Про Еремеича и другие рассказы

– Это из автомата стреляют.

Мы предположили, что стреляли по сбежавшему заключённому, ведь напротив четвёртого общежития стояли вышки с солдатами для охраны заключённых, работающих на строительстве Пожарного училища. Меж тем, выстрелов больше не было, а из окна первого этажа было видно, как в ту сторону потянулись студенты.

– Пойдём, посмотрим, – предложил один из нас, – что там случилось?

Между третьим и четвёртым общежитиями уже собралась толпа студентов, люди стояли и оживлённо переговаривались.

– Нечего здесь делать, пошли, парни, – сказал Гоша и зашагал обратно домой.

Стоящая рядом со мной женщина показала в сторону вышки и сказала:

– Вон, он стреляет.

Я не понял и стал высматривать, где этот зэк, который отстреливается от солдат? В это время солдат, стоящий на вышке, повернулся в нашу сторону и дал очередь из автомата по мирной толпе студентов. Народ побежал из зоны обстрела, но не все смогли убежать, несколько человек упали с простреленными ногами. В третьем общежитии располагается больница, и это оказалось кстати. Смотрю, уже на носилках несут раненых. У одной девушки перебитая кость торчала из ноги, у другой – обе ноги были прострелены. Я вернулся в общежитие, Гоша спрашивает:

– А где Толя Панютин?

– Не знаю, все разбежались.

Позже мы узнали, что он в больнице, тоже ранен. Толя рассказывал:

– Убегаю после выстрелов, посмотрел на ногу, а там дырка, что за дела? Только потом почувствовал боль: пуля прошила кость ниже колена, не сломав её.

Толя, отлежав в больнице некоторое время, после ходил с тросточкой. Но всё закончилось для него благополучно. Неизвестно, как сложилась судьба девушек, получивших такие серьёзные ранения во время инцидента.

Полковник, выступавший у нас в институте, рассказал:

– Солдату, охранявшему заключённых, принесли на пост водки. Он напился и повёл себя неадекватно, стал стрелять по проходящим машинам, по четвёртому общежитию. Хорошо, что было воскресенье, и многие студенты разъехались. Сослуживцы стрелявшего пытались остановить беспредел и, отвлекаясь на них, он перестал стрелять. За это время набежала толпа студентов.

Преступника осудили, он получил восемь лет строгого режима.

Захар Загадкин и фотография

Учился с нами на первом курсе Политеха парень из Черемхово, Володя. Высокий, симпатичный, очень умный, даже объём его головы превышал наши на пару размеров. Из минусов: лентяй и врунишка. Не сделает курсовую работу, а нас успокаивает, что сделал и даже какую оценку за неё получил. Поэтому мы не знали, когда он говорит правду, а когда привирает. И стали его звать Захар Загадкин. Из всех лентяев в нашей группе он продержался дольше всех. Уже всех выгнали, а он – с нами. Помогала ему в этом уникальная память. Лекцию прослушает, не записывая, а потом на сессии всё выдаст как по писаному. Он бы и весеннюю сессию сдал, но его не допустили. Не сдал много курсовых и практических работ. Жалко было с ним расставаться, привыкли к нашему Загадкину. Мы пытались подтолкнуть его к учёбе, но тщетно.

А теперь расскажу, как Загадкин решил заняться фотографией. Привёз он из своего Черемхово фотоаппарат и сказал:

– Я буду вас фотографировать.

– Давай, пробуй.

Заполнил всю плёнку нашими снимками и приготовился её проявлять. Как и положено, развёл проявитель и фиксаж в воде и поставил на стол. Взял кассету с плёнкой и фотобачок и попросил меня:

– Укутай меня с головой на кровати несколькими одеялами и получше, чтобы свет не попал.

Я постарался и всё сделал, как он просил. Через короткое время слышу недовольное мычание, и красный, как рак, Загадкин сбросил одеяла:

– Не ту кассету взял, она без плёнки.

Процедура повторилась уже с нужной кассетой. Долго раздавалось пыхтение под одеялами, и снова – недовольное мычание. Но Загадкин не вылез из-под одеял.

Наконец, ещё более красный и потный, вылез и мрачно сказал:

– Накрутил плёнку в фотобачок, а крышку от него снаружи оставил, пришлось обратно в кассету сматывать.

В третий раз завернул мученик фотографии, как мумию, и снова долгое пыхтение. Но наконец то, потный и счастливый, Захар Загадкин вылез из-под одеял с заправленным фотобачком и спросил:

– А в которой бутылке проявитель?

