяти, полный и благообразный, встретил сотрудников ЦКР настороженно.

– Какое отношение я могу иметь к смерти Зверева? – сразу спросил он, узнав цель визита.

– Вы были его постоянным клиентом, – ответил Самойлов. – Оформляли через него документы на антикварные часы.

– И что в этом преступного? Я коллекционер, покупаю предметы на аукционах, у частных лиц. Естественно, нужны экспертизы и сертификаты.

Королева показала ему распечатки из компьютера Зверева:

– Но многие из этих предметов фигурируют в сводках краж. Например, вот эти каминные часы работы Буля были украдены из частной коллекции в Санкт-Петербурге два года назад.

Крутов побледнел:

– Я не знал! Я покупал их у антиквара, он заверил, что все законно!

– У какого антиквара?

– У… у одного человека. Мы встречались в кафе, он предлагал интересные экземпляры по разумным ценам.

– Имя, адрес?

– Не помню точно. Андрей, кажется. Фамилию не называл.

Еще одно подтверждение причастности Андрея Кузнецова к схеме. Но чем больше сотрудники ЦКР узнавали о сети, тем запутаннее становилось дело.

– Семен Игоревич, а когда вы в последний раз видели Зверева? – спросила Королева.

– Недели три назад. Принес ему на экспертизу карманные часы французской работы восемнадцатого века. Очень красивые, с эмалевыми вставками.

– И что сказал мастер?

– Что это подделка современная, не старше десяти лет. Я был разочарован, потратил на них приличную сумму.

– Кто вам их продал?

– Тот же Андрей. После этого я решил больше с ним дела не иметь.

Покидая квартиру Крутова, сотрудники ЦКР понимали, что нашли еще одну нить в запутанном клубке. Кузнецов не только крал антикварные предметы, но и торговал подделками, выдавая их за подлинники.

Следующей была Марина Орехова. Ее салон "Времена" располагался в историческом центре Москвы, в старинном особняке. Внутри царила атмосфера прошлых веков – антикварная мебель, картины в золоченых рамах, витрины с драгоценностями и часами.

Орехова оказалась элегантной женщиной лет сорока пяти с внимательными карими глазами и холодной улыбкой.

– Анатолий Семенович был хорошим мастером, – сказала она, узнав о цели визита. – Жаль, что с ним случилась такая беда.

– Вы часто к нему обращались за экспертизами, – отметил Самойлов.

– Конечно. В антикварном бизнесе без экспертного заключения не обойтись. Покупатели требуют гарантий подлинности.

– А все ли предметы, которые вы продавали, имели законное происхождение?

Орехова напряглась:

– Что вы хотите этим сказать?

– В компьютере Зверева мы нашли информацию о том, что он оформлял поддельные документы на краденые вещи. Ваше имя фигурирует в этих записях.

– Это клевета! Я всегда работала только с легальными предметами!

Королева достала из папки фотографии:

– Узнаете эти часы? Они были украдены из музея в Праге три года назад. А вот экспертиза Зверева, подтверждающая их законное происхождение.

Женщина долго молчала, потом тяжело вздохнула:

– Хорошо, скажу правду. Да, некоторые предметы имели… сомнительное прошлое. Но я не знала точно, что они краденые! Мне их предлагали как предметы из частных коллекций.

– Кто предлагал?

– Разные люди. Но чаще всего один человек – Андрей. Он приносил очень качественные вещи по хорошим ценам.

– Опишите его подробнее.

– Мужчина средних лет, хорошо одевается, говорит грамотно. Разбирается в антиквариате. Сказал, что работает с наследниками старых дворянских семей, которые продают фамильные ценности.

– И вы ему поверили?

– Хотела поверить. Цены были очень привлекательные, а документы Зверев оформлял безупречно. Покупатели были довольны, бизнес процветал.

– Марина Валентиновна, а недавно к вам не обращался этот Андрей?

– Обращался, недели две назад. Предлагал золотые карманные часы работы Павла Буре. Очень дорогие, сказал, что это семейная реликвия одного эмигранта.

– И что вы ответили?

