Верни, где взял, дракон!

– Вот, смотри, – он поворачивает ко мне руку. – Упоминаний ни о Млечном Пути, ни о твоей планете нет. Мне жаль.

Коснувшись экрана, он отключает изображение, после чего неторопливо встаёт, стряхивает с рукава невидимую пылинку и как ни в чём не бывало произносит:

– Если у тебя есть ещё какие-то вопросы, я отвечу на них по пути. А сейчас одевайся. Нам пора отправляться.

– Я не понимаю, – сижу, не двигаясь. – Вы не интересуйтесь космосом, но между тем у вас есть Сетевое поле. У нас на планете это называется Интернет. Он появился только после того, как земляне начали осваивать космос3. Вы мне где-то не договариваете?

– Я тоже тебя не понимаю, но постараюсь объяснить. Сетевое поле основано на резонансной связи между закопанными в горных массивах кристаллами. Передача данных идёт по внутренним энергетическим каналам планеты. Надеюсь, я понятно говорю?

– Понятно…

Мне действительно всё понятно. Портационный канал работает только в одну сторону, космос не осваивается, пути отступления отрезаны по всем фронтам.

Родители, наверное, с ума сойдут, когда узнают, что я исчезла. И бабуля с дедулей тоже. Да и братья, хоть и доставали своей опекой, но они же не со зла, просто у них так выражалась забота.

Хочется плакать. А ещё крушить. И убивать. Последнее хочется больше всего.

– Дорогая, не тяни время.

– Во-первых, я вам никакая не «дорогая», – дёргаюсь и шиплю. – У меня пока что есть имя. А во-вторых, никуда я отсюда не пойду.

На меня нападает такая нечеловеческая апатия, что нет сил даже пошевелиться. Съезжаю головой на подушку и невидящим взглядом смотрю в потолок.

– Мне, конечно, не принципиально, – голос чешуйчатого звучит всё так же спокойно, – но мы находимся высоко в горах, в Храме Кена́ра-лин, то есть Истинной Связи. Каналу требуется восполнение энергии, а для этого ему нужна полная тишина и покой. Поэтому жрецы на некоторое время отсюда уйдут, и Храм будет закрыт.

– А мне-то какое дело до вашего канала? – произношу безразлично.

– Ты же не хочешь пострадать?

– Вы мне угрожаете? – едва поворачиваю голову.

– Ни в коем случае. Даже наоборот, не хочу, чтобы ты пострадала, сойдя с ума в одиночестве, без еды и воды.

Нет, сойти с ума я точно не хочу. Раз уж так получилось, придётся осваиваться в этом мире. Страданиями всё равно ничего не исправишь.

Тяжело вздохнув, соскребаю себя с кровати, напяливаю дурацкий балахон, раскидываю руки в стороны и разворачиваюсь.

– Я готова. Куда мы там отправляемся?

– В Храм Адана-шин, – Арвин нажимает на панели в стене очередную кнопку, дверь бесшумно открывается, и мы выходим из медблока.

Мужчина ведёт меня куда-то по длинному неширокому коридору и при этом не перестаёт говорить.

– Там пройдёт обряд единения. Это очень красивый старинный Храм. Ты видела его в… фильме. Он находится далеко в долине, которая почти круглый год утопает в цветах самых необыкновенных расцветок. Тебе понравится. Но путь неблизкий, поэтому сначала мы поедем на шардах, а внизу, у подножья, пересядем на…

«Шард – бескрылая парнокопытная птица с длинными ногами, используется для езды по неровной и пересечённой местности, в частности, на узких горных тропах», – голосом лектора по введению в экономическую теорию бубнит «память».

Да поняла я, поняла! Гигантский страус с копытами.

– А у вас случайно нет канала отзыва? Бац! И вконец задолбавшая избранница отправляется обратно к тёще? – нет, ну я просто обязана использовать последний шанс.

