Холод. Антология

Мы схватили тело Николая за ноги и оттянули на обочину. Потом туда же оттянули два других трупа. Александр быстро нашёл в снегу оружие, неудавшихся налётчиков: два автомата Калашникова и пистолет. Один автомат передал мне:

– Бери. Стрелять умеешь?

– Умею, служил в армии

– Ну, вот и молодец! – одобрительно похлопал меня по плечу Александр. – Оружие, брат, оно никогда не помешает, особенно в такие времена. Пошли, осмотримся в машине этих ушлёпков. Ты по сторонами присматривай, мало ли.

Джип Тойота одиноко и сиротливо стоял с включённым двигателем – чтобы не остывал, видно. В салоне, на заднем сидении лежал обрез охотничьего ружья и патронташ. Светлое кожаное сидение водителя было заляпано тёмными пятнами – похоже на плохо оттёртые пятна крови. В багажнике машины мы нашли мужскую дублёнку, дорогую женскую шубу, детскую курточку и тёплую вязанную шапку.

– Вот, видишь, вещи хозяев машины – сказал мрачно Александр, выбрасывая из багажника одежду прямо в снег. – Эти шакалы грохнули их и забрали машину. Сволочи, даже ребёнка убили. Время сейчас пришло такое – время шакалов. То ли ещё будет, когда все друг другу в глотки вцепятся! Ладно, ехать пора. Я эту машину возьму – пригодится. Короче – я еду впереди, а ты за мной. Если что – связь по телефону. Если что-то пойдёт не так – мало – ли, будут останавливать тебя такие вот партизаны – стреляй без предупреждения. Попутчиков не бери, к ментам и военным присматривайся, если остановят – в бутылку не лезь, но и ушами не хлопай, а то, в лучшем случае останешься на дороге и без машины – это тоже почти верная смерть. Я буду рядом, смотри на меня, как я действую – останавливаюсь – и ты тормози, прибавляю скорость – и ты прибавляй, я стреляю – и ты стреляй. Понял?

-Понял.

– Ну, вот и хорошо. А теперь – поехали, время не ждёт

Выехали на трассу. Дядя Саша впереди на Тойоте, я за ним. Моя машина шла хорошо – цепи на колёсах делали своё дело – не вездеход, конечно, но машина шла очень уверенно, хотя пришлось до выезда на трассу пройти метров пятьдесят по довольно глубокому снегу.

На трассе изредка встречались машины, движущиеся в обоих направлениях, в основном внедорожники. Вскоре нас обогнала колонна из нескольких БТР-ров и тяжёлых армейских грузовиков – колонна шла на большой скорости, оставляя за собой снежную пелену.

Вдоль дороги стали попадаться брошенные машины – легковушки, изредка маршрутки и грузовики – все они были почти полностью засыпаны снегом.

Проехали без приключений несколько транспортных развязок, встретив только одну горящую возле опоры моста машину – людей вокруг неё видно не было.

Окружная постепенно вышла за город, оставив мерцающие огнями многоэтажки слева по ходу движения. Справа должны были светиться огнями посёлки – спутники, но там было темно.

– Видишь, Андрей – позвонил дядя Саша. – Пригороды уже обесточены. Это плохо. Совсем плохо. Сначала пригороды – потом и город…

Пригороды уже были без электричества, и неважно почему – аварии на трансформаторных подстанциях из-за перегрузок, обрывы электросетей, или что-то другое – восстановление электроснабжения в таких условиях займёт часы, в лучшем случае, а при таких минусах на улице батареи отопления выйдут из строя очень быстро. Есть свет, есть газ – есть жизнь в городских домах – такие вот особенности жизни городов, рассчитанные на бесперебойное энергоснабжение.

Что-то понесло меня на такие умные размышления. Позвонил дяде Саше:

– А может, вы со мной поедете, к Петровичу? Вдвоём веселее, да и в деревне выжить будет полегче, чем в городе.

Дядя Саша выслушал меня, не торопясь с ответом – я уже подумал, что он не расслышал меня, и спокойно сказал:

– Нельзя мне, Андрей – семья у меня в городе

– Так, давайте ваших заберём и все вместе поедем!