Бутылки, стоящие на столе, одинаковые, цвет растворов тоже.

– Наверное, вот эта бутылка.

Загадкин усердно проявил плёнку, промыл, закрепил, снова промыл. И вот финал истории: достал из фотобачка совершенно прозрачную плёнку, чистую, как стёклышко!

Таки фиксаж был в первой бутылке!

Больше Загадкин фотографией не занимался. Тогда как я продолжал фотографировать своим ФЭД-2. С этим тоже связан интересный эпизод.

Будучи уже на третьем курсе, на выходные я уехал к родителям в Усть-Орду, а парни из нашей группы решили гульнуть и хорошо «накушались». Снежников рассказывает:

– Уже все пьяные лежат, отдыхают. Один я хожу, слоняюсь, ищу, где бы выпить. Потом подумал:

– У Кудрявцева в заначке, наверняка, спрятана бутылка вина.

Заглянул под кровать – вот она, родимая, стоит, и цвет вина, как у благородного Бургундского. Запрокинул голову и вылил содержимое себе в рот. Когда закончил, то понял, что Бургундским и не пахнет, а пахнет обычной фотохимией. Побежал срочно в туалет рвать. Вот такая фотография получилась.

Про папу, покос и грибы

В один из дней августа, папа предложил мне поехать на покос, заготовить сена на зиму.

– Заодно посмотрим грибы и накопаем картошки, – добавил он.

«Планы наполеоновские», – подумал я, но ничего не сказал. Папа отбил литовки, приготовил провиант в дорогу и, загрузив всё необходимое в свой старенький «Запорожец», пригласил нас с Людой в машину. Мы двинулись в путь. Дребезжа на ухабах, наш транспорт неспешно двинулся к намеченной цели.

Покосив траву некоторое время, я увидел гриб дождевик, молодой, круглый, как белый шарик. Он привлёк меня своей свежестью и красотой. Где-то я читал, что их можно есть, пока они не старые. Я сорвал гриб и положил его в машину. Папа, увидев это, подошёл и выбросил его вон. Я незаметно поднял и снова положил его в машину. Но папа, оказывается, не дремал и искоса наблюдал за мной. Подбежал, схватил мой дождевик, бросил на землю и злорадно растоптал.

– Такие грибы нельзя есть, отравишься.

Я стоял, удручённый этим обстоятельством.

– Поехали, я покажу тебе настоящие грибы!

И вот мы на нужном месте. Грибов оказалось достаточно много: подосиновики, подберёзовики, их ещё в Сибири называют общим словом – обабки, были и маслята, рыжики. Мы с Людой стали собирать дары природы, а папа пошёл дальше в поисках лучшего места. Прошло два или три часа. Папы нигде не было видно.

– Может, он заблудился? – предположила Люда.

– Вряд ли, в этих местах он регулярно бывает, косит траву, собирает ягоды и грибы.

Время шло, но папа не появлялся.

Когда уже не надеялись его дождаться, увидели, наконец, его вдалеке. Подошёл, виновато улыбаясь:

– Распадки я перепутал и ушёл в другую сторону. Еле сообразил, как выйти обратно.

На копку картошки у нас уже не было времени, и мы поехали домой.

По дороге нарвали свежей крапивы – куры с удовольствием клюют её, мелко нарубленную. Я знал, что салат из молодой крапивы очень вкусный и чрезвычайно полезный. Думаю, если не попробовал дождевика, то хоть попробую крапиву. Дома я нарезал крапивы, обдал её кипятком. Появился запах, который мне не понравился. Тогда добавил в салат сметаны и для вкуса нарезал варёных яиц. Но так и не решился есть это произведение поварского искусства. Отнёс курам. Они мгновенно склевали мой салат и ждали продолжение банкета.

Люда сейчас иногда варит суп из молодой крапивы, поверьте, это очень вкусно! А дождевиков мне так и не удалось попробовать.

На чём считать

Каждый ребёнок начинает считать на своих пальцах. Сколько тебе лет? Показывает два, три или четыре пальца, в зависимости от возраста. В далёком детстве, в начальных классах, меня уже научили считать на счётах. Носил с собою в школу маленькие железные счёты. Сложение и вычитание – пожалуйста!

К слову сказать, много позже я научился на счётах умножать и даже делить. Знакомая кассирша решила, что она сможет подбить сумму быстрее, чем я на калькуляторе. Она отстала от меня, правда, совсем ненамного. Так что счёты – великое изобретение.

