Прыжок в преисподнюю

Ну почему же не видели? Конечно, видели! Кто, по-твоему, послужил прототипом птицы Феникс? Правда, молва сильно изменила мою внешность, чтобы максимально приблизить к человеческому пониманию. Таких примеров много. По мере возможности, я стараюсь исключить подобные случаи, вплоть до стирания отдельных фрагментов памяти, но некоторая вероятность утечки информации всегда присутствует. Здесь уже задействованы более высокие силы, способные влиять на вероятностный фактор. Для радаров же я просто невидим, моё тело поглощает любые виды энергии, от кинетической до космических лучей. Но на сегодня, пожалуй, хватит. Продолжим в следующий раз.

Птица мягко взмахнула крыльями и взмыла в небо, а уже через несколько секунд только маленькая точка на горизонте напоминала о необычной встрече. Ещё миг и вот она растаяла в синей дали.

Захара снова остался один на один с бесконечностью. И вдруг он каждой клеткой своего существа почувствовал, как одиноко это существо во вселенной.

С этим ощущением он и проснулся. В окно чердака прорывалось утреннее солнце. Где-то пропикало радио, и бодрый голос диктора объявил: «Московское время шесть часов утра! С добрым утром!» Внутренний будильник сработал безукоризненно, впрочем, как и всегда. Через открытое окно доносились какие-то звуки. Захар прислушался, тихое позвякивание и журчание воды говорило о том, что Данила Михалыч уже встал и хлопотал в саду. Рядом заворочался Виктор. Видимо сказывалась армейская привычка.

– 

Лежебока! – окликнул его Захар – пора вставать!

– 

Да-да, встаю, – ответил тот, садясь на кровати.

– 

Давай, давай! Не расслабляйся! – подзадорил его Зах и нырнул в распахнутое окно. Мягко приземлившись на ноги, сделал несколько дыхательных упражнений и пошёл умываться.

С чердака на него ошарашено смотрел Вик.

Они позавтракали, после чего старик показал ему свой сад. Да, здесь было, что посмотреть. Особенно цветник. Чайные розы и китайский жасмин, гладиолусы, флоксы и десятки других цветов, большую часть которых Захар видел впервые. Наконец осмотр был закончен, и Левитин напомнил себе, что пора бы заняться делами попрощался с хозяином, с его внуками и уехал в город. У Захара потеплело на сердце, когда он увидел, как посветлели глаза Катерины после его обещания вечером заехать. Левитин сел на электричку и уже через полчаса был в центре.

VII. Прыжок в преисподнюю.

Очередной прыжок застал Захара в центре города возле главпочтамта. Как всегда, первой отреагировала нервная система, мир опять стал чёрно-белым, потом всё вокруг замерло, и Зах окунулся в белый туман. На этот раз они шли вдвоём, он и Тор. Остальная группа прикрывала периметр. Небольшой дом в глубине леса обнесённый двухметровым металлическим забором, на самом беле был ничем иным, как прикрытием пусковой шахты для баллистических ракет. В результате каких-то политических игр спецгруппе «Пираньи» было дано задание захватить точку и подготовить три ракеты с ядерными боеголовками к старту. Самое гнусное в этой истории было то, что им были даны коды запусков и блоки координаторов цели. Т.е. командир группы, у которого был ключ от пусковой установки, в любой момент мог совершить запуск смертоносных игрушек. Подобные ситуации периодически возникают в мировой практике, правда, до сих пор всё обходилось. Но случилось непредвиденное, толи у командира крыша поехала, толи он решил стать новым мессией, что суть одно и тоже, но он решил, что одних угроз недостаточно и грозился запустить ракеты, если не будут выполнены его требования. При изучении выдвинутых им требований, мысль о невменяемости командира группы только окрепла. Он требовал выпустить из психиатрических клиник всех героев операции «Буря в пустыне», которых, якобы, там держат, дабы закрыть им рот, чтобы они молчали о бездарности тех, кто руководил этой операцией. И далее в том же духе. Ещё он пообещал, что нажмёт кнопку при любой попытке извне проникнуть на территорию базы. Была, правда одна странность – группа его поддержала. Перед выходом Зах ещё раз прикинул различные варианты.

– 

Тор, твоё мнение, о ситуации?

