Из молодушки в старушку и дар в придачу

Ксюша раз десять заставила Ксану повторить смешное название улицы, где она проживала, и кучу цифр. Но от пережитых волнений все эти важные сведения выветрились из головы.

– Не помню, – с трудом сдерживая слезы, прошептала девушка, а мысленно простонала:

«Как же я могла попасть в такой переплет?!»

– Блин, па, этот ужасный грузовик меня обрызгал. Смотри, какое пятно на моем любимом худи, – заныла рядом Маша.

– Ничего, отстираешь! – буркнул Игорь, в растерянности глядя на Ксану.

– Нам, вообще-то, нужно в школу. Ты забыл уже? – сердито протянула девочка.

Но отец проигнорировал ее.

– Ксения, а давайте позвоним кому-нибудь из ваших близких, – мягко предложил он, – Где ваш телефон?

Ксана помнила, что такое телефон. Это чудо она даже в руках держала, но где он сейчас девушка не знала, поэтому только плечами пожала.

– Может, в сумке? – усмехнулась Маша и указала на огромную черную кожаную торбу, валяющуюся недалеко на тротуаре.

Игорь пошел за сумкой. Ксана посмотрела на недовольную Машу. У девочки на лице было несколько грязных капель и на мешковатой кофте чуть ниже плеча большая серо-бурая клякса.

– Да, ужасное пятно, – проговорила Оксана, ее одежда была далеко не новой, но она всегда следила за ее чистотой.

Попаданка машинально поскребла ноготком пятно, пытаясь хоть чуть-чуть отскоблить мокрую землю, но тут с ее пальцев слетело несколько золотых искорок, и худи стало чистым, даже мятые складки на сгибах локтей выпрямились.

Маша и Ксана в полном недоумении уставились друг на друга.

Тут подошел Игорь и протянул женщине в беде ее сумку, а в ней как раз что-то задрожало и загудело. Ксана дрожащими руками попробовала открыть торбу, но та была закрыта. Как проникнуть внутрь, девушка не понимала, ей на помощь пришла Маша, потянула за маленький железный язычок, и сумка открылась. Девочка внимательно и с интересом следила за Ксаной. На ее лице больше не было недовольства, скорее любопытство.

Ксана с большим трудом нашла телефон, в сумке чего только не было: какая-то короткая пухлая палка, шарф, мятый носовой платок, упаковка бумажек, какой-то флакончик, конфеты, вода в странной бутылке, еще какие-то маленькие круглые и прямоугольные футлярчики. Когда девушка добралась до телефона, на экране мелькнуло лицо старшей дочери Ксюши – Ольги, а потом экран погас.

– Перезвоните? – предложил Игорь, когда увидел, что Ксана растерянно стоит с телефоном в руках и не знает, что делать.

– А не могли бы вы ей позвонить и все объяснить? У вас лучше получится, – попросила девушка, включая телефон, как ее учила Ксюша, – Это моя дочь Ольга.

– Хорошо, конечно, – с готовностью кивнул мужчина и тут же начал разговор, – Добрый день, Ольга! Меня зовут Игорь. Ваша мама рядом. Ее сбил мотоциклист… Нет-нет, с ней все в порядке, разве что… может быть сотрясение мозга, но, возможно, и просто шок. Она не помнит свой адрес… Нет, в больницу ехать не хочет. Ее не тошнит, в пространстве ориентируется, может, лучше дома понаблюдаете… Нет, я не врач, я спасатель, кое-что знаю… Да, конечно, сейчас дам ей трубку.

– Оля, – стараясь говорить спокойно, ответила Ксана. Она не понимала, почему телефон прикладывают к уху, а не ко рту? Как собеседник может ее слышать на расстоянии? Что это за магия?

– Мама, не капризничай, а поезжай в больницу. Мы же договаривались, что я завтра привезу Мотю на все лето. Если ты разболеешься, что я буду делать?

