Полная версия
Протокол «молчание»
Павел Янчук
Протокол "молчание"
Данное произведение является художественным вымыслом. Все персонажи, организации, события и диалоги, описанные в романе, являются плодом воображения автора или используются в вымышленном контексте. Любые совпадения с реальными лицами, живыми или умершими, организациями, событиями или ситуациями случайны и непреднамеренны.
Особенно это касается изображения деятельности Центрального разведывательного управления (ЦРУ), Службы внешней разведки (СВР) Российской Федерации, а также правительственных структур США и России. Все действия и решения, описанные в романе, являются частью художественного замысла и не отражают реальные операции или внутренние процессы этих организаций.
Города Москва и Вашингтон служат фоном для повествования, и их описание может в некоторых случаях отклоняться от реальности для нужд сюжета.
Вступление
Дождь в Вашингтоне не освежал воздух. Он, казалось, стирал границы между правдой и ложью, превращая огни ночного города в расплывчатые пятна. Именно в такие ночи происходили самые грязные операции, о которых никогда не узнает Конгресс. Эти операции пахли не порохом, а деньгами и предательством.
Джек Волькер смотрел на струи дождя, стекающие по тонированному стеклу лимузина, и чувствовал знакомое напряжение в животе. Очередной вызов вне протокола. Очередное «дело государственной важности». Он уже давно перестал верить в важность. Он видел только бесконечную игру тщеславия и страха, где людьми были фигуры, а призами – целые страны.
Машина бесшумно подъехала к незаметному входу в Лэнгли. Его провели по стерильным коридорам, пахнущим озоном от серверов и дорогим кофе из кабинета начальства. Он словно шёл по тоннелю, ведущему в са- мое сердце организации, которая когда-то была его жизнью, а теперь казалась огромным, бесчувственным механизмом, перемалывающим чужие судьбы.
Кабинет Карен Бристоул остался таким же, как и два года назад: элегантный минимализм, тишина, подчёркивающая статус, и взгляд, отточенный годами политических интриг. Она не пригласила его сесть.
– Волькер, Москва, завтра, – её слова были кратки, как выстрелы. – Ценный актив. Пакет. Имя «Патриот». Ты отправишься туда с напарником. Его задача – техника. Твоя – вернуть его и получить данные. Любой ценой.
Он молча кивнул. Вопросы были излишни. Он был инструментом в её руках, и она знала, как надавить на его слабые места: знание Москвы, старые незажившие раны, чувство долга. Она умело играла на этих струнах, извлекая нужную ей ноту – покорность.
– Что в пакете? – всё же спросил он, уже зная, что ответ его не обрадует.
– Всё, – её губы тронула едва заметная улыбка. – Абсолютно всё. То, что изменит расстановку сил.
Он покинул кабинет, и капли дождя снова застучали по его плечам. Его охватило предчувствие, леденящее душу и зловещее. Не было никакого
«Патриота». Не было никакого пакета, способного изменить ход истории. Он ощущал кожей ловушку, в которой оказался, и это чувство было ему хорошо знакомо.
Но он всё равно пошёл. Потому что другого пути не было. Потому что даже в кромешной тьме всегда есть надежда – а вдруг на этот раз? Вдруг это и есть та самая правда, ради которой он начал всё это?
Он ехал навстречу буре, в сердце чужой столицы, даже не догадываясь, что везёт с собой не только оружие и поддельный паспорт. Он вёз с собой искру. Одну-единственную искру, которой суждено было разжечь пожар, способный спасти мир. Или уничтожить его.
Глава 1
Встреча в Лэнгли. Получение задания «Патриот»
Дождь в Вашингтоне всегда был особенным. Он не был похож на дождь в Москве – резкий и пронизывающий. Здесь он был тихим и настойчивым, словно размывал границы между правдой и ложью. Он стекал по тонированному стеклу лимузина, за которым сидел Джек Волкер, превращая огни ночного города в расплывчатые пятна. Так же и его карьера – одно пятно за другим, операция за операцией.
Машина бесшумно подъехала к запасному входу в здание из стекла и бетона в Лэнгли. Джек даже не взглянул на водителя – ещё одного безликого сотрудника службы безопасности. Он вышел из машины, не надевая плаща. Пусть промокнет. Холодная вода на шее помогала ему прогнать остатки дремоты, которую он с трудом смог урвать за последние сорок восемь часов. Его провели через лабиринт стерильных коридоров прямо в кабинет Карен Бристоул. Он не был здесь уже около двух лет. Всё тот же дорогой
минимализм, запах кофе и власти.