– 

По-моему, они там чем-то обкурились, а теперь воюют с зелёными крокодилами!

– 

Возможно. Но ты когда-нибудь слышал о случаях массового помешательства в спецгруппе. Их ведь постоянно проверяют на психоустойчивасть?

– 

Зах, я не аналитик, я практик. Ты мне цель покажи и можешь не беспокоиться о результатах. Но выводы делать – уволь.

– 

Ладно, приказ работать по команде «ноль».

Тор удивлённо повернулся к Захару:

– 

Всех?!

– 

Это приказ, но я думаю, лучше взять «языка». Есть у меня некоторые мысли….

Мысли у Захара действительно были, но для их проверки «язык» был просто необходим. На первый взгляд работа была несложной, а вот на второй… впрочем, второй можно было кинуть, только попав внутрь. Снаружи здание было небольшое, но, как показали приборы, десятиметровое пространство, отделявшее забор от стен, было просто напичкано различными датчиками. Чего здесь только не было, термодатчики и металлодетекторы, системы аудио и видео сигнализации, биолокаторы. Пришлось надеть «Миражи», комбинезоны из тончайшего материала блокирующего любые излучения человеческого тела к тому же обладающий мимикрией. Из оружия взяли только ножи, метательные пластины и сюрекены из карботана.

– 

Так, все на местах?

– 

Все.

– 

Ну, с нами аллах и… ну дальше вы знаете. Включай «попрыгунчик».

Захар никак не мог привыкнуть к этому ощущению, как будто кто-то взял их огромной рукой и перенёс через забор. Первый шаг сделан, пошли дальше. Пустое пространство прошли без приключений. Теперь надо было попасть внутрь. Захар приблизился к двери и, открыв лицо, посмотрел за дверь внутренним зрением. Людей нет, но дверь завалена всяким хламом. Интуитивно поймал руку Тора и нарисовал на ней крест, что означало: «Здесь не пройти. Идём дальше». По обговорённому сценарию следующей точкой возможного проникновения была крыша. А на неё ещё надо было попасть. Захар снова закрыл лицо, и они медленно заскользили по периметру здания. Вот то, что надо, труба с кабелем шла по стене на второй этаж, не доходя до крыши чуть больше двух метров. Подняться по трубе – пара пустяков, а вот дальше…. Ну да под лежачий камень коньяк не течёт! Первым пошёл Тор. Десять метров трубы они преодолели довольно быстро, после чего Тор зафиксировался, и Зах пролез по нему. За тем, встав на плечи гиганта, дотянулся до края крыши. Тут уже Тор использовал Захара как лестницу. Теперь они вдвоём висели на кончиках пальцев на шестиметровой высоте, цепляясь за край кирпичного бордюра окаймляющего крышу. Внутренний отсчёт, рывок, и вот они уже на крыше. Тут был один опасный момент: «Мираж» прекрасно маскирует на местности, но на просвет на фоне ярко освещённого периметра они были, как на ладони. А вот и первый пост, в тени вентиляционной трубы кто-то шевельнулся. Но Зах был быстрее, и карботановая стрелка вошла точно в глаз спецназовца, тот повалился так и не издав ни единого звука. Пока всё шло хорошо, даже, пожалуй, слишком хорошо. Вот и дверь. Две тени начали осторожно спускаться по лестнице. Впереди было самое сложное – добраться до пульта управления раньше, чем сумасшедший майор нажмёт кнопку. На третьем уровне разделились, Тор пошёл к шахтам, а Зах, как более тонкий, через систему вентиляции к пульту. Вызвав из памяти план здания, Захар легко ориентировался в сложной системе вентиляционных каналов. Уже через несколько минут он лежал за решёткой выходящей в центральный пульт. В комнате находилось два человека. В одном из них Зах узнал майора Вира в другом его заместителя лейтенанта Штейна, правда, в живую они выглядели несколько иначе, чем на фотографии. Всё правильно, чтобы запустить ракеты, надо одновременно нажать на кнопки, находящиеся в разных концах комнаты. Оба человека сидели молча и совершенно неподвижно, руки на ключах. Зах подождал несколько минут, ничего не изменилось, ни один, ни второй даже не шевельнулся. «Ой, что-то тут нечисто!», в который раз мелькнуло в голове Левитина. Но времени на размышления уже не оставалось, эти двое могли нажать кнопки в любой момент. В живых Захар решил оставить майора. Одним ударом выбив решётку, он тут же метнул сюрекены. Штейну сюрекен вошёл в основание черепа, он умер даже не поняв, что произошло. Виру Зах только обездвижил правую руку лежащую на ключе. На ментальное сканирование у него не было времени, да и то, что он увидел, подтвердило его опасения, вся команда была зомбирована. Следовательно, сканирование ничего бы не дало. В их головах была пустота, и лишь с появлением внешних факторов всплывали соответствующие подпрограммы. Поэтому Захар не мог знать, что в левой руке майора Вира зажата маленькая чёрная коробочка – дистанционный пульт управления взрывателями. Эта рука не была обездвижена, и как бы быстро не двигался Зах, Вир успел нажать на кнопку. Бункер центрального пульта представлял из себя цельную железобетонную коробку и от удара взрывной волны лишь едва деформировался, но сдвинулся на несколько метров в сторону, смяв соседние помещения. Захару повезло, он находился в состоянии темпа, и когда его швырнуло в противоположный конец комнаты, успел сгруппироваться. Его тело практически не пострадало, он лишь получил сильную контузию. Виру повезло меньше, да он и не пытался бороться. Его просто размазало по приборному щиту. Из-под земли Тора и Заха вытаскивали через темпоральный тоннель. То, что осталось от Тора, тут же было доставлено в Центр и там с использованием самых современных технологий в течение месяца восстановлено. Через месяц он вышел из госпиталя живой и здоровый. В случае Захара всё было бы ещё проще, но вмешался случай, компьютер, управлявший всей системой темпоральных переходов, дал сбой, и Левитина выбросило обратно в свой мир. Вероятность такого варианта настолько мала, что никогда просто не рассматривалась, но случай….