– Оля, со мной все нормально. Я просто растерялась немного. Игорь и его дочь Маша мне помогли, просто напомни, где я живу. Они торопятся в школу, но подвезут меня.

Оля вздохнула и продиктовала адрес уточнив:

– А ты квартиру сможешь найти?

– Постараюсь…

– Мы ей поможем, – громко сказала Маша. Они с отцом стояли рядом и хорошо слышали разговор.

– Ладно. Мы вот как поступим, – по-деловому решила Ольга, – Мы с Мотей приедем к тебе сейчас и понаблюдаем, как ты будешь себя чувствовать. Переночуем у тебя.

– Это правильно, – кивнул мужчина и обратился к Ксане, – Едем.

Девушка тут же кивнула, попрощалась с Ольгой и закончила разговор.

В машину ее усадили на заднее сидение. Залезать в нутро неведомой железяки было страшно, но Ксюша предупредила свою сменщицу, что вести себя надо естественно, не устраивать истерик и не бегать с выпученными глазами, крича «Бесы!». Так можно и в изолятор попасть. Что за изолятор, Ксюша не уточнила, но Ксана поняла: место страшное, и лучше не нарываться!

 К счастью, заднее сидение оказалось мягким, девушка не удержалась и попрыгала. Тут Маша села рядом, чему ее отец удивился, судя по взлетевшим на лоб густым бровям, но комментировать не стал.

– А я далеко живу? – спросила Оксана, с опаской поглядывая на Машу.

– Нет, пять минут езды. И наша школа рядом.

Тут железная телега загудела, зарычала, задрожала. Оксана испуганно ойкнула и обхватила себя руками, вжимаясь в мягкую спинку сиденья. Маша успокаивающе погладила ее по плечу.

– У вас все там хорошо? – спросил Игорь.

– Да-да, поехали, пап, – откликнулась девочка и шепотом проговорила, – Не бойся, все нормально.

– А почему она так грохочет? – не выдержала и спросила Оксана.

– Извините, это не лимузин. Ей сто лет в обед. Ее мне еще мой отец подарил, это был его последний подарок, поэтому эта колымага мне так дорога. Она хоть и ломается часто, но я ее как облупленную знаю. Могу починить с закрытыми глазами. А иномарки только с виду надежными кажутся. Моя жена погибла в автомобиле эс-класса. Заклинило гидроусилитель руля, электрику закоротило, она не смогла вовремя повернуть и влетела в столб.

Ксана с сочувствием посмотрела на Машу, девочка помрачнела, насупилась и уставилась на дорогу. Оксана ласково погладила ее по щеке, мысленно желая убрать грязь с лица девочки. И вновь золотые искорки сделали свое дело: кожа Маши засверкала чистотой.

«Так вот какая у меня магия!» – обрадовалась Ксана и дотронулась до спинки водительского кресла. Обивка была вся в пыли, ворсинках и жирных пятнах. Но мысленного приказа Оксаны хватило, чтобы темно-серая ткань разгладилась и полностью очистилась.

Маша заметила магические огоньки и с восторгом наблюдала, как машина отца преображается, ведь Ксана провела рукой и по стеклам, и по заднему дивану, на котором они с Машей сидели. И до чего бы она ни дотрагивалась, все преображалось.

– Приехали! – объявил Игорь, останавливая машину у серой кирпичной пятиэтажки, утопающей в зелени.

Оксане понравился дом Ксюши. Она под конвоем спасателя и его дочери поднялась на третий этаж, Игорь помог открыть дверь, девушка, наконец, вошла внутрь двухкомнатной квартиры со всеми удобствами и у нее вырвался стон ужаса:

– И вот здесь я должна жить?!

– Это точно ваша квартира, ключ подошел, адрес совпал.

Оксана взяла себя в руки и улыбнулась своему красивому богатырю:

– Спасибо вам огромное! Если бы не вы, я бы сейчас так и валялась на дороге. Если вдруг вам нужна будет помощь, обращайтесь. Вы знаете, где меня искать.

