Верни, где взял, дракон!

Жрец в белой мантии приподнимает голову вновь прибывшей избранницы, другой – в чёрной – касается её шеи маг-сканом. Тонкая дрожь проходит по хрупкому безвольному телу, глаза девушки распахиваются…

Снова голубая вспышка.

Я в храме. Пространство вокруг кажется бесконечным. Воздух наполнен лёгким сиянием, будто свет здесь не падает снаружи, а рождается прямо в воздухе.

Высоченные стены покрыты тончайшей резьбой, линии переплетаются в символы стихий, тянутся вверх, растворяются в арках.

Потолок инкрустирован блестящими плитками, мерцающими в ярких потоках солнечных лучей. Огромные витражи от пола до свода заливают зал мягким радужным светом.

А прямо передо мной алтарь. Он выточен из тёмного полупрозрачного камня и слегка пульсирует, как будто внутри него струится и переливается энергия.

«Во время обряда единения, – вещает женщина, – дракон делится со своей парой энергетической силой. Избранница получает долголетие, равное супругу, её тело укрепляется, становясь более здоровым и адаптированным для вынашивания потомства…»

Красная вспышка.

«Драконы живут около пятисот лет. Стареют медленно и только ближе к концу жизни. Их сила в стихии, и эта сила наделяет драконов колоссальной мощью, но требует равновесия. Без пары она становится нестабильной. Поэтому связь с истинной не просто традиция и вопрос продолжения рода. Это необходимость».

Всё ускоряется. Образы сменяют друг друга слишком быстро: зелень маленьких городов, горы, леса и долины с парящими над ними драконами, храмы с символами стихий, лаборатории, где работают люди, политические советы, где у центрального стола одни только драконы.

«С момента единения избранница теряет своё имя», – детский голос.

«Она получает часть имени дракона, с которым связана», – женский.

«Брак неразрывный. Отказ невозможен. Возврата нет», – мужской.

Последняя вспышка – алая. Она режет глаза, а потом всё затихает.

Я снова проваливаюсь в пустоту. И только одна фраза звучит в голове, как отзвук далёкого раската грома:

«Да́рин Тангарский…»

…Первая осознанная мысль – не навязанная только что просмотренным, а своя родная: я лежу на чём-то мягком, и я не одна.

Вторая мысль, хотя скорее, это больше желание: убивать.

Ну и, собственно, третья, завершающая: какого лешего здесь происходит, я вас спрашиваю?!

А всё почему?

А вот в этом как раз ничего удивительного нет. Фильмец красивый, к режиссёру претензий никаких. Претензии к сценаристу: он перед тем, как всю эту муть сочинить, насмотрелся фанфиков с Мэри Сью1? Или просто при рождении головой ударился?

Ну нет, если они хотели долбануть меня своей маг-шайбой и таким образом ответить на вопросы, то смею разочаровать, меня ответы в данном контексте не устраивают.

Думаю, больше пользы будет, если я ещё некоторое время полежу, притворившись ветошью, и послушаю разговор расположившихся где-то неподалёку от моего якобы бессознательного тела трёх небезызвестных мне товарищей.

Описываю долго, но на самом деле все эти мысли проскакивают в голове в одно мгновение.

Ну, собственно, лежу, молчу, слушаю.

– Вы же понимаете… – голос седовласого звучит хрипло, с заминкой.

– Я-то да, – раздражённо перебивает красноволосый. Голос раздаётся чуть ли не у меня над головой. У, блин, гад, это из-за тебя меня штуковиной этой припечатали и весь этот бред смотреть заставили. Ладно, я ещё отомщу. Но за картины мира всё равно спасибо, планета сама по себе очень красивая. – А вот вы, Рамиус? Почему вы не отсканировали её сразу?

Рамиус? Значит, я правильно услышала имя Седовласки перед тем, как потерять сознание?

