Aiгоритмы: Детектор бытового бреда

– Левочка, дорогой, если бы названия в меню соответствовали реальности, то мы бы тут ели сырую нефть и пили водород. Расслабься и получай удовольствие. – Он повернулся к Максу. – А ты, Кулибин, съешь хоть что-нибудь, а то от твоих идей скоро даже у роботов будет несварение.Сёма же, ловко орудуя вилкой, был модератором этого безумия.

Они шумели, смеялись, и в этой тёплой, уютной атмосфере даже не заметили, как за соседний столик опустились две фигуры, которые очень скоро должны были внести в их простое студенческое уравнение две новые, очень сложные и иррациональные переменные.

Сцена 2: Появление аномальных тел.

Беседа физтехов текла своим чередом, как спокойная, глубокая река, изредка взрывающаяся порогами шуток Сёмы. Макс как раз доказывал, что идеальный бургер должен иметь форму тетраэдра для оптимального распределения нагрузки на челюсть, а Лёва пытался возразить ему с точки зрения сопромата, когда гравитационное поле в их уголке кафе внезапно исказилось.

В "Black Hole" вошли двое, и их появление было подобно падению метеорита в тихий пруд.

Первым шёл парень, сложенный из чистых мускулов. Казалось, законы физики действовали на него как-то иначе: гравитация не притягивала его к земле, а просто с уважением позволяла ему по ней ходить. Его чёрная футболка с надписью "МОЙ ВТОРОЙ ЗАКОН НЬЮТОНА: F=m*a(фигеть, какая масса!)" трещала на бицепсах, а походка излучала столько самоуверенности, что инсталляция аккреционного диска в центре зала, казалось, на секунду сбилась с ритма.

Рядом с ним, словно экзотическая луна на орбите массивной планеты, двигалась девушка. Если парень был чистой массой, то она была чистой энергией. На ней было что-то асимметричное, многослойное и неописуемое, что в приличном обществе назвали бы "авангардным платьем", а Макс мысленно окрестил "неудачным экспериментом с тканью в условиях невесомости". Ярко-рыжие волосы были уложены в сложную причёску, а на лице играла лёгкая, загадочная улыбка. Она не шла, а плыла по воздуху, и её взгляд скользил по интерьеру кафе, будто она искала не свободный столик, а вдохновение для своей следующей картины или перформанса.

Эта парочка, как два противоположных заряда, не могла не притянуться друг к другу и не создать вокруг себя поле напряжения. Они выбрали столик по соседству с физтехами, достаточно близко, чтобы их можно было слышать, и достаточно далеко, чтобы не мешать.

Четверо обитателей блока 326 отреагировали синхронно – они замолчали.

Лёва вжал голову в плечи. В его мире девушки были сложными гипотезами, которые он предпочитал изучать с безопасного расстояния. А эта девушка была сродни теории суперструн – прекрасная, непонятная и, скорее всего, не имеющая никакого отношения к реальности. Он тут же сделал вид, что его чай требует самого пристального изучения.

Макс окинул парочку быстрым, оценивающим взглядом. Парень – "высоконагруженный белковый каркас, интересная биомеханика". Девушка – "сложная система с хаотичным поведением, параметры не поддаются предварительному анализу". Он мысленно поставил галочку в графе "наблюдать" и вернулся к своему остывающему бургеру.

Илья, который как раз анализировал тепловую карту кафе через скрытую камеру своего ноутбука, на секунду задержал курсор на их столике. Его система распознавания лиц выдала краткую справку: "Объект 1: повышенная мышечная масса, речевые паттерны указывают на увлечение фитнесом. Объект 2: эстетически нетривиальна, высокая вероятность принадлежности к творческой профессии". Он сохранил данные и свернул окно. Анализ завершён.

И только Сёма… Сёма расцвёл.

Он откинулся на спинку дивана, положив руки за голову. Его глаза заблестели азартным огоньком. Он не видел перед собой сложных систем, гипотез или объектов для анализа. Он видел перед собой вызов. Прекрасный, рыжеволосый, авангардный вызов.

– Мужики, – прошептал он так, чтобы слышали только за их столом. – Кажется, в нашу замкнутую систему только что добавили две новые переменные. И одна из них, я вам скажу, имеет все шансы стать постоянной… по крайней мере, в моих уравнениях.

Лёва покраснел. Макс хмыкнул. Илья не отреагировал. А Сёма уже прикидывал, с какой стороны лучше начать "эксперимент по установлению контакта". Обстановка накалялась, и дело было уже не в тройном эспрессо.