– Да ничего особенного я не сделал, – скромно ответил Игорь и попятился.

Тут Маша кинулась обнимать спасенную отцом женщину:

– Всего вам хорошего, – громко проговорила девочка, а на ушко шепнула, – Я вернусь!

Оксана проводила своих провожатых и с облегчением привалилась к коричневой тяжелой двери. Обещание Маши прозвучало как угроза.

«Она знает мой секрет. Интересно, что она попросит за молчание…» – подумала девушка, но все мысли испарились из ее головы, когда она еще раз осмотрелась.

Коридор был темным, буквально, свет падал откуда-то сбоку, сами же стены были черными, напротив входной двери маячила узкая дверь ярко-красного цвета. Сделав осторожный шаг к ней, Оксана увидела, что рядом с этой дверью в ад висело такое же длинное и узкое зеркало в красной раме.

Девушка перекрестилась, но в зеркало заглянула и заплакала. На нее смотрела уставшая женщина, с темными мешками под глазами, растрепанными ярко-рыжими волосами, в которых будто перца с солью насыпали. Естественные морщинки вокруг глаз были даже милыми, но веснушки, щедро рассыпанные по носу и щекам, удручали.

– И как я с таким лицом буду возвращать мужа? – спросила у женщины Ксана.

Зато фигура девушке понравилась. Сама она была тощей и плоской, а тут и бедра аппетитные и грудь – глаз не отвести. Животик выпирал слегка, но как говорили мудрые односельчане Оксаны: «Женщина без живота, как кобыла без гривы и хвоста».

Насмотревшись на себя новую, Оксана вытерла слезы и пошла обживаться. Тут же рядом была гостеприимно распахнута дверь в комнату, стены которой были темно-зелеными с затейливым цветочным узором. Слева стоял высоченный шкаф во всю стену приятного орехового цвета, но хозяйке его, видимо, было мало, потому что под самым потолком на нем были наложены какие-то свертки, коробочки, свисал хвост и торчала голова игрушечной лошадки. Заглядывать вовнутрь Оксана не решилась.

Справа от входной двери примостился диван, укрытый цветастым красно-зелено-синим покрывалом. На противоположной стене рядом со шкафом была дверь, но увидела ее Оксана не сразу, потому что доминировали на той стороне черные полки, заставленные книгами и посудой. Таких изящных стаканов, чашек, чайников, ваз и прочей столовой утвари Ксана не видела даже у старосты их села, она как-то заносила ему постиранную одежду по просьбе матери.

Решив, что обязательно переберет всю посуду позже, девушка посмотрела в окно, которое занимало почти всю стену справа. Его обрамляли серые занавески с крупными оранжевыми цветами. Оксана с осуждением покачала головой:

– Покрывало и занавески вообще не сочетаются! Она не только конопатая, но еще и слепая была!

Окно оказалось заляпанным. За ним была зеленая крона клена и небольшая площадка, огороженная черной железной решеткой.

«Балкон», – вспомнила девушка из рассказа Ксюша.

Балкон был забит пластиковыми и железными ведрами, тазами, коробками, некоторые из которых уже размокли и скособочились. Из этой кучи хлама торчало колесо и три палки, в которых Ксана признала лыжи, у охотника деда Митяя были похожие, только шире.

«Почему их три?» – удивилась девушка и пошла дальше изучать квартиру.

Она зашла через неприметную дверь в спальню. Предназначение этой комнаты определить было просто: здесь стояла огромная кровать. Сама комната была узкой. Кровать занимала почти всю ее ширину, высокое черное изголовье закрывало четверть маленького окошка, впрочем, света здесь было мало не поэтому. Просто окно было занавешено черными атласными шторами, а стены поражали кроваво-красным оттенком.

– Ужас… – прошептала Оксана и снова перекрестилась.

