Светлая. Книга 2

Использовать магию ларинов рядом с бергмарами было рискованно, и Хейл решил, что лучше сначала согреть её привычным способом. «А под этим предлогом можно и магию незаметно применить, чтобы высушить и согреть её как следует», – прикинул он.

– Крест, четыре часа, – негромко сказал Хейл, устраиваясь рядом с Тэлли.

– Договор, брат, – тихо отозвался Крест, протягивая руку Туррену для того, чтобы тот зашил рану.

Хейл с облегчением наблюдал за Турреном, который старательно накладывал швы на рану Креста, и был рад, что ранение оказалось несерьёзным. Пустынники были эмеринами, хотя в городе ходили слухи, что среди них иногда встречаются аури. Сам Хейл их никогда не замечал среди эмеринов; их стычки с пустынниками были крайне редки. Если бы в том отряде оказались аури, они бы не справились с ними так легко – каждый из его народа проходил отменную военную подготовку.

Когда Туррен закончил и улёгся рядом с Тэлли с другой стороны, Хейл внимательно прислушивался к его дыханию. Оно быстро стало ровным и глубоким – знак того, что брат погрузился в сон. Теперь можно было позаботиться о Тэлли, не опасаясь посторонних глаз. Хейл не волновался за Креста, зная, что тот вряд ли станет следить за Тэлли так пристально, как это делал Туррен.

Отбросив ненужные мысли, Хейл сконцентрировался на своей внутренней сфере – магия тут же отозвалась в сознании и заструилась по нитям, ожидая его воли. Как аури, он владел ментальной магией, что позволяло ему оказывать влияние на сознание других разумных существ. Но в нём также текла кровь ларинов, даровавшая ему доступ к физической магии, способной менять окружающий мир. Единственное, что его ограничивало – это нехватка знаний. Все его навыки были плодом личных экспериментов и случайных открытий, которые он с течением времени довёл до совершенства. Одним из таких умений было согревать предметы на расстоянии – способность, которую он обрёл после одного из самых рискованных приключений в своей жизни.

Это произошло, когда Хейл впервые отправился в путешествие, ещё будучи незнакомым с бергмарами. Он забрался высоко в горы, привлечённый их красотой и величием. Однако, Хейл не учёл, насколько суровым может быть мороз на такой высоте. Увлечённый видом, он слишком поздно осознал, что его тело окоченело, а руки были слишком скованы холодом, чтобы даже попытаться развести костёр. Сжавшись в комок среди камней и снежных заносов, он проклинал себя за то, что заранее не позаботился о безопасном укрытии. Его зубы стучали, тело сковывало ледяное оцепенение, и всё выглядело так, будто его первое приключение могло стать и последним. Но врождённое упорство не позволяло ему сдаться. Вцепившись в слабое, почти неуловимое ощущение тепла где-то глубоко внутри, он сосредоточился на нём, полагая, что просто обманывает себя, он пытался успокоить разум. Но тепло, сначала едва заметное, стало разгораться, распространяясь из его внутренней сферы, окружая его словно невидимый огонь.

Стремясь согреться как можно быстрее, Хейл неосторожно тянул из своей сферы всё больше и больше сил, распространяя жар не только на своё тело, но и на окружающее пространство. Его магическая мощь была настолько велика, что даже камни вокруг него начали нагреваться, а снег мгновенно растаял. Когда он пришёл в себя, Хейл понял, что его сфера сильно истощена, хотя благодаря этому ему удалось избежать сильного обморожения.

Тогда ему потребовалось много времени на восстановление. Но осознав в том путешествии свои возможности, он начал тщательно тренироваться, изучая и оттачивая новое умение. Постепенно он научился контролировать свою силу, начав с обогрева отдельных предметов, обволакивая их нитями, а спустя время уже смог применять это умение на расстоянии, без их участия. Это понимание пришло к нему после многочисленных тренировок и бесконечного изучения книг по магии аури. Хотя в этих книгах не было ни слова о магии ларинов и их способности использовать физическую силу сферы, Хейл выуживал крупицы информации между строк, совмещая теоретические знания с собственными практическими экспериментами.