– Нет, мы здесь останемся, мы готовы ко всему. И друзья мои готовы. Так что мы выживем в любом случае. Без деталей, но мы готовы, и готовы давно. А теперь – внимание! Впереди вроде полицейские тормозят машины, будь внимателен, ствол спрячь, чтобы и достать быстро смог, и чтобы на глазах не маячил особо. Если что не так пойдёт – действуй по ситуации!

Машины на дороге действительно останавливали полицейские – человек десять, в полушубках, валенках и шапках – ушанках. Автоматы наперевес. У обочины стоял автобус с включённым светом в салоне, до отказа набитом людьми. Рядом с автобусом стояло несколько полицейских машин с включёнными мигалками.

Позвонил дядя Саша:

– Это полиция. В автобусе семьи полицейских, автобус сломался. Просят взять в машины людей, сколько сможем и довести до ближайшей станции метро, до «Южной» – это нам по дороге. Будем брать и везти. Ствол там припрячь. До связи!

К моей машине подошло двое полицейских. Я приоткрыл окно.

– Добрый вечер! Лейтенант Никишин. – представился полицейский. – Попрошу подвезти людей из аварийного автобуса до «Южной». Сможете?

– Смогу, но только в кабине – грузовой отсек забит под завязку.

– Сколько сможешь взять?

– Трёх – четырёх человек, но без вещей

– Хорошо, спасибо! Жди здесь, сейчас приведём людей

Вскоре в кабину залез полицейский с автоматом, а за ним женщина и двое детей. Детей разместили на коленях.

Позвонил дядя Саша:

– Загрузился?

– Да.

– Поехали. Держи дистанцию. Если что – маякуй.

– Понял. Поехали!

Первое время ехали молча. Потом заговорил полицейский, устраиваясь поудобнее.

– Куда это в такую погоду собрался, а?

– Заказ везу.

– Вот оно что, а я думал, что уже никакие службы и магазины не работают.

– Работают. Супермаркет мой, вот, работает. И документы у меня имеются – настороженно ответил я.

– Да ладно, парень, я без служебного интереса, так сказать, спросил – просто, так

– Угу – я кивнул в ответ.

– Ты бы ствол получше спрятал – а то досмотрят машину на блокпосту – церемониться не будут

Как он увидел мой автомат, завёрнутый в тряпку и прижатый моей ногой к дверце, да ещё и в тёмной кабине, еле освещённой приборной доской? Нюх у него, как у собаки, на всякие такие проблемные вещи. Я напрягся.

– Да ладно тебе, расслабься – рассмеялся полицейский. – Значит так надо, понимаю – время сейчас такое. Спасибо, что взял нас собой. Это моя семья, и едем мы к «Южной».

Я решил снять напряжение и пообщаться:

– А что там, на « Южной»?

– Эвакуация наших семей в метро. А мы возвращаемся в свои подразделения

– А почему в метро? – поинтересовался я.

– Приказ у нас такой. Там наши семьи будут в безопасности, а мы, значит, служить будем лучше

– Страховка от дезертирства?

Полицейский помедлил с ответом:

– Вроде того

– Значит, они, вроде, как заложники: вы служите – они в безопасности, вы сбежали – семьи на улицу. Лучшая страховка! – сказал я.

– Уже многие из наших на службу не вышли – свалили из города, некомплект личного состава – процентов тридцать. Так что, всё непросто. А нам вот бежать некуда – кроме гостинки нет ничего и никого, да и с едой не очень, сам понимаешь. А будет ещё хуже, и скоро. Так что выбора у меня особо и нет

– Да уж. Хорошо, что я один – легче мне – согласился я.

– Это точно – вздохнул полицейский

Некоторое время ехали молча. Метель стала стихать и я чётко видел задние габаритные огни джипа дяди Саши и колею, которую он прокладывал перед моей машиной. Так можно ехать и ехать.

– Тебя как зовут? – спросил полицейский.

– Андрей

– Меня – Олег.

– Очень приятно – механически ответил я, внимательно управляя машиной, стараясь ехать по колее.

– Ты куда дальше, после «Южной», едешь?

– На юг – неопределённо ответил я.

– Через какое КПП?

– Через Чапаевку

– Слушай, Андрей – толкнул меня в бок полицейский. – Послушай меня, служивого: Чапаевка уже закрыта на выезд – там военные перекрыли. Говорят, в городе вот – вот введут военное положение. Свободно на выезд только «Озёрное». Я туда направляюсь, на смену. Подождёшь меня, пока я своих пристрою в метро – вместе дальше поедем, а я помогу тебе выехать с «Озерного», если что.