Сцена 3: Пересечение орбит.

Воздух между двумя столиками был наэлектризован, как пространство между обкладками конденсатора перед пробоем. Сёма, как опытный экспериментатор, знал, что для начала реакции нужен катализатор. И он не заставил себя долго ждать.

– О, Алиса, слышишь? Моя любимая тема для жима лёжа! Сразу плюс десять к силе!Робот-бариста, закончив очередную порцию латте, решил порадовать гостей и включил фоном классическую музыку – "Полёт Валькирий" Вагнера. Стас, парень-гора, тут же отреагировал, громко заявив своей спутнице:

– Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш высокоинтеллектуальный диалог о спорте и музыке, но не могу не согласиться! Эта музыка действительно обладает невероятной мощностью. Почти четыреста килоджоулей чистого тестостерона на каждую ноту!Сёма увидел свой шанс. Он слегка наклонился в их сторону и с самой доброжелательной улыбкой сказал:

– Килоджоули на ноту? – переспросила она. – Это какая-то новая система измерения в музыковедении?Стас непонимающе уставился на него. Алиса же, наоборот, заинтересованно приподняла бровь и улыбнулась.

– Самая точная! – не моргнув глазом, ответил Сёма. – Разработана на нашем факультете для оценки энергетического потенциала произведений искусства. Бетховен, например, – это чистая термоядерная энергия, а Моцарт – скорее, холодный синтез. А вы, я вижу, тоже ценитель прекрасного?

– О, я не ценитель, я его создаю! Ну, или пытаюсь. Я Алиса, учусь на режиссёра во МГИКе. – Она кивнула на своего спутника. – А это Стас. Он… ваяет. В основном – себя.Это было прямое попадание. Лицо Алисы озарилось.

– Очень приятно, – расцвёл Сёма. – Семён. А это мои коллеги по цеху покорения Вселенной: Лев, Макс и Илья. Мы тут, знаете ли, первокурсники на Физтехе. Пытаемся понять, с какой стороны к этому вашему миру лучше подойти.

– А, физтехи! Круто, круто, – басом произнёс он. – Уважаю. Я вот тоже наукой плотно интересуюсь. Всякими этими… инновационными подходами. Сейчас, например, углубился в тему нейро-квантовой синергии для оптимизации мышечного роста. Слышали про такое?Фраза "первокурсники на Физтехе" подействовала на Стаса как кодовое слово. Он тут же выпрямился, и его лицо приняло сосредоточенное выражение человека, пытающегося вспомнить формулу из школьной программы.

Наступила короткая, но очень выразительная пауза. Лёва издал тихий звук, похожий на спускающий шарик, и попытался спрятаться за своим уже пустым стаканом чая. Макс нахмурился, его мозг лихорадочно пытался найти в этой фразе хоть один знакомый оператор. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Сёма опередил его, легонько пнув под столом.

Илья торопливо захлопнул крышку.Илья же, не меняя выражения лица, просто уставился на Стаса. В полной тишине из динамика его ноутбука раздался сухой, синтезированный голос: "Error 404: Logic not found".

– У него… э-э… голосовой помощник очень строгий, – быстро нашёлся Сёма. – Сразу ищет ошибки в построении фраз. Профессиональная деформация, сами понимаете. А тема, которую вы затронули, Стас, безумно интересная! Просто она настолько передовая, что мы на первом курсе её ещё не проходим. Это, наверное, уже уровень аспирантуры.

Стас довольно хмыкнул, полностью удовлетворённый объяснением. Алиса же с нескрываемым любопытством разглядывала физтехов. Ей казалось, что она попала в зоопарк, где выставили самых редких и удивительных созданий.

– А это правда, что вы думаете формулами? – спросила она, наклонившись к ним. – Что вы видите мир не как мы, а как набор векторов и переменных?

– Конечно, нет! – весело ответил он. – Мы видим мир точно так же, как и вы. Просто мы знаем, почему он такой красивый. Мы знаем, по каким законам свет отражается в ваших глазах и какая сила заставляет вашу улыбку… э-э… искривлять пространство-время вокруг.Лёва от такого прямого вопроса окончательно ушёл в астрал. Макс хотел было честно ответить: "Ну, в общем-то, да", но Сёма снова взял инициативу в свои руки.

Алиса рассмеялась. Контакт был установлен. Орбиты пересеклись, и теперь вся эта система из шести тел начала своё непредсказуемое движение.