Бристол сидела за своим массивным столом, изучая экран компьютера.
Не отрывая взгляда от экрана, она указала на стул.
– Волькер, спасибо, что приехали так быстро.
– Когда заместитель директора звонит лично в три часа ночи, у меня не остаётся выбора, – его голос прозвучал более хрипло, чем он ожидал.
Она наконец посмотрела на него. Взгляд, отточенный годами политических баталий.
– Давайте не будем иронизировать. Есть работа. Вне протокола. Высший приоритет.
Джек молча кивнул, давая ей продолжить.
– Завтра в Москве, в 23:30 по местному времени, на площади Революции у входа в метро ценный источник должен выйти на связь. Очень цен- ный. Он передаст нам пакет. Имя кода «Патриот».
– «Патриот»? – усмехнулся Джек. – Прямо и без затей. Что в пакете?
– Всё, – её пристальный взгляд не дрогнул. – Компромат. Финансовые потоки. Досье на ключевых игроков по обе стороны океана. То, что может перевернуть всю доску.
Джек мысленно присвистнул. «Вселенское» досье. Мечта любого резидента и кошмар для любого аналитика, которому предстоит с ним разбираться.
– Почему не по протоколу? И почему я?
– Канал связи считается скомпрометированным, поэтому мы действуем в условиях полной секретности. Что касается вас… Вы хорошо знаете Москву, работали там в девяностые и умеете действовать самостоятельно.
«И я – расходный материал», – мысленно закончил он её фразу.
– Команда?
– Минимум. Вы и ваш напарник. Эванс – молодой, но талантливый аналитик из отдела киберразведки. Он будет обеспечивать техническую часть операции. Ваша задача – доставить его на место и вернуть живым, получив пакет.
Джек сдержал стон. Аналитики – самые опасные агенты в полевых условиях. Они достаточно умны, чтобы всё испортить, и недостаточно опытны, чтобы избежать опасности.
– Когда вылет?
– Через четыре часа. Все документы и снаряжение уже готовы. Эванс будет ждать вас на борту.
Бристоул протянула ему планшет с тонким экраном. На экране было изображение молодого человека в очках и схема площади Революции с отмеченными точками.
– Запомните: вы должны получить пакет. Только вы. Эванс – это лишь ваш помощник и источник информации. Вам всё понятно?
Джек утвердительно кивнул и встал со своего места. У него не осталось вопросов, но в душе появилось знакомое чувство тревоги и надвигающейся опасности.
– Удачи, Волькер, – сказала Бристоул, снова погружаясь в свои дела. – Не подведите нас.
Джек вышел из кабинета, не оглядываясь. За окном всё ещё шёл дождь, и он чувствовал его запах даже в этом чистом, кондиционированном помещении. Он отправлялся на очередное задание, не зная, как зовут его противника. И что самое страшное – он почти не сомневался, что его враг находится в таком же кабинете, только по другую сторону океана.
Глава 2
Прибытие в Москву. Невероятная встреча на площади Революции.
Самолёт Центрального разведывательного управления приземлился в аэропорту «Внуково» под ливнем, который уже напоминал московский – густой и затяжной, с запахом бензина, мокрого асфальта и лёгкой гари.
Эванс, новый напарник Джека, не скрывал своего волнения. Он говорил без умолку всю дорогу, используя технические термины и восхищаясь легендой о «Джеке Волькере». Джек молчал, проверяя свой «Вальтер» PPS с глушителем. Оружие лежало в его руке как родное.
Их легенда была проста: они – канадские бизнесмены, приехавшие на нефтегазовый форум. Они остановились в отеле «Балчуг Кемпински», откуда открывался вид на Кремль. Ирония судьбы.
На следующий вечер они сидели в номере. Джек медитативно чистил оружие, а Эванс изучал ноутбук, отслеживая полицейские частоты и активность вокруг площади.
– Всё чисто, Джек. Ничего необычного, – доложил он.
– «Ничего необычного» – это и есть самая необычная вещь в Москве,
– проворчал Джек. – Будь начеку.