В средних классах у нас в школе появились логарифмические линейки. Современное поколение вряд ли поймёт, что на этой штуке можно считать. А мы довольно успешно считали на них, особенно дроби. Были даже круглые логарифмические линейки. Как это? Линейка – и круглая. Мало где такие сохранились.

На работе у отца я впервые встретился с арифмометром «Феликс». Конечно, первым делом я освоил его. Маленькая, но тяжёленькая машинка с рычажками, которая неплохо справлялась с умножением и делением. Со сложением и вычитанием дело обстояло похуже.

В институте на первых курсах брал у знакомых студентов арифмометр «ВК 1» для расчётов. Сильно он мне понравился. Вместо рычажков – клавиши, удобно выполнять все четыре действия. Мечтал купить себе такой, хотя потяжелее «Феликса» он будет.

На старших курсах института на высшей геодезии нам приходилось оперировать восьмизначными числами. «ВК 1» уже не мог помочь. Ходил в институт считать на огромном немецком электромеханическом арифмометре. Нравилось, как он делит. Набираешь на одной клавиатуре число, второе число – на другой, нажимаешь кнопку «пуск» – и поехало. Мотор начинает работать, барабаны с цифрами крутятся, каретка бегает туда-сюда. И под конец: ды, ды, ды, каретка с треском возвращается на своё место.

Староста нашей группы почему-то не любил технику и пытался вести расчёты столбиком!!! Помучавшись с огромными цифрами, он нашёл другой способ. Взял в библиотеке толстенную книгу логарифмов. Чтобы умножить большие цифры между собой, брал логарифм одного числа, затем другого, складывал их. Затем брал антилогарифм, получал ответ. Занавес!!!

В конечном итоге, попросил помощи у меня. Я работал за немецким арифмометром засучив рукава: Володя диктовал мне цифры, а я громко трещал на забугорной технике и выдавал результат.

Следующим шагом в расчётах было появление компактных электромеханических арифмометров, типа «Быстрица». На таком я считал, работая первый год после института.

Наконец появилась электронная техника. Огромный аппарат со светящимися красными цифрами выполнял всего четыре действия, но делал это почти мгновенно. Я даже сначала не верил результату – аппарат толком не подумал и выдал. Но всё было верно.

Очень скоро электронная техника начала уменьшаться в размерах и появились карманные калькуляторы. У меня появилась мечта: купить калькулятор, – но он был пока ещё дорогой. Купить я не успел, так как мне на работе выделили навороченный, по тем временам, компактный аппарат «Электроника МКб1». Мало того, что он считал всё, он был ещё программируемым. На нём я научился считать координаты и тахеометрию по программе. Это просто сказка!

Дальше пошли компьютеры. Работаю на нём и только вспоминаю, на чём мне только не приходилось считать.

По секрету скажу: я ведь до сих пор, когда нужно посчитать что-то в уме, использую пальцы. Стараюсь, чтобы никто это не увидел.

О студенческих пирушках

Студенты – весёлый народ, и вечеринки не обходятся без спиртного. Когда его закупали в магазине, расчёт был простой – бутылка водки на парня и бутылка вина на девушку. И даже иногда не хватало. Я в институте водку не пил, поэтому для меня закупали вино. Какое вино могут купить студенты? Конечно, самое недорогое, например портвейн «Три семёрки» и ему подобное. Как-то появилось в продаже вино «Солнцедар» за рубль с небольшим. «Какое красивое название, наверно, хорошее», – подумал я. Оказалось – обычная бормотуха. А ещё было вино «Алжирское» за рубль. Парни шутили:

– Помыли бочку из-под «Солнцедара», разлили в бутылки, получилось «Алжирское».

Однажды мы готовились к очередной пирушке, поехали в магазин затариваться продуктами. Я знал, что утром после гулянки, когда все сигареты выкурены, парни с тоской говорят:

– Эх, закурить бы.

Я купил пачку сигарет, чтобы утром широким жестом, с барского плеча, угостить страждущих. Так и получилось. На возглас «эх, закурить бы» я полез за сигаретами, но пачка оказалась пуста!!!

Я сильно обиделся и с тех пор в жизни не купил ни одной пачки.

Запомнился случай: утром вернулся в нашу общагу парень, весёленький и счастливый, хотя под глазом фингал и пиджак на голом теле. Рассказывает:

– Гулял в общежитии хлебозавода, там живут одни девушки. Было хорошо, весело провёл время.

