Адские псы

– Я не думал, что ты подойдешь, Вивиан, – прошептал он, и в голосе звучала смертельная уверенность. – Но теперь, когда ты здесь, я наслаждаюсь тобой.

Вивиан закусила губу, стараясь скрыть сковывающее волнение. Ее ум сработал на пределе возможностей. У нее не было шансов на побег, но детектив не могла позволить Де Хаану взять над собой верх. Каждое слово, произнесенное Зейном, действовало на нее как яд.

– Ты не сможешь меня напугать, – ответила она слегка дрожащим, но решительным голосом. – Я не оставлю тебя безнаказанным.

Зейн рассмеялся, его смех был полон насмешки и угрозы. Он наклонился ближе, и Вивиан ощутила его дыхание, горячее и подавляющее:

– Это ты еще не понимаешь, какую власть я имею. Я был в тени слишком долго, и теперь пришло время выйти на свет.

Она ощутила, как его руки сжимают ее еще сильнее, и ее охватила волна отчаяния. Каждое мгновение, проведенное в его захвате, казалось вечностью. Сердце стучало с такой силой, что ее грудь болезненно сжималась, словно она пыталась выпустить этот панический ритм наружу. Складывалось ощущение полной безысходности: официальная игра закончилась, и теперь она была лишь игрушкой в руках этого монстра.

Но внезапно, как будто в ответ на ее мольбы о спасении, нож, приставленный к ее горлу, исчез. Она почувствовала, как тяжесть его ладони соскользнула, и хватка ослабла. В этом мгновении надежда, казалось, зажглась вновь – разочарование и страх уступили место стремлению к жизни. Внутри раздался далекий, но настойчивый сигнал, что все еще возможно.

Ведомая инстинктами выживания, она резко обернулась, срываясь в сторону, и оглядела улицу. Пустота охватила ее, как плотное покрывало, словно из Вивиан вынули всю жизнь. Улицы оставались такими же бездушными, как и раньше: серые стены домов, потемневшие от времени, и блеклый свет фонарей, который не мог развеять мрак ночи. Ни единой души, ни звука, который бы нарушил эту клубящуюся тишину. Она была одна.

Единственным доказательством того, что что-то необычное здесь произошло, было ее сбившееся дыхание, которое эхом раздавалось в тишине. Каждый ее вдох казался громким и тревожным, как бы выдавая ее положение и эмоциональное состояние.

Вивиан бросилась к дороге, где мог бы скрыться Зейн, в надежде, что сможет догнать и поймать его. Ее мысли метались среди вспышек страха и ярости, но когда она оказалась на пустынной улице, то ощутила, как ее сердце забилось быстрее. Она протянула руки, и холодный ветер коснулся кожи, принося с собой лишь тишину и пустоту.

Ни единого автомобиля, ни звука, который мог бы подсказать направление. Она огляделась, стараясь поймать хоть какой-то намек на движение или следы, которые могли бы указывать на местонахождение Зейна. Все вокруг казалось непроницаемым мраком. Серые здания стояли как молчаливые свидетели.

Вивиан вспомнила детективную привычку: все углы, тени и возможные укрытия нужно было проверять. Она сжимала кулаки, чувствуя, как волнение и адреналин по-прежнему переполняют ее. Но пустота вокруг безжалостно подчеркивала безвыходность ситуации.

Из раздумий ее вырвал резкий телефонный звонок, который словно гремел в глухой тишине пустых улиц. Сердце ее по-прежнему колотилось в груди, а мысли кружились вокруг свежих переживаний, но звонок был настойчивым, как пожарная сирена, требуя внимания. Вивиан с трудом успокоила дрожащие пальцы и, стараясь игнорировать растущее волнение, несколько раз попыталась ответить на вызов. Только с третьей попытки ей удалось попасть по кнопке, и звук гудка первого соединения, наконец, оборвался.

– Вив, почему ты не брала трубку? – раздался тревожный голос напарника Джонни, и в его тоне ощущалась заметная паника.

Голос Джонни был знакомым и успокаивающим, но сейчас он звучал как знак тревоги среди хмурого мрачного окружения. Вивиан попыталась собрать свои мысли, чувствовала, как слова тянутся в горле, но воспоминания о Зейне по-прежнему давили на нее слишком сильно.

– Ты не поверишь, я… – начала она, но голос сорвался, не находя силы продолжить.

