Наследники магии. Проклятие рыжего оборотня

– Я… после Чеслава осталось много записей, – Адриан быстро облизал губы, – Он говорил, что я могу приходить и учиться по ним. Я стараюсь бывать там в отсутствие твоего друга, чтобы не смущать его, ну и… учусь.

Анри вздохнул. По лицу его волной пробежала тень, и парень недовольно подумал, что старший кузен не поверил его словам. Хотя какой он старший! По самым скромным подсчетам он, Адриан, старше Анри где-то на полторы тысячи лет, он родился в шестом веке! А вот поди ж ты – перед Анри он испытывает что-то, похожее на трепет.

Ведь это Анри когда-то начал обучать его магии. Это он потом откололся от своего первого учителя и примкнул к другому… Анри будет очень недоволен, если узнает.

– Послушай, волчонок…

Адриан вспыхнул. Это прозвище прицепилось к нему с детства и, если старшим парень позволял так обращаться к себе – кому-то вроде отца или великого мастера Альберта, или того же дяди Винсента, – то от Анри стерпеть этого не мог. В конце концов, не так уж намного-то он и старше, чтобы так его называть!

– Прекрати, Анри! Прекрасно знаешь – я уже давно не волчонок, я взрослый и сильный волк…

– «Такой же, как дядя Ричард», – саркастически продолжил вместо него собеседник. Адриан немного смутился.

– Ну, нет… до дяди Ричарда мне пока далеко, но я уже не ребенок! Ада… Ада, ну скажи же ему!

Анри перевел взгляд на сестру и проницательно прищурился. Сам достаточно взрослый человек он, конечно, знал только один способ, каким мужчина может доказать девушке свою зрелость. Ну и, как заботливый старший брат, по-видимому, не одобрял этого.

Аделайн фыркнула.

– Будь ты взрослым, не пошел бы на поводу у Марка! Сумасшедший! Адриан, не надо ездить в поместье, никто не знает, какой вред могут принести записи этого оборотня!

– Да они не…

– Подожди, – Анри проницательно прищурился, изучая молодого человека взглядом. Помолчал, разглядывая его. А потом вдруг произнес, слегка понизив голос, произнес такое, что у Адриана мурашки вдоль позвоночника побежали.

– Как давно ты проник в его воспоминания?

Повисло молчание. Ада переводила взгляд с брата на своего молодого человека и, похоже, не находилась, что сказать. Анри ждал ответа. Адриан молчал, старательно выдумывая максимально правдоподобную ложь.

Ложь придумываться упорно не желала, и парень пожалел, что учитель не преподавал ему уроков хитрости.

– Я… я… да с чего ты взял…

– Адриан.

– Ну… – парень замялся и, наконец, обреченно вздохнул, – Давно. Лет пять назад. Он учил меня… все это время…

Ада ахнула и прижала руки ко рту. Глаза ее расширились, в них заплескался ужас. Адриан понимал ее – рассказы о страшном рыжем оборотне им всем были знакомы с детства, да и самому парню доводилось встречать его в шестилетнем возрасте. Чеслава боялись все, с его телом, лежащим в замке, обращались, как с бомбой замедленного действия и, конечно, не могли спокойно принять тот факт, что он подружился с врагом.

– Чему он тебя научил?

Анри казался спокойным, но Адриану стало не по себе. Он-то знал, что Анри в свое время воевал против Чеслава, считал его своим врагом… Но при этом сам водил дружбу с названным братом учителя. Разве это не ставило их на одну планку? Помнится, Анри тоже пытались обвинять в предательстве, но он сумел переубедить родных и даже уговорил Анхеля изменить свое мнение, забыть о мести!

Правда, сам Адриан таким похвастаться не мог, но совершенно точно знал, что учитель не желает продолжать полуторатысячелетнее сражение, что он больше не хочет жить во имя целей названного брата, что он желает лишь мира и покоя!

– Послушай, Анри… – парень нахмурился, – Я знаю, что ты думаешь. Но, поверь, учитель не пытается настроить меня против родных, я… я, в конце концов, сразу ему сказал, что не пойду против семьи! Он преподает мне магическую науку и, клянусь, я достиг определенных успехов, – Адриан, не удержавшись, слегка приосанился, – Даже больших успехов! Учителя сжигает его сила, огонь становится осязаем, а я смог потушить его!

Слушатель нахмурился и пару раз тряхнул головой. Рассказчик недовольно подумал, что был слишком тороплив, не сумел объяснить все так, как следовало бы, что… быть может, вообще стоило промолчать.