– Но я… Но он… – голос старика сбивается, он тяжело дышит, будто пытается что-то добавить, но не может.

– Ну нет, Рам, – в разговор вплетается третий голос, и он мне тоже знаком – блондинчик, – не надо всё валить на меня. Я только отвлекал девушку. Скан был у вас.

– Хватит искать виноватых, – красноволосый всё ещё раздражён, но сдерживается. – Главное, всё получилось. Думаю, Совету о внеплановой ситуации сообщать не будем.

Пауза. Слышу тихие семенящие шаги и шуршание одежды.

– Но, ваше высочество, – с опаской начинает старикан, – вы же сами пришли. А вы ведь знаете, что во время ритуала присутствие других стихий строго запрещено…

Высочество?! Этот Огонёк – принц?! Ах, ну да, красные драконы, правящий клан. Он явился туда, куда его не звали, и что-то пошло не так. Понятненько.

– Вы обвиняете меня в своей нерасторопности? – в голосе «высочества» столько экспрессии, что даже Станиславский2 проникся бы. – Вам напомнить, сколько сил потратили лекари, чтобы избранница лорда Канста осталась в своём уме?! А хотите, расскажу, что первое я увидел, когда вошёл в зал? Как вы, Рамиус, скачете посреди круга, запугивая и дезориентируя мою истинную!

Мою истинную??! Едва не вздрагиваю.

– Но я не… – шумно выдыхает старикан.

– Гарт, ты ведь был на том ритуале, – снова перебивает принц.

– Угомонитесь уже, – мягко укоряет блондинчик, а я вспоминаю характеристику воздушных драконов: лёгкий, дружелюбный. Значит, лить патоку – это не вынужденная мера, а черта характера. – Рамиус – уважаемый жрец. Возможно, он действительно не виноват. Камень в последнее время нестабилен, сбои случаются всё чаще. Дарин, это была просто накладка.

Ну вот и ответ.

Внутренне скриплю зубами.

Дарин. Дарин Тангарский.

Значит, ради этого красавчика меня сюда и выдернули? Ладно. Буду знать, кого убивать первым. Не собираюсь я ему драконят рожать, пироги печь и с дебильной улыбочкой по вечером встречать за накрытым столом. Перетопчется!

– Простите, Рамиус, – красночешуйчатый гад наконец взял себя в руки. – Гарт, конечно, прав. Я перенервничал. Вы же знаете, как для меня важна избранница. Отец уже спит и видит внуков. Да и моя энергия на пределе. Мне просто необходимо слить её как можно скорее.

Едва не дёргаюсь. Слить энергию? Это у них так называется? Отличный эвфемизм. На словах «истинная – почти богиня», а по факту – Бетти из Плезантвиля, мусоросборник для приёма лишней энергии и машинка для печатания наследников. Как мило.

– Ну так что будем делать? – спрашивает Гарт. – Подадим в Совет данные, что всё прошло по плану?

– По плану! – поспешно вставляет Рамиус, судя по звуку, подаваясь вперёд и вставая. – Конечно. Всё по протоколу. Как положено.

– Вот и хорошо, – Дарин снова чуть повышает голос. – Потому что то, что я был в зале – не по плану. Вы меня поняли?

Заминка, тяжёлые шаги, смешанные с мелкими семенящими, тихий щелчок замка и тишина.

Медленно выдыхаю, всё ещё оставаясь неподвижной. В голове копятся вопросы, и их едва ли не больше, чем было в самом начале.

Глава 4 – (Не)идеальный врун

Ещё какое-то время лежу неподвижно.

Не знаю, сколько человек вышло. Слышала как минимум двоих, один из которых старикан – его я определила по семенящим шагам. А вот что с третьим – вопрос. Лучше перестраховаться.

Как оказалось, перестраховывалась не зря.

Спустя несколько минут кто-то тихо садится рядом.