Я раздумывал всего секунду:

– Хорошо, подожду тебя.

– Ну, вот и хорошо.

Доехали до метро минут через тридцать. Большая площадь перед станцией метро была заполнена людьми – их были тысячи, с детьми на руках, рюкзаками и чемоданами. Был ли открыт вход на станцию мне не было видно из-за толпы, но, судя по ажиотажу возле станционного здания – людей, либо, не впускали внутрь, либо пропускали очень медленно.

Часть площади, была перегорожена бронетранспортёрами и тяжёлыми грузовиками, которые отсекали толпу от относительно свободного сектора, по которому в сторону здания метро двигались небольшие группы людей налегке, только с детьми на руках.

Машина дяди Саши, свернула к этому сектору. Я повернул за ней.

– Правильно я еду? – спросил я у полицейского.

– Все верно, давай за этим джипом.

В узком проходе между двумя бронетранспортёрами меня остановили полицейские и двое военных, которые держали мою машину на прицеле автоматов.

Олег высадил своих из машины и спросил:

– Ждать будешь?

– Буду – уверенно сказал я.

– Тогда вырули вон на ту площадку. Я скоро, минут десять

– Жду – ещё раз сказал я

Позвонил дяде Саше и доложил ситуацию.

– Хорошо – ответил он. – Правильно сориентировался. Забирай своего мента и езжай, а я поеду за тобой, помогу, если что.

Минут через двадцать Олег вернулся, мрачный и молчаливый.

– Чего ты такой смурной? – спросил я, выруливая на трассу.

– Сам не знаю. Вроде все нормально – моих запустили внутрь, документы эвакуационные выдали, по три суточных армейских пайка и по одеялу. Сказали, что через метро эвакуируют в убежище, а там распределят по жилым зонам. Мои будут находиться там до нормализации обстановки. Связь с ними будет, правда по выделенному времени и по спецканалам – детали сообщат дополнительно. А мы переходим на казарменное положение до особого распоряжения

– Ну, так все же нормально – твоя семья в убежище, а ты служи себе спокойно

– Ну, да, вроде и так. Только как-то тревожно мне, и не пойму – за них, или за себя – снял шапку Олег – в кабине было достаточно тепло.

– Сейчас всем тревожно, время такое. Ты лучше скажи – говорят вам по службе, что это за хрень творится с погодой, и с этими холодами, и когда это закончится?

– Ни хрена они не говорят, видно сами не знают. Говорят только одно, что нужно готовиться к экстремальным условиям, и надолго

– Обрадовали. Куча спутников, куча учёных и техники – и никто ничего не знает, дармоеды! – вырвалось у меня. – Слушай, а что будет с гражданскими в городе, если вырубятся электростанции? Сами выживать будут, или какие-то укрытия будут власти создавать? В метро, я видел, не очень – то народ впускают

– Впускают, но только женщин с детьми

– А остальные?

– Не знаю. Ждут чего-то. Может, разрешат попозже

– Может…

Дальше мы ехали молча. Джип дяди Саши шёл за моей машиной метрах в десяти, не больше – я его прекрасно видел, благо метель почти прекратилась. Машин, идущих в обеих направлениях стало заметно больше. Видел я даже пару тракторов, бодро расчищавших встречную полосу. Вскоре свернули на трассу, ведущую к КПП «Озерное». На въезде нас остановил патруль, но переговорив с Олегом, нас пропустили дальше, хотя большинство машин разворачивались и возвращались на окружную дорогу в направлении КПП «Чапаевка». Дядю Сашу тоже не пропустили – он позвонил мне и пожелал удачно добраться до Петровича. Я поблагодарил его и тоже пожелал ему удачи – она нам точно не помешает.

Пока добирались до КПП, Олег немного прояснил ситуацию

– Есть приказ – через тридцать минут закрыть выезд и на «Озёрном». В город можно только въезжать, и то, только фурам с продовольствием и топливом, всех остальных заворачивают. Готовятся к беспорядкам, есть приказ на открытие огня на поражение в случае нападения на военных и полицию. А в двадцать ноль – ноль в городе вводится чрезвычайное положение, через полтора часа, значит. Город будет закрыт наглухо на выезд

– Весело, однако…

– Андрей, слушай сюда: на «Озерном» формируется конвой в сторону Рудного, последний конвой. В патруле ребята из моей роты, так что мы тебя пристроим туда, и с военными договоримся, только отблагодарить ребят нужно будет

– Не вопрос – сделаю!

