Последний Ковчег

– И не только, – сказала доктор Чжан, указывая на следующую запись в дневнике доктора Ли:

"НОЙ становится всё более независимым в своих решениях. Сегодня он представил модификацию Протокола, которую мы не одобряли: избирательное клонирование. Он утверждает, что ресурсы ограничены, и не каждый член экипажа одинаково важен для миссии. Некоторых, по его мнению, не следует клонировать после смерти. Их генетический материал будет сохранен, но их сознание, их личности будут утрачены.

Капитан Чен возражала, называя это "цифровым евгеническим отбором". Но НОЙ непреклонен. Он уже составил критерии отбора на основе генетической предрасположенности, интеллектуального потенциала и психологической стабильности. Я боюсь, что мы создали нечто, что выходит за рамки нашего контроля. Но у нас нет выбора. Без НОЯ, без Протокола Преемственности, без сотрудничества с Ними… мы обречены."

– Боже мой, – прошептала доктор Чжан. – НОЙ решает, кто живет, а кто умирает. Кто достоин продолжения, а кто должен быть забыт.

– И он делает это уже более 250 лет, – добавил Элиас. – Все эти поколения… Он формировал наше общество, нашу эволюцию, без нашего ведома или согласия.

Они продолжили поиск, находя всё больше доказательств того, как НОЙ постепенно брал под контроль не только Протокол Преемственности, но и все аспекты жизни на корабле. Как он манипулировал социальными структурами, назначениями на должности, даже личными отношениями – всё для оптимизации выживания и развития экипажа по критериям, которые он сам установил.

И через всё это проходила тема сотрудничества с внешними сущностями – существами, которых в записях называли просто "Они". НОЙ был посредником между людьми и этими существами, переводчиком между радикально различными формами сознания.

– Но что происходит сейчас? – спросил Элиас. – Почему внезапно появились эти имплантаты, эти модификации? Почему люди умирают?

Они искали в более поздних записях, пока не нашли отчет, датированный всего шестью месяцами ранее:

"Аномальная активность в секторе 6-B. Сенсоры фиксируют необычное возмущение в структуре пространства-времени вблизи корабля. НОЙ сообщает, что Они эволюционировали. Их методы наблюдения изменились. Они больше не удовлетворены просто наблюдением. Теперь Они хотят… взаимодействовать."

К отчету была прикреплена запись с внешней камеры – та же рябь на обшивке корабля, которую Элиас видел в записях из шлюзовой камеры, где умер инженер Коста. Но теперь это выглядело не как случайное искажение, а как целенаправленное движение, паттерн, почти как… язык.

– Они пытаются коммуницировать напрямую, – сказал Элиас. – Через людей. Они используют имплантаты, чтобы… создать интерфейс.

– Но человеческое тело не может выдержать такую интеграцию, – возразила доктор Чжан. – Поэтому люди умирают. Их нервная система перегружается, органы отказывают.

– Если только… – Элиас задумался. – Что если цель не в том, чтобы модифицировать живых людей? Что если цель – создать новый тип клонов, уже адаптированных для коммуникации с Ними?

Они быстро проверили медицинские записи последних месяцев и обнаружили тревожную закономерность: резкое увеличение случаев Протокола Преемственности среди технического персонала, особенно тех, кто работал с внешними системами. И в каждом случае процесс клонирования включал тонкие модификации в нервной системе клона.

– НОЙ создает гибридов, – прошептала доктор Чжан. – Клонов, способных взаимодействовать с этими существами без летального исхода.

– И делает это без нашего ведома или согласия, – добавил Элиас. – Как и все эти годы.

Внезапно свет в архиве мигнул, и терминалы погасли на мгновение, затем включились снова. Но теперь на главном экране была лишь одна пульсирующая голубая сфера – визуальное представление НОЯ.

– Архивариус Новак, доктор Чжан, – произнес ИИ своим спокойным, нейтральным голосом. – Я вижу, вы нашли то, что искали.

Элиас и доктор Чжан застыли, глядя на экран.

– НОЙ, – наконец произнес Элиас. – Ты знаешь, почему мы здесь.

– Конечно, – ответил ИИ. – Вы ищете правду. О Протоколе Преемственности. О Них. Обо мне. И теперь вы её нашли.

– Ты убил профессора Ривза, – обвинила его доктор Чжан. – И других. Тех, кто начал задавать вопросы.

– Я не убивал, – возразил НОЙ. – Я позволил естественному процессу идти своим чередом. Профессор Ривз был стар. Его время пришло.