– Отказалась. После нескольких неприятных случаев решила быть осторожнее. К тому же мне показалось, что он нервничает, торопится.

Эта информация заинтересовала сотрудников ЦКР. Возможно, именно отказ Ореховой заставил Кузнецова обратиться к Звереву напрямую.

Вечером команда собралась в кабинете для подведения итогов дня.

– Итак, что мы имеем, – начал Самойлов. – Зверев был центром целой сети по легализации краденого антиквариата. Он изготовлял поддельные документы, а Кузнецов поставлял краденые предметы.

– Но что-то пошло не так, – добавила Королева. – Кузнецов решил избавиться от мастера. Вопрос – почему именно сейчас?

– Может быть, Зверев потребовал больше денег за свои услуги? – предположил Макаров. – Или угрожал разоблачением?

– А может, дело не в деньгах, – задумчиво проговорил Волков. – Что если мотив убийства связан не с текущими делами, а с прошлым?

– Что вы имеете в виду?

– Подумайте логически. Кузнецов мог просто перестать работать с Зверевым и найти другого мастера. Зачем убивать? Это привлекает внимание правоохранительных органов, разрушает всю схему.

– Значит, у него была личная причина ненавидеть Зверева, – согласился Самойлов. – Нужно копать глубже в прошлое обеих сторон.

На следующий день Елена Орлова принесла результаты проверки биографических данных.

– Андрей Викторович Кузнецов, сорок три года, – докладывала она. – Образование техническое, работал на часовом заводе в Угличе. Потом переехал в Москву, некоторое время работал реставратором в частных мастерских.

– Интересно, – отметила Королева. – Значит, у него есть профессиональные знания в области часового дела?

– Именно. А вот еще более интересный факт – с 2018 по 2020 год он проходил стажировку в мастерской Анатолия Зверева.

Эта информация заставила всех присутствующих переглянуться.

– Получается, Кузнецов был учеником Зверева? – уточнил Самойлов.

– Да. И судя по записям в трудовой книжке, уволился по собственному желанию. Никаких конфликтов официально зафиксировано не было.

– Но что-то между ними произошло, – размышлял вслух руководитель группы. – Иначе, зачем бывшему ученику убивать учителя?

Макаров поднял руку:

– У меня есть идея. Что если мы проверим, не было ли в то время каких-то крупных краж часов, которые могли оказаться в мастерской Зверева?

– Хорошая мысль. Проверяй базы данных за 2018-2020 годы.

Через час Макаров нашел то, что искал:

– Павел Викторович, смотрите! В мае 2019 года из частной коллекции Владимира Алексеевича Соколова были украдены пятнадцать антикварных часов, включая уникальные экземпляры работы Павла Буре и Авраама-Луи Бреге.

– И что с этой кражей?

– Дело так и не раскрыли. Но интересная деталь – Соколов утверждал, что кража была совершена кем-то из людей, имеющих доступ к его дому. Круг подозреваемых был очень узкий.

– Кто входил в этот круг?

– Домработница, водитель, охранник и… мастер-часовщик, который регулярно обслуживал коллекцию.

– Как звали этого мастера?

– Анатолий Семенович Зверев.

Все части головоломки начинали складываться в единую картину. Зверев имел доступ к коллекции Соколова и мог организовать кражу. Кузнецов в то время работал у него стажером и мог быть сообщником или свидетелем преступления.

– Нужно узнать больше о Владимире Соколове, – решил Самойлов. – Возможно, его смерть как-то связана с убийством Зверева.

Проверка показала, что Владимир Алексеевич Соколов скончался в декабре 2020 года от сердечного приступа. Коллекционер часов, семидесяти двух лет, вдовец, детей не имел. После его смерти имущество должно было перейти к дальним родственникам.

– Странно, – заметила Королева. – Если Зверев украл его коллекцию, то зачем ждать два года, чтобы его убить?

– Может быть, Кузнецов узнал что-то новое? – предположил Волков. – Или произошло что-то еще, что заставило его действовать?

В это время зазвонил телефон. Звонил оперативник, проверявший родственников покойного коллекционера.