Я бы затаила дыхание, но ведь логично, что человек без сознания дыхание не контролирует. Поэтому лежу дальше, соплю в две дырочки.

Тёплое прикосновение к щеке и поглаживание.

Хорошо, что я расслаблена, иначе бы вздрогнула от неожиданности.

– Ну что, моя дорогая, пора просыпаться.

Ага, щас! Жди, Огонёк (а это именно он)! Я без сознания, а потому, перефразируя старую детскую песенку: ничего не вижу, ничего не слышу, много чего знаю, но ещё больше не знаю.

Между тем, прикосновения продолжаются. Эта коронованная ящерица нагладил в своё удовольствие мою щёку и висок, коснулся уха и плавно повёл пальцами по шее вниз.

Э-э! Да мне сейчас такими темпами обряд единения, вливания энергии и параллельно зачатия драконят прямо здесь проведут.

Паникую. Мозг стоит на распутье: то ли приходить в себя и бить вконец обнаглевшую драконью морду, то ли продолжать притворяться ветошью в надежде услышать ещё что-нибудь интересное.

К счастью, наглые пальцы остановились как раз в районе первой пуговки пижамы, но ни вправо, ни влево не сдвинулись, зато я отчётливо ощутила на губах тёплое дыхание.

Ну нет, это уже перебор!

Распахиваю глаза. Так и есть. Наглая чешуйчатая морда замерла в нескольких сантиметрах и рассматривает меня своими необычными, но всё равно красивыми тёмно-вишнёвыми глазами. И стоит ему немного податься вперёд, как у меня случится первый в жизни поцелуй.

– Ещё одно движение в этом направлении, и ты – труп! – выдыхаю ему прямо в бессовестно ухмыляющиеся губы.

– Боюсь, это будет проблематично, – продолжая самодовольно ухмыляться, парирует он, но к моему немалому облегчению отстраняется.

«Чешуя дракона выдерживает температуру внутри вулкана, давление девятикилометровой глубины и прямое энергетическое воздействие средней силы. Кроме того, драконам свойственна ускоренная регенерация, нечеловеческая выносливость, способность таскать грузы, равные собственному весу, и задержка дыхания до полусуток» – услужливо подсказывает «память».

– Поверьте, я заморочусь, – цежу, отвечая сразу обоим.

Это он с моей бабушкой не встречался. После её сковородки никакая регенерация не поможет. А я, между прочим, характером в неё пошла.

– Как скажешь, дорогая, – он спокойно встаёт с кровати, отходит к столу и разводит в стакане какой-то порошок, а у меня появляется возможность сесть и осмотреться.

Комната маленькая и абсолютно неинтересная – узкая кровать, на которой я лежу, точнее уже сижу, стол и стул. Скудненько. Даже окна нет.

– Я где?

– В медицинском блоке, – мужчина встряхивает стакан, снимает крышку и протягивает мне какую-то мутно-белую жижу. – Выпей.

– Это что? – подаюсь назад.

– Общеукрепляющий раствор. Поможет тебе быстрее прийти в себя после обморока.

Ага, и превратит меня в Мэри Сью тангарского разлива.

Подозреваю, весь мыслительный процесс отразился у меня на лице, потому что дракон как-то понимающе усмехнулся.

– Не доверяешь?

– Просто очень жить хочу.

Сделав глоток, мужчина цепляет мою руку, отчего кожу неожиданно покалывает.

– Пей, я тебе зла не желаю, – он вкладывает стакан в ладонь.

Так и хочется съязвить: а кто желает?

Между тем, подозрительно принюхиваюсь к «общеукрепляющему раствору», одним глазом кошусь на мужчину и, пробормотав:

– Ну, за расширение межмировых пространств, – залпом выпиваю жидкость.

Вроде, ничего так, вкусненько. Умирать или зомбироваться не тянет, а вот убивать – по-прежнему.

