Сердце на двоих. Истинная друга

Арквэн не знал, какой демон его попутал, что он пригласил девицу к себе, в свои королевские покои. А потом еще устроил ей какую-то нелепую проверку. Зачем?

Но она пришла, милая, необычная, свежая. Двигалась с подносом по его кабинету, и при каждом шаге ее полная грудь, обтянутая тканью платья, упруго подпрыгивала. Смотреть на грудь женщины – неприлично, но что он мог с собой поделать? Когда Ондина опускала взгляд, он поднимал свой и таращился, таращился, иногда даже не отдавая себе в этом отчета.

И за стол он сел только для того, чтобы выставить преграду между собой и этой странной девушкой. Сам ее позвал – и сам спрятался от нее за рабочими бумагами.

Ему было двести тридцать лет, он прошел войну, управлял армией, получал ранения, а тут вдруг ощутил себя глупым юнцом, не знающим куда деть руки. Да принц даже свой язык не мог взять под контроль: в присутствии человеческой служанки тот позорно заплетался.

Он, который привык отдавать приказы, мыслить четко и быстро, принимать судьбоносные решения за секунды, внезапно обнаружил, что не в силах связать двух слов.

А потом Ондина наклонилась, чтобы опустить на стол поднос с завтраком, и ее груди качнулись, оказавшись так близко к лицу Арквэна, что в ушах зашумело.

Дальше – хуже.

События стремительно развивались, в какой-то момент происходящее превратилось в фарс – и вот уже штаны Арквэна мокрые, служанка стоит перед ним на коленях и пылко трет через ткань его… его…

Какая удача, что за время их разговора чай успел остыть!

А может, лучше бы он был горячим…

Только неопытность и волнение не позволили Ондине заметить, как под тряпкой в ее руке вырос бугор. Арквэн не ожидал от себя такой реакции и не знал, что делать. Как скрыть свое состояние от невинной девицы? Как оттолкнуть от себя излишне старательные руки? Как угомонить бурю, поднявшуюся внутри?

Никогда с ним такого не было.

Он, как дурак, все еще держал пойманную в полете чашку, не разбившуюся только чудом. Лицо служанки было прямо напротив его паха. Ее пальцы задевали его мужскую плоть через ткань штанов, и эти прикосновения ощущались острее, чем самые искушенные ласки специально обученных жриц любви. Стоя на коленях, Ондина смотрела на него с приоткрытым ртом, нежным, алым, как лепесток розы, и глаза ее блестели от волнения, но можно было обмануть себя и представить, будто – от страсти.

– Но я хочу.

Он так глубоко упал в порочные грезы, что едва не застонал от этих двусмысленных слов.

Но я хочу…

Хочу, хочу…

Тебя…

Возвращая его к реальности, за спиной раздался грозный рык друга.

– Что здесь происходит?

В спальню размашистым шагом вошел генерал Канаган. При виде своей личной служанки, стоящей перед Арквэном на коленях, он в ярости сдвинул черные брови. Принц поспешил отстраниться. Повернувшись к другу спиной, он торопливо застегивал распахнутую мантию: плотная ткань должна была скрыть возбуждение.

– Сверр, сина Ондина пролила на меня чай и пыталась устранить последствия своей неловкости.

Оборотень позади угрюмо сопел. Приведя себя в порядок, принц обернулся к нему и попытался приветливо улыбнуться, но собственное лицо показалось резиновой маской.

Рыжая служанка стояла, опустив глаза в пол, и кусала нижнюю губу, чуть более пухлую, чем верхняя.

– Что она вообще здесь делает? – прорычал Сверр. – Я же просил направить ее ко мне.

– Я и собирался, – Арквэн сунул другу в руки пустую чашку, и тот покрутил ее с недоумением. – Просто…

– Что просто?

– Хотел проверить, насколько хорошо она будет справляться со своими обязанностями.

О Великие, как же глупо он себя чувствовал! И сам прекрасно понимал, насколько абсурдно звучат его слова.

– С каких это пор ты лично проверяешь умения слуг? – Сверр смотрел на него исподлобья и сжимал зубы.

Арквэн не нашел, что ответить. Он совершил дурацкий поступок и не мог объяснить его даже себе, поэтому поспешил сменить тему:

– Как тебе новые комнаты?

– Надежная дверь, хорошие замки, – Сверр продолжал хмуро сверкать глазами из-под сведенных бровей.

Впервые рядом с другом Арквэн почувствовал себя неуютно.

– Если что-то понадобится…

– Да, я знаю.

Собственническим, даже ревнивым жестом Сверр опустил руку служанке между лопатками и подтолкнул Ондину к выходу из комнаты. Прежде чем выйти за дверь, девушка стрельнула глазами в сторону принца. Это был короткий растерянный взгляд, но от него внутри все перевернулось.

Человек. Испокон веков эльфы презирали людей. Считали их низшей расой. Дикие, недалекие, неопрятные. Их женщины выглядели отталкивающе и ни в какое сравнение не шли с прекрасными белокурыми эльфийками – все равно что поставить на одну полку драгоценное творение мастера и грубую подделку, выстроганную из дерева ребенком.

Когда затихли звуки шагов, Арквэн Белегор вернулся за письменный стол. Ткань штанов, все еще влажная, холодила кожу промежности. Пуговица за пуговицей он расстегнул мантию и позволил длинным тяжелым полам разъехаться в стороны. Вспоминая прикосновения рыжей служанки, ее приоткрытый алый рот, ее блестящие глаза, глядящие на него снизу вверх, он положил руку на вздыбившуюся ширинку и чуть сдавил через штаны ноющий член. Удовольствие прострелило пах. Сжав зубы, Арквэн Белегор взял гусиное перо, обмакнул в чернила и заставил себя вернуться к работе.

Глава 6

– Жить теперь будешь рядом со мной. За стеной еще одна спальня.

Новые покои генерала Канагана состояли из трех больших комнат. Первое, что бросилось в глаза, – сумрак, разбитый светом масляных ламп. А ведь на дворе стоял солнечный день. Почему же в комнатах генерала было так темно?

Оглядевшись, я отыскала ответ на свой вопрос. Оконные проемы были заделаны кирпичом. Кладка показалась мне свежей, на стенах еще висели карнизы, а снятые шторы небрежно валялись в углу грудой пыльных тряпок.

Странно. Зачем было закладывать окна? Чем они мешали сину волку?

Вдруг кое-что другое привлекло мое внимание – и стало не по себе, жутко стало, неуютно, будто потянуло затхлостью из открытого склепа.

Дверь. Толстая, железная, с многочисленными замками. Такие ставили в сокровищницах, чтобы сберечь королевское богатство. А еще – в темницах, если надо было удержать кого-то буйного, опасного, очень сильного.

Зябкая дрожь пробежала по плечам. Нигде во дворце я не видела в спальнях таких дверей. Почему вообще генерал Канаган пожелал сменить покои? Его прошлые были уютнее и богаче. Новые выглядели запущенными, словно в них сто лет никто не жил.

Размышляя над всем этим, я послушно брела за генералом из одной сумрачной комнаты в другую и одновременно пыталась уложить в голове обширный список своих обязанностей. Наконец волк остановился возле потухшего камина, над которым висело зеркало, пыльное, в мелких трещинах, и окинул меня задумчивым взглядом. На ками́нной полке стояли три серебряных канделябра, опутанных паутиной. Серебро почернело от времени и потеряло блеск. Язычки пламени, венчавшие свечи, дрожали в полутьме, таинственно отражаясь в зеркале.