– Анхель… – Анри чуть повернул голову к правому плечу. Потом проследил спускающуюся по рукаву белую точку и, склонившись, протянул руку к земле.

Белый паук, сорвавшись с его пальцев, полетел вниз, но не долетел. Он был, наверное, на середине расстояния до земли, когда вдруг перед молодым наследником рода де Нормонд вспыхнула яркая молния, и между ним и его собеседником появился сидящий на корточках беловолосый человек.

Адриан немного попятился. Месье Анхеля он знал, общался с ним не единожды, но всегда испытывал невольный трепет пред ним, хотя и сам не до конца понимал, почему. Он же, в конце концов, был близким другом, названным братом учителя, а уж Чеслава молодой человек никогда не опасался. Но альбинос заставлял его нервничать. Особенно сейчас.

Анхель поднялся с корточек, выпрямился и вперил в стушевавшегося парня пристальный взгляд прозрачно-зеленых глаз. Лицо его было серьезно.

– Ты сказал… – говорил он привычно сиплым, сорванным голосом, и от этого Адриану стало еще больше не по себе. Мельком глянув на отступившую назад Аду, отметив для себя ее бледное лицо и страх в зеленых глазах, парень мысленно вздохнул. Да, господин маркиз Мактиере пугает не только его…

– Сказал, что Чеслава сжигает его сила? – Анхель нахмурился и мельком оглянулся на серьезного Анри, – Что это значит? Как такое может быть? – он тряхнул белой шевелюрой и поправил выбившуюся прядь, – Чес должен обитать в самых прекрасных воспоминаниях своего детства, он должен проводить время в наслаждении и отдыхе! Его сила…

– Его сила возвращается, месье маркиз, – Адриан вздохнул: говорить с Анхелем Мактиере ему тоже было страшно, но выбора судьба не оставляла. В конце концов… он – названный брат учителя. А сам Адриан – ученик Чеслава, тоже крепко связан с ним. Придется, видимо, привыкать к обществу этого белобрысого…

– Он опасается ее, – осторожно продолжил парень, – Сила учителя очень велика, а сейчас, когда его тело находится в Нормонде, на холме, что всегда давал ему силу… – он перевел дыхание и виновато улыбнулся, – Учитель говорит, что его вернувшаяся сила ищет выход, но не находит его. Его воспоминания горят, он сам как будто горит, я… Я чувствовал жар, исходящий от его тела… Он опасается, что в какой-то момент не сумеет совладать с этой силой и тогда произойдет взрыв.

– Взрыв… – Аделайн, нервно покосившись на замершего альбиноса, сглотнула, – Взрыв – в прямом смысле? В стенах замка??

Анри помрачнел, сжимая руки в кулаки. На лице его отобразилась напряженная работа мысли – молодой человек решал, что предпринять и как лучше поступить и, кажется, приходил к не очень приятному выводу.

– Они должны быть в курсе, – тихо промолвил он, – Мы должны рассказать старшим, они… Должны знать, что им угрожает.

***

Ворас. Получеловеческое существо, человек, способный становиться пауком. Как правило, альбинос – имеет абсолютно белые волосы и белоснежную кожу, но глаза не красные, а прозрачные. Главные отличительные черты – хитрость, жестокость и коварство, но свойственны они в основном взрослым особям.

Ворасами не рождаются, детей ворасов практически не бывает. Беловолосого ребенка можно увидеть только, если его обратил взрослый. Для обращения ворас погружает в шею жертвы отросшие до размера клыков резцы и впускает яд. Чтобы избежать полного обращения, жертве нельзя касаться воды на протяжении недели после контакта с ядом. И при этом пить хочется смертельно, жертва буквально умирает от жажды. Попадание хотя бы капли воды на кожу и, тем более, в рот, завершает процесс.

С помощью обращения в себе подобных ворасы размножаются.

В шестом веке их существовало великое множество, они пытались оказывать влияние на людей, но те не пожелали подчиняться. При помощи небольшого отряда магов, ворасы были обращены пауками навечно, избежал этой участи лишь один. Он же в последствии обратил еще одного человека. Чуть позже оба получили бессмертие.

На сегодняшний день известно о существовании лишь двух ворасов – это маркиз Анхель Франциск Мактиере и граф Виктор Базиль де Нормонд.

