Опаленные войной

– Да, работает. Сейчас на уроке, – вопросительно подняла брови.

– Я ее сын, вернулся с СВО.

Блондинка понимающе кивнула, – посидите здесь, – и вышла из кабинета.

Чуть позже туда вбежала худенькая женщина, бросившись сыну на грудь.

– Здравствуй мама. Вот я и вернулся. Расцеловал.

– Витя, мальчик мой, мы тебя столько ждали. Живой. Гладила по лицу дрожащими руками.

За время, что не виделись, мать изрядно постарела. В волосах серебрились седина, прежде миловидное лицо увяло, у рта залегли скорбные морщины.

Вошедшая следом директриса утирала платочком повлажневшие глаза.

– Оксана Николаевна, я вас отпускаю. Урок проведу сама.

По дороге домой мать рассказала, что зимой схоронила отца.

– Как?! – остановился.

– Он все время пока были здесь, болел. Умер от инфаркта. Заплакала.

– Не надо, мама – приобнял за плечи.

У самого тоже защемило на сердце, отца глубоко любил.

А еще мать сообщила, что их группу, в составе сорока семей, вывели из Первомайска сюда.

– Сначала поселили в общежитии, откуда многие разъехались кто куда. Я же устроилась на работу в школу и нас с отцом временно зарегистрировали в пустующей квартире. Жить есть на что, получаю пенсию, да и зарплата не плохая.

Дойдя до дома вошли в подъезд, отперла ключом дверь квартиры. Была она однокомнатной, с мебелью и всем необходимым для жизни.

Вскоре, сидя на кухне, пили чай. Виктор рассказал о себе.

– Значит вернулся навсегда? – просветлела лицом. – А где остановился?

– В нашем доме в Попасной.

– Неужели уцелел? – широко раскрыла глаза.

– Почти, мама. Хотя от города мало чего осталось.

– А люди?

– Люди тоже есть, те которые вернулись. Живут кто где.

– Много?

– Да нет. Сотни три.

– Господи, как хочется домой, – вздохнула. – Давай уедем туда?

– А не жаль оставлять квартиру? Тут цивилизация, есть свет и вода. Там ничего нету.

– Зато родной угол, сынок, как-нибудь проживем. К тому же люди говорят, Попасную тоже будут восстанавливать.

– Это правда. Слышал, когда лежал в госпитале, официальное сообщение в одной из передач.

– Ну, вот видишь, – загорелась мать. – Завтра же попрошу расчет, сдам квартиру и в дорогу.

– А отец где похоронен? – отодвинул пустую чашку.

– На городском кладбище. Хочешь навестить?

– Да. Я на машине.

Заперев квартиру, спустились вниз, подошли к «Патриоту», тот мигнул фарами.

– Твой? – удивилась Оксана Николаевна.

– Наш, мама. Купил в Донецке на полученное при увольнении.

– Так он же, наверное, дорогой?

– Пригодится. А деньги у меня еще есть. Нам платили будь здоров.

Сели в кабину, автомобиль отъехал от дома.

– Показывай мама, дорогу, – переключил скорость.

От перекрестка свернули направо, к окраине, за последними домами – влево.

– А теперь прямо, – сказала мать. – Кладбище через пару километров.

Миновали какой-то поселок, дорога опустилась в широкую долину. Впереди старый террикон, сбоку, насколько видел глаз, кладбище, за ним лесопосадка. У далекого горизонта дымили трубы Алчевска.

Остановились на асфальтированной площадке, вышли. Могила отца была в дальнем конца кладбища. В головах деревянный крест, гробничка за зиму осела.

– Ну, здравствуй, батя, – снял Виктор с головы кепи. – Вот и встретились.

Оксана Николаевна тихо заплакала, у него на глазах тоже навернулись слезы. Отца глубоко уважал. В отличии от матери тот был строгим, с детства приобщал сына к спорту, научив плавать и заниматься по утрам зарядкой. Все мужские работы по дому, всегда делали вместе. Когда перешел без троек в восьмой класс, отец подарил пневматическую винтовку и обучил меткой стрельбе.

Несколько минут молча постояли.

Когда вернулись к машине, Виктор обратил внимание, по другой стороне дороги тоже несколько рядов могил. С одинаковыми, уходящими вдаль, гранитными обелисками.