Лёжа рядом с Тэлли, Хейл сосредоточился на её плаще и одежде, намереваясь создать внутри них тепло с помощью своей магии, а уже они согреют её. Закрыв глаза, он мысленно потянулся к своей внутренней сфере, осторожно вытягивая из неё силу, направляя на одежду. Процесс требовал концентрации и осторожности. Он медленно направлял тепло в плащ и одежду Тэлли, ощущая, как они начинают согреваться изнутри. Это было словно создавать невидимое пламя, которое, не обжигая, распространялось по ткани, согревая тело.

Хейл сосредоточенно прислушивался к звону своей магии, едва слышному, но знакомому и узнаваемому для него. Он порадовался, что вокруг нет ни одного аури, который мог бы услышать этот звук и заподозрить неладное. Звук магии ларинов отличался от магии аури, и Хейл, как обладатель обеих этих сил, знал это лучше, чем кто-либо. Магия аури звучала как лёгкий мелодичный треск или жужжание, а магия ларинов напоминала вибрацию натянутой струны или тетивы, звенящей от напряжения. Единственным аури, который видел, как Хейл использовал магию ларинов, была его мать. Однако её сила и знания были гораздо скромнее, чем у Хейла, и она не могла увидеть отличия в звуках двух видов магии. Хейл, будучи сильным магом, мог подавлять звуки магии, делая их практически неразличимыми, но даже при этом лёгкий звон оставался, как напоминание о его мощи.

Когда он заметил, что тело Тэлли расслабилось и она вытянулась под своим плащом, он понял, что его усилия принесли результат. Она начала согреваться, и Хейл уменьшил поток своей силы, позволяя теплу оставаться, но не усиливаться. Сейчас её собственное тело уже могло поддерживать тепло, и Хейл лишь помогал ей, создавая защитный кокон, чтобы тепло не рассеивалось.

Но проблема оставалась: дождь продолжал моросить, и вскоре плащи Хейла и Креста, которые они использовали как укрытие, начнут промокать, превращаясь в такую же бесполезную преграду, как листва деревьев. Хейл решил применить магию и для изменения структуры ткани плащей, чтобы усилить их водоотталкивающие свойства. Он знал, что ткани обрабатывались воском и маслами для защиты от влаги, но со временем пропитка вымывалась, и плащи теряли свою эффективность. Их плащи были приобретены недавно, поэтому изменение не должно было вызвать подозрений у Креста, который редко обращал внимание на такие мелочи, как состояние одежды. «Тем более, брат не станет разглядывать плащ в такую погоду», – ухмыльнулся Хейл, вновь потянувшись к внутренней силе.

Использование магии в нескольких направлениях одновременно было результатом бесконечных тренировок. С момента, когда Хейл узнал о своём происхождении, он осознал, что для выживания ему нужно стать сильнее любого представителя их народа. И это толкнуло его на тяжелейшие и упорные тренировки, которые позволили ему достичь мастерства в управлении магией. Сейчас Хейл был способен одновременно справляться с тремя физическими воздействиями или пятью ментальными, что делало его невероятно опасным противником. Попытка совместить физические и ментальные воздействия в прошлом оказалась для него неудачной, но Хейл решил, что это всего лишь вопрос времени и тренировок. Однако с тех пор, как он начал путешествовать с бергмарами, ему пришлось отложить эксперименты с магией на будущее.

Метод изменения внешнего вида и структуры ткани он изучил из книги, неожиданно найденной в королевской библиотеке бергмаров, что сильно его тогда удивило. Получив разрешение от короля бергмаров посетить библиотеку, Хейл не ожидал найти там труды по магии, и уж тем более было удивительно обнаружить там информацию о физической стороне магии ларинов. Для Хейла первоначально было поразительно обнаружить рукописи о магии в библиотеке короля бергмаров, но, поразмыслив, он осознал, что в этом есть своя логика. Несмотря на то, что бергмары и аури были добрыми соседями и поддерживали мирные отношения, они всё же принадлежали к разным расам, которые некогда воевали друг с другом. Поэтому со стороны короля бергмаров было мудро изучать способности и умения потенциального врага, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

С другой стороны, король аури не уделял такого внимания изучению бергмаров, поскольку те не обладали активной магией, которая могла бы непосредственно угрожать аури. Магия аури заключалась в ментальном подчинении и контроле разума, что делало их опасными в тактических и стратегических манёврах. Бергмары же полагались на свои военные навыки, численность и приверженность боевым тренировкам. Их сила заключалась в физической мощи и организованности, что делало их серьёзными противниками в любом сражении.