– Был, – совершенно серьёзно отвечает Дарин, и во мне вспыхивает угасшая было надежда, – но буквально пару тысячелетий назад в нём застряла одна болтливая истинная, её язык намотался на портационную нить, и канал сгорел.

– Что?..

Думаете, я обиделась? Не-а.

На мгновение замерла, осознавая услышанное, а потом… рассмеялась.

А ты, дракоша, тоже немножечко тролль. Ладно, поддержу твою шутку. Заодно попробую вывести тебя на чистую воду, Дарин Тангарский.

– Скажите, а ваши избранницы на вас летают? – спрашиваю, отсмеявшись.

– Они предпочитают более комфортный способ передвижения.

Вот оно, очередное доказательство, что мне в этом браке делать нечего: они даже покатать жену на драконе не могут, только языком своим бла-бла-бла, а на деле – пшик.

– А почему вы выбрали такой неудобный способ передвижения, ведь на птицах наверняка будет трясти? Разве нельзя полететь на вас? Хотя бы до подножия горы – раз, и мы внизу.

Мы останавливаемся возле закрытой двери. Арвин нажимает кнопку, и перед нами вспыхивает табло. Знакомые мне девять квадратиков: три на три. И даже знаки на них мне знакомы – обычные земные арабские цифры. Но «память» услужливо подсказывает, что они вовсе не земные, а умение читать и писать на тангарском я получила вместе со знанием языка, пока проходила канал.

– На территории Храма обращаться запрещено, я тебе уже говорил, – объясняет дракон, между делом набирая на табло комбинацию цифр. – А за пределами на моём драконе может летать только моя избранница.

Так вошёл роль, что даже я скоро поверю, что Дарин и Арвин – это не одно лицо. Если бы не слышала собственными ушами, даже не усомнилась бы в его честности. Бабушка про таких говорит: врёт и не краснеет.

Эх…

Ладно, Дарин Тангарский, он же Арвин Кайренис, я проиграла бой, но ещё не проиграла войну. И не мечтай, что я сдамся.

Хочешь поиграть? О'кей. Но играть мы будем по моим правилам.

А пока сыграем в прятки.

Делаю пару шагов назад, благо, я босая, а потому бесшумная как ниндзя, касаюсь кнопки на стене сбоку, моментально набираю подсмотренную комбинацию и буквально впрыгиваю в бесшумно открывшийся проём.

– А ну, стоять! – слышу короткий рык, но проём уже закрывается.

Разворачиваюсь и, недолго думая, изо всех сил луплю кулаками по горящему с этой стороны двери табло. Громкий противный писк, зелёный цвет окошек сменяется на красный, а потом картинка гаснет.

– Вот так вам! – показываю язык закрытой двери. – Поживёте летом у бабушки в деревне, и не так научитесь обращаться с техникой.

Победно усмехаясь, разворачиваюсь и…

Глава 6 – GPS-невеста, или Замуровали, демоны!

…Свобода!

Длинный белый коридор без окон и дверей пуст. Мчусь по нему. Куда, зачем? Сама не знаю. Просто неожиданно захотелось хоть что-нибудь сотворить в знак протеста.

Так-то мозгом я понимаю, что творю, и что далеко не убегу – при таких технологиях все коридоры скорее всего оснащены камерами наблюдения, и за мной сейчас следят. Но вредный характер требует сатисфакции.

Пусть этот драконище немного понервничает, а я, пока есть время, подумаю.

Собираю в кучу всё, что узнала, и вот к какому выводу прихожу: есть какой-то правящий круг драконов, что-то вроде старейшин, которые пропагандируют культ тихих и послушных жён. Ну а что? Сидят дома, никому не мешают, собственного мнения не имеют, штампуют новых драконов. Идеальный патриархальный мир.

А теперь вопрос: почему Дарин не удивляется тому, что я после припечатывания маг-шайбой не стала глупой послушной куклой, а продолжаю спорить, дерзить и высказывать своё мнение?