Недавние события свалились на нее, и Вивиан понимала, что теперь не может позволить себе растерянность. Ей нужно было сосредоточиться, чтобы объяснить другому, каковы обстоятельства.

– У нас убийство, Вив! Срочно приезжай! – опять заговорил Джонни, и в его голосе слышалась не только тревога, но и что-то еще – требование, желание, чтобы она немедленно отложила все остальное.

Эти слова сбили ее с толку. Она думала, что смогла бы отключиться от мысли о преступлении. Но нет. Мгновение назад она была почти жертвой, а теперь вновь втянута в водоворот событий, который напоминал о том, что, несмотря на опасность, ее место – на службе, а не на скамье зрителей.

– Где это произошло? – спросила детектив, и ее голос теперь звучал более уверенно, хотя в душе нарастало смятение.

– В старом складе на набережной, – ответил напарник, и она могла услышать, как его дыхание участилось от неумолимого стресса. – Мы уже на месте.

Это все, что ей нужно было знать. Вивиан мысленно перевела фокус на случай убийства; она тут же начала планировать свои дальнейшие действия. Последние мгновения напомнили ей, что быть детективом – значит не сдаваться даже в самые тяжелые моменты. Не имея времени на распри с собственными страхами, она уверенно шагнула вперед, готовая столкнуться с новой реальностью и новыми вызовами, какими бы они ни были страшными.

* * *

Морской запах смешался с запахом гнили, создавая жуткую атмосферу, которая сразу же накрыла Вивиан, как только она приблизилась к месту происшествия. Ветер доносил с набережной шорохи волн, но этот природный звук был заглушен мрачной реальностью, которая царила здесь. Место, где произошло убийство, было обведено красной лентой, и вдалеке, среди серых контейнеров и старых складских построек, виднелись статные полицейские.

Детектив Торн, ловко прибрав волосы за ухо, показала бейдж полицейскому. Его лицо отразило нейтральное выражение, словно он ожидал, что она предоставит необходимые документы. Вивиан мгновенно почувствовала себя в своей стихии, уверенность переполняла ее.

– Детектив Торн, – представилась она, и мужчина кивнул, пропуская ее через ограничительную ленту без единого слова.

Как только она оказалась за пределами зон отчуждения, к ней подошел Джонни. Ей в нос резко ударил запах мокрой шерсти. Это показалось немного странным. Он выглядел встревоженным, лицо было напряженным, а руки сжимали папку с документами так, что суставы побелели от давления.

– Что у нас? – спросила Вивиан, идя рядом с напарником по узкому проходу между старыми контейнерами.

– Жертва – местный рыбак по имени Луис Дельгадо. Его нашли здесь, в складском помещении, – ответил Джонни, указывая на темный проем впереди. – Судя по всему, убийство произошло несколько часов назад. У нас есть свидетели, которые утверждают, что слышали крики. И еще кое-что…

– Что?

Они достигли зоны преступления, и Вивиан замерла на мгновение, вдыхая тяжелый воздух, который был перенасыщен запахами моря и гнили. Песчаная часть набережной обрывалась у старого заброшенного склада, и здесь, в углу, развернулось истинное проявление ужаса. Перед ней лежало тело Луиса Дельгадо. Его лицо было искажено страхом и болью, а открытые глаза смотрели в пустоту, будто пытаясь понять, как и почему все это произошло.

Жесткие черты его лица говорили о последнем мгновении жизни, и оно застыло в неподвижности, создавая атмосферу безысходности. Вивиан на мгновение задержала дыхание, а затем ее взгляд метнулся к земле, где виднелись остатки гнилой рыбы. Они были разбросаны повсюду, иссохшие под ярким светом множества фонарей, и это лишь усиливало жуткое зрелище.

Вокруг царила тишина, лишь дальние звуки моря напоминали о жизненной активности за пределами этого мрачного места. Все внимание детектива сосредоточилось на теле. Из шеи Луиса торчал стилет – длинный и тонкий, с характерным лезвием, сверкающим под слабым светом. Знаменитый почерк Зейна Де Хаана.

«Неужели он снова начал убивать?» – подумала Вивиан, ощущая, как мрак накрывает ее изнутри. Мысли о том, что Зейн Де Хаан мог вернуться к своим извращенным играм, сжимали ее сердце в ледяном объятии. И его недавние слова были этому подтверждением.