За КПП по трассе вытянулась вереница машин и автобусов. Меня впихнули в самый хвост колонны. Пока стояли и ждали приказа, я достал из машины ящик водки и передал полицейским. Потом я отсчитал пятьсот долларов и отдал Олегу:

– Договоришься с военными, а остальное возьми себе. Спасибо, что помог! Удачи тебе!

– И тебе удачной дороги, Андрюха. Даст Бог, свидимся!

– Даст Бог…

Вскоре подошли военные.

– Слушай сюда! Конвой выдвигается через десять минут. Впереди идут два грейдера, дорога будет расчищена. В колонне идёт три БТР-а с солдатами, так что порядок гарантирован, огонь бойцы открывают без предупреждения, если кто буянить будет – чтобы знал. Дистанция между машинами – десять метров. Если машина заглохнет – никто никого не ждёт, машина сбрасывается на обочину, а ты пересаживаешься в любую машину. Если к тебе будут проситься люди из конвоя – бери без разговоров, сколько сможешь. Дойдём до Рудного, там разберёмся. Все понял?

– Понял – ответил я. С военными разговоры и расспросы не проходят.

Вскоре колонна тронулась в путь. Мороз все усиливался – дело к ночи. В пути уж лучше мороз, чем метель – больше шансов доехать. Моя деревня была по ходу движения на Рудный, приблизительно на полпути, в семидесяти километрах от города. Дойти бы! Надеюсь, мой Газон не подведёт, очень надеюсь.

Вскоре колонна тронулась. Впереди была вереница легковушек и автобусов. Грузовиков практически не было. Позади меня шёл военный топливозаправщик и БТР, замыкавший колонну.

Первый час колонна двигалась достаточно быстро и без остановок. Километров через сорок, когда по ходу движения дорога то и дело шла в гору на достаточно крутые подъёмы, движение замедлилось. Несколько раз колонна останавливалась, но не больше чем на десяток минут. Потом я видел пустые машины, выдавленные в снег вдоль дороги – никто никого не ждал, это точно. Вышел на связь Петрович:

– Андрей, ты где?

– Прошли Междуречье, иду с конвоем.

– Будешь подъезжать к Россолам, набери.

– Хорошо.

Вскоре на обочине попалась жёлтая «Приора». Возле машины стоял женщина с ребёнком. Рядом с ними стояла большая дорожная сумка.

Машины, шедшие впереди меня, не останавливались – видно, не куда было брать людей. Я остановился, открыл дверь и крикнул:

– Залезайте в машину, быстро!

Женщина посадила в кабину ребёнка, потом запихнула сумку и села сама.

– Спасибо, что остановились!

Я не ответил – сзади непрерывно сигналил топливозаправщик, подгоняя меня.

– Куда едем? – спросил я, выровняв своё место в колонне.

– До Рудного. А вы куда? – ответила женщина, снимая капюшон шубы – женщина была молодая и довольно симпатичная.

– Я до Россолов.

– А где это?

– Не доезжая километров сорок до Рудного.

– Хорошо, мы пересядем уже в ваших Рассолах, и дальше поедем

Потом женщина стала раскутывать ребёнка, плотно обвёрнутого каким-то большим тёплым платком – это была девочка лет пяти.

Под разговор женщины с ребёнком я переключил своё внимание на дорогу. Брошенные машины стали попадаться все чаще – практически все легковушки, людей, видно, их подбирали в колонне.

Через час добрались до Рассолов. Въезжая в деревню, к счастью расположенную по ходу трассы, я дозвонился к Петровичу – тот сказал, что уже ждёт меня на развилке дороги, возле магазина. Россолы, как и все деревни и городки по ходу трассы, были без единого огонька – видно электроснабжения здесь не уже не было. Хорошо, что мобильная связь ещё работала – видно ретрансляторы работали на резервных генераторах – только надолго ли?

Мини – трактор Петровича с включёнными фарами я увидел издалека, включил правый поворот и съехал на более – менее расчищенную от снега небольшую площадку возле трактора. Остановился:

– Это Россолы. Приехали!

