Золотая коллекция. Призраки истины

Подняв кота, он пошел прямо на костер. Ему пришлось намеренно шуметь, чтобы не создавать впечатления крадущегося пришельца. Метров за двадцать люди у костра наконец услышали его, но на ноги вскочил только один из них.

– Кто здесь? – спросил взбудораженный незнакомец.

– Доброй ночи, – пожелал Шептун и обнаружил, что его голос звучит более хрипло и слабо, чем он думал. – Меня зовут Шептун, со мной мой кот Маркус. Я из клана «Набат» и пришел к вам с миром.

– «Набат»? – прозвучал баритон другого, неторопливо швыряющего тонкие веточки в огонь. – В самом деле?

Сталкер не делал попыток что-либо доказывать. Кроме слов, у него ничего не было.

– Позволите ненадолго присоединиться? – спросил он. – У меня ничего нет, и… мне нужно перевязать голову. Я буду очень благодарен за любую помощь.

– Так тебе нехорошо? – нахмурился стоявший. В его речи не было и намека на сарказм. – Садись, конечно. Если обещаешь ничего… это… не вытворять.

– Спасибо, – сказал Шептун и сел на землю, поближе к костру. Он дал хорошенько себя оглядеть, прежде чем оценивать путников самому.

Стоявший на ногах человек имел широкое лицо, кучерявые волосы и внимательно-скромный вид. Такое выражение появляется, если несколько часов стоять в очереди и обнаружить, что перед тобой осталась всего пара человек. Он был одет в дутую, отдизайненную красными квадратами куртку, которые зачастую можно достать у польских челночников, и джинсы, бывшие в моде лет десять назад. Шептун мог составить его послужной список, не особо напрягаясь. Наверняка хозяин костра и сам приторговывал заграничным шмотьем в девяностые, затем попытал счастья в чуть более крупном, но все равно малом бизнесе, попробовал реализовывать что попало, от магнитиков на холодильник до китайского фаянса производства ближайшего поселка. Попал пару раз у налоговиков, разок у братков, кое-как выкрутился и теперь ищет удачу в Зоне. Типичная история.

Второй, жгущий ветки почем зря, производил впечатление работника с математическим складом ума, волею судьбы вынужденного заниматься чем-то очень далеким от своего призвания. Координация движений наводила на мысль о неврозе. Хотя кто сейчас может похвастаться здоровыми нервами? Даже если они железные, то это уже болезнь.

– Меня зовут Дублон, – представился «челнок», протянувший сталкеру зеленую двухлитровую флягу.

– Спасибо. – Шептун принял подношение, отвинтил крышку и немного плеснул себе на рану. Голова тут же заныла от холода. – А тебя как?

– Семен, – безучастно ответил сидящий на корточках.

Дублон и Семен. Шептун и вспомнить не мог таких несочетающихся друг с другом имен… кличек. Но имена и не должны сочетаться друг с другом. Сам виноват – привык мыслить клановыми категориями…

– Мужики, можно мне бинтик? – попросил Шептун. – Мне нечего дать взамен, но…

– Да перестань. – Дублон, уже сидевший напротив Семена, перебросил ему аптечку. – Бери, что тебе нужно. Мы ж не звери, чтобы человеку в беде в помощи отказывать.

Сталкер даже не нашел слов благодарности. В кои-то веки ему повезло.

Аптечка оказалась автомобильной, в пластиковом чехле. Не иначе как с военного джипа. Открыв защелки, сталкер увидел стандартный набор, который и следовало ожидать: таблетки, неиспользованный жгут, перекись со стаканчиком и даже инструкцию. Все было просрочено, но не настолько, чтобы привередничать.

Через пять минут Шептун уже сидел с перевязкой, вытянув ноги к костру. Флягу он вернул. Теперь отсутствие снаряжения чувствовалось особенно остро. Сталкер старался понять, не были ли двое его новых знакомых в ссоре на момент его прибытия. Если были, то они должны быть заинтересованы в присутствии третьего человека, разряжающего обстановку, а Шептун очень хотел найти повод остаться у костра до утра. С другой стороны, раньше они смеялись, зато теперь нет. Его стремление к анализу снова взяло верх. Больше заниматься было нечем.

– Говорят, в Зоне орудует новая группировка, – сообщил он.

– Вот как? – Дублон с интересом почесал шею.

– Называют себя «Лезвия». Серьезные ребята.

– Никогда не слышал.

– Я ищу их.

– Зачем?

Шептун неопределенно повел рукой.

– Скажем так, они кое-чего не поделили с «Набатом». На почве крови.

Только после окончания фразы сталкер понял, до чего пафосно она звучит. Но на Дублона это, похоже, произвело впечатление.

– Всё грызетесь, – пробормотал он. – Вечный бой…

Огонь размеренно поедал поленья.

– Извини, что есть нечего, – опомнился Дублон с немного виноватым видом. – Мы и сами второй день не жрамши.

– Ничего, – успокоил Шептун. – Тоже простите, что ничего к костру не принес. Я все потерял.

– Все что-то теряют, – неожиданно встрял Семен.

Шептун долго смотрел на него и внезапно понял, что делает это с нескрываемым подозрением. Спохватившись, он сменил позу и стал греть руки у играющего пламени.

– Кем ты работаешь, Семен? – спросил сталкер.

– Бухгалтером, – последовал ответ.

Шептун себе чуть пальцы не опалил от неожиданности.

– И как, все устраивало? – поинтересовался он. Ему и в самом деле стало интересно.

Семен двинул ногой в огонь охапку прутьев, явно предназначенных для следующего, утреннего костра. Тяжело вздохнул.