Отдаю стакан и наблюдаю, как красноволосый отходит к стене, нажимает на панели какую-то кнопку, и ставит стакан в открывшийся проём. Панель беззвучно закрывается, несколько секунд ничего не происходит, после чего снова открывается, и мужчина забирает оттуда чистый сухой стакан.

«Автоматическая мойка», – подсказывает «память».

«Захлопнись, и без тебя уже поняла», – мысленно отвечаю ей, параллельно наблюдая за Огоньком.

Ну что, по идее, нам бы надо познакомиться. Я же, вроде как, не в курсе, кто он такой.

– Ладно. Фильм, что вы мне внушили, я посмотрела. Спасибо, очень… познавательно. А теперь у меня встречный вопрос: что дальше? – прищуриваюсь, в упор глядя на мужчину. – И вообще, мне к вам как обращаться? Я – Александра, а вы?

– Ну и как тебе наша планета? Понравилась? – не отвечая на вопросы, он задаёт встречные. При этом подходит к другой стене, снова нажимает какую-то кнопку и из образовавшегося проёма достаёт белый балахон.

Если это свадебное платье, то заманаются они его на меня натягивать. Наплюю на всё и пойду в этот их «замуж» в любимой пижаме с зайчатами и морковками. И пусть им будет стыдно за меня! Мне за себя, например, вообще не стыдно – брючки и курточка абсолютно целомудренные. А то, что расцветка такая, так это бабушке спасибо. Она у меня тот ещё тролль. Чего стоят папины тапко-зайцы и мамины зайце-варежки. Про братьев с их зайце-труселями вообще молчу. Да-да, вы правильно догадались, мы встречали год Кролика. Было весело.

«Цвет одежды избранницы во время обряда единения соответствует цвету рода, в который она входит. Обычно это платье и мантия, которые передаются по наследству по женской линии», – в воспоминания врывается голос «памяти».

Навязанный брак, ношеное-переношенное платье. Они издеваются?!

– Так что, как тебе у нас? – жОних между тем протягивает мне балахон и, усевшись на стул, закидывает ногу на ногу.

– Скучненько и стерильненько, – отвечаю язвительно. – И я это не надену, – кидаю балахон рядом, гневно прищуриваюсь и скрещиваю руки на груди.

– Нам нужно отправляться. До Храма Ада́на-шин, в переводе с древнего языка – Храм Звёдного Камня, путь неблизкий. Ты пойдёшь в этом? – он демонстративно оглядывает меня с головы до ног.

– Я никуда не пойду, поэтому одеваться ни к чему.

– У тебя нет выбора. Забыла? – красноволосый насмешливо приподнимает бровь.

– Наоборот, слишком хорошо помню, – шиплю. – И вообще, выйдите отсюда. Я хочу поговорить с женихом, Дарином Тангарским. А вас я вообще не знаю.

– Ар.

Так… Либо он сообщает мне своё уменьшительно-ласкательное имя, либо…

– «Ар»? Это вы на меня сейчас рычите так? Как собака?

Огонёк усмехается.

– Арвин Кайре́нис. Друг твоего избранного. Я действую от его имени и по его поручению.

– А… – удивлённо открываю рот и едва не выдаю себя. Вот врун! – А почему он сам не явился?

– Дарин сейчас занят, – спокойно отвечает «Арвин». – И попросил меня сопроводить его избранницу в Храм Звёздного Камня, где в скором времени состоится обряд единения.

– В скором – это через сколько? – прищуриваюсь. – Завтра? Через неделю? Через год?

– Как только Совет определит дату. Обычно на подготовку уходит не больше двух недель.

Две недели. Значит, у меня есть около четырнадцати дней, чтобы убедить драконов, что я абсолютно не подхожу на роль избранницы, и найти способ вернуться на родную планету. У них тут вон какой высокотехнологичный мир. Может, выделят мне какой-нибудь маленький захудаленький звездолётик? Блин, а я вообще в какой галактике? Нет, даже не так: в какой галактике находится моё родное Солнце?