Сцена 4: Детонация лженауки.

Разговор, умело направляемый Сёмой, потёк по двум параллельным руслам. Сёма и Алиса обсуждали современное искусство, и Сёма с удивительной лёгкостью находил физические аналогии для её театральных перформансов («Авангардная постановка? Это же чистая квантовая запутанность: пока зритель не посмотрел, ни один актёр не знает, в какой роли он находится!»). В это же время Стас пытался говорить с Максом и Лёвой "о науке".

– Вот вы, парни, на Физтехе, – вещал Стас, попивая свой протеиновый коктейль, который он предусмотрительно принес с собой в шейкере. – Занимаетесь всякими там коллайдерами, бозонами… Это всё, конечно, круто. Но это прошлый век! Мёртвая наука.

Макс, который только что с упоением рассказывал о перспективах фотонных процессоров, поперхнулся. Лёва просто замер, как мышь перед удавом.

– Прошлый век? – переспросил Макс. – Вообще-то, фундаментальная физика…

– Да всё это ерунда! – отмахнулся Стас с уверенностью человека, постигшего все тайны бытия между подходами на бицепс. – Настоящий прорыв, реальная тема, которая изменит мир – это торсионные поля! Я недавно такой подкаст послушал – у меня просто чакры открылись!

Слово "чакры" подействовало на Лёву как разряд тока. Он вздрогнул, и его очки едва не съехали с носа.

– Это… это чистая информация, которая пронизывает всё! – продолжал Стас с горящими глазами. – Она передаётся мгновенно, быстрее скорости света! Представляете, какая экономия времени на общение! Не нужно никаких этих ваших мессенджеров. Подумал – и тебе ответили!

За столом физтехов повисла такая тишина, что, казалось, само время остановилось, чтобы обдумать услышанное. Лёва открывал и закрывал рот, но не мог издать ни звука. Его мозг, воспитанный на стройной красоте специальной теории относительности, получил критическую ошибку. Это было не просто неверно, это было антинаучно. Это было оскорблением самой Вселенной.

Илья медленно, как в замедленной съёмке, протянул руку к своему ноутбуку.

– Я сейчас покажу вам график опровержений, – ледяным тоном произнёс он. – Начиная с работ комиссии по лженауке Российской академии наук от 1998 года…

– Погоди, мужик! – шикнул на него Сёма, видя, что ситуация выходит из-под контроля.

Но было уже поздно.

– Да какие опровержения! – рассмеялся Стас. – Это всё официальная наука скрывает, чтобы дальше свои гранты на коллайдеры пилить! А люди уже вовсю пользуются. Можно воду заряжать, чтобы она полезнее становилась! Вот пьёшь стакан обычной воды – ноль эффекта. А пьёшь заряженную – и у тебя прямо… нейроны в мозгу начинают правильно вибрировать!

– Но ведь… структура воды… дипольные моменты… водородные связи… – бормотал он, – это же всё бред! Энергия поля должна куда-то передаваться!Макс не выдержал.

– Подождите, ребята, – произнесла она, и её голос заставил всех замолчать. – Вы просто мыслите слишком… материально. Вы ищете формулы, а тут – поэзия! "Заряженная вода"! Вы только вслушайтесь! Какая потрясающая метафора! Это же чистое искусство! Вода, хранящая информацию, как картина – эмоции художника. Стас, это гениально!И тут в разговор вступила Алиса. Её глаза горели неподдельным восторгом.

Она посмотрела на него с таким восхищением, что Стас, кажется, увеличился в размерах ещё на пару сантиметров.

Для физтехов это был нокаут. Они потерпели сокрушительное поражение. Их стройные, логичные аргументы были разбиты вдребезги одним-единственным "это поэтично!".

Лженаучная бомба взорвалась. И стало совершенно ясно, что её осколки ещё не раз ударят по их бедной, рациональной картине мира. А самое страшное было в том, что эпицентр взрыва находился прямо за соседним столиком.

Сцена 5: Расхождение по домам и первый итог.

После триумфального заявления Алисы о поэтичности заряженной воды научная дискуссия свернулась, как белок при высокой температуре. Сёма, поняв, что их логические построения разбились о скалу "это красиво", мастерски сменил тему, и вскоре компания начала прощаться.

Путь до общежития через ночную прохладу прошёл в задумчивом молчании. Но как только за ними закрылась дверь родного блока 326, напряжение прорвалось.