Напротив двери ближе к кровати стоял столик с зеркалом. На столике валялись носки, стояли шкатулки, какая-то коробка, три книги, стопка бумаг, расческа, статуэтка толстяка, ваза с засохшими розами. Оксана поспешила закрыть дверь.

Столько вещей, нужных и не очень, девушка в жизни не видела.

Отвернувшись от спальни, девушка уперлась взглядом в еще одну дверь в коридоре. Заглянув туда, она обнаружила большое белое корыто, рядом висело похожее, но маленькое, а в углу стоял белоснежный стул, о предназначении которого Оксана быстро догадалась. Все стены и пол здесь были отделаны плиткой приятного шоколадного оттенка. Пожалуй, это единственное помещение в квартире, в котором было уютно. Картину портили только тряпки, висящие на изогнутой металлической палке.

Осталась кухня. Девушка уже чувствовала, что проголодалась. Поэтому отправилась туда с надеждой найти что-нибудь съедобное. Справа от двери стоял огромный белый шкаф, голодная попаданка попыталась его открыть, на нем и ручка была, но дверь не поддавалась, а тянуть сильнее Ксана побоялась, вдруг еще сломается. Окно здесь было большим, поэтому света хватало, но на этом плюсы и заканчивались. Маленький квадратный столик ютился в углу, к нему жались два стула. Правая стена была вся завешана шкафчиками приятного песочного цвета, но их было очень много, они давили, сжирали пространство и воздух.

Белая плита в коричневых подтеках манила четырьмя черными блинчиками. Ксюша подробно объяснила Ксане, как вызывать огонь, но девушка боялась. Да и греть пока было нечего. Осмотрев все шкафчики, Оксана нашла гречу, перловку, ящик с картошкой, луком и морковью, соль, муку, сахар, специи и кучу еще всего. Запасов было в изобилии, но они хранились в беспорядке. Три пачки какой-то белой крупы девушка нашла в разных местах. И так во всем.

От голода и усталости Ксана опустилась на пол у плиты. Пол был темно-коричневый во всей квартире. Она думала, он деревянный, но на ощупь плашки оказались слишком гладкими.

– Сварю себе гречку! – решила девушка, – Да, пусть без молока и масла, но мне не привыкать.

Только она хотела покрутить круглые ручки на плите, чтобы вызвать огонь, как раздался резкий звон от двери. Оксана испуганно вжалась спиной в плиту.

– Ма, ты дома?! Открывай! – раздался приглушенный женский голос.

Ксана кое-как поднялась и поковыляла к двери. Замок поддался не сразу, но проявив настойчивость, девушка смогла впустить гостей. Оля влетела в квартиру и тут же на пороге обняла растерявшуюся от такого напора Оксану:

– Мама, ты как? С тобой все хорошо? Что-нибудь болит? – сыпала она вопросами и ощупывала при этом Ксану.

– Хи… Ой, щекотно, – не сдержалась девушка и поспешила заверить дочь, которая была старше нее лет на пятнадцать, – Все хорошо. Ничего не болит.

– А ты чего впотьмах ходишь? – удивилась Оля и щелкнула на стене что-то. В коридоре под потолком засиял теплым светом блин.

Только тут Ксана поняла, что такие блины были в каждой комнате.

– Мотя, поздоровайся с бабушкой, – шикнула Оля на сына, который так и мялся у двери.

Парень был невысоким, одет так же, как и дочь Игоря – Маша, в мешковатую кофту и широкие брюки.

– Привет, ба! – едва размыкая губы, сказал парень.

– Привет! – повторила непривычное слово Ксана и добавила, – Проходите, я как раз поесть хотела.

Тут Оля замялась, взяла свою мать за руку и с мольбой в голосе заговорила:

– Мамуля, прости! Мы пока к тебе ехали, меня срочно вызвали на переговоры. Очень важные. Я уже поговорила с Матвеем. Он будет за тобой следить. Да, Мотя?

Парень кивнул.