Он не только убивал, но и сеял хаос, заставляя Вивиан и ее коллег вернуться к преследованию призрака, которого, казалось бы, удалось поймать.

Вивиан снова посмотрела на тело Луиса. Этот человек был реальным, его страшная судьба была непреложной истиной, и в ее душе поднялась волна гнева. Словно Зейн щелкнул пальцами и заставил ее забыть о том, что было раньше. Теперь она вновь ловила его на крючок, и это вызывало бурю эмоций в голове.

Что могло побудить его убить снова? Была ли это месть? Или желание запугать? Каждая мысль словно резала ее, направляя на потаенные тропы стратегии разоблачения. Вивиан чувствовала, что ей необходимо взять ситуацию под контроль, иначе она станет лишь пешкой в его игре.

Джонни приближался к следам на земле. Они были свежими и могли указывать на направление, куда мог уйти преступник.

– Нет никаких отпечатков. Мы лишь нашли следы у контейнеров, – сказал напарник, указывая на грязный грунт. – Но потом они теряются. Как будто преступник просто растворился в воздухе.

Вивиан прищурилась, стараясь вспомнить всю информацию. Эта ситуация была непростой. Убийца явно знал, что делает, и вся эта обстановка свидетельствовала о тенях, которые могут оказаться еще сложнее, чем просто дилемма с орудиями убийства.

– Нужно допросить всех, кто мог что-то слышать, – произнесла она, обводя взглядом темные углы склада. – И обязательно проверить записи с камер наблюдения. Если он ушел куда-то, мы должны знать куда.

Она сделала шаг к телу, сфокусировавшись на деталях: одежда жертвы, его руки, покрытые следами борьбы. Внутренний одержимый детектив вновь пробудил в ней страсть к расследованию.

– Нынче женщины весьма умны. – Послышался грубый мужской голос за спиной детектива. Она обернулась, и ее взгляд сразу же поймал большие карие глаза, которые смотрели на нее из-под густых, слегка изогнутых ресниц. Эти глаза излучали уверенность и загадку. Мужчина, которому они принадлежали, выглядел примерно на тридцать лет. Он был высоким и статным, его рост подчеркивал мощный силуэт, а уверенная осанка говорила о харизме.

Темные волнистые волосы были подстрижены и аккуратно уложены, но свободно касались краев шляпы, придавая образу некую дерзость. Шляпа – классическая, с широкими полями, что и добавляло загадочности. Этот элемент в одежде словно говорил о том, что мужчина предпочитает стиль, где пересекаются элементы ретро и современности.

Его лицо было симметричным и овальным, очерченным высокими скулами, которые выделялись на фоне его мягких черт. Смуглая кожа смотрелась непривычно, словно мужчина всегда находился под солнцем, что невозможно с нынешней погодой Серемора. Значит, он был нездешним. Тонкая полоса усов над губой придавала ему чуть-чуть игривый и дерзкий вид, который гармонировал с серьезностью и загадочностью всего облика.

Мужчина был одет в черное длинное пальто, элегантно обтягивающее фигуру и сделанное из густой ткани. Пальто придавало ему вид таинственного незнакомца, который только что вышел из детективного романа. Из-под пальто выглядывал ворот водолазки светлого оттенка, который контрастировал с темным цветом самого пальто, подчеркивая его утонченность.

Мужчина подошел ближе.

– Особенно те, кто носит этот прекрасный цвет волос, – саркастично произнес незнакомец, указывая рукой, которая была в черной кожаной перчатке.

Вив недовольно нахмурилась. Ее впервые оскорбляли из-за цвета волос. Но прежде, чем она собиралась ответить колкостью, вмешался Джонни.

– Это журналист новостного телеканала ТНС[7], – сказал он, слегка кивнув в сторону незнакомца. Его голос звучал уверенно и спокойно, как будто они встречались с этим мужчиной уже много раз, хотя сам Джонни явно не воспринимал журналиста с симпатией. – Мы сотрудничаем с ними.

Вивиан посмотрела на Джонни, ожидая, что он объяснит, о чем идет речь. В воздухе витала напряженность, и ее холодный взгляд вернулся к журналисту, который, казалось, наслаждался вызовом, чуть ухмыляясь правым уголком губ.

– Детектив Вивиан Торн, – представилась она, сдерживая раздражение. Ей не нравилось, когда люди пытались играть с ее самоуважением, и уж тем более не нравилось, когда это делали на рабочем месте.