– Это… это интеллектуальная диверсия! – воскликнул Макс, сбрасывая рюкзак на диван. – "Нейро-квантовая синергия"! Да он просто скрестил бульдога с носорогом! Бессмысленно, но внушительно!

– Он нарушает причинно-следственные связи! – вторил ему Лёва, чьё лицо было красным от праведного гнева. – Мгновенная передача информации! Это всё равно что сказать, что дважды два – это примерно огурец!

– Согласно данным поисковых систем, – раздался спокойный голос Ильи из угла, где он уже погрузился в свой ноутбук, – девяносто восемь процентов упоминаний "торсионных полей" коррелируют с терминами "аура", "чакры" и "бесплатная регистрация и смс". Это информационный шум высшей категории.

В этот момент Давинчи, дремавший на кресле в позе идеальной сферы, резко открыл глаза. Он выпрямился, и его шерсть, казалось, слегка встала дыбом. Кот издал низкий, гортанный звук – не мурчание, а скорее, раздражённое урчание. Он посмотрел прямо на возмущённых студентов с выражением такого глубокого и концентрированного презрения, какое только может быть у кота, услышавшего вопиющую глупость.

Все трое замолчали и уставились на него.

– Похоже, не только мы в шоке, – мрачно подытожил Макс. – Даже кот понимает, что это антинаучная ересь.

Давинчи, словно подтверждая его слова, спрыгнул с кресла. Но вместо того, чтобы направиться к миске, он подошёл к книжной полке Лёвы, где стояли драгоценные тома. Он поднял лапу и очень аккуратно, но настойчиво ткнул ей в корешок двухтомника "Теории поля" Ландау-Лифшица. Потом посмотрел на Лёву. Потом снова ткнул в книгу.

– Что это с ним? – прошептал Лёва.

– Мужики, да вы гении! Но вы смотрите на проблему не с той стороны. Вы пытаетесь спорить с физикой, а надо – с психологией!Сёма, который до этого с улыбкой наблюдал за сценой, хлопнул в ладоши.

– Есть факт: очаровательная рыжая девушка находит этот бред "интригующим". И наша задача, – Сёма сделал артистическую паузу, – не доказать, что этот качок – дурак. Наша задача – элегантно и остроумно показать ей, что реальная наука, – он кивнул на полку, куда всё ещё тыкал лапой кот, – куда более поэтична и захватывающа, чем его фантазии. Это будет наш первый командный проект. "Операция: Научный Ренессанс". Ну что, берёмся?Они обернулись к нему.

Идея была настолько авантюрной, что захватывала дух. Макс хмыкнул, и в его глазах блеснул инженерный азарт. Лёва, глядя на то, как кот требует внимания к фундаментальной физике, неуверенно кивнул.

– Цель определена, – коротко произнёс Илья, не отрываясь от экрана. – Начинаю сбор данных по объекту.

– Вот и договорились! – просиял Сёма.

Давинчи, убедившись, что привлёк их внимание к правильной литературе, прекратил свои попытки и, наконец, прошествовал к своей пустой миске. Он выразительно посмотрел на неё, потом на студентов. Мол, с теорией разобрались, теперь пора переходить к практике. Практике наполнения миски едой.

Ребята переглянулись. Этот кот был определённо самой большой странностью их нового дома. Он не просто жил здесь – он, казалось, активно участвовал в их жизни, направляя и комментируя её на своём, кошачьем, абсолютно нелогичном, но пугающе осмысленном языке.

Первая ночь в общежитии обещала быть спокойной. Но воздух уже был заряжен предвкушением – предвкушением битвы за умы, предвкушением новых открытий и предвкушением разгадки тайны самого умного кота на Физтехе.

Глава 3: Первый удар и асимметричный ответ

Сцена 1: Утренний "военный совет".

Следующее утро в блоке 326 началось не с кофе, а с заседания Генерального штаба. Сёма Кац, самопровозглашённый фельдмаршал операции "Научный Ренессанс", расхаживал по кухне с видом Наполеона перед битвой при Аустерлице.

– Итак, господа офицеры! – торжественно начал он, сверкая глазами. – Слушайте сюда и не делайте мне беременную голову. Диспозиция такая, шо проще уже некуда. Наш, с позволения сказать, оппонент, гражданин Стас, пользуется тактикой "взять на арапа". Он грузит даме уши таким отборным бредом, шо на Привозе за такой товар уже бы давно набили лицо. Наша задача – не лезть на рожон. Мы таки должны быть умнее!

