Код Адама

От темноты отделилась фигура. Невысокая, худая, одетая в нелепый, пестрый набор из облегающего неопренового комбеза и поношенной бархатной куртки, отороченным выцветшим мехом. Волосы цвета ржавчины были собраны в небрежные пучки, из которых торчали провода и светодиоды, мерцающие тусклым желтым светом.

– Ну надо же, – раздался молодой, насмешливый голос, сорванный на фальцет от возбуждения. – Живая легенда. Сам Ульбек Курэ из «Акрополя». Спустился в подвал погреться?

Ульбек отшатнулся, натыкаясь на холодную стену. Перед ним была девушка. Ее лицо было испещрено тонкими узорами из светящейся краски, которые подергивались и менялись, отражая, видимо, ее настроение. Сейчас они пульсировали ядовито-зеленым цветом насмешки.

– Ты… Глитч? – выдавил он.

– Возможно, – она сделала шаг вперед, и ее глаза, невероятно живые и быстрые, с любопытством изучали его с ног до головы, будто рассматривали редкий экспонат. – А ты кто? Беглый пациент «Эвтюмии»? Или просто эстет, захотевший экстремальных ощущений? У нас тут, знаешь ли, не экскурсия по заброшкам.

Он понял, что должен сказать что-то. Что-то, что докажет ей, что он уже не из системы. Что он уже свой.

– Я нашел… кое-что, – начал он, запинаясь. – В архивах. Данные. Они…

– Ой, все вы что-то находите, – она махнула рукой, и светящиеся узоры на ее пальцах вычертили в воздухе пренебрежительную дугу. – У каждого второго тут «экзистенциальное открытие». Один чувак на прошлой неделе «осознал», что мы все – сон гигантской креветки. Скучно.

– Это не сон креветки! – выкрикнул Ульбек, и его собственный голос, громкий и отчаянный, прозвучал для него чужим. – Это «Код Адама»! Архитекторы! Они… они создали нас! Все это… все это бутафория!

Он замолчал, тяжело дыша. Он чувствовал себя идиотом.

Глитч перестала ухмыляться. Ее светящиеся тату замерли, а затем сменили цвет на приглушенный синий – цвет любопытства.

– «Архитекторы»? – переспросила она, и в ее голосе впервые пропала насмешка. – Где ты выкопал этот термин?

– В архивах! Военных! Файл был зашифрован… я взломал его на серверах «Акрополя»…

Он рывком вытащил из внутреннего кармана сюртука миниатюрный кристалл данных – резервную копию, сделанную на автомате в первые секунды после расшифровки. Драгоценность, ради которой он рискнул всем.

– Вот. Смотри сама.

Он протянул кристалл. Рука дрожала.

Глитч не спеша взяла его. В ее глазах мелькнуло что-то хищное, алчное. Для нее информация была не знанием. Она была валютой. Развлечением. Оружием.

– Взломал на серверах «Акрополя», – повторила она с непередаваемой смесью уважения и ужаса. – Да ты, старик, совсем ку-ку. Тебя за это не лечить, а стирать будут с позором.

Она вставила кристалл в разъем на своем предплечье. Глаза ее закатились, зрачки расширились, отражая бегущие строки кода. Светящиеся узоры на ее лице взорвались хаотичным калейдоскопом цветов – фиолетовый всплеск удивления, алый шок, глубокий индиго концентрации.

Прошла минута. Две. В тишине тупика было слышно лишь ее учащенное дыхание.

Наконец, она открыла глаза. Вытащила кристалл и зажала его в кулаке. Все ее поведение изменилось. Насмешливый трикстер куда-то исчез. Перед ним стоял напряженный, собранный человек.

– Мать родная, – тихо выдохнула она. – Так это и есть тот самый «Слон в посудной лавке», о котором шепчутся на самых дарковых форумах? Все ищут, а он… он лежал в архиве с титановыми болтами.

Она посмотрела на Ульбека с совершенно новой оценкой.

– Они уже в курсе?

– «Санитары» были у меня через десять минут после расшифровки.

Глитч свистнула. Светящиеся узоры на ее шее побагровели, сигнализируя об опасности.