В 23:15 они покинули гостиницу. Снег, который начался ещё днём, продолжал идти. Мелкие снежинки таяли на ресницах, оставляя на них влагу. Это была идеальная погода для того, чтобы работа не задалась.
Площадь Революции была почти пуста. Люди кутались в воротники, спеша в тёплое метро или в подъезжающие такси. Огромные тени бронзовых статуй – солдат, рабочих, пограничников с собаками – лежали на снегу, создавая ощущение абсурда.
Джек занял позицию у выхода из метро, прислонившись к стене. Эванс нервно прохаживался рядом, делая вид, что разговаривает по телефону. В ухе Джека тихо потрескивал наушник.
– Ничего… Никого… – доложил Эванс.
– Молчи и смотри, – отрезал Джек.
В 23:29 из толпы вышла невысокая фигура в тёмной куртке с поднятым капюшоном. Это была женщина. Она не смотрела по сторонам, её руки были глубоко в карманах. Она прошла мимо Эванса, почти задев его плечом, и остановилась в шаге от Джека.
В первую очередь его внимание привлекли глаза. Огромные, наполненные страхом, они словно светились в свете фонарей, как глаза испуганного зверя. Она что-то прошептала по-русски, но шум метели заглушил её слова.
И в этот момент всё изменилось.
Из-за угла, словно из-под земли, появились трое мужчин в чёрных куртках без опознавательных знаков. Их движения были быстрыми и синхронными, словно они были профессиональными бойцами. Один из них направился к Эвансу, а двое других – к Джеку и девушке.
Джек действовал инстинктивно. Он бросился вперёд, чтобы защитить
«Патриота», но было уже слишком поздно.
Раздался глухой хлопок – звук выстрела с глушителем. Эванс с недоумением на лице грузно опустился на снег, на его груди появилось алое пятно.
– Нет! – крикнул Джек, но его собственный крик был заглушён воем ветра.
Он выхватил пистолет. Один из нападавших уже падал, сраженный метким выстрелом в шею. Второй отшатнулся, пытаясь найти укрытие. Девушка застыла в оцепенении.
У Джека не было иного выхода. Он схватил девушку за руку – хрупкую и лёгкую, как пёрышко, – и стремительно потащил её к входу в метро, единственному пути к спасению. Она не сопротивлялась, словно оцепенев от шока.
Он вёл её по скользким ступенькам, слыша за спиной крики и приближающиеся шаги. В его ухе стояла тишина – связь была потеряна. Эванс был мёртв. Операция провалилась.
В последний раз обернувшись, Джек увидел, как девушка бежит за ним, спотыкаясь. Её капюшон слетел, открывая бледное, испуганное лицо. И в её глазах, помимо ужаса, он увидел что-то ещё – непоколебимую, стальную решимость.
Он не смог спасти своего товарища, но теперь у него появилась новая проблема. И он уже начал подозревать, что эта проблема гораздо, гораздо серьёзнее, чем просто «перебежчик».
Глава 3
Побег в метро. Убежище в Хамовниках. Первые слова Арины.
Свист ветра в туннеле внезапно сменился оглушительным грохотом приближающегося поезда. Ослепляющий свет фонаря выхватил из темноты плитку стен и лица заспанных пассажиров, мелькавшие за стеклами вагонов. Запах пота, махорки и раскаленного металла ударил в ноздри, возвращая к реальности, какой бы жестокой она ни была.
Джек, не выпуская руку девушки, стремительно направился к первому вагону. Двери с шипением начали закрываться, но он просунул между створками плечо, заставив их разъехаться, и буквально втащил её внутрь. Сам прыгнул следом, едва успев в последний момент. Двери захлопнулись, отрезая погоню.
Они стояли, прислонившись к стеклянной перегородке, тяжело дыша. На них косились. Местная шпана, бабушка с авоськами, пьяный мужик в засаленном пальто – обычная московская публика в час пик. Никто не видел перестрелки. Никто не видел смерти. Для них это были просто двое промокших, взволнованных людей.
Джек внимательно осмотрел вагон, пытаясь обнаружить спрятавшегося врага, который мог бы представлять опасность. Но пока что он не заметил ничего подозрительного. Адреналин, бушевавший в его крови, постепенно утихал, и боль от раны на руке начала напоминать о себе. Пуля лишь слегка задела бицепс, но кровь уже просачивалась через рубашку и темное паль- то, создавая липкое пятно, которое было незаметно для окружающих.