Он сделал это специально!

Специально явился на обряд призыва, зная, что его стихии там быть не положено, а потом в завуалированной форме приказал скрыть своё вмешательство от Совета.

Но как он это провернул? Может, дело в этой маг-шайбе?

Перед глазами всплывают счастливые, наивные и абсолютно безмятежные глаза девушки из обучающего ролика. Её припечатали сразу же после появления. А у меня ведь было не так. Сначала я повоевала с жрецами, показала характер, побегала по залу. И этот блондинчик, как его там зовут, Гарт, что ли, не подходил ко мне, болтая какую-то ерунду, которую я могла и так узнать из ролика. Зачем он это делал? А что, если тянул время? Тогда получается, что блондинчик и Огонёк в сговоре.

И что нам это даёт?

Огоньку зачем-то нужно было сохранить мою индивидуальность, мой характер. Благодаря ему меня не зомбировали сразу, и скан вложил в голову память, но не смог промыть мозги.

Спросите, зачем ему нужна неидеальная и непослушная жена? Это следующий вопрос. И ответ на него мне ещё предстоит узнать. Наряду с сотней других.

Может, я и ошибаюсь. Может, это просто паранойя. Но слишком уж всё совпадает. Слишком…

Впереди панель. Жму кнопку, набираю код. Дверь бесшумно распахивается…

– О, здрасьте. А вы шустрый. В коридорах установлено видеонаблюдение, да? – не сводя невинного взгляда со своего тайного жениха, неопределённо обвожу рукой пространство вокруг.

– Это что за выходка? – рычит он, хватает меня чуть повыше локтя и тащит по коридору. – Я же сказал, Храм скоро закроется, одна ты отсюда не выберешься.

Едва успеваю перебирать босыми ногами. Хорошо, что пол ровный и гладкий. А если бы был шершавый или с острыми камнями? А говорили, что заботятся и берегут истинных. Не заметно.

– Ну, попробовать-то стоило, – тяну, довольно улыбаясь.

Не то чтобы мне нравится ситуация, но он же хотел дерзкую и своевольную жену? Получите, распишитесь. Тем более, что мне здесь и роль отыгрывать не надо – обычно я такая и есть.

Я же говорила, что младшая дочь в многодетной семье? А сколько у меня братьев, говорила? Нет? Прошу прощения, сейчас исправлюсь.

Так вот: у меня семь братьев. Семь старших братьев! (Только не надо сравнивать с известной сказкой, я вам тут не Белоснежка, ага? Ещё в школе достали с этой подколкой.)

Короче, у меня семь братьев, каждый из которых считает своим долгом воспитывать глупую малявку. Туда не ходи, сюда не ходи, с этим не дружи, на этого не смотри. Хочешь подержаться с мальчиком за ручки – ты что, смерти его хочешь?.. И т.д. и т.п., и всё в том же стиле.

Внутрисемейный тоталитарный режим!

Ну и как среди таких нянек не отрастить зубы? Знали бы вы, как я выворачивалась наизнанку, чтобы хорошо сдать ЕГЭ и поступить на бюджет подальше от дома, лишь бы вырваться из-под этой глобальной опеки.

– Простите, Арвин, но вы мне не ответили…

Немного пыхчу, потому что по длинным белым коридорам мы уже буквально летим. То есть, он-то идёт… Но где его ноги, а где мои? Я не мелюзга, полноценные метр семьдесят два – моя гордость и возможность плевать на макушки всяким недостойным хлюпикам, как говорит бабушка. Но при всей своей «гордости» я этому дракону могу едва что макушкой нос разбить, да и то только в прыжке. Ну вот и сравните длину его ног и моих.

– Как вы меня так быстро нашли? – повторяю снова, потому что ответа до сих пор нет.

– Из этого коридора только один выход.

– У… – скисаю. Что-то я действительно не подумала. Я же никуда не поворачивала. Потому что поворачивать было некуда.