– И шо ты предлагаешь, стратег? – проворчал Макс, который пытался уговорить пищевой принтер напечатать ему яичницу в форме звезды Давида. Принтер упорно выдавал фиолетовое нечто, похожее на кляксу.

– А я предлагаю то, чему меня учила моя тётя Песя: если не можешь победить врага силой, победи его умом и хитростью! – Сёма остановился и сделал театральную паузу. – Мы покажем этой прекрасной барышне настоящую науку. Такую красивую, шоб она аж ахнула! Тут же в МФТИ постоянно шо-то происходит: опыты показывают, лазерами светят, азотом всё заливают! Нам надо просто найти повод и заманить её в наши сети.

Идея была неплоха, но её интерпретация каждым из "офицеров" заставила Сёму усомниться в успехе кампании.

– Блестящая мысль! – вдруг оживился Лёва. В его глазах сверкнул огонь, обычно появлявшийся при виде сложного интеграла. – Я как раз могу подготовить небольшую презентацию! Слайды, формулы… Расскажу про корпускулярно-волновой дуализм. Это же так элегантно!

– Лёвочка, золото моё, я тебя умоляю! "Корпускулярно-волновой дуализм"? Да от одного этого названия у нормальной девушки начнётся мигрень! Мы же хотим её очаровать, а не ввести в научную кому.Сёма посмотрел на него с нежностью и состраданием.

– Тогда я! – встрепенулся Макс, отвлекаясь от фиолетовой кляксы. – Я ей покажу свой наноассемблер! Она обалдеет! Я на её глазах соберу из атомов… её портрет! В 3D!

– Максик, я дико извиняюсь, но девушка может подумать, что ты её сейчас на атомы и разберёшь, – вздохнул Сёма. – Давай пока без таких спецэффектов. Илья, а ты шо молчишь, как рыба об лёд? Может, у нашего гения есть план?

– Прямой вербальный контакт – низкая эффективность. Вероятность отказа – 76%. Предлагаю непрямое информационное воздействие. Я напишу скрипт, который будет внедрять в её социальные сети научпоп-контент под видом постов о живописи эпохи Ренессанса. Ключевые слова: "тайна", "да Винчи", "код". Плавная подмена понятий приведёт к коррекции её мировоззренческой модели в течение двух-трёх недель.Илья, который до этого молча пил свой питательный коктейль, оторвался от стакана.

– Вы слышали? Он предлагает устроить ей спецоперацию в соцсетях! Илья, ты, конечно, голова, но за такие методы в Одессе можно и в больничку попасть!Сёма несколько секунд смотрел на Илью, потом медленно повернулся к остальным.

– Мама дорогая, за шо мне это всё! Один хочет загрузить её наукой по самые уши. Второй – напугать до икоты своими чудо-машинами. Третий – зомбировать через интернет! Мужики, это же девушка! Ей надо, шоб было красиво, интересно и шоб её слушали!Он схватился за голову.

После ещё получаса бурных дебатов, которые Сёма назвал "цирком с конями", они пришли к шаткому компромиссу. Они решили действовать по самому простому плану: встретить её "случайно" после занятий и уже по ходу дела сориентироваться.

Сёма вздохнул. План был проще некуда. А как знала его бабушка, всё, что проще некуда, обычно идёт через одно место.

Сцена 2: Удар по площадям.

Пока в блоке 326 кипели научные и стратегические страсти, в доме напротив, на вражеской территории, разворачивалась своя, куда более простая и эффективная операция. Стас, человек, для которого слово "рефлексия" было просто неправильно написанным словом "рефлекс", действовал прямо и напористо, как штанга, падающая на пол.

Он подкараулил Алису в просторном, залитом утренним светом холле их дома, когда она выходила из своей квартиры, направляясь на учёбу. Сама Алиса выглядела как ожившее произведение искусства: на ней был длинный шарф цвета осенних листьев, элегантное пальто и шляпка, которую, казалось, она позаимствовала у героини французского фильма. Стас же был её полной противоположностью – он был одет в спортивный костюм, а в руках держал два предмета, которые вместе выглядели как реквизит для съёмок фильма о безумных учёных.

Первым предметом была большая пятилитровая бутыль с кристально чистой водой. Вторым – его "торсионный генератор", который после вчерашнего фиаско с электричеством он, видимо, "модернизировал", прикрутив к нему ещё одну антенну и несколько мигающих светодиодов. Теперь устройство выглядело ещё более внушительно и бессмысленно.