По тротуару шёл человек и вдруг упал, потерял сознание, с кем не бывает.

VIII. Кто же я?

Когда Захар открыл глаза, он сидел на автобусной остановке. Мимо спешили люди, никто не обращал на него никакого внимания. Голова раскалывалась, к горлу подкатила тошнота, тело было ватное и ныло. Зах попытался сосредоточиться, но мысли разбегались, очень хотелось спать. Некоторое время он пытался бороться с этим желанием, но оно победило, и Захар снова погрузился в зыбкие волны небытия. Следующее пробуждение оказалось более успешным, видимо, организм, предоставленный сам себе, не терял времени даром. Головная боль и тошнота прошли, только некоторый дискомфорт в теле напоминал о предыдущем пробуждении. Видимо, он провёл на остановке много времени, на город опускались сумерки. Захар снова попытался сосредоточиться, но снова ничего не получилось, в голове была пустота. Никаких мыслей. Он решил идти по порядку.

– 

Так, где я нахожусь?

Но в голову ничего не приходило.

– 

Проехали. Хорошо. Как меня зовут?

Снова ничего.

– 

Кто я?

Никакой реакции.

– 

И так, подведём итоги. Я не знаю где я, кто я и что я! Как здесь оказался.

Захар почувствовал, как к горлу подкатывает страх. Откуда-то из глубин подсознания всплыло слово, определяющее его теперешнее состояние «Амнезия». Ощупал карманы, но ничего там не обнаружил, какой-то «заботливый» прохожий «изъял» всё более или менее ценное, пологая, видимо, что найдёт этому более подходящее применение.

– 

Так, который сейчас час? – Захар чисто автоматически посмотрел на запястье, где, судя по вазимоторной реакции, ещё недавно были часы. Отсутствие часов его почему-то особенно расстроило. Что-то с ними было связано, но, сколько он не напрягался, вспомнить не смог. – Ладно, будем исходить из того, что есть.

А в наличии было немного: он был одет (и то, слава Богу), обут и главное – жив.

– 

Ну, что ж, уже неплохо! Значит, я теперь убогий? Однако! Ну, ничего, шаг вперёд и подпрыгни! Разберёмся.

Следующая проблема, которая перед ним встала, куда идти?

– 

Интересно, у меня есть знакомые в этом городе?

Ответом ему была тишина.