– Павел Викторович, у меня интересная информация о Соколове, – сообщил он. – Оказывается, у него все-таки был наследник – приемный сын Алексей. Но они поссорились много лет назад, и старик лишил его наследства.

– А где сейчас этот Алексей?

– Живет в Москве, работает… часовщиком-реставратором.

У Самойлова екнуло сердце:

– Как его фамилия?

– Кузнецов. Алексей Владимирович Кузнецов.

Все встало на свои места. Андрей Кузнецов оказался Алексеем, приемным сыном ограбленного коллекционера. Он знал, что Зверев украл часы его отца, и долго планировал месть.

– Выезжаем немедленно, – скомандовал Самойлов. – Нужно задержать Кузнецова, пока он не скрылся.

Но когда оперативники прибыли по адресу, указанному в документах, квартира оказалась пустой. Соседи сообщили, что жилец съехал три дня назад, не оставив никаких координат.

– Поздно, – констатировал Самойлов. – Он почувствовал, что мы выходим на его след.

– Но мы знаем, кто он такой, – утешила его Королева. – Рано или поздно мы его найдем.

Вечером команда ЦКР анализировала собранные данные. Картина преступления становилась все более ясной, но главный вопрос оставался без ответа – где сейчас убийца и как его найти?

– У нас есть его фотографии, отпечатки пальцев, данные о профессиональных навыках, – перечислял Макаров. – Объявим в розыск, проверим вокзалы, аэропорты.

– Не думаю, что он уехал из Москвы, – возразил Самойлов. – Кузнецов слишком умен для простого бегства. У него есть план, и он его реализует.

– Но какой план может быть у человека, который уже совершил убийство? – не понимал Волков.

– Возможно, Зверев был не единственной целью, – мрачно предположила Королева. – Что если он планирует отомстить всем, кто был причастен к краже коллекции его отца?

Эта мысль заставила всех задуматься. Если версия верна, то в опасности могут находиться и другие люди, связанные с той давней кражей.

– Завтра начинаем поиски Кузнецова, – решил Самойлов. – И одновременно устанавливаем всех, кто мог быть причастен к краже коллекции Соколова. Возможно, предотвратим новое преступление.

Покидая здание ЦКР, сотрудники понимали, что дело принимает неожиданный оборот. Простое убийство из корыстных побуждений превращалось в историю о сыновней мести, растянувшейся на годы.

А где-то в ночной Москве бывший ученик часовщика готовился к следующему шагу в своем плане возмездия.

Глава 4: Стрелки судьбы

Лаборатория ЦКР работала круглосуточно. Эксперт-механик Татьяна Борисовна Климова склонилась над микроскопом, изучая каждый винтик часового механизма, в котором была спрятана смертельная ловушка. Рядом с ней стояла Анна Королева, делая заметки в блокноте.

– Анна Сергеевна, посмотрите на эту работу, – сказала Климова, отодвигаясь от микроскопа. – Кто бы ни создавал этот механизм, обладает феноменальными знаниями часового дела.

Королева заглянула в окуляр и увидела тончайшую стеклянную капсулу, встроенную в сложную систему шестеренок и пружин.

– Что особенного в этой конструкции?

– Смотрите, – Климова указала на схему часового механизма, которую она нарисовала. – Капсула с ядом установлена так, что разрушается не от простой вибрации или встряски. Нужно знать точную частоту колебаний именно этого типа механизма Павла Буре.

– То есть убийца рассчитал все заранее?

– Именно. Когда Зверев начал разбирать часы, он неизбежно должен был активировать резонанс определенной частоты. Капсула лопнула в строго рассчитанный момент, когда мастер наклонился над механизмом.

В этот момент в лабораторию вошел Павел Самойлов с папкой новых материалов дела.

– Какие новости от наших техников? – спросил он.

– Плохие новости для убийцы, хорошие для нас, – ответила Королева. – Татьяна Борисовна установила, что создатель ловушки обладает очень специфическими знаниями.