Посылаю запрос в «память». Ничего. Слов «звездолёт», «ракета», «космический шаттл» моя навязанная «память» не знает.

Ну может, это просто как-то по-другому у них называется?

О'кей, разберёмся.

А пока попробую вывести на чистую воду одного завравшегося наглеца.

– Хм, – откидываюсь на подушку, будто расслабленно, хотя внутри всё клокочет. – А какой дракон у моего жениха?

– Огненный, конечно, – отвечает этот гад без колебаний. – Мы из одного клана. Дарин не послал бы за своей истинной кого-то незнакомого. А мы с ним… дальние родственники. Правда, настолько дальние, что больше друзья.

– Как трогательно. А можете показать его?

– Кого?

– Жениха моего. Какую-нибудь фо́точку.

– Форточку? – удивляется красноволосый врун.

Ага, форточку! Чтобы я тебя из неё выкинула! – киплю про себя, а вслух выдаю другое:

– Фотографию, снимок, изображение, портрет. В моём мире, если люди не могут встретиться, они обмениваются снимками или общаются по видеосвязи.

Ну давай, давай! Что ты теперь придумаешь?

– А… – он моргает, но я уже успела заметить, как блеснули глаза. – Прямо сейчас не могу. Мы не распространяем изображения членов клана без разрешения. Безопасность, все дела.

Вот молодец! Быстро соображаешь. У тебя уже два известных мне качества, женишок: силач и ловкач.

– Значит, ваш клан ещё и стесняшка, – тяну издевательски и подаюсь вперёд.

«Арвин» усмехается, но молчит.

Молчи-молчи, я всё равно выясню, что ты задумал.

– Значит, мой жених из правящего клана? – уточняю, внимательно глядя на него. – Это я, получается, кем буду? Принцессой? Или сразу королевой?

Иронично прищурившись, он склоняет голову в лёгком поклоне.

– Герцогиней Тангарской.

Совершенно невоспитанно присвистываю и, откинувшись на подушку, мечтательно пялюсь в потолок. А потом медленно, с притворной задумчивостью выдаю:

– Подумать только… Александра Первая, герцогиня Тангарская, повелительница всея́ планеты и покорительница драконов…

Дарин (а по легенде – Арвин Кайренис, друг жениха, ага, конечно) хмыкает и совершенно бессовестно обламывает фантазию:

– Александры Первой из тебя не получится. После обряда твоё имя тоже изменится.

– В смысле изменится?! – я подскакиваю на кровати, будто мне под задн… под спину горящих углей насыпали. – Это ещё почему?

– Ты же смотрела… фильм. Там было сказано, что с момента единения избранница теряет своё имя, получая часть имени дракона.

– Ну и?.. Я думала, речь идёт о фамилии! Типа, как имя рода! Как… как это обычно бывает!

– Имя – это имя, – спокойно поясняет он, словно речь о погоде, а не о моей личной идентичности.

– И что, как меня будут звать?!

Дайте уже кто-нибудь кусок кирпича, я сейчас реально убивать начну!

Дракон невозмутимо пожимает плечами.

– Это решит Звёздный Камень. Возможно, Арина, Рина, Дара, Инна…

– Да офигеть просто! – у меня перехватывает дыхание. – У меня даже на собственное имя прав нет?! А дышать мне разрешат? В туалет-то хотя бы можно будет ходить без решения вашего Камня?!

Дарин раздражённо прищуривается:

– На обычные бытовые вопросы решения Камня не распространяются.

– То есть, после обряда у меня даже имя исчезнет, без вариантов. А взамен мне дадут что? Почти бессмертие и кастрюлю?

– Твои права никто не собирается ущемлять.

– Правда? И какие у меня будут права?

– Ты будешь жить долго и счастливо с драконом, который связан с тобой меткой. Будешь в безопасности, обеспечена, уважаема.