– Но наблюдение за тобой всё равно ведётся, – мужчина кидает через плечо короткий насмешливый взгляд. – Пока я несу за тебя ответственность, твоё биомагнитное поле синхронизировано с моим линкомом, и через Сеть я всегда могу узнать, где ты.

Свободной рукой машинально провожу по шее. Надеюсь, они не вживили в меня чип?

– Не переживай, никакое устройство слежения в тебя не вживляли. Я же правильно понял последнее слово?

А я что, вслух спросила?!

– На нашей планете используется нод, – объясняет Арвин, получив мой подтверждающий кивок. – Это такое малюсенькое устройство, которое вживляется под кожу домашним животным, и в случае их пропажи хозяева могут быстро их найти. В твоём же случае маг-скан просто считал биомагнитное поле и привязал его к моему линкому.

– И что, вы теперь всю жизнь будете за мной следить?

– Зачем? Когда передам тебя из рук в руки Дарину, просто перекодирую твоё поле на его линком.

Спотыкаюсь после его слов. Нод, биомагнитное поле… Как ни назови, а всё одно эта планета всё больше напоминает женскую тюрьму. Шаг вправо, шаг влево – побег, прыжок на месте – провокация. Такое впечатление, что я попала обратно домой, под «надёжное крыло» братьев.

– Ваша планета такая опасная, что необходим тотальный контроль?

– Нет. Это обычная мера безопасности. Избранница дракону даётся только один раз в жизни, и рисковать ею не хочет никто.

Так и хочется съязвить: ну да, куда же иначе вы будете сливать излишки энергии, и кто будет поддерживать дракононаселение на должном уровне?

И вот интересно, возвращаясь к последнему вопросу, этот градусник с крыльями не боится, что лопнет? Сам же сказал Рамиусу, что его энергия на пределе. Интересно, что это значит? Нет, я же не из любопытства хочу знать. Вдруг я нахожусь в непосредственной близости от ходячей ядерной бомбы? Как разопрёт этого драконидзе, да как бабахнет. И всё, прости-прощай, Александра Плетнёва, студентка первого курса финансово-экономического института…

Развить эту мысль не успеваю, потому что Дарин открывает последнюю дверь, мы делаем шаг на улицу, и я застываю в восторге.

На меня буквально обрушивается новый мир.

Мы стоим на самом краю отвесной скалы, но по ощущениям будто бы парим в невесомости. Ворвавшийся в лёгкие горный воздух настолько сладкий, что его хочется пить.

Где-то далеко внизу волнуется бескрайнее и бесконечное зелёное лесное море. И сравниться с его красотой может разве только бесконечно синее и бездонное небо. Яркие лучи местного светила – Наяны, – как едва слышно подсказывает «память», играют с каплями влаги в пушистых облаках, скользят вниз и мягко тонут в кронах вековых деревьев.

Медленно оборачиваюсь.

На фоне облаков величественный Храм кажется выросшим из скалы миражом – хрупким, воздушным, почти нереальным. Будто передо мной не камень и архитектура, а плотное сплетение света, ветра и чего-то древнего, забытого… сакрального.

Стою, забыв все вопросы, подозрения и даже язвительные мысли. Потому что чувствую себя невероятно лёгкой и свободной как птица.

Понятное дело, что я видела планету в обучающем ролике, но одно дело смотреть «по телеку», и совсем другое – вживую.

– Ну как, теперь Тангар не кажется таким уж скучным и стерильным? – раздаётся над ухом насмешливо.

– Нет. Ваша планета потрясающая… – выдыхаю, и даже ни капли не ёрничаю. – Она так похожа на… мою.

– Это хорошо. Потому что теперь она не только моя, но и твоя. Наша. Привыкай.

Нет, ну вот что за чел… дракон! Это же надо так – одним словом испортить всю красоту момента. «Привыкай». Ррр!

Но да, конечно, он прав. Привыкать мне надо.