– Тогда нам конец. Они уже ищут тебя не только «санитары». Твой «Хранитель» уже отправил твой когнитивный слепок в центральный ИИ. Он сейчас анализирует твои вероятные маршруты. Думаешь, ты сам до меня дошел? – она горько усмехнулась. – Это они тебя ко мне пригнали. Чтобы я тебя на себя вывела. Классика.

Ульбека бросило в холодный пот.

– Что делать?

– Валить отсюда. Сейчас же, – она резко повернулась и провела рукой по монолитной стене. Раздался скрежет, и часть бетона отошла, открывая узкий лаз в кромешную тьму. – Идешь? Или хочешь остаться, чтобы с тобой побеседовали о гармонии?

Он колебался всего секунду. Посмотрел на темный лаз, пахнущий сыростью и свободой, и мысленно представил улыбающиеся лица «санитаров».

– Иду, – сказал Ульбек и шагнул в неизвестность.

Глитч скользнула за ним, и проход захлопнулся. Последнее, что увидел Ульбек, – это ее тату, вспыхнувшие ядовито-зеленым предвкушением авантюры.

– Добро пожаловать в реальность, курэ, – прошептала она в темноте. – Она тебе понравится. Она кусается.

Глава 5. Ковенант Аутсайдеров

Лаз вел вниз, по узкой, скрипящей металлической лестнице, которая вибрировала под ногами в такт какому-то далекому, мощному гулу. Воздух сменился – теперь он был насыщен запахом старого металла, раскаленного кремния и… жареной картошки. Смесь была сюрреалистично-бытовой и техногенной одновременно.

Глитч шла впереди, ее светящиеся тату служили единственным источником света в кромешной тьме, отбрасывая на стены причудливые, пляшущие тени.

– Смотри под ноги, дедуля, – бросила она через плечо. – У нас тут нет протоколов безопасности. Захочешь починить сломанную ногу – придется заказывать наноассыемблер на черном рынке. А это долго и муторно.

Ульбек, цепляясь за липкие от конденсата перила, молча ковылял позади нее. Его элегантная одежда была безнадежно испорчена. Он чувствовал себя Алисой, провалившейся в кроличью нору, где вместо Белого Кролика была техно-панк девица с нестабильной психикой. Но не смотря на его врожденную и укрепленную системой нелюбовь к маргиналам, она была для него сейчас как ангел-спаситель.

Они вышли на небольшую металлическую площадку. Перед ними зиял проем в полу, откуда и доносился гул. Глитч ловко спрыгнула вниз. Ульбек, поколебавшись, последовал за ней, приземлившись на груду мягких, пружинящих под ногами кабелей.

Огляделся. Они стояли в огромном, похожем на собор, техногенном зале. Сводчатый потолок терялся в темноте, но повсюду, ярус за ярусом, громоздились стойки с серверным оборудованием давно списанных поколений. Мириады разноцветных светодиодов мигали, как звезды в сумасшедшем планетарии. Воздух гудел от работы сотен вентиляторов. Это было сердце старого, еще досистемного интернета, цифровой некрополь, который все еще питал своими соками паразитирующий на нем новый мир. Ульбек невольно вспомнил эпизод из архивов: после Великого Разлома новая формация, придя к власти, вовсю критиковала стариков, но при этом продолжала эксплуатировать старую инфраструктуру, будучи не в силах отказаться от созданного ими материального фундамента.

Среди этого хаоса технологий ютилось некое подобие лагеря. На груде старых мониторов стояла электроплитка, на которой шипела сковорода с картошкой. Рядом, в кресле, сколоченном из серверных стоек, сидел пожилой мужчина и с невозмутимым видом читал бумажную книгу – раритет невероятный. Это был Дедал.

Он посмотрел на них поверх очков, его лицо, испещренное морщинами, не выразило ни удивления, ни тревоги.

– Привела щенка, – констатировал он голосом, похожим на скрип ржавых петель. – Облеванного, судя по виду.