Оба родились и выросли в шестом веке, однако, благодаря обретенному бессмертию, дожили до наших дней. Неизвестный ворас сломал жизнь маленькому Анхелю, обратив его, из-за чего отец выгнал мальчика из родного дома. Позже Анхель обратил Виктора, вовсе не имея целью сломать ему жизнь. Но, стараниями Чеслава, обманувшего доверчивого графа, тот прожил полторы тысячи лет в аду, постоянно вспоминая о постигшем его горе. Лишь благодаря своей родне из этого времени, Виктор сумел прийти в себя и даже вернул себе сына, который должен был умереть в шестом веке.

Судьба Адриана тоже сложилась странно, но отец его счастлив уже тому, что сын рядом.

Анхель же на протяжении полутора тысяч лет мечтал отомстить человеку, подославшему к нему вораса и поклялся вырезать всех его потомков. Он уничтожил почти всех, но в результате встретил Анри, с которым крепко сдружился и благодаря которому решил отказаться от ненависти и мести. К сожалению, Чеслав, живший все полторы тысячи лет во имя целей друга, своего названного брата – Анхеля, – не был готов также легко отринуть ненависть. Его противникам пришлось заточить его навеки в его самых прекрасных воспоминаниях, чтобы не быть убитыми им. Анхель часто навещает названного брата, наблюдает за ним, но к своему собственному сожалению и почти ужасу, не сумел заметить, когда того начала сжигать возвращающаяся сила. Теперь у него нет иного выхода, как обратиться за помощью к тем, кого он считал врагами.

И именно поэтому сейчас наследный маркиз Мактиере, ворас, стоит в большой гостиной замка Нормонд, возле длинного стола и мрачно смотрит на сидящих вокруг последнего людей.

Они неприятны ему. Неприятны без ненависти, просто вызывают резкое отторжение в душе. Будь его воля – он бы никогда больше не виделся с ними. Особенно с этим мужчиной с длинными, чуть вьющимися, светло-каштановыми волосами до плеч. С наследным маркизом ла Бошер, сыном его заклятого врага. Как и вот с тем высоким мужчиной с черными, как смоль, аккуратно подстриженными волосами, темными глазами под густыми бровями и двумя сережками-гвоздиками в ушах. Еще один наследник маркиза ла Бошер, Антуан… Альберт Антуан де Нормонд, как он стал зваться, вступив в эту семью, но Антуан ла Бошер по праву рождения. Он все также похож на того… другого. Того, кто подослал вораса обратить юного Анхеля Мактиере и того, кто отправил на каторгу собственного сына.

Он похож, но судьба у него иная. Этот человек – величайший из магов, известных когда-либо, великий мастер Альберт, некогда создавший целый мир. Пожалуй, это одно из самых великих его деяний… Жаль, мир просуществовал недолго.

Анхель незаметно вздохнул. В том мире Чес был счастлив, там он был на своем месте, играл в пирата и исподтишка работал на мастера, убивая магов. Тогда брату было хорошо, тогда его не сжигала собственная сила…

– Мне не нравится, что Адриан общается с Чеславом.

Голос подал сам основатель рода де Нормонд – граф Виктор. Глупый Вик… Анхель сдержал усмешку. Мало ли, что тебе не нравится, глупец! Твой сын был спасен Чесом, он был практически создан им и, в целом, нет ничего удивительного, что в учителя себе Адриан избрал именно его. Да, парень-то способным оказался… Самому Анхелю так и не удалось научиться проникать в память друга без ведома Венсена.

– Поверьте, Ваша светлость, это никому не нравится.

Великий мастер Альберт, хмурясь, подался вперед, вглядываясь в пристыженного юношу. За столом в гостиной замка собралось, как обычно, много народа, хотя многих и не хватало, но карающий меч на голову Адриана было кому обрушить.

– Как тебе только пришло это в голову, волчонок? Ты ведь знаешь, каков всегда был Чеслав, ты помогал нам справиться с ним!..

– Подожди-ка, потомок, – Венсен, хмурясь, вгляделся в опустившего голову парня, – Что-то мне смутно вспоминается, как Чеслав однажды велел нашему волчонку не забыть его заветов… Что это были за заветы, Адриан?

Андриан тяжело, обреченно вздохнул и, достав из-за пазухи дорогой стилет с резной рукоятью, принялся недовольно водить его острием по столешнице. В этом он был явно похож на своего родного отца – Анхель знал, что граф Виктор не только способен ловко метать похожие стилеты, но и любит их втыкать во все, что не попадя. Родичи долго пытались отучить Вика от этой привычки, а когда, наконец, отучили, на смену отцу пришел Адриан.