– Слушай, Ар, – делаю несколько маленьких шагов вперёд и останавливаюсь прямо над обрывом, – а если я сейчас свалюсь отсюда, ты меня поймаешь? Ну, получится же, что я чужая невеста, и мне на тебе летать нельзя. Что делать будешь? Дашь мне погибнуть?

Резко разворачиваюсь и раскидываю руки в стороны. Ветер треплет волосы, бьёт светлыми прядями в лицо, балахон облепил тело, его подол развевается над пропастью. Босыми ногами чувствую мелкие острые камешки и тихонечко переступаю. Не свалиться бы на самом деле. Мало ли, вдруг ему можно носить на себе только жену, а невесту – ни-ни.

– Я несу за тебя ответственность, – мужчина смотрит очень внимательно и протягивает руку ладонью вверх, предлагая взяться. Мотаю головой: не-а, и он продолжает: – Конечно, мне придётся прыгнуть за тобой, но на спине ты всё равно не полетишь. Только в лапах. Если не боишься когтей и согласна на подобный экстрим, прыгай. Только имей в виду, летать в лапах дракона, словно мешок картошки, не очень удобно.

Он ехидно улыбается, а я отступаю от края. Вот гад!

– Ну и где ваши страусы? – делаю вид, будто не замечаю его руку, и вообще ничего не произошло. – Точнее, эти… шарды.

– Пока в загоне, – он легко перехватывает меня за запястье. Ага, всё-таки немножко боится, что ему досталась сумасшедшая невеста! Но жаль, что не прокололся. – Их сейчас запрягают. А у нас есть время пообедать и переодеться.

– Да ладно? А я уж подумала, что до самого обряда так и буду ходить, – кривлюсь, оглядываю себя и, задрав ногу, демонстративно шевелю пальцами.

– Обуви в медблоке нет, прости. А риза – это ритуальная одежда всех избранниц. На территории Храма в другой находиться нельзя, – говорит дракон, уводя меня подальше от обрыва.

Мы идём к небольшим строениям, находящимся немного в стороне.

– Это тоже что-то связанное с моим биомагнитным полем?

– Нет, – он пожимает плечами. – Это дань традициям. Как и одежда жрецов.

– И сколько лет традиции? Надеюсь, этот балахон – не её ровесник? – фыркаю.

– Нет, конечно, – дракон кидает на меня насмешливый взгляд. – Эта риза новая, а вот легенда об избранницах драконов очень древняя. Хотя, это даже не легенда, а скорее миф.

– Расскажешь? – буквально подпрыгиваю от нетерпения. В «память» ничего подобного не загружено.

Дарин пару секунд молчит, будто решает, рассказывать или нет. А потом всё-таки начинает:

– Много тысячелетий назад у нас был обычный мир, где драконы выбирали себе жён среди женщин-дракониц. Но однажды что-то случилось, и боги прогневались на нас. Никто уже не помнит, за что именно, но в наказание у нас перестали рождаться девочки. Драконий род начал вырождаться. Планета тоже отреагировала: моря вышли из берегов, под воду ушли целые города, проснулись дремавшие веками вулканы, начались землетрясения. Мир буквально затрещал по швам. Тогда два друга – дракон земли и дракон воздуха – поднялись на самую высокую гору и стали молить богов о прощении. Как ты понимаешь, они пришли именно сюда.

Дарин замолкает, а я притормаживаю и оглядываюсь на Храм.

– Боги не простили, но пошли на уступки, – продолжает рассказывать мужчина, слегка потянув меня вперёд. – Они открыли портационный канал и послали на землю Звёздный Камень, способный объединить в одно целое дракона и пришедшую из глубин космоса избранницу. С тех пор мы живём с этим даром. И бережём своих жён пуще глаза. Потому что никто не знает, в какой момент боги могут передумать.

– И при чём тут риза? – уточняю, хотя уже примерно догадываюсь.