Ой, а лицо-то какое сделал! Едва что пальцы не загибает, перечисляя «прелести» невыразимо скучной однообразной жизни избранницы дракона.

– Ага. А теперь по пунктам. Женщины-люди у вас, насколько я поняла, учатся, работают, управляют чем-то. А чем занимаются избранницы?

Мужчина задумчиво хмурится, а потом начинает перечислять:

– Они ведут быт, воспитывают детей, обустраивают дом.

Что и требовалось доказать!

У меня появляется стойкое ощущение, что с поставленным диагнозом я попала в точку. Стоять у плиты, пропалывать газон, а вечерами в ожидании мужа-кормильца вязать носки?

Идеально ровная жизнь идеальной избранницы в идеальном мире.

Мне восемнадцать лет, я только поступила в институт, освободившись от круглосуточной опеки старших братьев и вообще-то мечтала о дипломе, нормальной карьере, путешествиях и приключениях, а не о борще, пелёнках и храпящем на второй половине кровати драконе. Или у них всё здесь настолько идеально, что даже мужики не храпят?

– А если я не справлюсь с такой великой миссией? – смотрю ему прямо в глаза. – Ну, вдруг не понравлюсь вашему другу.

– Понравишься.

– С чего такая уверенность?

Дракон приподнимает уголки губ в улыбке.

– Ты его избранница. Он не может отказаться.

– Метка? – мрачно уточняю и по многозначительному молчанию понимаю, что попала в точку.

Получается, для драконов этот брак точно такой же навязанный, как и для их несчастных пар?..

Идеальное совпадение!

Глава 5 – Последний шанс на свободу

– А когда она проявляется? А у вас она есть? – пристально разглядываю мужские руки с широкими ладонями и красивыми длинными пальцами.

– Она есть у всех драконов. Проявляется у кого-то раньше, у кого-то позже. В основном, до исполнения дракону пятидесяти лет, – он приподнимает рукав рубашки, и я вижу на запястье точно такую же, как у блондинчика, метку.

– Понятно, – тяну. – А моему жениху сколько лет?

– Пятьдесят восемь, – отвечает Арвин, а у меня в удивлении приоткрывается рот.

Пятьдесят восемь?!

Ах, да. Они же только в конце жизни стареть начинают. Но всё равно. Пятьдесят восемь! Да он же почти ровесник моему папе, хотя и выглядит максимум на двадцать пять.

Впрочем, нервишки ему пощекотать не помешает.

– Ого! Да он же старый!

– По нашим меркам Дарин очень даже молод, – усмехается дракон. – Если тебе так проще, смотри на меня и представляй его. Мы почти ровесники.

Ага-ага. Уже представляю. Не перепутать бы только… дальних родственничков.

– А у прошедших обряд метка стирается или остаётся? – не сдаюсь я, вспомнив, о чём мы, собственно, говорили.

– Остаётся, но уже не такая яркая.

– И у избранниц тоже есть какая-то метка?

Сжимаю пальцы, чтобы не выдать волнение и усаживаюсь поудобнее.

– Да, только не метка, а скорее знак избранности.

Меня прошибает насквозь. В груди загорается лучик надежды.

– Но на мне нет никаких знаков, – заявляю почти торжественно. – Может, канал засбоил и ошибся?

– Канал не ошибается. Никогда, – Арвин устало вздыхает.

Притомился, да? Ну потерпи. Я тут всего лишь спасаю свою свободу.

– Но мог же быть какой-нибудь незначительный информационный глюк… Совсем малюсенький. Техника, и та ломается, а камень такой старый, что мог…

– Нет. Канал не глючил и не ошибался ни разу. Никогда и ни с кем.

Чуть не ляпнула про едва не сошедшую с ума избранницу лорда Канста, но вовремя спохватилась.