– Там погибшие ополченцы и солдаты, – тихо сказала мать.

– Я понял, – нахмурился. – И сколько таких мест.

За то время, что воевал, не раз приходилось хоронить боевых товарищей. И не всегда на таких вот кладбищах.

Сели в автомобиль, тронулись. – Летом поставлю отцу памятник, – нарушил молчание Виктор.

– Хорошо бы, – взглянула на него мать. – Будем его навещать.

Дома Оксана Николаевна приготовила обед, накормила сына и поела сама, а потом отлучилась в школу, подать заявление на увольнение. Вернувшись, сообщила, директор подписала без отработки. Остается получить расчет, выписаться и сдать в ЖЭК квартиру.

– Предлагаю сделать так, – чуть подумал Виктор. – Я сейчас уеду, нужно кое-что прикупить в дом, а ты занимайся своими вопросами. Мобильник есть?

– Да. Старенький, но работает. Обменялись номерами.

– Когда будешь готова, позвони. Я за тобой приеду.

Попрощались, вскоре подъезжал к Стаханову. Там имелся самый большой в округе рынок. На нем продавалось все. Начиная от продуктов с одеждой и заканчивая строительными материалами. Спустя час «Патриот» в сопровождении грузовой «Газели» отъехав от рынка, взял курс на Попасную. В багажнике внедорожника стоял бензиновый генератор, и коробка с «расходниками» для подключения. Грузовик был загружен мебелью.

Миновав Первомайск въехали в город, поколесив по развалинам остановились у ворот усадьбы. За ними раздался лай, Виктор открыл. Дозор радостно запрыгал подле. «Газель» сдала задом во двор, отпер дверь веранды.

Вместе с грузчиком и водителем поочередно занесли в дом диван-кровать, платяной шкаф, буфет и круглый стол со стульями. Расставили по местам.

– Да, – сказал пожилой водитель, когда хозяин расплатился. – Слыхал, что Попасную разбили. Но не думал что так.

– И людей вокруг нету, – добавил второй, моложе. – Жуть.

– Ладно, не каркай, – пожал руку Виктору старший. – Бывай. Если что надо подвезти, обращайся.

Машина выехал за ворота, заехал сам, закрыл их и для начала накормил овчарку. Переодевшись в комбинезон, вытащил из багажника генератор. Установив сбоку дома, подключил к вводу и проверил на веранде электрощиток. Ввернул лампочки в зале и на кухне, залил бензина в бачок. Дернул шнур стартера.

Агрегат затарахтел – настроил и вернулся в дом, позади цокал когтями по полу Дозор.

– Ну что, попробуем? Щелкнул в зале выключателем. Комнату залил яркий свет.

Проверил на кухне, то же самое. Вышли наружу, выключил агрегат, уселся перекурить на лавку. Кобель улегся рядом. Солнце клонилось к закату, где-то в траве затрещал сверчок.

Около десяти вечера, когда закончил мастерить собачью будку, пропел короткую мелодию лежавший на столе смартфон.

– Да, мама, – взял в руку.

– Из квартиры я выписалась, сынок и сдала ее. А вот расчет обещают через день.

– Хорошо, – кивнул. – Буду ждать звонка.

Весь следующий день работал, а утром очередного снова позвонила мама, – приезжай сынок. Я готова.

Спустя час был в Брянке.

Из вещей у нее была только сумка с одеждой и коробка с разной мелочью. Заперев квартиру, ключ отдала соседке. Попрощавшись, спустились вниз, сели в автомобиль, и он отъехал от дома.

По дороге сын рассказал, что в Попасной встретил крестную.

– Полина жива?! – обрадовалась мама.

– Ну да. Вернулись с мужем из Кировска и живут в своей двухэтажке. Их квартира тоже уцелела.

– Вот и хорошо, – потеплела лицом. Будем общаться как раньше.

Про то, что побывал у родни в Дебальцево и погиб дядя Михаил, рассказывать не стал. Зачем расстраивать? Оставил на потом.

В Стаханове снова заехали на рынок. Там купили бензопилу, десяток рулонов обоев, клей к ним, одеяла с постельным бельем, и продуктов. Загрузив все в машину, тронулись дальше.