– Никому мы не нужны теперь, – признался он. – Я хорошо знал свое дело. Но мир не стоит на месте. Сейчас профессия бухгалтера с позиции голых цифр не нужна как класс – все умеет делать компьютер, просто купить бухгалтера на год дешевле, чем приобрести лицензированный софт на это же время. У живого человека основное преимущество лишь одно – умение свести баланс не единственно верным способом, а множеством альтернативных.

– У-у-у, – присвистнул Дублон. – Умение играть с циферками – искусство почище пианино. Тут либо творишь музыку, либо валишь на все четыре стороны.

– Именно, – подтвердил Семен. – И я не осилил. Меня учили, что только честность выведет фирму на высокий уровень. Что ж, я убедился, что честность бывает многогранной. Меня вышвырнули за дверь. И вот я здесь.

Шептун почувствовал, как Маркус начал немного нервно точить когти о его ногу.

– Тяжело теперь жить, да? – предположил Дублон. – Помню, я читал одну книгу. Там было сказано, что в истории парусного флота тяжелее всего пришлось капитанам, заставшим паровые машины. Они жалели, что застали время, в которое вся их работа, сделанная за долгую жизнь, стала выполняться за год.

– В точку, – подтвердил Семен. – Сам удивляюсь, как это я пятнадцать лет провел за покорением компов, но так и не сообразил, что они меня вытеснят на обочину жизни. Знал бы, где упаду, соломки бы подстелил.

Он шмыгнул носом и отвернулся.

– Да уж. – Дублон почистил зуб ногтем. – Со мной похожая история случилась. Я много чем отзаниматься успел, даже женился на полгодика. В последнее время таксовал. Какой-то хрен на «Опеле» меня подрезал. Подстава натуральная. Мало того что заплатить пришлось, так еще и прав лишился.

– Почем щас «корочку» выкупить? – спросил Семен.

– Без понятия, я отказался. Решил, лучше по новой сдам, но уже буду стреляный воробей. Не вышло ни фига. Отпахал, как школьник, четыре месяца в учебке, все билеты знал лучше, чем Павка Корчагин – «Интернационал». Завалили, гады, на вождении. Я давать мзду не стал – продал машину и двинул сюда. Если и тут не приживусь, то сам не знаю, что дальше.

«Не приживешься», – подумал про себя Шептун. Как ни парадоксально, но факт: большинство сталкеров искали справедливости в Зоне лишь потому, что не нашли ее за ее пределами. На каких основаниях они решили, что в Зоне все будет лучше, Шептун решительно не понимал.

– Все будет в порядке, мужики, – высказал мнение Шептун. – И на нашей улице перевернется грузовик с апельсинами.

– Скорее труповозка нас переедет, чем мы тут на апельсины наткнемся, – огрызнулся Семен. – Сволочи одни кругом да мошенники. Кот, а ну пойди сюда.

Шептун убрал руку с загривка Маркуса, который неуверенно пошел к Семену. Бухгалтер поднял его, не слишком церемонясь, и стал осматривать.

– Толстый-то какой, – удивился он. – Сколько лет уже?

– Ему всего около года, – сказал Шептун. – Просто он крупный сам по себе.

– Крупный? Да он больше взрослого кота!

Маркус смотрел на него с таким видом, будто оскорбился на намек, что он не совсем взрослый кот.

– Забавный, – засмеялся Дублон. – И пухлый такой. Ходячий ковер!

– Не смешно, – сказал Шептун.

– Хороший, хороший, – похвалил Семен. – А ну стой смирно.

И что было силы сдавил шею Маркуса пальцами, вытаскивая нож.

Все тело кота пришло в движение, пушистый зверь за секунду располосовал когтями кожу на кистях Семена. Тот заорал и выпустил Маркуса, швыряя его в костер. Шептун только и успел что наклониться и шандарахнуть по товарищу ногой, отшвыривая его в спасительные кусты.

– Как… Ты что творишь, зараза?! – закричал сталкер. Шок был настолько силен, что он едва не свалился в костер тоже.

– Эй, ты чего? – подскочил Дублон. – Мужик, ты чего?

Семен уже стоял на ногах, сжимая нож. С его другой руки капала кровь.

– Он укусил меня, – сказал он ошарашенно. – Эта мохнатая сволочь еще и рыпается.

– А? – Шептун попятился. – Братва, вы что, совсем охренели?

– Кто из нас охренел? – спросил Дублон с широко раскрытыми глазами. – «Набатовец», ты чего на нас бочку катишь?

– Ты зачем моего кота мучаешь? – заорал Шептун, трясясь от ярости. – Ты… Мать твою, да вы оба совсем больные на голову, что ли?

– Это кто больной на голову? – тихо спросил Семен. – Вроде бы башка у тебя перебинтована. Заметь, нашими бинтами. Ты что за предъявы нам кинуть решил?

– Зачем над животным издеваешься? – пошел в атаку Шептун. – Что он тебе сделал? А если тебя так? Живодер убогий. Прибить за такое мало.

– Браток, да ты, никак, совсем плохой, – произнес Дублон в изумлении. – Мы бы с тобой мясом поделились.

– Что???

– Зажарить кота и слопать его, всего-то делов, – продолжал Дублон тем же тоном непонятого собеседника. – Или ты что себе вообразил? Скажешь, что отказался бы? Я же вижу, что ты жрать хочешь. И мы тоже хотим.

– Ну, – подтвердил Семен. – Чего сразу было бросаться, как бешеный поц? Еще раз так кинешься, на перо поставлю мигом. И вообще, свалил быстро! Дублон, иди ловить этого скунса.

В этот момент Шептун ощутил, как внутри него что-то словно переломилось. Его глаза налились кровью, в висках запульсировало, пальцы сжались в кулаки сами собой. Прорычав что-то нечленораздельное, сталкер наклонился, схватил голыми руками горящую головешку и что было сил треснул ею Семена по носу.