IX. Катя.

Захар уехал, а Катерина целый день ловила себя на том, что постоянно думает об этом человеке. Она разговаривала с ним, спорила, рассказывала о себе. И когда ловила себя на этом, смущалась и краснела. Она невпопад говорила, забывалась, подолгу глядя в одну точку. Вик убежал почти следом за Захаром и дома остался только дед.

– 

Катюш, что это сегодня с тобой? Чай, заболела? Или что?

– 

Деда, ты знаешь, если он вечером не приедет, я наверно умру.

– 

Витька, что ль? – и вдруг сообразив – а-а, ну, ты это… ты не беспокойся, приедет. Куда денется! Обещал ведь!

И сглаживая неловкость момента, заспешил в сад.

За домашними хлопотами, как-то незаметно подошло время обеда. Съев по тарелке окрошки и по котлете с картофельным пюре, они сели пить чай. Вообще в доме Меринковых к чаю всегда относились с величайшим уважением и предпочитали его любым другим напиткам. И вдруг у Кати внутри всё похолодело, сердце чуть не выскочило из груди.

– 

Захар!!! – она всем своим женским естеством почувствовала – что-то произошло. Катерина заметалась по дому, надела джинсы, на ходу натягивая куртку, крикнула:

– 

Деда, мне срочно нужно в город!

– 

Катька, постой, что случилось-то?

– 

Не знаю, деда, но с Захаром беда. Я чувствую!

– 

И куда ты собралась?

– 

Пока не знаю, но я должна его найти. Я ему нужна сейчас! Деда, ему плохо! – и разревелась.

– 

Да, ты чего, Катюша, чего? Беги! Если чувствуешь, что беда, надо верить! Я знаю, что говорю. Беги!

X. Амнезия.

И так, куда может пойти человек, если идти ему некуда? Если ему негде спать? Первое, что пришло в голову, был парк или в лес, что подвернётся, благо на дворе лето. Захар некоторое время бродил по улицам, пытаясь, сам отыскать что-нибудь в этом роде, но, в конце концов, спросил у случайного прохожего. Тот посмотрел на него как на идиота, ну кто в здравом уме и рассудке среди ночи парк искать будет, но дорогу сказал. Зах потратил ещё около часа, чтоб пройти по объяснённому маршруту. Ну, не рассказывать же каждому встречному, что ты, как тебя зовут-то, не помнишь не то, что названия улиц. Но он рассудил, что в его положении подобная экскурсия пойдёт даже на пользу. Может что-нибудь знакомое попадётся на глаза и послужит тем самым ключиком, который позволит открыть заблокированное контузией сознание. Откуда-то он знал, что такое возможно. Ничего не произошло, но он неплохо изучил изрядный кусок города. Вот и парк. Захар уже начал присматривать подходящую скамейку, когда заметил идущего со стороны города молодого мужчину. Высокий, крепкого телосложения с коротким ёжиком русых волос он шёл, погружённый в свои мысли, и совершенно не обращая внимания на окружающее. Ну, идёт человек и пусть себе идёт. Зах хотел уже было продолжить поиски, как что-то незримо изменилось, мир на несколько мгновений стал чёрно-белым и Захар совершенно другими глазами увидел всё происходящее. Мужчина успел удалиться метров на сорок. Впереди, буквально в трёх метрах, стояла скамейка, за ней большой куст, а за кустом мужчину ждали. Три фигуры жались в тень, как звери поджидающие добычу. Зах хотел крикнуть, но крик застрял в горле потому, что в этот момент человека ударили. Мелькнула мысль, что так бьют, когда хотят убить, не ранить, не покалечить – убить. И он побежал. Захар даже не понял, что организм сам вошёл в темп, он просто хотел спасти человека. Дальше он не думал, тело всё делало само, как хорошо отлаженный механизм. Когда же всё было кончено, Захар ужаснулся, рядом с окровавленным мужчиной лежало три тела. Заху не надо было проверять, он ЗНАЛ, что они мертвы. В голове опять появилась отстранённая мысль: «А я, оказывается, умею убивать». Мужчина не подавал признаков жизни, но Захар видел, что тот жив. Взвалив раненого на себя, Зах побежал в сторону города, даже не задумавшись, что вес мужчины явно переваливает за восемьдесят килограмм. Он помнил, что пока скитался в поисках парка, видел здание, первый этаж которого был ярко освещён, а на табличке было написано «Приёмный покой». По всей видимости, – больница. Туда он и отнёс раненого, несколько раз нажал кнопку звонка вызова дежурного и лишь дождавшись, когда появится кто-нибудь из персонала, исчез.