Особенность бергмаров заключалась ещё и в том, что они, как и аури, жили долго, но при этом не испытывали тех сложностей с зачатием, которые были характерны для аури и ларинов. Это значило, что в случае войны, численное превосходство могло оказаться на стороне бергмаров, что делало исход возможного конфликта непредсказуемым. В то время как аури могли подчинить врага разумом, бергмары могли бы взять числом и боевыми навыками. Среди аури было немного тех, кто, как Хейл, могли подчинять себе сразу нескольких людей, и это делало магов аури ценными, но они были редки, что ограничивало аури в случае масштабных конфликтов. Осознавая это, короли аури и бергмаров старались поддерживать мир между их народами, понимая, что война могла бы привести к взаимному уничтожению.

Хейл сосредоточился на нитях плаща, выделяя среди них компоненты пропитки, и с помощью энергии совершил слияние её элементов с тканью, создав совершенно новую сущность. Хотя внешне плащ остался прежним, его свойства значительно улучшились. Этот процесс требовал огромного сосредоточения и усилий, особенно учитывая, что Хейл давно не отдыхал и вынужден был постоянно использовать магию для защиты отряда.

На изменение двух их плащей у него ушёл почти час, но когда всё было готово, он удовлетворённо заметил, как капли дождя больше не впитываются в ткань, а медленно стекают по её поверхности, словно скатываясь с невидимого барьера. «Почему я не сделал этого раньше?» – вдруг мелькнула у него мысль, и он усмехнулся абсурдности ситуации. Возможность ходить под дождём сухим казалась такой простой и полезной, но она никогда не приходила ему в голову, потому что до этого не было необходимости уделять внимание таким мелочам. Раньше, когда он путешествовал в исключительно мужской компании, подобные вопросы не возникали. Даже несмотря на своё воспитание в высших кругах, Хейл не стремился к особому комфорту в пути. Жизнь в дороге и сражения сделали его практичным и закалённым человеком, для которого лишние удобства были скорее отвлечением, чем необходимостью.

Но теперь всё изменилось. Появление Тэлли в их жизни заставило всех, включая Хейла, пересмотреть свои приоритеты и привычки. Её присутствие пробудило в них стремление к защите и заботе, к тому, чтобы создать для неё хотя бы минимальный комфорт. Хейл снова усмехнулся, осознавая, как сильно изменилась его жизнь с её появлением. «А теперь с нами женщина, и все словно с ума посходили. Даже я», – подумал он, чувствуя лёгкое недоумение и одновременно волнение. Беззвучно засмеявшись, Хейл повернулся к Тэлли спиной, наконец позволив себе расслабиться и заснуть. Но даже во сне он продолжал поддерживать небольшой поток магии, который согревал её, защищая от всепроникающей сырости дождя.

3

Крест, неторопливо обходя лагерь, прислушивался к ночной тишине, которая окружала их. Местность была под властью аури, и мало кто из эмеринов осмеливался сюда сунуться. Их отпугивало древнее марево, охранявшее эти земли уже многие тысячелетия. Созерцая пустынные пейзажи, что навеивала ему аурийская магия, Крест задумался, каким был этот край в действительности. «Наверное, и здесь тоже простираются леса, как повсюду по ту сторону Великой», – решил он. Хейл вывел их к реке, в проход сквозь марево, и скоро они столкнутся с первыми патрулями аури, стерегущими эту территорию. Но, несмотря на это, они решили выставлять караул, сменяя друг друга.

Вернувшись к лагерю, Крест развёл костёр, чтобы согреть спящих товарищей. Холодный осенний дождь пробирался под одежду, вызывая лёгкий озноб. Наблюдая за огнём, Крест вспомнил Тэлли и с улыбкой подумал: «Надеюсь, её хандра скоро пройдёт, и она снова станет хохотушкой». Бросив взгляд на неё, он еле сдержал смех: Тэлли спала, свернувшись клубком в объятиях Хейла, который утонул носом в её волосах. Она, казалось, спала в кольце его рук и тела, словно это было самое естественное для них положение. Крест мысленно поздравил брата: «Ну, брат, наконец-то. Долго же до тебя доходило». Он вспомнил, как Хейл ложился в стороне, явно избегая близости. «Может, он ещё не осознал, а просто действует по наитию», – подумал Крест, продолжая тихо смеяться. Поддерживая огонь, он решил не будить брата, чтобы тот мог насладиться моментом, пусть даже не осознавая его значимости.