При въезде в Попасную Оксана Николаевна расплакалась, – Господи, что осталось от города.

– Не надо, мама, – успокоил сын. – После Великой Отечественной тоже все было в разрухе. Отстроили. Отстроим и теперь.

У разрушенного храма остановил машину. Вышли из нее, показал фреску.

– Ни царапины, – перекрестилась мать, глядя на лики святых. – Доброе знамение.

– Я тут в первый день встретил деда, – сказал Виктор. – Он того же мнения.

Когда въехали во двор, Дозора на месте не оказалась, видно куда-то убежал.

Вышли из машины, мать вздохнула, взглянув на остатки кухни, Виктор отпер дверь, веранды зашли в дом.

– Да ты никак мебель купил? – обойдя комнаты, спросила Оксана Николаевна.– Почти все, что у нас было, бандеровцы вывезли во время оккупации.

– Купил. Электричество тоже есть. За домом установил генератор.

– Да ты что?

– Точно.

Вышли наружу, у машины сидела овчарка.

– Знакомься, мама. Это Дозор.

Пес завертел хвостом, погладила, – ты ж мой хороший.

Направились по тропинке к колодцу, зачерпнула ладошкой воды, напилась, -вкусная, как и раньше. А бурьяна – то, бурьяна, – покачала головой когда возвращались обратно.

– Бурьян сожжем, огород приведем в порядок, – заверил сын.

– Конец апреля, самое время сажать. Зимой будем с овощами, – взглянула на него мать.

– В таком случае не будем откладывать. Завтра съезжу в Стаханов, куплю посадочный материал и культиватор.

– Так он же, наверное, очень дорогой?

– Ничего, денег у нас хватит. После тех покупок, что сделал, осталось больше четырех миллионов.

– Откуда столько? – расширила глаза.

– Денежное содержание за два года, мама, и компенсация за ранение.

– Понятно. А не украдут?

– Все на банковской карте.

– Ну, сынок, тогда за работу.

Выгрузили покупки, занесли в дом, переоделись.

Для начала Виктор наносил воды, Оксана Николаевна еще раз подмела и вымыла полы. Он же, заправив бензопилу, порезал на дрова извлеченные с летней кухни поломанные стропила и кровельные доски, сложив за ней в аккуратную поленницу.

Затем принялись за бурьян в огороде. До обеда вырвали половину, сложили в кучу на задах и подожгли. Наскоро перекусив, чуть отдохнули и продолжили. К вечеру огород был готов для вспашки. Проредили и малину, росшей на меже с соседями

На ужин мать сварила макаронный суп с тушенкой и поджарила котлет, купленных в Стаханове. Дозор удивил в очередной раз. Взяв в зубы лежавшую у будки миску, принес к столу, опустил на землю и выжидающе уставился на хозяев.

– Это ж надо, – покачала головой мать.

– Он еще и не то умеет, – рассмеялся Виктор.

Вскоре все с аппетитом ели. Люди за столом, пес у своей будки.

После ужина, вымыв посуду, Ольга Николаевна решила навестить куму. Очень соскучилась. Вернулась, когда уже темнело.

– Ну как они там? – спросил сын, домывая машину.

– Да вроде нормально, – присела на скамейку. – У Поли здоровье ничего, она на три года меня моложе. Иван прихварывает, ломит спину. В квартире буржуйка, есть баллонный газ. Раз в месяц ездят в Первомайку за пенсией.

Узнали, что собираемся сажать огород, тоже загорелись. Только нет посадочного материала.

– В чем вопрос? – пожал плечами. – Буду брать нам, возьму и крестной.

– И я так думаю.

Ночью впервые за долгое время спали в родном доме. В окна смотрела желтая луна.

Глава 4. Новое знакомство

Шла первая неделя мая. Зацвели несколько оставшихся в саду за домом черешен, и, самое главное, не обгорелая часть яблони над столом. Ее в честь рождения внука посадил дед. Засаженная картошкой половина огорода темнела черноземом.

На вторую мать разбивала грядки под огурцы с луком, капусту и помидоры. Сын стеклил окна дома. Там поменяли обои.

Закончив, прихватил два пустых мешка и совковую лопату, выехал за ворота. Несколько дней назад, проезжая мимо развалин железнодорожного вокзала, заметил у рельсовых путей гору песка. Решил привезти для ремонта кухни.