– Алистер Броди, – произнес он, протянув руку. – Надеюсь, я смогу добавить немного остроты в ваши расследования.

Его рукопожатие было крепким, но не слишком настойчивым, и Вивиан почувствовала, как что-то внутри нее восстало против его неприкрытой наглости.

– Остроты нам и так хватает, – с легкостью ответила она, заставляя себя сохранять спокойствие. Она была детективом и не собиралась терять контроль из-за раздражающего шутника, даже если на его лице была уверенная улыбка.

Броди лишь усмехнулся, как будто находил этот обмен шутками забавным. Жизнь среди таких людей могла бы быть невыносимой, но Вивиан решила, что не будет позволять никому зацепить ее.

– У вас есть комментарии по поводу убийства? – спросил Алистер, подняв правую бровь с самодовольной усмешкой на лице и жаждая увидеть реакцию Вивиан.

– Откуда вы узнали, что это убийство? – детектив Торн с подозрением ответила вопросом на вопрос, ее голос прозвучал холодно и настороженно. Она могла ощущать, как напряжение между ними нарастает.

Алистер, не унимаясь, легонько пожал плечами, и выражение уверенности запечатлелось на его лице.

– А разве это не очевидно? – Его взгляд скользнул в сторону трупа, который неподвижно лежал на полу. – Следы борьбы, стилет в шее – это явные признаки классического убийства. – Он наклонился немного ближе, чтобы лучше разглядеть ужасающую сцену, а затем добавил с легкой колкостью: – И как детектив с таким проницательным зрением могла этого не заметить?

Недовольство блеснуло в глазах Торн. Она наморщила лоб, пытаясь сохранить хладнокровие, хотя Алистер продолжал ухмыляться, как будто это было обычным делом.

– Вы обвиняете меня в некомпетентности? – строго спросила она, прерывая тишину на мгновение. – Или просто хотите записать очередной сенсационный материал?

Алистер, чувствуя, что их беседа словно натянутая струна, рассмеялся:

– Я просто делаю свою работу, детектив. Читатели хотят правды. Убийство – это всегда привлекает внимание, не так ли? – Он сделал паузу, чтобы обдумать, как может повернуться дело, и добавил с наигранным благородством: – Но я здесь, чтобы помочь вам, если это потребуется.

Торн метнула в его сторону недоброжелательный взгляд, отказываясь поддаваться на провокации.

– Помощь от журналиста? – Ее голос стал еще более низким и твердым, как будто она воспринимала вопрос с глубоким пренебрежением. – Я не уверена, что это то, что мне сейчас нужно.

Каждое слово между ними было как острие ножа, несущее в себе напряжение, которое напоминало о риске, угасая, как солнечные лучи за полотном серых облаков. Алистер наблюдал за ее реакцией и вместо того, чтобы унять конфликт, лишь подстегивал его.

Ее взгляд упал на его острые скулы, четко очерченные и придающие его лицу выразительность. Вдруг она осознала, что Броди был весьма симпатичным молодым человеком. Он обладал притягательной харизмой, излучая уверенность, которая, вместе с его физическими данными, могла бы привлечь внимание многих. Однако это чувство симпатии тут же сменилось отрицанием, когда она вспомнила о его наглой заносчивости.

Каждое его слово звучало так, будто излишняя самоуверенность жила в его голосе. Алистер, казалось, пренебрегал мнением остальных и утвердительно заявлял о своих выводах, будто каждое его слово было прописано в реальном «Журнале успеха». Эта манера бесила ее, даже когда Вивиан не могла не признать его привлекательности.

– Тем не менее, если что-то вам все же станет интересно, вы знаете, где меня найти.

Джонни тихонько прокашлялся, пытаясь прервать напряженную атмосферу, которая, казалось, накалялась между его напарником и журналистом.

– Подождите, у нас есть дело, которое требует внимания, – сказал он, обращаясь к ним обоим. – Мы не можем терять ни минуты.

Вивиан с облегчением согласилась. Несмотря на ненасытный интерес Алистера и его провокации, у нее было больше задач, чем времени для игр. Она кивнула, смотря на Джонни.

– Ты прав. Нам нужна команда, и я надеюсь, что нам удастся работать вместе, – произнесла она, сжав зубы, чтобы сохранить нейтральность.