Хейл проснулся от жгучего жара. Первая мысль была, что он слишком близко к костру, но, пошевелившись, он осознал, что рядом кто-то лежит. Открыв глаза, он увидел Тэлли, свернувшуюся на его руке, а его левая рука покоилась на её талии. Жар исходил от неё, и это встревожило его. Хейл остановил поток магии, согревавшей её, но тело Тэлли буквально горело. Приподнявшись, чтобы не разбудить её, Хейл увидел испарину на её лбу и, коснувшись щеки, почувствовал, что кожа пылает – у неё началась лихорадка. Он тихо скрипнул зубами, осознав, что, несмотря на его магию, она всё же заболела. Осторожно отодвинувшись, он встал. День клонился к вечеру, и хотя дождь прекратился, небо оставалось затянутым тучами, наполняя воздух сумеречным светом.

– Хейл? Что случилось? – спросил Туррен, подняв голову.

– Тэлли горит, – проворчал Хейл, чувствуя злость на самого себя. Его способности, на которые он всегда полагался, не помогли уберечь девушку от холода, дождь оказался сильнее.

– Сейчас, – Туррен тут же подскочил и начал рыться в своих сумках, доставая необходимые травы.

– А где Крест? – Хейл огляделся, только сейчас осознав, что не видит брата.

– Тут я. Чего засуетились? – пробасил Крест, выходя из леса с охапкой дров. Он аккуратно опустил их у костра, явно стараясь не шуметь.

– Тэлли заболела, – коротко бросил Туррен, не глядя на брата, и продолжал судорожно перебирать свои мешочки с травами.

– Ох, ядрёна колотушка, – начал браниться Крест, ставя на огонь котелок с водой.

Хейл наблюдал за суетой братьев, чувствуя непривычную для себя беспомощность. Обычно лечением занимался Туррен, и Хейл полностью доверял ему в этом. Но, заметив, как Тэлли беспокойно ворочается, он ощущал тревогу.

– Хейл, смочи ткань водой и оботри её, нужно сбить жар, – скомандовал Туррен.

Хейл кивнул, чувствуя облегчение при появлении конкретной задачи. Порывшись в сумке и ничего подходящего не найдя, он оторвал рукав от своей запасной рубашки, зачерпнул воду из реки и слегка охладил её магией. Присев рядом с Тэлли, он осторожно начал протирать её лицо и шею влажной тканью. Девушка тихо застонала, и Хейл напрягся, не понимая, вызвано ли это облегчением или болью. Он продолжал обтирать её, вновь и вновь смачивая ткань.

Прошло около получаса, но жар не спадал, казалось, температура только росла. Туррен принёс кружку с отваром, и вдвоём они осторожно напоили почти бесчувственную девушку, но Хейл всё равно ощущал, как её тело продолжает дрожать.

– Протирай ещё ей подмышки, чтобы быстрее остудить, лихорадит её сильно, – обеспокоенно глядя на Тэлли, сказал Туррен. Он потрогал её лицо, которое мгновенно высыхало из-за жара.

Хейл бросил недоумённый взгляд на Тура, затем неловко посмотрел на Тэлли, смущаясь при мысли о том, что придётся её раздеть. «С каких пор я смущаюсь при мысли залезть женщине под рубашку?!» – мысленно возмутился он, понимая, что это необходимо для лечения, но всё же замешкался.

Крест, наблюдая за действиями братьев, едва сдерживал смех. Один, как курица-наседка, суетился вокруг Тэлли, а второй застыл в нерешительности, когда дело дошло до того, чтобы оголить девушку. Крест, конечно, сочувствовал Тэлли и переживал за её состояние, но был уверен, что Туррен справится и поставит её на ноги, как уже не раз делал это. Однако то, как они оба суетились вокруг девушки, было невероятно забавно, тем более что Хейла он вообще никогда не видел таким взволнованным.

– Братишка, тебе помочь? Научить, как рубашку женщинам расстёгивать? – с ехидной улыбкой поддел он Хейла за его заминку.

– Отвали, – зло прорычал Хейл, раздражаясь от насмешек Креста, которые явно попали в самую точку.