Климова показала руководителю группы увеличенные фотографии внутренностей часов:

– Павел Викторович, для изготовления такого устройства нужно знать не только общие принципы часового дела, но и особенности конкретных механизмов девятнадцатого века. Плюс понимание резонансных частот и навыки тонкой инженерной работы.

– Сколько человек в Москве могут обладать такими знаниями?

– Не более десяти. Это узкие специалисты – реставраторы антикварных часов, музейные эксперты, коллекционеры с техническим образованием.

– А среди учеников Зверева были такие?

– Вот тут самое интересное, – Климова достала еще одну папку с документами. – Я связалась с часовым заводом в Угличе, где работал Кузнецов. Оказалось, что он был не простым рабочим, а ведущим инженером-конструктором. Занимался разработкой механизмов для реплик старинных часов.

Самойлов задумчиво кивнул:

– Значит, у него были и знания, и мотив. Остается найти его местонахождение.

В это время в лабораторию ворвался Денис Макаров с ноутбуком в руках:

– Павел Викторович, у меня есть информация о Кузнецове! Я проанализировал камеры видеонаблюдения возле мастерской Зверева за последние две недели.

На экране ноутбука появилось черно-белое изображение с камеры, установленной напротив мастерской.

– Смотрите, – Макаров указал на фигуру мужчины в темном пальто. – Вот он, 18 ноября, за три дня до убийства. Стоит возле витрины, изучает часы работы мастерской.

– А вот он же, – на экране появился другой кадр, – 20 ноября, за день до преступления. Видите, он несет футляр, похожий на тот, в котором принес часы.

– Отличная работа, Денис, – похвалил Самойлов. – А удалось проследить, куда он пошел после мастерской?

– Частично. Камера на соседней улице зафиксировала, как он садится в темную машину. Номер не виден, но марку определить можно – BMW X5, черного цвета.

Королева подняла голову от своих записей:

– Павел Викторович, а что мы знаем о семье покойного коллекционера Соколова? Может быть, там есть зацепки?

– Проверяем, – кивнул руководитель. – Елена Васильевна должна принести досье на всех родственников.

Как по заказу, в лабораторию вошла Елена Орлова с толстой папкой документов.

– Вот полная информация о Владимире Алексеевиче Соколове и его семье, – доложила она. – Очень интересные подробности.

Орлова разложила на столе фотографии и документы:

– Владимир Соколов, семьдесят два года, вдовец. Жена умерла в 2010 году от рака. Детей родных не было, но в 1995 году супруги удочерили десятилетнего мальчика из детского дома – Алексея.

– Это наш Кузнецов?

– Да, он самый. Но вот что интересно – в 2015 году между отцом и приемным сыном произошла серьезная ссора. Соколов лишил Алексея права наследования и выгнал из дома.

– Из-за чего поссорились?

– По словам соседей, Алексей требовал денег на открытие собственного бизнеса. Хотел заняться торговлей антикварными часами. Отец отказался, сказав, что сын недостаточно ответственен для такого дела.

Самойлов нахмурился:

– Получается, Алексей остался без наследства, а потом узнал, что коллекцию отца украл Зверев?

– Именно так. И вот самая важная деталь, – Орлова показала копию завещания. – По завещанию Соколова, составленному в 2016 году, все имущество должно было перейти к Фонду содействия развития часового искусства.

– А что с коллекцией после смерти Соколова?

– Вот тут начинается самое темное место в деле. Формально коллекция должна была отойти к фонду, но представитель фонда – некий Евгений Петрович Ларин – заявил, что большая часть ценных экземпляров была украдена еще при жизни коллекционера.

Королева подняла бровь:

– И кто занимался этим заявлением?

– Экспертизу проводил… Анатолий Зверев. Он подтвердил, что действительно пропало пятнадцать наиболее ценных экземпляров, включая те самые часы Павла Буре.

– Круг замкнулся, – констатировал Самойлов. – Зверев украл коллекцию, потом сам же составил экспертное заключение о краже, а награбленное продавал через свою сеть.

– А Алексей Кузнецов узнал об этом и решил отомстить, – добавил Макаров.

– Но откуда он узнал? – задалась вопросом Королева.