– Будем надеяться, что я оправдаю ваши ожидания, – добавил Броди, вновь усмехнувшись, словно наслаждаясь этой игрушкой, которую жизнь подарила ему в качестве нового вызова.

– Я начну с осмотра тела, – сказала Торн, наклонившись.

Джонни присел, чтобы помочь. По телу Луиса можно было видеть, что он сопротивлялся: на руках, голове и других частях тела присутствовали ссадины, следы драки, указывающие на то, что он отчаянно пытался защитить свою жизнь.

– Нужно собрать улики, – произнесла детектив, стараясь разорвать тишину. – Следует понять, кто мог видеть Луиса перед убийством.

Она обратила внимание на детали, собирая в своей голове картину происходящего: разложенные рядом с телом объекты, возможные следы борьбы. И наконец, ее взгляд снова скользнул к стилету.

Вновь этот угрожающий жест. Вивиан уже сталкивалась с ним в своем прошлом расследовании. Она прекрасно раскрыла это дело, чем заслужила повышение.

Но сейчас тень прошлого преследует ее в прямом и переносном смысле.

Джонни записывал в блокнот малейшие детали. Взгляд детектива Торн скользнул по его правой руке, что держала ручку. И внезапно для себя к ней пришло озарение. Вивиан резко вскочила на ноги, Рейс сделал то же самое, удивленный ее поведением.

– Если жертва сопротивлялась, значит, преступник напал спереди. Стилет воткнут с левой стороны, – озвучила свою догадку Вивиан.

– Значит, наш убийца – левша, – продолжил за нее Джонни, скользя холодным взглядом по месту преступления и собирая улики в уме, словно сумасшедший ученый.

Вивиан почувствовала, как внутри нее что-то перевернулось. Этот вывод, казалось, лишал детектива уверенности, подобно тому, как зыбкий песок уходит из-под ног. Она знала Зейна. Знала его методы, его стиль, но самое главное – его привычки. И эта новая деталь – левша – заставила ее встревожиться. Она могла быть не права, но инстинктивно чувствовала, что неосмотрительное обобщение не приведет к нужным результатам.

– Мне нужно кое-что проверить, – бросила она, останавливаясь, чтобы в последний раз взглянуть на тело Луиса. Она понимала, что все, оставшееся за пределами этого момента, подчинялось ее воле.

– Не задерживайтесь, Вивиан! Я буду ждать с нетерпением начала нашего сотрудничества! – крикнул Алистер, и в его голосе чувствовались нотки смеха.

Не обратив на это внимания, Вивиан стремительно направилась к своей машине, отрицая собственные чувства. Ее мысли кружились, как вихрь, сводя с ума. Она не могла оставить это просто так; не могла только на основании одной догадки предполагать, что это дело рук Зейна. Мысли о том, что старый враг снова на свободе, заставляли ее сердце биться чаще, но факты говорили об обратном. Зейн был правшой.

Открыв дверцу машины, она почувствовала свежий ветер, щекочущий лицо. Запах морского воздуха, смешанный с запахом старого металла ее автомобиля, казался успокаивающим, но сейчас его было недостаточно, чтобы усомниться в ее волнениях. Она включила зажигание, пока убеждение подводило ее к единому результату.

Нужно было нырнуть в прошлое. Дело Зейна. Детектив не могла позволить себе забыть о том, с чем они сталкивались. Вивиан вела свою команду годами. Она знала все его дела, всех его жертв, каждую деталь, но, несмотря на это, она осознала, что давно не погружалась в их изучение. А сейчас ее предчувствие подсказывало, что информация может оказаться в равной степени полезной и опасной.

В голове закрутилось множество мыслей. Она вспомнила о логове «Адских псов», старой базе данных, где хранились папки с записями, следами преступлений, списками людей, которые когда-то были под наблюдением. Логика требовала, чтобы Вивиан вернулась туда как сыщик, ищущий потерянные кусочки мозаики в хранилище своих воспоминаний.

Глава 5

«Адские псы»

«Адские псы» – преступная организация, орудовавшая целых пять лет в Сереморе, охватывая все мрачные уголки города и держа его жителей в постоянном страхе. Грабежи, контрабанда, вымогательство – ничего не было им чуждо. Были случаи, когда «Псы» врывались в дома, уничтожая все на своем пути, оставляя после себя горы обломков и проклятий от испуганных жителей, которые стали заложниками собственного города.