Туррен улыбнулся, копаясь в своих мешочках с травами, но предпочёл никак не комментировать ситуацию. Его тоже позабавила нерешительность Хейла. Крест уже не раз говорил ему, что брат проявляет интерес к Тэлли, но Туррен тогда не придал этим словам значения. Однако сейчас медлительность Хейла в таком простом деле ясно показала, что интерес всё же есть. Он знал брата: когда Хейлу не была интересна женщина, она могла хоть голой перед ним ходить – он бы и глазом не моргнул. Но теперь стало очевидно, что Тэлли пробудила в нём нечто большее, чем просто дружескую заботу.

Раздражённый абсурдностью ситуации и злясь на себя за непривычное смущение, Хейл уже потянулся к рубашке Тэлли, чтобы расстегнуть пуговицы. Но внезапно его осенило: почему бы не охладить её одежду так же, как он раньше её нагревал? «Это же чертовски просто, почему я раньше не додумался», – укорял себя Хейл. Он тут же потянул магию сферы к одежде девушки, но чтобы братья не заподозрили ничего странного, продолжил протирать её лицо и шею влажной тканью, одновременно аккуратно охлаждая всё её тело с помощью магии. «Крест, конечно, будет подкалывать меня ближайшие несколько лет, но это ерунда», – подумал он, довольный изящностью своего решения.

Вскоре температура у Тэлли заметно снизилась, хотя жар до конца не прошёл. Они продолжали поить её травяным отваром, но девушка всё ещё не приходила в себя. Крест заснул, Туррен продолжал приглядывать за ней, а Хейл, чувствуя, как его мысли путаются всё больше, решил пройтись вокруг лагеря, чтобы успокоиться. За последнее время произошло столько событий, на которые он реагировал совсем не так, как привык. Обычно Хейл был сосредоточен и чётко понимал свои мотивы, но теперь всё казалось запутанным.

Когда он проснулся и обнаружил, что обнимает Тэлли, его первым порывом было прижать её крепче. Это смутило его до глубины души. Он всегда контролировал свои действия, свои чувства, но в тот момент ему показалось, что контроль ускользает. А когда дошло до того, чтобы расстегнуть её рубашку, он и вовсе растерялся. Раньше, сколько бы он на неё ни смотрел, не чувствовал никакого влечения. Но теперь… Теперь он понимал, что не сможет просто безразлично наблюдать за её обнажённым телом. Она начала привлекать его, и это пугало его больше, чем всё, с чем он сталкивался раньше.

За свою жизнь у него было много женщин, и он всегда знал, какие именно ему нравятся. Тэлли явно не подходила под его обычные предпочтения, но несмотря на это, он всё чаще ловил себя на том, что не может отвести от неё глаз. И пока они шли до Рокина, он раз за разом возвращался в арьергард отряда, чтобы наблюдать за ней. Ему нравилось, как она общалась и веселилась с бергмарами, смеялась до слёз или подкалывала Креста. Даже её безудержная гонка с Турреном по рыночной площади вызывала в нём странное удовольствие, несмотря на его ворчание. Или тот момент, когда он подарил ей небольшую подвеску, и она, расплакавшись от благодарности, обняла его. Он припомнил прогулку по мосту, когда Тэлли, крепко держа его за руку, болтала о чём-то, а он, обычно не любящий лишние разговоры, слушал её с удивительным удовольствием и невольно наслаждался её голосом. Все эти воспоминания вызывали у него незнакомый радостный трепет внутри, нечто, чего он раньше не испытывал. Хейл не мог понять, что это за чувство, но знал одно: Тэлли каким-то образом разрушала его привычный мир, и это пугало его, но в то же время притягивало с небывалой силой.

Поражённый этим осознанием, Хейл внезапно замер. «Какого чёрта происходит?» – мысленно задался он вопросом, понимая, что его чувства к Тэлли выходят за рамки обычного интереса. Он вспоминал, как старался оградить её от леди Ви, как испугался, когда она с Туром пропала, и как его сердце едва не остановилось, когда она бросилась к ограждениям, и ему показалось, что она вот-вот упадёт. И когда не обнаружил её на мостовой, то им овладела такая сильная ярость, что он едва не потерял контроль. Лишь твердя мысль, что она могла уже умереть, он смог тогда начать спокойно действовать. Но сейчас, при одной мысли, что она действительно могла не выжить, сердце тут же защемило.