– Первая избранница появилась здесь именно в такой одежде. Никто не знает, откуда она пришла, как выглядел её мир. Но для нас это как символ того, что мы помним о прошлых ошибках.

Замираю, уставившись на Дарина:

– Так у вас раньше всё-таки были драконицы?

Он улыбается и качает головой.

– Это просто миф. Нет ни одной письменной записи, ни одного подтверждённого факта. Только легенда, сказка.

У нас тоже существует много легенд, мифов и былин. Змей Горыныч, богатыри, всемирный потоп… И ничего из этого так же не имеет подтверждения, но рассказ дракона почему-то заставляет задуматься: а так ли тут всё просто?

Мы поднимаемся на невысокое крыльцо одноэтажного бревенчатого здания. Дарин открывает дверь, и мы попадаем в уютное светлое помещение, больше похожее на деревенский дом, чем на часть высокотехнологичного комплекса. Низкий потолок, деревянный пол, прямо как у бабушки, сбитый из струганых досок стол, несколько стульев и шкаф у стены – всё очень простое и уютное. А из окна открывается головокружительный вид на долину.

– Это что, местная столовка? – усмехаюсь.

– Помещение для отдыха, – Дарин отпускает мою руку и идёт к шкафу. – Здесь можно поесть и переодеться. Всё уже готово.

Тру запястье. Странное ощущение. Будто кожу щиплет после лёгкого ожога.

– Одевайся, – мужчина кладёт на стул тунику, лосины, ставит рядом высокие ботинки с толстым каблуком и указывает на закрытый ящик. – Если нужно нижнее бельё, выбери сама.

– А?..

– Всё новое, не переживай.

– А… – повторяю, разглядывая себя.

– А я пока попрошу принести обед.

Не дожидаясь ответа, он выходит и прикрывает за собой дверь.

Растерянно смотрю вслед.

Нет, дракони́ще определённо играет. Как и я. Вот только если мы ведём игры параллельно друг другу, то мои правила он быстро понял, а вот я его – нет.

Глава 7 – Экологически чистый кошмар

Что бы там ни было, а время тянуть не стала. Подошла к шкафу и открыла ящик. С ужасом ожидала увидеть какие-нибудь панталоны и бюстье наподобие тех, что описывают в книгах про попаданок в другие миры, поэтому была приятно шокирована, обнаружив довольно-таки современное нижнее бельё. Разница была только в моделях, размерах и расцветках.

Представила, как жрецы в ритуальных одеждах и мантиях с важными лицами вышагивают между стоек с вешалками в магазине нижнего белья, выбирая комплекты для будущих попаданок.

«Гарт, как вы думаете, какую модель взять – эту или эту? – Рамиус внимательно рассматривает синий ажурный комплект, одновременно снимая с подставки ярко-розовое, состоящее из одних верёвочек и страз, нечто.

– Рам, они просто потрясающие! Берём оба! – глаза блондинчика горят восторгом. – Наши избранницы достойны самого лучшего. Будем холить и лелеять их прямо в этом!»

Отсмеявшись, выбрала обычный спортивный топ, после чего оделась и уселась за стол.

Дарин вернулся минут через десять. Предварительно постучал и, получив разрешение, вошёл. На подносе обнаружились две тарелки с кашей, хлеб и чай.

– Пока только так. А более плотно поужинаем уже внизу, у подножья. Там есть таверна.

Киваю, с осторожностью поднося ложку ко рту. Цвет каши необычный – ярко-жёлтый, а вот вкус очень даже узнаваем – манка. Если бы не это, я бы уже начала верить, что мы на Земле, потому что пока никаких других отличий воочию не увидела.

Но это я рано сделала такие выводы.

Едва мы пообедали и прошли к загонам, как нам вывели шардов. Зависла с открытым ртом.