После первого курса у нас была геодезическая практика. Наша группа из пяти человек никак не могла защитить отчёт по ней. Когда с третьего раза защитили, решили отметить это дело. В магазине купили бутылку спирта за шесть рублей и бутылку клубничного сиропа за рубль. На квартире у одного из парней смешали эти два напитка. Я сказал, что не буду пить, я ведь водку не пью.

– Какая же это водка? Это почти вино, очень сладкое.

Уговорили, а ведь градусов после смешивания сорок пять, в итоге. Увидев, что я запьянел, Витятя Попков сказал:

– Давай, скорее играем в шахматы, а то у тебя, трезвого, не могу выиграть.

Мы его звали Виталя, а дома звали Витя и он стал для нас Витятя. Среднее между двумя именами. В шахматы он всё равно проиграл.

Как-то встречали Новый год в гостях у студенток пединститута. Возвращаемся, пьяненькие, глубокой ночью через сквер Кирова, и кому-то из нас пришла в голову пьяная мысль:

– А давайте на площади исполним танец Маленьких лебедей.

И вот несколько здоровых дураков, взявшись за руки, старательно вытанцовывают, подражая балеринам Большого театра.

После четвёртого курса у нас была практика по высшей геодезии в селе Поповка, что недалеко от Байкала. Вечером решили сходить в местный клуб, но перед этим в магазине купили спирт и сироп. Как обычно, смешали и накатили. В клубе танцевали с местными девушками. Мне быстро надоело мероприятие, и я вернулся в общежитие. Чем бы заняться? Я решил почитать книгу. Открыл первую страницу, а она плывёт. Поймал первую строчку, прочитал, отпустил. Она быстро уплыла. Поймал вторую строчку, прочитал и отпустил. Когда закончил первую страницу, стал вспоминать прочитанное, но ничего не вспомнил. Закрыл на мгновение глаза. И тут же заходят девушки из нашей группы и громко восклицают:

– Вставайте, засони, солнце уже высоко.

Никогда после этого ночь для меня не длилась одну минуту.

Закончив институт, обмывали наши значки о высшем образовании. Я отказался обмывать его водкой, тогда мне положили значок в вино.

Прыжок

Когда я учился на первом курсе Политеха, мне попалось на глаза объявление: «ДОСААФ набирает группу студентов в секцию парашютистов – перворазников». Экстрим мне нравится, и я решил записаться в группу. Набралось человек тридцать. Начались занятия: сначала теория, затем практика. Учились сами укладывать парашют, прыгали с шестиметровой вышки. Снизу смотришь на вышку – низенькая, когда же поднимаешься – а высота-то приличная. Даже страшновато было. Прыгнул: сначала летишь, затем тросо-блочная система плавно подхватывает тебя и нет сильного удара о землю. К окончанию обучения нас осталось одиннадцать человек, из них девять девчат. Самые смелые. В предстоящем прыжке меня напрягало то, что парашют будет сложен мною, а не профессионалом. Но такова традиция.

В начале марте наша группа прибыла в Оёк на местный аэродром. Там уже вовсю прыгали парашютисты. Причём, спортсмены приземлялись и оставались на ногах. А новички сразу падали и не могли встать. Про себя подумал:

– Ни за что не упаду, постараюсь остаться на ногах. У всех нас с собой были ножи для резки строп. Если парашют зацепится за хвост самолёта, а такие случаи были, то нужно сначала обрезать стропы и только потом, падая, открыть запасной парашют. Представил: под тобою бездна, а ты режешь стропы. А вдруг и с запасным парашютом будет проблема. УЖАС!!!

На аэродроме находились парни, которые были обязаны прыгнуть с парашютом перед армией, хочешь ты этого или нет. Страшно трусили и нас, добровольцев, называли фанатиками.

И вот очередь дошла до нас. Садимся в «АН-2», по-простому «кукурузник», и взлетаем. Мне так уютно показалось в самолёте, что расхотелось прыгать. Самолёт набирает высоту, а я в первой тройке. Неожиданно распахнулась дверь самолёта. В голове мысль:

– Только не сейчас, только не сейчас.

Выбросили пристрелочный парашют, дверь закрыли. Слава Богу! Пока самолёт делал новый круг, я настраивал себя:

– Надо, Федя, надо, Федя.