– Если бабушке станет плохо, она в обморок упадет или слабость появится, ты немедленно вызовешь скорую. Да?

– Да, – вздохнув с обреченностью, подтвердил мальчик, – И не буду слушать ее возражения.

– Молодец! – похвалила сына Оля, чмокнула его в висок, маму в щеку и побежала к двери, – Я вам вечером позвоню!

Ксана и Матвей остались в квартире вдвоем, посмотрели друг на друга настороженно, и парень сказал:

– Я посижу на диване, у меня сейчас игра с ребятами будет, – и показал растерявшейся бабуле свой телефон.

Оксана кивнула и тут опомнилась:

– Хорошо, играй, конечно, только не мог бы ты мне сначала показать, как плита включается?

Мотя завис на пару секунд, потом кивнул и проследовал на кухню. Там без особых усилий крутанул одну из круглых рычагов, и вокруг самого большого черного блинчика заплясали голубые огоньки пламени.

– Сказочно! – не сдержалась Ксения, а заметив встревоженный взгляд внука, она вспомнила еще одну загадку и спросила, – А это что?

И ткнула в белый ящик.

– Холодильник, – в полном недоумении ответил Мотя и дернул на себя ручку, дверь открылась, внутри оказалось светло. Три полки были заставлены баночками, свертками, кастрюлями, внизу обнаружились два ящика с яблоками.

– Ух ты! – обрадовалась Ксана, она никогда еще не видела столько еды разом, поэтому тут же начала все изучать.

Мотя хотел уйти из кухни по-английски, но кто же ему даст.

– А это что? Колбаса? – спросила девушка, развернув сверток и обнаружив розовую, странно пахнущую субстанцию.

– Да.

– А это?

– Масло… сметана… сыр… сосиски… Это вроде твои дрожжи… А это майонез и кетчуп.

– Что такое майонез и кетчуп? – удивилась Ксана.

– Соусы. Кетчуп – на основе помидор, а майонез… там вроде яйца и горчица…

– Как тут всего много… – с восторгом разглядывала внутренности холодильника Оксана, заглянув в кастрюлю, она с благоговением прошептала, – Борщ! Давай есть!

Мотя не стал возражать и помог бабушке накрыть на стол, показал ей, где у нее лежит хлеб, сам сделал бутерброды с колбасой ей и себе. Помог выключить плиту, когда борщ подогрелся.

Ели молча и с аппетитом. Когда дело дошло до чая, Оксана вспомнила, что видела на полках в ярких жестяных банках запасы ароматной черной заварки. Мотя хотел залить водой какой-то маленький пакетик на нитке с сомнительным содержанием, но Ксана настояла на своем. Взяла с полки в комнате белоснежный чайник с нежно-розовыми пионами на пузатых боках, бросила в него горсть чаинок и залила кипятком.

– Это будет очень вкусно, – пообещала она внуку.

– А ты совсем ничего не помнишь? – неожиданно спросил Мотя.

– Я? Помню… С чего ты взял, что я ничего не помню?

– Ты ведешь себя странно. Раньше ты никогда не брала посуду из серванта.

– А зачем она нужна, если ей не пользоваться? – удивилась сама себе Ксана.

– Не знаю… – пожал плечами парень.

Оксана разлила чай по чашкам, которые она тоже вытащила из плена черных полок. Кружки на кухне были, но они показались девушке невзрачными, многие были со сколами, как и тарелки в шкафах.

Мотя отпил чай, он пах свежестью, немного сеном, там даже грибная нотка играла.

– Вкусно? – спросила Ксана.

Она любила чаевничать. Накидает, бывало, в самовар черничника, мяты, листьев малины, и сидит потом у окна, пьет с наслаждением ароматный напиток, вдыхает его головокружительный аромат. Это, пожалуй, была единственная радость в голодной жизни девушки.

– Очень, – откликнулся Мотя.