– Он просто сказал… – парень говорил тихо, не сводя взгляда с царапающего столешницу стилета, – Предложил… Сказал, что в поместье Мактиере, в верхней комнате третьей заброшенной башни есть его записи, по которым я могу учиться магии. Я… начинал учиться по ним, но потом понял, что мне нужен наставник…

– Почему ты не обратился ко мне? – Альберт продолжал хмуриться. Анри, видимо, посчитав, что настал его черед вмешаться, резко поднялся на ноги и помотал головой.

– Извини, дедушка, но Адриану помогал я. Правда, он быстро потерял интерес к занятиям, я думал, что и к магии тоже… Я не знаю, на что он способен сейчас.

Анхель прищурился. Он тоже не знал, на что может быть способен названный сын его друга и, честно сказать, даже немного опасался его. Кто знает, что может устроить Адриан, натасканный Чеславом! Друга Мактиере любил, но отдавал себе отчет в том, насколько тот может быть хитер и опасен.

– В таком случае… – завел мастер, но внезапно оказался прерван. Молодой мужчина, черноволосый, лохматый, напоминающий благородного разбойника – баронет Ренард Бастиан Ламберт, он же Ричард Бастар Лэрд, внезапно решил подать голос.

– Так! Давайте-ка по порядку. Как Марк, Анри?

Адриан тяжело вздохнул и опустил голову еще ниже. Анхель с удивлением подумал, что мальчишка винит себя в случившемся с кузеном, что, в целом, странно. Как понял маркиз, Адриан лишь помог Марку добраться до дома и заговорил его раны, но и только. Впрочем, в перипетиях этих благородных душ он никогда не разбирался. Самого Мактиере не смутило бы и добить раненного.

– Приходит в себя, – Анри негромко вздохнул, – Такие раны не затягиваются даже с помощью зелий, Ричард, так что… пришлось повозиться. Я сделал все, что мог. Ада помогла. Да и, честно говоря, заклятия Адриана свою роль сыграли – кровь остановилась быстро. Этому ты тоже у Чеса научился?

Адриан вскинул голову, хотел что-то сказать… но ему не позволили. Не позволил на сей раз сам маркиз Мактиере, посчитавший, что имеет право участвовать в важном разговоре.

– Вас не смущает, что на него напал вурдалак? – Анхель чуть склонил голову набок, – Это как-то… не слишком обычно.

– Верно… – мастер потер подбородок, – Вурдалаков в этом мире мало, они стараются не вылезать лишний раз, не рискуют. Размножаться они не способны. Смысла идти на смерть… а Марк ведь убил его, верно?

Все взгляды вновь обратились к Адриану. Юноша, должно быть, почувствовал некоторую уверенность и даже приосанился, важно кивая.

– Я видел тело. Марк убил его, пронзил шпагой сердце. Я убедился, что он мертв, оказал Марку помощь, довел до дома… Но вообще-то, на меня тоже вурдалаки нападали. Дважды.

Единственная девушка за столом – юная Аделайн, родная сестра Анри и Марка, сидящая рядом с Адрианом, взволнованно схватила его за руку.

– Почему ты мне не сказал?

Анхель на мгновение залюбовался ей. Юная ведьма была чудо, как хороша – длинные каштановые волосы, большие зеленые глаза, точеная фигурка… Да еще и нарядилась-то как! Длинная юбка, облегающая короткая кофточка, браслеты на руках и бусы на шее – она казалась без пяти минут лесной жительницей, и выглядела очень привлекательно.

Маркиз с сожалением отвел взгляд. Для него эта красавица была слишком молода, да и сердце ее уже принадлежало другому. К тому же, у него сейчас тоже были проблемы и заботы, и тоже из-за женщины. Их хотелось решить, но говорить о них желания не возникало.

– Но ведь ничего не случилось! – Адриан аккуратно сжал ручку девушки, – Ада… Не стоит беспокоиться, честное слово. Я справился с ними.

– Два нападения на тебя, и одно на Марка… – великий мастер в раздумье побарабанил пальцами по столу, – Странно. Вурдалаков в этом мире должно быть не больше десятка, а они так рискуют…

– Учитель тоже говорил, что это странно! – Адриан, заметно окрыленный, стиснул стилет, утыкая его острием в столешницу, – Я рассказал ему… он удивился, и…

– Подожди, волчонок, – Ричард, хмурясь, повернулся к мастеру, – Ты второй раз повторяешь слова «в этом мире»… Разве есть другой, где этих тварей больше?