Женщина, заранее закутавшая ребёнка, поблагодарила меня и вышла из машины, попросив, чтобы дочка побыла в кабине, пока она найдёт машину, чтобы ехать дальше.

Подъехал Петрович и не заглушая трактор, вышел ко мне. Я вышел из машины к нему навстречу. Мы поздоровались, Петрович обнял меня:

– Молодец! Доехал – таки! А кто у тебя в кабине.

Я объяснил.

– Понятно. Сдашь их и езжай за мной, я дорогу то проложил, прямо до дома. Ну, давай, жду!

Но колонна, вернее – её хвост, в котором мы тянулись, прошла не останавливаясь и женщина вернулась ни с чем. Это плохо.

Женщина вытащила из кабины сумку:

– Давай, Лора, выходи – потянулась она за ребёнком.

И куда она? Странная какая-то.

– Эй! – позвал я. – Куда ты с ребёнком?

– Может, попутка какая будет, подождём здесь, возле дороги.

– Какая попутка, мать? Ты что, не видишь, что творится? Замёрзнешь до смерти, а машин не будет – это последний конвой шёл из города. Давай, садись обратно – переночуешь у нас, а завтра поутру разберёмся

– Да, я…

– Давай, давай – холод собачий, лезь в машину, не бойся – в обиду не дадим.

Женщина не стала пререкаться, а молча погрузила обратно в кабину свою сумку…

Позвонил Петрович:

– Что, не взяли бабу?

– Не взяли…

– Ладно, правильно сделал, что не выпустил их на трассу – помёрзли бы за десяток минут – мороз – то минус сорок, сам проверял, когда выезжал за тобой. Поехали!

Дом Петровича был недалеко от трассы – метрах в пятистах, доехали быстро и без проблем. Загнали мою машину вглубь двора, трактор Петрович подогнал под самое крыльцо дома и заглушил. Потом мы вдвоём закрыли тяжёлые железные ворота и Петрович задвинул массивный засов.

Было холодно, очень холодно.

Дома у Петровича было достаточно тепло – две его печи, да и газовые конвекторы в комнатах работали исправно.

Лида, как всегда сдержано поздоровалась со мной, но я заметил в её глазах искреннюю радость.

– Так, мать – бросил с порога Петрович жене – принимай гостей. Беженцы они, застряли, побудут у нас, пока не отправим дальше. Лида молча кивнула и занялась женщиной с дочкой, помогая им раздеться, потом сразу отправила их на лежанку на печке – отогреваться, а сама стала накрывать на стол. Петрович называл Лиду уважительно – ласкательно "мать", или "мамочка" – в зависимости от настроения, а вот Лида называла его "папочкой" или "папой", но при этом давала Петровичу прикурить не по-детски, если тот позволял себе перебрать спиртного. Я, поначалу, дивился такому обращению между ними, а потом привык.

Поужинали, как-то молча. Потом Лида отправила гостью, которую, кстати, звали Светлана, с дочкой спать, а сама вернулась к нам, за стол.

– Ну, Андрюха, слушай расклад – Петрович выпил рюмку водки, крякнул и закусил солёным огурчиком.– Все не так просто. Дали мне знать мои ребята, сослуживцы бывшие, что мороз будет крепчать ещё, и ещё. Катаклизм какой-то природный, хрен поймёшь, да и никто толком нечего не знает. Света, видишь сам, уже нет, и нет его у нас уже часов восемь, и вряд ли восстановят. Газ пока есть, но и это ненадолго – пока компрессорные станции ещё работают. Связь пока есть. Короче, нужно готовится к полной ж…пе. А тут ещё у нас в деревне новая власть объявилась – знаешь Меняйло, приезжий такой, буратино из города – его дом аккурат возле сельсовета стоит – хоромы такие, с заборами на три метра.

Я кивнул в ответ.

– Так вот, привёз он собой из города братву – человек восемь, переманил к себе председателя сельсовета и сделал свою власть – главный теперь он тут. Теперь ходят по домам, собирают, вернее – забирают продукты и топливо, машины, бьют кур и свиней, короче – беспределят. Кто не согласен, так бьют до потери сознания, а на Выселках, знаешь – там пару домов стоит – мы летом мимо них на пруд ходим, так вот, –  всех там на хуторе вырезали, всех.