– Не щенка, а целого бладхаунда, Дедал, – огрызнулась Глитч, плюхаясь на бесформенный мешок с бобами. – Тот самый, что учуял большую кость. Ту, о которой мы шептались.

Дедал медленно отложил книгу, пометив страницу пружинкой от старого процессора. Его глаза, мутные и уставшие, уставились на Ульбека с пристальным, изучающим вниманием.

– «Код Адама»? – спросил он просто.

Ульбек, все еще пытаясь отдышаться, только удивленно кивнул.

– Покажи.

Глитч протянула кристалл. Старик вставил его в древний, видавший виды терминал, который тут же ожил, замигал лампочками. На одном из мониторов поплыли знакомые Ульбеку строки данных. Дедал следил за ними, не моргая, его пальцы время от времени постукивали по столу, будто набирая невидимый код.

Прошло несколько томительных минут. Наконец, откинулся на спинку кресла и тяжело выдохнул. Затем снял очки и протер их краем своей потертой рубахи.

– Так и есть, – произнес он тихо, почти про себя. – Водяные знаки. Сигнатуры доступа к низкоуровневым протоколам материи. Тот самый «Слон». Только он не в посудной лавке. Он в фундаменте здания.

Он посмотрел на Ульбека, и в его взгляде уже не было пренебрежения. Было нечто вроде уважения, смешанного с жалостью.

– И ты, мальчик, сунул в этот фундамент серьезную порцию динамита. Нашел. Поздравляю! Тлько что ты стал самым разыскиваемым еретиком в истории человечества!

– Я не хотел… я просто… – начал было Ульбек.

– Никто никогда не хочет, – перебил его Дедал. – Все просто ищут правду. А потом оказывается, что правда – это граната без чеки. И бросать ее уже поздно.

В этот момент из теней между серверных стоек вышла еще одна фигура. Женщина в темном, простом платье, с безупречной осанкой. Ее лицо было спокойно, а глаза горели холодным, неземным огнем. София.

– Шум нарушает сосредоточение, – произнесла она, и ее голос, низкий и мелодичный, казалось, вибрировал в такт гудению серверов. – Что происходит?

– Наш любознательный друг из «Акрополя» совершил археологическое открытие, – сказал Дедал, кивая в сторону терминала. – Нашел подтверждение твоим «еретическим» трактатам.

София медленно подошла к монитору. Она не стала вникать в код. Она просто смотрела на мерцающую пиктограмму Архитекторов. Ее лицо оставалось невозмутимым, но Ульбек заметил, как сжались ее пальцы, сложенные как для молитвы.

– «In Principio erat Verbum», – прошептала она. – Но не Бога. Инженера. – Она повернулась к Ульбеку. Ее взгляд был пронизывающим. – Ты принес не просто данные. Ты принес крест, на котором сгорит наша вера в себя. Или взойдет новая.

– Какая вера? – с вызовом спросила Глитч, доставшая из складок одежды какой-то гаджет и начавшая на нем яростно печатать. – Тут банальный апгрейд предстоит. Меняем прошивку «Человек 1.0» на «Человек 2.0». С боем.

– Это не апгрейд, – холодно парировала София. – Это метанойя. Полное преображение духа. То, к чему вел истинный гносис, прежде чем его выхолостили в угоду красивым сказкам.

– Ребята, может, сначала выживем? – вклинился Дедал, указывая пальцем на потолок. – Пока вы спорите о высоком, ИИ уже прочесал половину тоннелей. Он сужает круг. Они знают, что прозревший здесь.

Все замолчали. Глитч перестала печатать. София отвела взгляд от монитора. Трое очень разных людей, объединенных теперь одной страшной тайной и одним беглецом.

Ульбек смотрел на них. На техно-фрика, ностальгирующего инженера и фанатичную жрицу. Его спасители. Его единственная надежда.

– Что будем делать? – спросил он, и его голос прозвучал тверже, чем он ожидал.

Дедал хмыкнул.

– Для начала – есть. Потому что на полный желудок и думается лучше, и бегается быстрее. – Он пододвинул сковороду с картошкой. – Угощайся, крестоносец. Это тебе не бинарный супчик из твоего «Акрополя».