Взгляд Хейла отстранённо блуждал по деревьям, а сам он попытался разобраться в своих чувствах. Неожиданно на него нахлынули воспоминания о том, как Токс целовал Тэлли среди таких же деревьев. Он ясно помнил свои слова и действия в тот момент, когда решил проверить уединившуюся пару, но только сейчас понял, что тогда им управляло. Ему не понравилось, что Тэлли была с Токсом наедине, вне поля его зрения. «Это ревность?! – удивился Хейл, – Но как же…».

Не успел он закончить мысль, как перед его глазами возникла совсем иная картина. Он представил, как Тэлли стоит среди этих деревьев перед ним, а он, прижимая её к себе, нежно целует. Эта фантазия настолько поразила его, что сердце начало учащённо биться, нарушая привычный ритм. Он почувствовал, как его тело откликнулось на это видение, желая большего, чем просто поцелуи. Хейл нахмурился, пытаясь разобраться в своих чувствах. Было ли это просто влечение? Или нечто большее? Он не мог понять, что с ним происходит. Раньше его интерес к женщинам всегда был простым и понятным: краткое увлечение, физическая близость, и затем холодное расставание.

«Влюбился?» – эта мысль поразила Хейла, и он снова резко остановился, не пройдя и пары шагов. «Нет, не может быть, – начал убеждать себя он. – Это обычная девчонка, которая попала в беду. Не более того», – продолжал он размышлять, пытаясь списать свой интерес к Тэлли на то, что она такая же полукровка, как и он. «Мне просто интересна её бесконтрольная магия, вот и всё», – продолжал упорствовать Хейл, но с каждым повторением этих слов вера в них ослабевала. Ведь за всё время их путешествий Тэлли практически никак не проявила себя в магии. Единственное, что она делала – это нарушала его марево и очаровывала Токса и, возможно, бергмаров.

Мысли Хейла неожиданно приняли другое направление: «А что, если это влияние её магии?» Такой вариант он раньше не рассматривал, хотя несколько раз проверял, как её нити реагируют на него. И вспомнил, что они почти не касались его. Тэлли всю дорогу словно избегала его, и нити, отражая её внутренние желания, действовали так же. К своему удивлению, Хейл осознал, что его расстраивает мысль о том, что она его избегает. «Кажется, я ещё больше запутался», – подумал он с лёгким смешком. Теперь, когда они находились на безопасной территории, у него будет возможность понаблюдать за ней и своими собственными эмоциями, чтобы понять, что же его так сильно привлекает в этой женщине.

Вернувшись в лагерь, когда уже начинало светать, Хейл решил немного подремать до утра. Он улёгся рядом с Тэлли, но на некотором расстоянии, стараясь не поддаться соблазну обнять её. Когда она была рядом, на виду, ему становилось спокойнее, и, закрыв глаза, он старался отогнать образ Тэлли в лесу.

4

У Тэлли раскалывалась голова, и, с трудом открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Темнота окутала всё вокруг, небо было затянуто тучами. Перед ней кто-то спал, лёжа к ней спиной. Она попыталась приподнять голову, чтобы осмотреться, но увидела лишь тлеющие угли костра и ничего больше. Казалось, что темнота поглотила весь мир вокруг неё, оставив лишь слабое свечение углей. С огромным усилием Тэлли оперлась на руку, чтобы попытаться встать, но внезапное головокружение нарушило её равновесие, и она стала заваливаться на спину. Не удержавшись, она откинулась назад, и в тот же миг кто-то её поймал и прижал к себе.

– Ты как всех разбудишь, – прошептал ей Хейл, и она почувствовала его дыхание на своей коже.

От его неожиданной близости Тэлли замерла, боясь пошевелиться и чувствуя опоясывающий жар его руки на своей талии. Осознав, что затаила дыхание, Тэлли сделала глубокий вдох, в миг ощутив потрясающий аромат, который окутал её с головы до ног. Этот запах заполнил всё её существо, и она почувствовала, как теряет власть над собой. Вдыхая всё глубже, Тэлли понимала, что нужно остановиться, чтобы удержать контроль, но не могла заставить себя это сделать.

– О боги, – почти беззвучно прошептала она, но Хейл её услышал.

– Голова кружится? – вновь тихо произнёс он ей на ухо, едва касаясь кожи.

От его тёплого дыхания её холодная кожа покрылась мурашками, добавляя ещё больше смятения в её состояние.