– Ну так может ни с кем не ошибался, а со мной ошибся. Всё когда-то бывает впервые. Вот, можете проверить, на мне нет не только меток или знаков, но и родимых пятен. И даже родинок очень мало, – для подтверждения вытягиваю руки и предъявляю ему чистые запястья.

Мужчина качает головой.

– Я же сказал, у каждой избранницы есть знак.

– Где?! – подаюсь вперёд и чуть не падаю с кровати.

– Не «где», а «что». Твои глаза.

– На моих глазах есть знак?! Что вы несёте?!

Мне срочно нужно зеркало!

А лучше ведро воды! И посмотреться, и охладиться.

– Цвет твоих глаз. Они зелёные, как у всех избранниц, – спокойно поясняет дракон. – Они бывают разного оттенка, но цвет один.

Выдыхаю с облегчением.

Нет, ну не идиот ли? Напугал до полусмерти! Так и хочется покрутить себе пальчиком у виска, а ему – постучать кулаком по лбу.

– И что, что зелёные? – фыркаю и расслабленно облокачиваюсь спиной на стену. – Если на нашей планете собрать всех зеленоглазых, вам драконов не хватит. Вот если бы вы сказали, блондинка с карими глазами или брюнетка с синими – таких да, у нас таких мало. А просто зеленоглазых – пруд пруди. Да среди нас кастинг можно устраивать: любой оттенок кожи, любой цвет волос – вам всё сойдёт. А уж зеленоглазых блондинок, таких как я, вообще на рынке можно пучками продавать.

– Не могу ничего сказать о твоей планете и количестве избранниц на ней, – отвечает дракон. – Канал находит девушек по всей Вселенной. Мы не знаем, откуда именно прибудет каждая следующая.

О, а вот это как раз нужная тема!

– Скажите, а Млечный Путь отсюда виден? – напрягаюсь, вспоминая всё, что знаю о звёздах.

– Это твоя галактика?

– Если я ничего не путаю, то да. Солнечная система. А планета называется Земля.

Мужчина задумывается, а потом отрицательно качает головой.

– Если и видна, то у нас она называется по-другому. В любом случае, астрономия у нас не сильно развита. Мы интересуемся и изучаем звёзды, но не стремимся к ним.

– Не летаете на другие планеты, к другим звёздам?

– Нет. Зачем?..

– Да, блин… – вздыхаю. – Я реально попала…

– Если тебя это успокоит, я могу поискать в Сетевом поле информацию о твоей планете. Возможно, кто-то из избранниц ранее говорил это название.

– И что мне это даст? Астрономия у вас не развита, звездолётов или космических кораблей нет…

– Звездолёты, космические корабли?.. – красночешуйчатый гад удивлённо вскидывает брови. – Вы летаете к другим звёздам?

Потупившись, печально качаю головой.

– Нет, только до соседней планеты. И то этому очень долго учат, и космонавтов у нас единицы. Я думала, мало ли, вдруг вы летаете… Но уже поняла и так – этот путь ведёт в никуда.

Мужчина обречённо закатывает глаза.

– Я же сказал, что обратного пути у тебя нет. Но, если у нас найдутся ныне живущие женщины с твоей планеты, ты вполне сможешь с ними пообщаться.

Ага, с учётом того, что они приравнены по годам жизни к драконам, я имею реальный шанс пообщаться с идеальной избранницей времён эпохи Ренессанса. Да и, учитывая здешний менталитет, о чём мне с ней говорить? Под каким углом правильно держать в зубах тапочки мужа?

Не дожидаясь ответа, Дарин прикладывает большой палец правой руки к тёмному гладкому браслету, внешне чем-то напоминающему наши смарт-часы. Устройство мягко вспыхивает, в воздухе над ним тут же разворачивается голографический экран, и мужчина начинает быстро вводить какие-то данные.

«Линковый коммуникатор, сокращённо линко́м – персональное устройство для доступа к Сетевому полю и связи», – услужливо подсказывает «память».