Нагрузив мешки, с кряхтением загрузил в багажник, туда же лопату. Развернувшись, тронулся обратно. Минуя длинный ряд остатков многоэтажек, увидел у одной бежевую «пятерку», рядом с ней двое били одного.

Тот активно сопротивлялся, но силы были явно не равны.

Виктор подвернув туда, остановился и, выскочил из кабины, – отставить!

Да пошел ты!– обернулся один, и тут же покатился на землю, получив в ухо. Второго саданул берцем в пах.

– У-у! – взвыл тот, зажавшись, и рухнул на колени.

Перевел глаза на третьего. Это был невысокий парень, примерно его лет. С фингалом под глазом и рыжим чубом.

– Чего дрались?

– Мародерили, по брошенным квартирам. Вон видишь? – кивнул на «пятерку».

На ее крыше к багажнику были привязаны шнуром холодильник и свернутый в рулон ковер.

– Расстрелять бы вас гады, – обернулся назад Виктор. – А ну вставайте!

Первый, рослый лоб лет за тридцать, поднялся, держась за ухо, а его напарник, моложе, просипел, – ты мне яйца, отбил. Не могу.

– Почему не в армии?

– У меня плоскостопие, – отвел глаза старший.

– А я туберкулезник, – загнусавил молодой.

– Валите отсюда, – обвел обоих жестким взглядом.– Еще раз увижу, мало не покажется.

Старший быстро сел в кабину, подельник заковылял следом. «Пятерка», взвыв двигателем, развернулась, и запылила по дороге.

– Лихо ты с ними, – улыбнулся парень. – Военный?

– Был. Комиссовали по ранению, вернулся в родные места.

– Попаснянин?

– Да.

– Я тоже. Давай знакомиться. Иван.

– Виктор, – тряхнули друг другу руки.

– Если не секрет, где воевал?

– В батальоне «Сомали», взводным.

– Геройский батальон. Уважаю. Я тоже воевал.

– И где?

– Сначала в Первомайске в казачьем полку Дремова, а с началом СВО в российской армии. Механик-водитель танка. Год назад моя шестьдесят четверка подорвалась на фугасе при освобождении Новоселовки. Попал в госпиталь, там вырезали метр кишок. Ну а потом уволили по инвалидности в запас. Имею «Отвагу» и две ополченские медали

– Давно здесь?

– С прошлой осени. Вернулся, ни дома, ни родителей. Мы жили в девятиэтажке рядом с ВРЗ*. Сложилась от взрыва фугаски до фундамента. Все, кто там были, остались под завалом. И мои тоже.

– Откуда знаешь?

– Встретил в Первомайске соседа из нашего подъезда. Ходил за водой, тем и спасся. Тут во многих домах под обломками тела. Это сейчас нету запаха, а когда приехал, чувствовался.

– Да, дела, – нахмурился Виктор. – И где теперь живешь?

У озера за городским парком. Там брошенный частный дом. Кстати, а ты где обитаешь?

– На Вишневой, в доме родителей. Он, считай, один уцелел.

– Живы?

– Маму недавно нашел и привез из Брянки. А отец там умер. Немного помолчали.

– Слушай, – взглянул на Виктора Иван. – А давай заедем ко мне? Выпьем за знакомство.

– Можно, – взглянул на часы.

Сели в кабину, внедорожник отъехал от дома.

– Твой? – спросил Иван.

– Мой. Купил на боевые.

– Я тоже, когда вернулся, взял в Луганске «Урал» с коляской.

– А чего не на нем?

– Карбюратор барахлит. Надо отрегулировать.

Миновав центральную часть города, направились к северной окраине, миновав стороной по грунтовке остатки парка. За ним открылось довольно большое озеро, поросшее вокруг деревьями и с песчаным пляжем. В детстве Виктор не раз ходил сюда купаться и драть раков с другими пацанами. На дне били ключи, вода проточная, в дальнем, конце, в балку, выбегал ручей.

Метрах в ста от берега, куда выехали, на поляне стоял дом. Шлакоблочный, с высокой двухскатной крышей, сбоку пристройка. Внедорожник остановился у него, вышли из кабины.