– А почему тебе не нравится у меня бывать? – вспомнив жалобу Ксюши, спросила Ксана.

Мальчик чуть не подавился и смущенно глянул на бабушку.

– Говори как есть, – подбодрила Оксана внука.

– У тебя неуютно. Очень много вещей, все какое-то безвкусное, старое… Прости, – потупив глаза, тихо произнес мальчик.

– Ничего! Мне тоже не нравится. Хочу все здесь поменять. Поможешь? С чего начать? – спросила Ксана.

Парень удивленно уставился на бабулю и осторожно спросил:

– Честно?

Ксана решительно кивнула.

– Нужно выкинуть весь хлам из дома. Перекрасить стены. Я смотрю один канал про быт, там блогер постоянно все перекрашивает. Она и обои красила. Они у тебя ровно поклеены, хорошего качества, но цвет просто дикий кринж.

Ксана вспомнила побеленные стены своей избушки и радостно воскликнула:

– Давай покрасим в белый!

Мотя задумчиво проговорил:

– Если взять качественную укрывистую краску и пройтись в три слоя, то можно и черный замазать! Только краски нужно больше. И хорошей, дорогой.

Про местные деньги Ксюша ничего не говорила, но судя по тому, что ее выгнали из магазина, взять их будет особо неоткуда.

– А еще я бы диван поменял. Спать на нем ужасно неудобно, – добавил Мотя.

Ксана вздохнула, хотела рассказать про потерю работы, но тут снова раздалось дребезжание от двери. Девушка бросилась открывать. На пороге стоял Игорь. Обворожительно улыбаясь, он протянул Ксане коробку, крышка которой была прозрачная, и девушка рассмотрела внутри немыслимой красоты пирог.

– Незваных гостей принимаете? – смущенно спросил мужчина.

Ксана, как самую большую драгоценность, приняла коробку и прошла внутрь своего мрачного логова. На коробе было написано «торт». Сглотнув, девушка улыбнулась и показала в сторону кухни.

– Мы как раз чай пьем…

– Мы? – немного растерянно переспросил Игорь, – Я помешал?

– Нет. Думаю, Мотя не будет возражать… – Ксана еще раз бросила взгляд на название аппетитного пирога и продолжила, – против торта. Правда, Мотя?

– Я всегда за торт, – усмехнулся внук.

Игорь, кажется, облегченно выдохнул.

– Это тот, за кем вы будете летом приглядывать? – уточнил Игорь.

– Да, сын моей старшей дочери Оли, – повторила заученную информацию Ксана.

– Прекрасно. А я как раз к вам по этому поводу.

Игорь присел к столу на табуретку, которую приставила ближе гостеприимная хозяйка, обычно этот неприметный предмет мебели стоял за холодильником и мешал подходить к раковине.

Втроем на маленькой кухне, да еще учитывая богатырские габариты мужчины, сразу стало тесно, но торт скрасил все неудобства.

Игорь открыл рот, чтобы перейти к делу, но Ксане было не до него, она отправила первую ложку с подаренным угощением себе в рот и забыла, где она и кто. Торт оказался сказочно нежным, сладким, с вишневой кислинкой. Он таял во рту, ласково растекаясь на языке взрывом ощущений. Девушка с восторгом ребенка накинулась на лакомство.

Мужчина терпеливо промолчал и отхлебнул из фарфоровой чашки.

– М-м-м, какой у вас вкусный чай! – похвалил Игорь.

– С вашим тортом ничто не сравнится, – с набитым ртом прокомментировала Ксана, перекладывая из коробки себе на блюдце еще один большой кусок.

– Ба, ты бы не налегала, – встрял Мотя, – Уже поздно. На ночь есть сладкое вредно, особенно пожилым людям. Растолстеешь.

Ксана обиженно глянула на нахала, но тут же вспомнила, что она теперь старушка, и вообще, тело не ее, и хорошо бы сохранить его таким, каким оно было. Да и мужа еще возвращать… Горько вздохнув, девушка отодвинула тарелку с вкусняшкой.