Ну и птицы! Да, похожи на страусов – перья, шея, ноги. Но! Рогатые, размером с лошадь, крыльев нет вообще, зато есть толстый плоский хвост, а ноги заканчиваются самыми настоящими козлиными копытами. Какая-то мутированная версия козлострауса размером с лошадь.

Что-то моя уверенность в надёжности подобного вида транспорта пошатнулась.

– А вы уверены, что на них можно ездить? – тычу пальцем в одну из внимательно рассматривающих меня птичек.

– Мы же вроде перешли на «ты», – дракон подошёл к шарду и бесстрашно положил руку на основание шеи. Птица повернула к нему голову и, боднув в плечо, довольно мило курлыкнула. – Иди сюда, не бойся. Шарды не кусаются, они травоядные.

– Я и не боюсь, – фыркаю, но приближаться не спешу. – Здесь проблема в другом. Я никогда не ездила в седле.

И без седла тоже. Случай, когда соседский мальчишка подбил меня прокатиться на бабушкиной козе, и мы, сопровождаемые моими громкими визгами и истеричным блеяньем Травки, неслись через всю деревню, не считается. Кстати, бабушка меня тогда прикрыла, ничего не рассказав братьям, а Серёжка получил от деда дрына и до конца лета к нам во двор не заходил, прячась за забором и вызывая меня гулять особым свистом.

– Между прочим, лошади тоже травоядные. Но кусаться им это не мешает, – бурчу под нос.

Вздёрнув уголки губ, но сдержав усмешку, Дарин подходит ко мне и мягко подталкивает в спину.

– Это не сложно. Сидишь, крепко держишься ногами и не дёргаешься. Шарды сами знают дорогу.

Пыхчу и мнусь.

– Ну же, трусишка, смелее, – дракон иронично вздёргивает бровь. – Как ты собиралась лететь на мне, если даже боишься ехать верхом?

– Кто, я? Я же сказала, что не боюсь, – прищуриваюсь, поджимаю губы и решительно подхожу к птице.

Хватаюсь за седло, вставляю ногу в стремя и подпрыгиваю.

Ого! А это сложнее, чем казалось.

Первая попытка, вторая…

Третья заканчивается тем, что я снова стою на земле, а за спиной слышу тихий смешок. Но прежде чем успеваю возмутиться, Дарин крепко обхватывает меня за талию и легко закидывает в седло.

Чуть не падаю вперёд, судорожно хватаюсь за изогнутые козлиные рога, вызвав тем самым недовольный клёкот шарда, кое-как выпрямляюсь и быстро вставляю второй ботинок в стремя.

Вот блин. Кажется, я себя переоценила. Сидеть неудобно: седло гладкое, скользкое, и ощущение такое, будто я вот-вот съеду вниз, как с ледяной горки.

На Травке тоже было неудобно – она тряслась и блеяла как сумасшедшая, но я с неё хотя бы не соскальзывала. И мне тогда было всего пять лет!

– Удобно села? Ехать сможешь, или поедем вдвоём на одном шарде? – в голосе Дарина слышится откровенная издёвка.

Чего?!

Перетопчется вдвоём ехать!

Схватив поводья, поворачиваюсь и насмешливо бросаю:

– Ну? Чего стоим, кого ждём?

Хмыкнув, мужчина быстро и уверенно садится на свою птицу.

– Держись крепко. Шарды чувствуют неуверенность. Если начнёшь съезжать, наклонись вперёд и постарайся выровняться. Поняла?

– А то! – подмигиваю перепончатокрылому и отворачиваюсь.

Надеюсь, эти птички не бегают так же быстро, как наши… Ну или как Травка…

Тихонько бью пятками по бокам шарда и, громко причмокнув губами, уверенно выдаю:

– Но, поехали!

Глупый птиц стоит на месте. Даже голову не повернул. Полный игнор. Может, в его маленькой голове ещё меньше мозгов, чем у страуса? Хотя… сколько мозгов у страуса я тоже не знаю. Так что сравнить не с чем.