И когда дверь снова открылась, я, как робот, автоматом шагнул в пропасть. Длина строп десантного парашюта – восемнадцать метров. Эти метры находишься в свободном падении. Но я не помню падения: похоже, я отключился. Очнулся от рывка раскрытия парашюта. Как нас учили, должен посмотреть, полностью ли раскрылся парашют. Я поднял голову: огромное-преогромное небо, и на его фоне – мой парашют размером с пятак. Дальше было радостное чувство парения – эйфория. Огромная земля с квадратами полей и перелесков расстилалась подо мной. Ниже и выше меня парили другие парашютисты. Расслабился, что чуть было не уронил вниз валенки. Но вот приземление. Меня несёт спиной вперёд. Разворачиваюсь на стропах – удар!

И я лежу. Не могу подняться, извиваюсь, как червяк. Купол парашюта парусит и не даёт встать. Вспомнил, чему меня учили. Разворачиваюсь ногами в сторону парашюта – меня поднимает. И пока снова не упал, тяну быстро нижние стропы на себя. Уфф! Всё!

Спросил инструктора, когда ещё можно прыгнуть. Отвечает:

– Мы готовили вас, перворазников, для одного прыжка, если хотите продолжать, приходите к нам в спортклуб.

Больше прыгнуть мне не пришлось, а мой товарищ продолжил в спортклубе занятия парашютным спортом.

Витя Плаксов

Был у меня в студенчестве знакомый парень, очень интересный человек. Невысокого роста, некрупного телосложения, но никого не боялся, так как владел техникой рукопашного боя. Бывалый бабник, да и девушки, не знаю, почему, сами липли к нему. А ещё он был хороший механик, ну и учился в Политехе на механика.

Дядя подарил ему мотоцикл с коляской – во всяком случае, нам он так сказал. А у Вити была мечта – заиметь свой автомобиль. В советское время для многих это была недостижимая мечта, но не для Виктора. Не зря его назвали Виктор – ПОБЕДИТЕЛЬ.

Витя решил продать мотоцикл, выгоднее будет, если продавать его по запчастям, тем более, торговаться он умел. Полученных денег хватило на покупку полуразобранного старенького «Москвича-401». Но Витя не отчаивался. Устроился в мастерскую по ремонту автомобилей. В свободное от работы время собирал автомобиль своей мечты. Упорство и умение сделали своё дело, и вот он – красавец «Москвич 401». Не смог только найти капот, но зимой двигатель можно прикрыть одеялом, будто бы для утепления. Многие водители так и утепляли двигатель.

Теперь можно катать девушек на своём авто. Отбоя от них не было: как же, молодой, а уже с автомобилем.

Как-то мы с Витей поехали на барахолку посмотреть капот для машины. На этот раз повезло, и мы нашли, что искали. Вариантов не было, а торговец заломил цену. Вот тут я и увидел, как Витя мастерски торговался. Раз пять или больше уходил и снова возвращался, каждый раз снижая цену. Наконец, цена опустилась до пятидесяти рублей. Ударили по рукам, и Витя полез за деньгами. Обшарил все карманы, вытащил двадцать пять рублей и говорит:

– Больше нет.

Торговец махнул рукой и в сердцах вымолвил:

– Да ладно уже, забирай.

Машина была мышиного цвета, и Витя решил её перекрасить. Накупил немереное количество аэрозольных баллончиков с красной краской и самолично выкрасил её. Теперь он кум королю и все девушки его. На этом эпопея с автомобилем не закончилась. Через год Виктор заявил:

– Пора бы заиметь что-то более современное, например, купить кузов и заменить на этой машине.

После летних каникул иду я по студгородку. Прямо на меня едет машина, я в сторону, а машина – снова на меня. Что такое? Посмотрел на водителя – не пьяный ли. Ба!!! Да это Витя за рулём «Москвича-411», улыбается во весь рот. Вот, что значит человек дела – решил и сделал.

Я жил в студенческой общаге, в комнате нас было четверо. И вот кто-то из нас предложил поставить бражку. Витя Плаксов пообещал найти бутыль под это дело. Мы уже почти забыли о задумке, как Витя приволок бутыль на двадцать литров. Внутри бутыли ещё оставались следы от засохшей краски. Дали задание вычистить бутыль самому молодому из нас – Ване. Ваня, здоровый малый, высокий, плечистый, но сама простота. Приехал из забайкальской деревни, на лице печать татаро-монгольского ига. Ваня усердно чистил бутыль растворителями и, наконец, она заиграла оптическим блеском. Учим Ваню готовить бражку:

– Сначала вскипятить воду, затем засыпать сахар и дрожжи.