– Не слушайте Мотю, Ксения, у вас прекрасная фигура. Взрослым мужчинам такие нравятся, – неожиданно заступился за Ксану Игорь, – Мне очень приятно наблюдать, с каким аппетитом вы едите мое угощение. Не то что некоторые, сидят как жерди и ковыряются вилкой в траве.

– Ну да, ну да, но почему-то взрослые мужчины уходят именно к таким жердям, – глубокомысленно заметил Мотя и подлил бабушке еще чаю.

– Глупости. Парень, не говори то, в чем не разбираешься, – снисходительно откликнулся Игорь.

– Я делаю выводы на основании жизненного опыта, – резко ответил Мотя и нахмурился.

Игорь бросил недовольный взгляд в сторону младшего собеседника и хотел ему ответить, явно что-то не очень приветливое, но вмешалась Ксана объявив:

– Мотя прав. Мой муж ушел к молодой секретарше.

Игорь моргнул и растерянно проговорил, окидывая каким-то очень мужским взглядом грудь и попу собеседницы:

– У него явно проблемы с мозгами…

– И вкусом, – поддакнул Мотя.

В этот раз мужчины обменялись одобрительными взглядами.

Ксана немного смутилась. Получить комплимент от шикарного и молодого спасателя было приятно. Чтобы спрятать свои неуместные эмоции, ей еще мужа возвращать, и вообще она здесь проездом, девушка напомнила Игорю:

– Вы что-то хотели от меня?

Мужчина вернул свой взгляд на лицо собеседницы и, собравшись, выдал:

– Да, я хочу вас попросить присмотреть летом за Машей. Вы же все равно будете заняты с Матвеем. Где один ребенок, там и два, – заметив удивление на лице Ксаны, Игорь поторопился добавить, – Я вам буду платить. Правда, много не смогу, но уверен, мы договоримся!

– А где сейчас Маша? – спросила настороженно Ксана.

– Дома. Мы после школы поругались. Учитель сказала, что она совсем перестала интересоваться учебой. Хамит, уроки не делает. И это только шестой класс. Мы с женой были сиротами. Познакомились в детдоме. Поэтому у Маши нет бабушки. Раньше с ней всегда была Лиля. А теперь получается, дочка будет одна дома сидеть. Мне это не нравится. Так что, приглядите?

– Но почему я? – осторожно уточнила Ксана, – Вам разве не показалось, что я немного ненормальная?

Игорь улыбнулся как-то очень мило, как будто с ребенком разговаривает, и пояснил:

– После такого удара легкая дезориентация во времени и пространстве, а также провалы в памяти – это нормально. Я вижу, что вы добрый человек, и Маше вы понравились. Она сама предложила к вам обратиться.

Ксана кивнула, принимая ответ заботливого папаши, а про себя подумала:

«Вот же малолетняя зараза, знает мой секрет и нашла способ добраться до меня. С другой стороны, работы у меня нет, а значит, деньги нужны. Да и рабочие руки пригодятся на помойку хлам таскать».

– Хорошо, – сказала Ксана, – Приводите ее завтра.

Игорь искренне обрадовался.

– Спасибо вам огромное, – начал он, но, заметив хмурый взгляд Моти, засобирался домой.

Стоило входной двери закрыться за мужчиной, внук накинулся на бабулю:

– Ты зачем согласилась? Мы же ремонт хотели делать. Девчонка будет только под ногами мешаться!

– Она будет нам помогать, – успокоила внука Ксана, – К тому же она симпатичная, правда, волосы синие, но зато почти ровесница тебе, ей двенадцать, кажется.

– Правда? – явно обрадовался парень.

Девушка улыбнулась. Мужчины во всех возрастах петухи, их хлебом не корми, дай перед кем-нибудь покрасоваться.

– Правда! Я спать, а с тебя список дел на завтра! Договорились?