– Алиса, привет! – прогремел он своим басом, перехватывая её на полпути к лифту. – Минуточку твоего драгоценного внимания!

– Стас, доброе утро. Что это у тебя? Опять какое-то изобретение?Алиса улыбнулась. Её, кажется, совершенно не смущал его вид. Наоборот, она смотрела на него с интересом художника, изучающего необычную натуру.

– Не просто изобретение! – с гордостью заявил Стас, поднимая бутыль. – Это для тебя. Подарок.

Он с важным видом поставил бутыль на пол, включил свой генератор, который тут же зажужжал и замигал всеми цветами радуги, и начал водить им вокруг воды, совершая пассы, достойные средневекового алхимика.

– Я всю ночь не спал, – с серьёзным лицом вещал он. – Я думал о твоём творчестве, о твоей тонкой душевной организации. Тебе нужна особая энергия. И я её создал! Я заряжаю эту воду. Насыщаю её информационными полями гармонии и креативности. Она теперь структурированная. Каждый кластер молекул несёт в себе частичку позитива!

Лампочки на генераторе мигали, он тихо гудел. Стас был абсолютно серьёзен. Он не играл, он искренне верил в то, что делает.

Алиса смотрела на это зрелище, и в её глазах плясали смешинки. Но это был не высмеивающий, а тёплый, принимающий смех. Для неё это был не физический опыт, а чистой воды перформанс. Живой, наивный и невероятно трогательный в своей абсурдности. Мускулистый гигант, пытающийся магическими пассами "зарядить" воду для хрупкой девушки-режиссёра – это был готовый сюжет для короткометражки.

– Вот, – наконец закончил Стас, выключая прибор. – Готово. Пей в течение дня. Это будет питать твоё вдохновение.

– Стас, спасибо, – искренне сказала Алиса, принимая "подарок". – Это… очень мило с твоей стороны.Он с невероятной нежностью, которая странно контрастировала с его габаритами, протянул ей тяжёлую бутыль.

– Для тебя – что угодно, – просто ответил Стас. – Поехали, я тебя до института доброшу. А то таскаться с такой тяжестью… не по-спортивному.

Алиса снова улыбнулась. Пока физтехи в доме напротив строили сложные планы и спорили о дифракции, простой и прямолинейный Стас уже нанёс свой удар. И, судя по всему, попал точно в цель – не в разум, а в сердце, которое ценило не логику, а жест.

Сцена 3: Засада на перекрёстке реальностей.

Операция "Случайная встреча" началась в полдень. Сёма, после долгих и мучительных уговоров, вытащил Лёву из блока, назначив его своим "научным адъютантом".

– Лёвочка, это необходимо, – убеждал он Зайцева, пока тот пытался спрятаться за учебником по квантовой механике. – Ты должен привыкать к условиям реального мира. Считать, что это лабораторная работа. Объект – девушка. Задача – установить вербальный контакт, не вызвав при этом коллапса её волновой функции.

Лёва шёл за ним, как на эшафот, мысленно перебирая в голове безопасные темы для разговора. "Можно обсудить погоду с точки зрения гидродинамики… Или поговорить о фрактальной природе облаков…"

Они заняли стратегическую позицию у входа в "Black Hole". Отсюда хорошо просматривался и выход из их общежития, и подъезд дома напротив, где жили Алиса и Стас. План был прост, как дважды два: дождаться, когда Алиса выйдет, "случайно" пойти ей навстречу, завязать разговор и пригласить вечером на демонстрацию жидкого азота, которую устраивали старшекурсники. "Девушки любят, когда что-то красиво дымится и замерзает", – уверял Сёма.

Они ждали. Пять минут. Десять. Лёва уже начал нервно постукивать ногой по асфальту, выбивая ритм, подозрительно похожий на азбуку Морзе с сигналом SOS. Сёма сохранял олимпийское спокойствие, развлекая себя наблюдением за прохожими и мысленно раздавая им характеристики. "Так, этот идёт с ноутбуком – явно наш, физтех. А этот с гитарой – лирик, потенциальная угроза… "

И вот, наконец, дверь подъезда дома напротив открылась. Сердце Лёвы пропустило удар. Но вместо Алисы на крыльцо вышел Стас. Он был в своей обычной "униформе" – обтягивающей майке – и бодро разминал шею. А следом за ним, легко и изящно, выпорхнула она. Алиса.