Девушка, стоявшая рядом с ним, инстинктивно отпрянула, стараясь держаться на расстоянии. Ее глаза, все еще полные страха, внимательно изучали его. Она была молода, не старше двадцати пяти лет, с худым, интеллигентным лицом без косметики. Не агент. Не курьер. Слишком… чистая.
– Кто ты? – спросил он по-русски, стараясь говорить спокойно, чтобы его голос не напоминал скрип ржавой пилы.
Она молчала, лишь сильнее вжимаясь в стенку вагона. Ее пальцы судорожно сжимали какой-то предмет в кармане пуховика. Флешку? Телефон?
– Из-за тебя они убили моего напарника, – продолжил он, понижая голос до шепота. – Мне нужно знать, за что он заплатил.
Она отвела взгляд, уставившись в темноту за окном, где мелькали световые полосы тоннеля. Ее губы дрогнули, но не произнесли ни звука. Она либо не могла, либо не хотела говорить.
«Молчунья. Прекрасно», – с яростью подумал Джек. Он чувствовал, как захлопывается ловушка. Вся Москва сейчас будет поднята на ноги. Орлов, если это была его работа, уже отдал приказ. Ищут их двоих. Американского шпиона и русскую предательницу. Идиллический дуэт.
Он вспомнил старую конспиративную квартиру в Хамовниках, «утёкшую» еще в девяностые годы. Ее не использовали лет десять. Рискованно, но выбора не было. Нужно было отлежаться, сообразить план, залечить рану и понять, что за ценный приз он поймал.
На станции «Парк Культуры» он резко взял ее под локоть.
– Пошли.
Она не сопротивлялась, позволяя вести себя по длинным, бесконечным коридорам Кольцевой линии. Затем они вышли на улицу, где всё ещё бушевала метель. Он вёл её окольными путями, петляя через дворы-колодцы и заснеженные скверы, прислушиваясь к каждому шороху и шагу за спиной. Город спал тревожным, пьяным сном.
Квартира находилась на четвёртом этаже хрущёвки, в одном из тех районов, где ещё помнили запах щей и звуки старого патефона. Дверь открылась со скрипом. В квартире пахло пылью, затхлостью и старым паркетом. Джек запер дверь на все замки и цепочку, включил свет.
Комната была почти пуста: старый диван, стол, накрытый жёлтой газетой, паутина в углах. Но главное – здесь было безопасно. Пока что.
– Снимай пуховик, – приказал он, доставая из потайной ниши в прихожей (её не тронули!) аптечку старого образца: бинты, йод, пластырь.
Она медленно расстегнула молнию и сняла куртку. Под ней оказался простой серый свитер. Она была ещё худее, чем казалась. Хрупкая, как птица.
Джек сел на диван, вытащил пистолет «Вальтер», положил его рядом на газету и начал расстёгивать окровавленную рубашку.
– Йод в зелёной склянке. Вату. Подай.
Она не двигалась, глядя на его рану с каким-то отстранённым, почти научным интересом. Затем её взгляд упал на пистолет. Не на рану, а на оружие.
– Ты не станешь меня убивать, – тихо произнесла она. Её голос был низким и глуховатым, как будто его давно не использовали. Первые слова.
Джек резко поднял на неё глаза.
– Ты разбираешься в огнестрельных ранах, но боишься пистолета? Интересно.
– Я не боюсь. Я оцениваю риски. Ты потратил слишком много ресурсов, чтобы просто меня убить. Я тебе нужна.
Она подошла к аптечке, её движения стали точными и выверенными. Она нашла йод и вату, подала их ему. Их пальцы ненадолго соприкоснулись. Её руки были ледяными.
– Кто ты? – повторил свой вопрос Джек, пропитывая вату коричневой жидкостью.
– Тот, кого ты ищешь. «Патриот».
Она произнесла это без гордости, просто констатируя факт. Джек замер, прижимая вату к ране. Жжение пронзило мышцу, но он даже не моргнул.
– Ищут перебежчиков-мужчин средних лет, а не девушек.
– Я не перебежчик. Я – архитектор. Обычно перебегают те, кого прижали. Меня… попытались прижать.