Альберт слегка помрачнел, опуская взгляд. Анхель почувствовал интерес. Что же это такое мог натворить Антуан, что теперь испытывает смущение едва ли не такое же сильное, как то, что питает мальчишка Адриан? Каким бы ни был мастер, а он все же достаточно велик, силен и умен, что же за глупость он мог совершить?

– Боюсь… – мастер облизал губы и неожиданно перевел взгляд на Адриана, – Ради всего святого, прекрати царапать стол, Адриан! Нам уже дважды приходилось заново покрывать его лаком!

– Потомок, – Венсен нахмурился, – Ты пытаешься уйти от ответа.

Красавица Ада, сжав руку возлюбленного сильнее, нахмурилась в сторону деда. Ей, видимо, не были приятны неожиданные нападки на юношу, что еще раз доказывало, что сердце девушки всецело принадлежит ему.

Анхель незаметно вздохнул. А жаль, все-таки очень жаль, что такая красавица никогда и не взглянет в его сторону! В ее глазах он, должно быть, старый дед, каковым, по большому счету и является… Нет, надо выкинуть из головы это влечение и обратить внимание на насущные дела и заботы.

– Мой мир… – Альберт еще раз облизал губы, – Тот мир, что я создал, умирая от руки моего племянника… Я думаю, он все еще существует.

– В смысле? – Ричард даже слегка отпрянул, прижимаясь спиной к спинке стула, – Тот мир существовал, пока ты был в нем, ты поддерживал его! Я думал, он исчез, когда ты… мы… В общем, в моем понимании дело было так: ты переделал реальность, а потом мы вернули ее на место. Так?

– Не совсем… – маг тяжело вздохнул, – Скорее это я создал отдельный мир с переделанной реальностью, в который впоследствии перенес вас. Потом вы просто вернулись в свой мир, а тот… Я понятия не имею, что могло случиться с ним и как сейчас там обстоят дела. Но в том мире вурдалаков было больше, чем в этом, они подчинялись мне, как и упыри, и сейчас… у меня такое чувство, что они лезут оттуда сюда.

– Зачем?.. – Анри покосился на молчаливо стоящего у стола друга и нахмурился. Анхелю, впрочем, нарисованная мастером картина тоже не понравилась. Другой мир, нечисть из которого может пробраться сюда… Да кому, пребывающему в здравом уме, это вообще может понравиться?

– Ты не того спрашиваешь, мальчик мой, – мастер покачал головой, – Если бы я знал ответ на твой вопрос, знал бы и как остановить их или упредить дальнейшее проникновение…

– Я могу спросить учителя!

Анхель сдержал вздох. Что за глупый мальчишка… И как Чес только мог выбрать себе столь безмозглого ученика! Он же подставляет сейчас своего учителя, буквально переводит на него стрелки… Неужели сам этого не понимает?

Взгляды всех присутствующих, как и следовало ожидать, обратились к Адриану. Тот слегка смутился, но все-таки развернул плечи, демонстрируя уверенность в собственных словах.

– Ты думаешь, Чеслав может иметь к этому отношение? – Венсен с сомнением покачал головой, – Я не то, чтобы сильно люблю его, но все-таки в этом сомневаюсь. Чеслав заперт в своей памяти, фактически лежит без сознания, а чтобы устроить такое…

– Я не думаю, что учитель виноват! – Адриан даже слегка приподнялся. Лицо его залило возмущение и это ворасу понравилось: как бы глуп не был мальчишка, а за учителя он вступается вполне искренне. Может, Чесу довольно его преданности?

– Я просто считаю, что он может знать что-нибудь, как-то помочь…

– Чтобы Чеслав решил помочь нам? – баронет Ричард насмешливо скрестил руки на груди, – Знаешь, мой мальчик, это уже из области фантастики. Твой «учитель» ненавидит нас.

Адриан поднялся на ноги и жестом аккуратным, но решительным высвободил ладонь из пальчиков Ады. Анхелю это не понравилось. Понятно, что парень взволнован, но зачем девочку-то обижать? Эх, не тому она сердце отдала, точно не тому…

– Меня учитель не ненавидит, – говорил Адриан твердо и голос его звучал уверенно: чувствовалось, что на сей раз парень готов стоять на своем, – Более того – мне он будет рад помочь. Но и мы должны помочь ему! Если сила учителя вырвется наружу, это может грозить, как минимум, разрушением замка! А как максимум…

– Как максимум, – мастер Альберт невесело усмехнулся, – Сила Чеслава велика, можно даже сказать – огромна. А замок стоит на холме, где сила бьет ключом. Взрыв силы оборотня, ворвавшись в поток силы здесь… может создать так называемый «рифт» – прорыв в пространстве. И я не берусь угадать, к чему это может привести.