Ваня дословно сделал и поставил бутыль в тёмный уголок. Ждём, ждём, нет результата, брожения нет. Стали Ваню расспрашивать, как он действовал, оказалось, он дрожжи засыпал в кипяток. Добавили дрожжей в бутыль, опять ждём, нет результата. А просто верхняя часть в бутыли забродила, и её выбросило вон. Вот только когда Ваня выгрузил содержимое бутыли и тщательно смешал с дрожжами, процесс пошёл!

Я бражки я не попробовал: на выходные ездил к родителям, и к возвращению бутыль была пуста. Студенты в общежитии – народ дружный, помогли управиться с волшебным содержимым нашей бутыли.

Однажды к нам, в нашу комнату, пришёл в гости парень другого факультета, с которым мы вместе учились на первом курсе. Здоровый, спортивный, он сегодня был навеселе. Случайно ему на пути подвернулся Витя Плаксов, которого он не знал. Заходя в комнату, Гоша довольно грубо отодвинул Виктора в сторону, чтобы зайти в комнату. Витю это сильно задело, он быстро провёл два удара в лицо, нырнул под руку и вышел в коридор.

– Где этот урод?! – взревел Гоша и побежал искать Виктора.

Долго искать не пришлось. Витя предложил оскорблённому и злому Гоше не драться в общежитии, а выйти на улицу и помериться силами. На улице Витя уделал заносчивого Георгия, затем посадил в машину и отвёз его в больницу, чтобы ему наложили швы.

После пятого курса нас, практически готовых инженеров, отправили на военные сборы в Нижнеудинск. Кстати, перед этим ехал я в автобусе по городу, и немолодая женщина мне сказала:

– Мальчик, пройди дальше в салон.

На что я, обидевшись, ответил:

– Я не мальчик, я инженер!

И показал значок выпускника Политехнического института на груди.

На двухмесячные военные сборы мы поехали всем курсом на поезде. У Вити же Плаксова была возможность поехать на своей машине, что он и сделал. Начальнику сборов понравилась Витина машина, и он предложил продать ему её несмотря на то, что Витя не смог свой автомобиль зарегистрировать, документов-то на него не было, но получил отказ.

В один из дней к Вите приехала девица и объявила начальнику сборов, что она его жена и ему положен день для общения с женой. Пришлось день выделить. Через неделю к нему приехала другая девица и заявила то же самое. Не знаю, как начальник разбирался с его жёнами, вопрос остался открытый. Вот такой непростой парень был Витя Плаксов. Интересно как сложилась его жизнь?

Вершина Шахтамы

Закончился третий курс Политеха, пора ехать на практику. Нам с Валей Рузавовым досталось ехать на рудник в Забайкалье, в посёлок Вершина Шахтамы. Путь неблизкий, это тебе не в Москву слетать за сто рублей. Пошли к нашему руководителю практики спросить, как же туда добраться. Он сказал, что сначала нужно прилететь в Читу, затем на другом самолёте – до города Сретинска. Дальше – автобусом до места назначения.

– По-моему, там проблема с билетами, самое главное – добраться до деревни Шелопугино, а там рукой подать, – добавил он.

Я отправился за билетами на самолёт. До Читы летим на реактивном самолёте «ТУ-104». Впервые в жизни полетел на таком большом и красивом самолёте. Авиалайнер мчался быстро и мощно, но всё-таки в одном месте попал в зону турбулентности. Стюардесса предложила пристегнуть ремни. Я быстро пристегнулся, а у бабки, сидевшей рядом, руки затряслись от страха. Она пыталась вставить пряжку ремня в замок, но у неё ничего не получалось. Она махнула рукой и вымолвила:

– А… всё равно!

Я помог ей справиться с ремнём, и она успокоилась.

Самолёт до Сретинска несколько раз откладывали. Наконец, мы в самолёте. Это знакомый мне «АН-2». На таком нас, школьников, катали над Усть-Ордой, и ещё я иногда летал на нём в Иркутск на учёбу за два рубля. Не зря «АН-2» называют «кукурузником». После девятого класса мы с другом Горяшевым Володей работали в сельской авиации. «Кукурузник» опрыскивал поле какой-то чёрной вонючей жидкостью. После каждого пролёта мы с Володей отмеряли с помощью деревянного измерительного инструмента в виде циркуля ширину полосы обработки и выставляли флаги. Лётчик ориентировался по ним и обрабатывал следующую полосу. Мы дышали гадким аэрозолем, и никто нам не догадался предложить противогаз или хотя бы респиратор.