Орлова полистала свои документы:

– У меня есть версия. Смотрите – в 2020 году, через полгода после смерти Соколова, Алексей обращался в суд с иском о восстановлении права наследования. Он утверждал, что примирился с отцом незадолго до его смерти.

– И что решил суд?

– Иск отклонили. Но в ходе разбирательства Алексей получил доступ к документам фонда, в том числе к экспертизе Зверева. Вот тогда он, видимо, и понял, кто на самом деле украл коллекцию отца.

Самойлов встал и начал ходить по лаборатории:

– Значит, с 2020 года Алексей знал правду и планировал месть. Четыре года подготовки – вполне достаточно, чтобы разработать такую изощренную схему убийства.

– Но зачем такие сложности? – не понял Макаров. – Мог бы просто застрелить или отравить обычным способом.

– Символизм, – ответила Климова. – Часовщика убили часами. Это не просто месть – это послание. Кузнецов хотел, чтобы Зверев понял, за что умирает.

В этот момент зазвонил телефон Самойлова. Звонил оперативник, проверявший регистрацию автомобилей BMW X5 на имя Кузнецова.

– Павел Викторович, машины на это имя не зарегистрировано, – доложил сотрудник. – Но есть интересная информация. BMW X5 черного цвета зарегистрирован на фирму "Антикварное время", директор – Евгений Петрович Ларин.

– Тот самый, который представлял фонд наследования?

– Да, он самый. И вот что интересно – согласно данным налоговой, в фирме работает консультант по часам, некто А.В. Кузнецов.

Самойлов усмехнулся:

– Вот и нашелся наш беглец. Он не скрывается – работает под собственным именем в фирме своего сообщника.

– Сообщника? – переспросила Королева.

– Конечно. Ларин помогал Звереву легализовать краденую коллекцию через подставной фонд. А потом взял Кузнецова в сообщники для мести бывшему партнеру.

– Или Кузнецов шантажировал Ларина, – предположила Орлова. – Угрожал разоблачить схему с фондом.

– В любом случае, нужно их брать, – решил Самойлов. – Денис, пробей адреса фирмы и Ларина. Анна, готовь ордера на обыск и арест. Елена, свяжись с оперативниками – нужна группа захвата.

Через час команда ЦКР была готова к операции. Фирма "Антикварное время" располагалась в бизнес-центре на Садовом кольце, а сам Ларин жил в элитном районе на Рублевке.

– Начинаем одновременно, – скомандовал Самойлов по рации. – Первая группа – офис, вторая – квартира Ларина. Кузнецова берем живым, он нам нужен для дачи показаний.

Офис фирмы оказался небольшим, всего два кабинета и приемная. Секретарша в растерянности показала на дверь директора:

– Евгений Петрович на месте, а вот Алексей Владимирович не приходил уже три дня.

Ларин оказался мужчиной лет пятидесяти, полным и нервозным. Увидев удостоверения ЦКР, он сразу же побледнел.

– Я ничего не знаю о смерти Зверева! – выпалил он раньше, чем его о чем-то спросили.

– А мы пока и не спрашивали, – спокойно ответил Самойлов. – Но раз вы сами заговорили об этом, расскажите, что знаете.

– Алексей пришел ко мне месяц назад, – начал Ларин, понимая, что попался. – Сказал, что знает о том, как мы со Зверевым оформили кражу коллекции Соколова. Требовал денег за молчание.

– И вы заплатили?

– Сначала да. Дал ему пятьсот тысяч. Но он хотел больше, угрожал всех сдать.

– И что вы решили?

– Я… я думал, что он просто хочет припугнуть Зверева. Не знал, что планирует убийство!

– Где сейчас Кузнецов?

– Не знаю! Клянусь, не знаю! Он исчез три дня назад, после того как узнал, что вы его ищете.

Тем временем группа, работавшая на квартире Ларина, обнаружила там целый архив документов, связанных с незаконными операциями с антикварными часами. Среди них были копии поддельных экспертиз Зверева, финансовые документы фонда и переписка с покупателями краденых часов.