Она отвернулась, подошла к столу и взяла забытую кем-то зажигалку. Стала вертеть её в пальцах с невероятной, гипнотической ловкостью. Словно разминая пальцы после долгого бездействия.
– Что ты построила, архитектор? – спросил Джек, туго перевязывая рану бинтом.
– Систему. «Красный канал». – Она произнесла это название с горькой иронией. – Финансовый конвейер. Чистый, невидимый, неотслеживаемый. Для больших денег и больших людей. С обеих сторон.
Она вытащила из кармана джинсов ту самую флешку – крошечный кусочек пластика и кремния, который стоил жизни Эвансу.
– Здесь есть всё. Все транзакции, все бенефициары, все шифры и ключи. Они думали, что я просто инструмент. Гениальный калькулятор. Но я всегда оставляла… лазейку.
Джек, глядя на неё, начал понимать, что кусочки пазла складываются в ужасающую картину. Это была не просто утечка данных, это была карта всей подковерной игры. И она держала её в руках.
– Почему ты решила сбежать? – спросил он, закончив с перевязкой.
– Потому что конвейер запустили не ради денег. Его запустили для войны. Тихой, финансовой войны, которая должна была обескровить и сломать обе страны, оставив у власти только самых жадных и бессовестных. А я… Я не хочу быть соавтором апокалипсиса.
Она бросила зажигалку на стол и посмотрела прямо на него. В её глазах больше не было страха, только холодная, бездонная решимость.
– Они убьют нас обоих, чтобы скрыть это. Твое начальство и моё. Потому что наши боссы – главные бенефициары этого канала. Мы с тобой, мистер Волкер, теперь одна команда. Хотите вы этого или нет.
В тишине комнаты её слова прозвучали как приговор. Джек посмотрел на пистолет, а затем на хрупкую девушку, которая только что объявила войну двум сверхдержавам. Он поднял «Вальтер», проверил обойму и щёлкнул затвором.
– Хорошо, архитектор, – хрипло произнёс он. – Покажите мне, что у вас есть.
Глава 4
Архитектор «Красного канала». Демонстрация данных. Первый звонок Орлова.
Тишину в комнате нарушил пронзительный звук полицейской сирены, доносящийся откуда-то издалека. Оба замерли, инстинктивно вжавшись в стены и прислушиваясь. Сирена стихла, удаляясь. Не за ними. Пока что.
Джек всё ещё сжимал «Вальтер», но дуло было направлено в пол. Слова девушки витали в воздухе, густые и тяжёлые, как сигаретный дым. «Наши боссы – главные бенефициары». Он всегда это подозревал, в глубине души. Но слышать это от хрупкого создания было всё равно что получить нож под ребро.
– Назови имя, – потребовал он. – Кто на нашей стороне?
Она покачала головой, и прядь тёмных волос упала ей на лицо.
– Это не работает так. Одно имя ничего не даст. Это сеть. Паутина. Выдерни одну нить – вся конструкция рухнет, и тебя раздавят обломки. Тебе нужна вся паутина. Или ключ к ней.
Она снова посмотрела на флешку в своей руке, словно оценивая её вес.
Не физический, а тот, что мог переломить ход истории.
– Данные зашифрованы. Не стандартным алгоритмом AES-256, а чем- то более сложным. Это мой собственный алгоритм.
Джек усмехнулся.
– Удобно. Ты предлагаешь мне слепо поверить на слово обладательнице секрета вселенной, который нельзя проверить?
Впервые на ее губах появилось подобие улыбки. Горькой и усталой.
– Вам не нужно верить. Вам нужно увидеть. У вас есть ноутбук, не подключенный к сети? Любой?
Джек молча указал на свой потертый рюкзак, который валялся в углу. В нем лежал «чистый» ноутбук, подготовленный для миссии. Он достал его и включил. Операционная система загрузилась с мучительно знакомой мелодией.
Арина подключила флешку. На экране появилось окно с запросом пароля. Это была не просто строка для ввода. Десяток полей, каждое с изменяющимся алгоритмом шифра.
– Я не помню пароль, – произнесла она просто, глядя на его взгляд.
– Что? – кулаки Джека сжались.
– Я не помню его как последовательность символов. Я… чувствую его.
Это музыка. Математическая симфония. Мне нужна клавиатура.