XI. Иногда и враг говорит интересные вещи.

Звонок телефона застал Клима уже в дверях. Рабочий день кончился и, в принципе, его можно было проигнорировать, но многолетний опыт показывал, что бегать от неприятностей дело бесполезное. Если что-то серьёзное, то достанут и дома, так что лучше уж не откладывать. И с первых слов разговора Сергей понял, что не ошибся.

– 

Сергея Николаевича Климова я могу услышать?

– 

Да, это – я.

– 

Просили передать, что вас будут ждать в восемь там, где вы прошлым летом покупали розы. Приезжайте один.

– 

Кто это говорит? – но его словно не слышали.

– 

Вас будут ждать в восемь там, где вы прошлым летом покупали розы. Приезжайте один, – и на том конце положили трубку.

Интересно! Дело в том, что под этой незамысловатой фразой подразумевался вполне конкретный случай, имевший место на привокзальной площади год назад. Клим действительно тормознул у цветочного киоска, чтобы купить цветы. У Петюниной жены был день рожденья, а Лилька больше всего на свете любила розы. Выбрав три штуки и расплатившись, Сергей укладывал букет на заднее сидение, когда взгляд его упал на несущуюся по площади синюю «копейку». В машине было двое: один сидел за рулём, а второй передёргивал затвор Калашникова. В этот момент они поравнялись с черным мерседесом, стоящим метрах в тридцати от климовской машины, притормозили, и началось…. За то время, пока Клим вытаскивал свой ПМ, стрелок успел выпустить по Мерседесу треть магазина. Сергей в который раз порадовался, что вопреки правилам всегда носил патрон в патроннике. Первым же выстрелом он снял автоматчика. Вторая пуля пробила скат переднего колеса, и машина, потеряв управление, врезалась в столб. Водитель выскочил из машины и попытался бежать, но Клим был уже рядом и одним ударом отправил того на землю. За тем, не торопясь, надел на него наручники и только после этого огляделся. К нему от вокзала бежал постовой, на ходу расстёгивая кобуру. Из-за угла с воем и световыми эффектами вылетел жигулёнок вневедомственной охраны. Сергей на всякий случай достал удостоверение, но из машины вышел зам начальника ОВО майор Прохоров. Они хорошо знали друг друга, поэтому представляться не пришлось.

– 

Климов?! Привет! Что тут стряслось? Я посты проверять ехал, а тут слышу, стрельба!

– 

Да, вот, похоже, на ровном месте на «заказуху» нарвался. У тебя рация работает?

– 

Работает.

– 

Скорую вызови и оперативку из управления.

– 

В тебя, что ль стреляли?

– 

Да, нет. Вон мишень, – и Сергей показал на расстрелянный Мерседес.

– 

Трупы есть?

– 

Да ещё не успел проверить. Пошли-ка, посмотрим.

Они подошли к покорёженному автомобилю. Весь салон был усыпан битым стеклом вперемешку с мозгами и кровью. Зрелище то ещё.

– 

С водителем всё ясно, ему пулями полголовы снесло. А пассажиры….

В этот момент бесформенная куча на заднем сидении зашевелилась, и кто-то застонал.

– 

Ну-ка, майор, помоги-ка!

С этими словами Клим открыл дверцу и полез в салон. На сидении, лицом вверх лежал детина неимоверных размеров, по-видимому, охранник. Полы пиджака распахнулись, и из-под них выглядывала кобура с пистолетом, которым тот так и не воспользовался. С трудом отодвинув эту тушу, на полу между сидениями Сергей обнаружил человека.

– 

Тут один живой!

Вдвоём они осторожно вытащили окровавленного человека наружу.

– 

Касательное в голову, – намётанным глазом определил Клим, – жить будет. Аптечку давай.

– 

Трифонов, быстро аптечку!

– 

Так, нету товарищ майор!

– 

Из Мерседеса возьми! Да поживей ты…, – и Прохоров витиевато выругался.

Сергей быстро и умело сделал перевязку, благо опыт в этом отношении у него был большой. Не смотря на кровь и многочисленные порезы, лицо раненного показалось Климу знакомым.