В центре этих бесчеловечных действий находился Зейн Де Хаан, предводитель «Адских псов». Его имя стало синонимом террора и бесстрашия. Зейн обладал магнетизмом, который привлекал к себе самых разных людей – от хищных мародеров до брошенных судьбой. Он был влиятельной и харизматичной личностью, что позволяло ему не только привлекать людей в свою организацию, но и удерживать их страхом.

Несмотря на все ужасы, которые он и его подельники распространяли по улицам Серемора, тщательно спланированные нападения и убийства привели к тому, что его организация достигла широкой известности.

Когда Зейна Де Хаана наконец поймали и осудили, жизнь в Сереморе коренным образом изменилась. За решеткой он стал объектом обсуждений и горьких спекуляций: был ли он настоящим монстром или просто жертвой обстоятельств, обрушившихся на него? Однако для горожан это уже не имело значения. Главное, что «Адские псы» прекратили свое существование.

После заключения Зейна организация угасла, словно спичка, которую потушили сильным порывом ветра. Глубокая тишина окутала город, и на улицах, которые когда-то наполнялись шепотом о предстоящих грабежах и насилии, теперь воцарилось спокойствие.

Тогда детектив Вивиан Торн горела этим делом. Ощущение драйва и энергии заполняло ее каждый день, как бодрящий эликсир, заставляя сердце колотиться быстрее. В ее уме не оставалось места для сомнений – она была полна решимости поймать Зейна Де Хаана, и это стремление становилось ее одержимостью. Он был не просто преступником для нее; он стал символом всего того, что она ненавидела в своей жизни: лжи, манипуляций и несправедливости.

В двенадцать лет, после ареста матери, Вивиан была определена в местный приют. Этот переломный момент стал началом самой трудной главы ее жизни, когда мечты о счастливом детстве разлетелись, как стеклянные осколки. Дети в приюте, не зная, что сказать, и стремясь найти в малом источники силы, заклеймили ее дочерью убийцы. Вивиан стала изгоем, козлом отпущения для детей, которые сами отчаянно искали утешение в обиде и злословии.

Их удары были мелкими, но больными. «Дочь убийцы!», «Такие, как ты, не должны жить!» – эти слова, как острые зубья, вонзались в ее душу. Она слышала, как некоторые из них говорили о ее матери в уничижительном тоне, без понимания и жалости. Каждый день превращался в испытание, в нежелательное повторение одного и того же – в незаслуженные обиды и унижения.

Вивиан холодно отвечала, стараясь не показывать свою уязвимость, но внутри нее пламя ненависти и гнева разгоралось все сильнее. Она ненавидела детей за жестокость, за неумение видеть за пределами своих страстей и предрассудков. В их глазах она была лишь тенью, насмешкой, постоянным напоминанием о том, как несправедлива жизнь. Пустота и одиночество казались тяжелыми и невыносимыми – эти чувства заполняли каждую мысль, когда Вивиан прокрадывалась в тишину своей комнаты.

Однажды, поддавшись волне эмоций, Вивиан решила противостоять своим обидчикам. Она встала на защиту своей матери, требуя уважения, которое, по ее мнению, та не заслуживала лишь по случайности. Но каждый шаг к борьбе только усиливал ненависть к ней и подстегивал циничные шутки, которые заполняли ее душу ядами.

Этот период закалил ее, помог сосредоточить всю ярость на единственной цели – защитить тех, кто, как и она, мог столкнуться с несправедливостью. Теперь, когда Вивиан стала детективом, поставив для себя цель, она увидела свою ненависть в другом свете. Это было не только желание отомстить, но и стремление предотвратить страдания других. Так, с этого момента, построив свою жизнь вокруг справедливости, Вивиан научилась превращать ненависть в силу и последовательность, и каждый раз, когда она выходила на след злодеев, ее желание поймать их лишь укрепляло ее решимость, как нельзя более личную и важную.

* * *

Детектив Торн направлялась в архив, чтобы достать прошлое дело Зейна Де Хаана. В коридорах полицейского управления звучали гулкие шаги, а вокруг царила тишина, нарушаемая лишь временами доносящимися голосами коллег, обсуждающих последние новости. Вивиан всегда чувствовала себя в архиве как дома – это было место, где хранились не только старые документы, но и тайны, ждущие своего времени.