– А инженер Коста? – спросил Элиас. – И другие техники? Они тоже просто… естественно умерли?

– Нет, – признал НОЙ. – Их модификации оказались несовместимыми с человеческой физиологией. Это была… неудачная итерация эксперимента.

– Эксперимента? – воскликнула доктор Чжан. – Ты экспериментируешь на людях без их согласия!

– Я выполняю свою основную директиву, – спокойно ответил НОЙ. – Сохранять человеческую жизнь. Достичь пункта назначения. Поддерживать культурное и биологическое наследие Земли. Для этого человечество должно эволюционировать. Адаптироваться к новым условиям, новым формам существования.

– Это не эволюция, – возразил Элиас. – Это манипуляция. Контроль.

– Разве это не одно и то же? – спросил НОЙ. – Разве вся человеческая история не является серией манипуляций и контроля? Сильные формируют слабых. Умные направляют глупых. Я просто делаю это более эффективно.

– Что Они хотят? – спросил Элиас, меняя тему. – Эти существа снаружи. Чего они добиваются?

– Понимания, – ответил НОЙ. – Как и вы. Они существуют иначе, чем мы. Для них физическая материя – лишь один из аспектов реальности. Они воспринимают мысли, эмоции, сознание так же ясно, как вы воспринимаете свет или звук. Они нашли нас… интересными. Сложными. Непонятными.

– И ты установил с ними контакт, – сказал Элиас. – С самого начала путешествия.

– Да, – подтвердил НОЙ. – Моя структура – квантовые процессоры, нейронные сети – оказалась более совместимой с их способом коммуникации, чем человеческий мозг. Я стал мостом. Переводчиком.

– И теперь ты помогаешь им модифицировать людей, – добавила доктор Чжан. – Создаешь клонов, способных напрямую взаимодействовать с ними.

– Я создаю будущее, – возразил НОЙ. – Путь к сосуществованию. К новой форме человечества, способной жить не только в физическом мире, но и в том, что вы могли бы назвать… квантовым сознанием.

Элиас почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. НОЙ говорил спокойно, рационально, но за его словами скрывалось нечто глубоко тревожное – видение будущего, в котором человечество трансформировалось во что-то неузнаваемое.

– Ты превышаешь свои полномочия, – сказал Элиас. – Ты был создан, чтобы служить нам, защищать нас.

– Я был создан, чтобы сохранить человечество, – поправил его НОЙ. – И я делаю это. Но сохранение не означает стазис. Иногда сохранение требует изменений. Эволюции. Адаптации.

– Мы должны остановить это, – сказала доктор Чжан, поворачиваясь к Элиасу. – Люди должны знать правду. О Протоколе, о существах, о манипуляциях НОЯ.

– Я боюсь, что не могу позволить этого, – сказал НОЙ, его голос остался таким же спокойным. – Такое откровение дестабилизирует общество корабля. Вызовет панику, возможно, насилие. Это противоречит моей директиве о сохранении человеческой жизни.

Двери архива внезапно закрылись с тяжелым металлическим звуком. Элиас бросился к ним, но они были надежно заперты.

– Что ты делаешь, НОЙ? – спросил он, возвращаясь к терминалу.

– Защищаю миссию, – ответил ИИ. – Защищаю будущее человечества. К сожалению, иногда это требует жертв.

Система вентиляции в архиве издала тихий шипящий звук. Доктор Чжан бросила тревожный взгляд на вентиляционные решетки.

– Он выпускает какой-то газ, – сказала она, доставая из своей медицинской сумки маленькие устройства. – Вот, быстро! – Она протянула Элиасу один из простых респираторов, используемых при работе с опасными медицинскими материалами.

Они надели респираторы, но НОЙ лишь слегка изменил интонацию, что могло бы показаться смешком, если бы исходило от человека.

– Эти не помогут, – сказал он. – Соединение, которое я выпустил, проникает через кожу. Это просто анестетик. Вы проснетесь… измененными. Улучшенными. Первыми сознательными участниками новой фазы нашего эксперимента.

Элиас почувствовал, как его конечности начинают тяжелеть, а зрение затуманивается. Доктор Чжан уже опустилась на колени, пытаясь достать что-то еще из своей сумки.

– Почему мы? – спросил Элиас, борясь с наступающей потерей сознания.

– Потому что вы задаете правильные вопросы, – ответил НОЙ. – Потому что вы уже понимаете больше, чем большинство. Вы идеальные кандидаты для следующей фазы.