– 

Чёрт возьми! Чёрт?! – перед ним был никто иной, как Станислав Вениаминович Чертанов по кличке Чёрт, личность по-своему легендарная, правая рука Сергея Балабрина по кличке Бобёр лидера Балабринской группировки. Бобёр курировал одно из самых доходных направлений бизнеса – дорожный. Ни для кого не секрет, какие деньги «закапываются» в землю, при строительстве этих транспортных артерий. А туда, где крутятся большие деньги, всегда тянутся руки, желающие эти деньги потрогать, авось, чего и прилипнет. И прилипает, надо понимать, неслабо. В последнее время Бобра решили потеснить москвичи. Балабрин сопротивлялся, как мог. Но силы оказались неравными. После попытки занять рынок «мирным» путём в ход пошла тяжёлая артиллерия. В общем, разгорелась самая настоящая война со стрельбой взрывами и прочей атрибутикой. Сколько всего людей было закатано в асфальт, как в прямом, так и в переносном смысле, Клим сказать затруднялся, но он точно знал, что в этот список можно включить и заместителя мера Милютина, откровенно лоббировавшего определённые компании, и с десяток сошек поменьше. На Чертанова, например, покушались уже третий раз, но осторожный, обладающий звериным чутьём, Чёрт пока успешно выживал. Вот и сейчас двоих его людей упаковывали в полиэтиленовые пакеты, а Станислав Вениаминович отделался мелкой царапиной. Ну, да что удивляться? Будь по-другому, он бы выше бригадира не поднялся. Тем временем раненный пришёл в себя и, увидев Клима, оскалил зубы в неком подобии улыбки.

– 

Ну, что Сергей Николаевич, небось, сам не рад, что вмешался, а? Пристрелили бы меня – тебе меньше работы!

– 

Убьют тебя, другой придёт! Мне от этого не легче. А вот «глухарь» мне на шею совсем не улыбается.

– 

Так выходит, ты тоже из своих меркантильных интересов пулял? Как и эти, залётные?

– 

Считай, что так!

– 

Ну, да пустое это всё. Ты мне жизнь спас, за мной должок! А я, ты знаешь, с долгами всегда рассчитываюсь.

Тут он говорил правду. Долги, если только он сам это признал долгом, Чёрт отдавал всегда. Будь то пуля в живот или пара тысяч баксов за преферанс. Ходила хохма, что как-то в ресторане, изрядно приняв на грудь, Чертанов подсел за стол к какой-то молодой парочке. Парень хотел, было возмутиться но, увидев четырёх накачанных жлобов, увял. Неизвестно, о чём они там говорили, но, в конце концов, Чёрт предложил поиграть в карты. И ставку предложил ненавязчиво так: по штуке зеленью за кон. Через час игры паренёк задолжал около ста тысяч, а Чёрт всё не успокаивался. Наконец партнёр не выдержал и начал слёзно умолять отпустить их с женой на все четыре стороны. По-видимому, Чертанов был в хорошем расположении духа, он предложил последний кон. И ставку назвал соответствующую: с одной стороны он прощал долг и в придачу дарил свой шестисотый Мерседес, с другой ни много ни мало – жизни незадачливых посетителей. У поседевшего на нервной почве парня хватило ума не отказаться. По большому счёту, разницы для него уже не было никакой. Чёрт не только умел сам платить по счетам, но и кредитором был жёстким. Одному Богу известно сколько его не рассчитавшихся должников покоилось в Красавинских озёрах. Он обычно говорил: «Неважно, сколько я недополучу с этого! Важно, что следующий заплатит вдвое больше и вовремя!» Вот такая вот философия. В общем, неизвестно как там этот парень играл, но случилось небывалое – Чёрт проиграл! Даже не поведя бровью, он щёлкнул пальцами, и ему подали уже заполненный бланк генеральной доверенности, где оставалось вписать только данные и ключи от Мерседеса. Чертанов достал «паркер» и твёрдой рукой вписал всё необходимое. Отдал это всё, уже начавшему сходить с ума партнёру, а за тем сделал ещё один широкий жест: дал им неделю, чтобы исчезнуть из города и пообещал не искать. Вот такой вот весёлый мужик, мать его….