Она устроилась за столом, отодвинув желтую газету с советскими заголовками. Ее пальцы замерли над клавишами, словно прислушиваясь к тишине. Джек наблюдал за ней, не в силах поверить, но и не смея остановить. Внезапно ее пальцы пришли в движение. Они не печатали текст – они выбивали сложный и причудливый ритм по корпусу ноутбука и столу, словно она была барабанщиком, создающим саундтрек к своему безумию. Ее глаза открылись, но взгляд был пустым и остекленевшим. Она уставилась на экран, и ее пальцы начали стремительно летать над клавиатурой.
Это был не просто набор текста – это было настоящее волшебство. Скорость, с которой она вводила команды в чёрное окно терминала, заставляла его глаза разбегаться. Звук клавиш сливался в единый неумолимый по- ток. Символы, цифры, какофония знаков появлялась и исчезала на экране быстрее, чем он успевал их прочесть. Она не смотрела на клавиатуру. Её взгляд был прикован к монитору, но Джек понимал, что она смотрит не на него, а словно сквозь него, в какую-то внутреннюю вселенную кода и шифров.
Прошло пять минут, десять. Воздух в комнате стал тяжёлым и наэлектризованным. Джек забыл о боли в руке, о пистолете на столе и о метели за окном. Он наблюдал за работой гения, и это было одновременно прекрасно и ужасно.
Наконец, она нажала Enter.
На мгновение экран потемнел, а затем на нём появился поток информации. Структурированные таблицы, строки транзакций, даты, суммы с невероятным количеством нулей, названия офшорных компаний, о которых никто не слышал. И имена. Десятки имён. Среди них были американские сенаторы, конгрессмены и высокопоставленные чиновники из Пентагона. Рядом – российские госчиновники, генералы и олигархи, близкие к Кремлю.
Сердце Джека забилось чаще. Он узнавал некоторые из этих имён. Лю- ди, которые появлялись в новостях, жали руки президентам. Они были столпами системы.
– Вот он, «Красный канал», – прошептала Арина, и в её голосе прозвучала странная смесь гордости и отвращения. – Деньги на разжигание конфликтов, подкуп избирателей, покупку лояльности целых стран. Всё здесь. Джек потянулся к мышке, чтобы прокручивать информацию, но она резко схватила его за запястье. Её пальцы были холодными, но сила хватки
удивила его.
– Не трогай. Система очень хрупкая. Одно неверное движение, неправильный запрос – и всё самоуничтожится. Это был мой страховой полис.
Он отдернул руку.
– Хорошо, архитектор. Ты доказала, что у тебя есть товар. Теперь скажи, что мы с ним будем делать? Мы не можем просто выложить это в интернет. Мир взорвётся!
– Мир и должен взорваться, – парировала она. – Но если мы сделаем это неправильно, нас уничтожат раньше. Этого недостаточно. – Она указала на экран. – Это лишь данные. Им нужен контекст. Необходимы неопровержимые доказательства. Нужны исходные коды серверов, физические логи, голосовые записи переговоров. Всё, что я собирала годами, скрывая в тени. И всё это хранится не здесь.
– Где же? – спросил Джек, уже догадываясь об ответе.
Она посмотрела на него, и в её глазах снова вспыхнул тот самый стальной огонь.
– Там, откуда за всем этим следят. Где находится центр паутины. В Вашингтоне.
Джек рассмеялся. Звук был горьким и резким.
– Прекрасно. Просто замечательно. Меня объявили в международный розыск, за нами охотится вся московская резидентура СВР, а ты предлагаешь мне прорваться в самое логово зверя?
– Я предлагаю вам выполнить свою работу, мистер Волкер, – холодно произнесла она. – Вы хотели узнать правду? Она ждёт вас дома. Вопрос лишь в том, готовы ли вы её услышать.
В этот момент на столе завибрировал его одноразовый телефон. Тот самый, который должен был быть мёртвым. На экране горел неизвестный номер.
Джек и Арина переглянулись. Тишина в комнате снова стала звенящей.
Кто-то нашёл их. Уже.
Он медленно поднял трубку к уху, не говоря ни слова.
– Волькер, – раздался в трубке спокойный, бархатный голос с едва уловимым акцентом. – Вы оказались в центре очень интересной истории. И доставили мне некоторое неудобство. Давайте встретимся. Обсудим, как можно… урегулировать этот конфликт с наименьшими потерями. В основном для вас.