Адриан сел и, сцепив руки в замок, сжал их, опуская взгляд. То, что он сказал дальше, заставило изумиться даже Анхеля, бывшего, в целом, на стороне своего друга.

– Если бы вы позволили разбудить учителя…

– Исключено!! – отец молодого человека, хлопнув ладонью по столу, вскочил на ноги. Поведение его не удивило альбиноса – Виктор де Нормонд всегда был очень эмоциональным, несдержанным человеком. К тому же, с некоторых пор он обернул свою ненависть против Чеслава и, конечно, не желал видеть своего врага вновь живым и дееспособным.

Адриан тяжело вздохнул. Он, конечно, тоже знал своего отца, знал его достаточно, чтобы понять, что движет его действиями и словами.

– Но, папа… он ведь может помочь. И потом, будучи живым, ему будет легче сдерживать силу!

– Нет, – мастер, как председатель собрания, слегка стукнул кулаком по столу, сдвигая густые брови, – Твой отец прав, Адриан. Будить Чеслава – не выход. Может, он и сумел чему-то научить тебя… но мы еще даже не знаем, чему именно и насколько это может быть опасно лично нам! Чеслав – проблема, а не ее решение, запомни это, мальчик и больше не предлагай такого!

Адриан медленно встал вновь. Пальцы его слегка сжали столешницу, глаза сверкнули. Анхель нахмурился, чувствуя, что юноша задумал выкинуть какой-то фокус.

Он не ошибся.

Парень неожиданно всплеснул руками, будто пытаясь окатить себя невидимой водой… и в следующий миг на месте молодого человека забил высокий фонтан.

Анхель, рядом с которым это происходило, отступил, быстро переглядываясь с Анри. Он знал эту магию, видел однажды, как ее применяет Чеслав, но не думал, что он передал своему ученику даже эти знания.

– Адриан… – Аделайн ошарашено повела головой из стороны в сторону. Словно отвечая на ее слова, фонтан исчез, а на месте его взметнулось высокое, горячее пламя. Оно продержалось меньше воды – должно быть, жар молодому авантюристу было выносить сложнее, чем влагу.

Порыв ураганного ветра затушил пожар и обрушил его на пол земляной россыпью.

Еще через секунду с пола поднялся, недовольно потирая локоть, вполне материальный и довольный собой Адриан.

– Вот, чему он научил меня, – тихо молвил юноша, – И это только малая часть. Я верю учителю, я доверяю ему, я знаю, что он не обманет меня! Послушайте… позвольте мне хотя бы навестить его и рассказать о том, что здесь творится. Может, он и в самом деле сумеет что-нибудь подсказать.

***

Чеслав полулежал в кресле и лениво передвигал взглядом шахматы на стоящей перед ним доске, когда в его комнатке, «келье», как иногда мысленно называл ее рыжий, возникли два человека.

Оборотень медленно перевел взгляд на них, оглядел одного, потом другого и, наконец, слегка приподнял левую бровь.

– И как это понимать? – говорил он спокойным, размеренным голосом, даже не повышая его. Ему на самом деле было любопытно, что привело к нему названного брата в компании названного сына и, одновременно, ученика. Обучение свое Адриан должен был скрывать, причем скрывать тщательно – так они уговорились когда-то, – и Анхеля ставить в известность Чеслав тоже не собирался. Не потому, что не доверял, но потому, что не хотел лишний раз напрягать названного брата своими проблемами.

Эта привычка тянулась за ним из глубины веков. Он всегда с готовностью решал проблемы Ана, но никогда не вешал на него свои. Брат итак пережил немало на своем веку, зачем еще больше напрягать его?

– Есть разговор, – первым заговорил все-таки Анхель, что Чеса не удивило. Адриан казался смущенным и стоял, опустив голову, походя при этом на нашкодившего котенка. Значит, рассказал…

– И для этого надо было приводить мальчика?

Ворас поморщился и недовольно мотнул головой. Чеслав понял, что промахнулся – лгать уже смысла не имело. Адриан во всем сознался, и теперь брат только расстраивается из-за его неискренности.