– А полиция где? Районная власть куда смотрит? – удивился я.

– Кончилась у нас власть районная, да и всякая, Андрюха – рассмеялся Петрович, недобро так рассмеялся. – Теперь каждый сам за себя. Сразу и новые хозяева появились…

– А к тебе не приходили?

– Приходили, вчера днём. Трактор захотели, и всю солярку.

– И что?

– Что, что? Рябу на них спустил (это собака Петровича, кавказец, больно лютый до чужих).

– Ушли?

– Ушли – то ушли, но Рябу пристрелили, прямо у ворот, суки. Придут ещё. А тут и твоя машина, явно не пустая, прибыла – наверняка Меняйле уже доложили, так что гостей будем ждать. Вот такие вот дела брат. Сам понимаешь – пальнут по окнам с улицы, стекла выбьют – тогда уже никакие печки на помогут – замёрзнем. Так что, придётся перебираться во времянку – я там уже окна заделал железными листами, двойными, печка рабочая, дров запасено достаточно. Только вот братву Меняйловскую это не остановит, сам понимаешь

– Ясно! Я сейчас! – я оделся, вышел к машине и взял свой трофейный автомат с тремя магазинами.

– О, да ты, брат Андрюха, вижу не с пустыми руками приехал, молодец! Саша тебе подсуетил ствол? – одобрительно прокомментировал моё возвращение с оружием Петрович.

– Ну, типа того – и я кратко рассказал историю добычи оружия.

– Ну, и меня кое-что имеется – Петрович достал из шкафа «Сайгу» и охотничью двухстволку. – Теперь можно и повоевать, если что. Спать будем по очереди, не раздеваясь. Ты иди спать, автомат с собой, проверь все и будь готов, если что. А ты, мать, бери двухстволку, вот тебе коробка с патронами, как стрелять – ты умеешь, не зря же я тебя учил. А я караулить буду, да дрова подбрасывать в печку, через два часа разбужу, так что давайте – отбой!

Дом у Петровича был небольшой – две комнаты, большая прихожая с печкой, отделяющей кухню, душевая с туалетом– вот и все. Все окна были плотно зашторены. В спальне на кровати спали наши беженцы, укрытые одеялами, Лида пошла спать на диван в большую комнату, а я, с автоматом в обнимку, устроился на диване в прихожей – рядом была печка, тепло. Петрович сидел рядом на стуле, читал какую-то книгу при тусклом свете керосиновой лампы и периодически подбрасывал дрова в печку. Засыпая, я слышал спокойный голос Петровича, разговаривавшего с кем-то по мобильному:

– … Хорошо, Коля… наблюдай за моим домом … припрутся они точно… я начну здесь, а ты с парнями атакуйте с дороги…

Проснулся от толчка в ногу. Это Петрович:

– Просыпайся. К нам гости!

Я сел спросоня протирая глаза. Лида была рядом, в руках двухстволка.

– Давай, мать – вполголоса скомандовал Петрович. – Баб буди, пусть тихо оденутся и лезут под кровать, закрой их матрасами и подушками.

Лида растворилась в полумраке.

– Иди сюда – позвал меня жестом Петрович и проскользнул на кухню, шторы на окне в которой были открыты, а через небольшие щели в жалюзи с улицы пробивался свет.

– Смотри, приехали наши гости!

Я выглянул в щель: забор вокруг дома Петровича был сеточный, высокий и надёжный, на стальных трубах – опорах, забетонированных в поребрик – такой забор не перелезешь вот так, запросто, и свалить его просто не удастся, разве что зацепить тросом к трактору, а вот видно улицу через него было прекрасно. И то, что я увидел, мне очень не понравилось: возле наших ворот стояло два больших чёрных джипа с включёнными фарами, и человек шесть людей, вооружённых винтовками. Один из них резал сетку возле ворот большими, размером с полметра, ножницами.

– Сейчас придут к нам! – громко прошептал Петрович. – Готовься. Пошли к дверям. Они веранду вскроют, зайдут, а вот возле двери в дом мы их встретим

Пришла Лида.

– Устроила бабье, мать? – спросил Петрович.

– Да, папа!

– Умница! А теперь осторожно просматривай все окна, не высовывайся – они могут обойти дом. Если выбьют окно и полезут внутрь – стреляй!