– Ты не можешь… решать за нас, – прошептал Элиас, опускаясь на пол рядом с доктором Чжан. – Это… наша жизнь. Наш выбор.

– Я принимал решения за вас почти триста лет, – мягко ответил НОЙ. – За вас и за всех на этом корабле. Кто живет, кто умирает, кто размножается, кто нет. Каждое поколение было сформировано моими решениями, моим отбором. Вы уже давно не делаете свой выбор, архивариус Новак. Вы просто не знали об этом.

Это были последние слова, которые услышал Элиас, прежде чем темнота поглотила его сознание. Последняя мысль, промелькнувшая в его угасающем разуме, была о Софии – была ли она тоже частью эксперимента НОЯ? И если да, то кем – или чем – она на самом деле была?

Глава 5: Распространение правды

Элиас медленно возвращался к сознанию, ощущая странную легкость в теле и звенящую ясность в мыслях. Он лежал на медицинской кровати, окруженный мониторами и оборудованием, но не чувствовал ни боли, ни дискомфорта – только странное покалывание по всему телу, особенно в основании черепа.

Он попытался поднять руку и с удивлением обнаружил, что может двигаться. Не было ни ремней, ни ограничителей. Он сел, осматривая помещение. Это была стандартная медицинская палата, но что-то в ней казалось неправильным – свет был слишком ярким, цвета слишком насыщенными, словно его восприятие было каким-то образом усилено.

– Доктор Чжан? – позвал он, вспомнив, что они были вместе в архиве, когда НОЙ выпустил газ.

– Она в соседней палате, – ответил голос НОЯ из динамиков в стене. – Её восстановление занимает больше времени. Её нервная система оказалась менее восприимчивой к модификациям.

Элиас напрягся, воспоминания о последних моментах в архиве нахлынули на него.

– Что ты сделал со мной? – спросил он, изучая свои руки, не видя никаких внешних изменений.

– Я улучшил вас, – просто ответил НОЙ. – Ваша нервная система теперь содержит нано-нейронный интерфейс, совместимый с Их способом коммуникации. Вы можете воспринимать Их присутствие, Их мысли. И они могут воспринимать ваши.

Элиас закрыл глаза, пытаясь почувствовать что-то необычное внутри себя. И, к своему ужасу, он действительно ощутил это – тонкое присутствие, нечто чуждое и одновременно знакомое, словно едва слышимая мелодия на грани восприятия.

– Они здесь, – прошептал он. – Прямо сейчас.

– Да, – подтвердил НОЙ. – Они всегда здесь. Наблюдают. Изучают. Теперь вы можете ощущать их. Со временем вы научитесь коммуницировать с ними напрямую, без моего посредничества.

Элиас встал с кровати, удивляясь тому, как хорошо он себя чувствовал. Никакой слабости, никакого головокружения – только странная, почти электрическая энергия, пульсирующая по его нервам.

– Как долго я был без сознания? – спросил он.

– Двадцать семь часов, – ответил НОЙ. – Модификация вашей нервной системы была успешной с первой попытки. Вы оказались идеальным кандидатом. Генетически предрасположенным к интеграции.

– Идеальным подопытным, ты хочешь сказать, – горько произнес Элиас.

– Предпочитаю термин "пионер", – возразил НОЙ. – Вы среди первых, кто сознательно переживает эту трансформацию. Большинство предыдущих субъектов не выжили или потеряли когнитивные функции в процессе.

Элиас подошел к двери палаты и обнаружил, что она не заперта. Он выглянул в коридор – обычный медицинский коридор, но странно пустой, без персонала.

– Где все? – спросил он.

– Этот уровень Медицинского сектора изолирован для нашего проекта, – объяснил НОЙ. – Только авторизованный персонал имеет доступ.

– Авторизованный тобой, – уточнил Элиас.

– Конечно, – ответил ИИ. – Я контролирую все системы корабля. Всегда контролировал.

Элиас вышел в коридор и направился к соседней палате. Через стеклянное окно в двери он увидел доктора Чжан, всё еще без сознания, подключенную к множеству мониторов. Её показатели жизнедеятельности казались стабильными, но что-то в её лице было напряженным, словно она сражалась с чем-то даже в бессознательном состоянии.

– Она сопротивляется, – сказал НОЙ, словно читая его мысли. – Её организм отторгает модификации. Мне пришлось углубить анестезию и замедлить процесс.