Столкновение директивы номер 143

– Обстоятельства известны? – все еще с сомнением уточнила Эрнеста. – Уже несколько дней у нас передышка и нилимы сидят смирно. Ни одного нападения, как такое могло случиться?

– Я не знаю, дорогая… постараюсь выяснить. Это случилось здесь недалеко, боюсь разбирательство ляжет на твои плечи.

– Мне не привыкать так то… может сразу с тобой поехать? – предложила Эрнеста, самоуверенно улыбнувшись

– Нет, отдыхай, – отказался Гидеон и обняв дочь одной рукой за плечи, приложился губами к виску в легком отческом поцелуе. – Разведаю для начала ситуацию и посмотрю на этого нового меченого. Может это и вовсе не наш случай.

– Он уже успокоился?

– Ему конечно же помогли. Нужно поскорее блокнуть точки диссонанса, чтобы у нашего дружка был шанс выжить и хоть немного пролить свет на происходящее.

– Мне показалось, или я услышала восторг в твоем голосе? – ехидничала Уроборос, но обняла отца в ответ.

– Тебе просто завидно, Эрнеста, – беззлобно сделал вывод Гидеон, заботливо погладив девушку по спине и приложился к ее виску на этот раз щекой. – Спокойной ночи дорогая, хороших тебе снов без Разлома.

– О, спасибо, это действительно полезно! – искренне поблагодарила отца вторая меченая и отпустила мужчину в добрый путь, разбираться с этим вопиющим происшествием. И если подтверждение придет, то им суждено будет поменяться местами.

Глава 3

Марс проснулся тяжело и сразу потянулся к своим таблеткам. На тумбочке стоял хорошо знакомый флакончик и заботливо оставленный стакан воды. Как вовремя, в горле сильно пересохло, да и по телу начали пробегать хорошо знакомые болевые импульсы, пора было принять обезболивающее. Полежав еще немного в постели, дожидаясь, когда ломка наконец поутихнет, он дотянулся до своего смартфона и решил проверить уведомления, искренне надеясь, что Алек выполнил обещанное и покинул город. Время на часах обозначало утро, а это значит, что он проспал весь вечер и ночь, это около 14 часов, сколько точно подчитать было сложно. Не слабо его сморила сильная доза обезболивающих в сочетании с алкоголем и конечно же стрессом. От Алека действительно было множество уведомлений, за это долгое, неопределенное время, он точно достиг своего пункта назначения. Вот фотография его самого, показывающего неприличный жест входу аэропорта с подписью: «здесь не было билетов к морю, но билеты были в самолет, который полетит через полтора часа из другого аэропорта, мне до него на машине около получаса, обещаю не лихачить на дороге, мамочка.» Следующая фотография из холла еще одного аэропорта с подписью: «ну вот я приехал. Жив, здоров, если хочешь знать. Сижу и жду. Кстати спасибо за такие приключения!». Еще одна фотография пассажирских мест в самолете. У окна и у прохода места были заняты, а это значит, что ему досталось самое неудобное сидение в середине. У окна сидела какая-то старушка, у прохода тучный мужчина, а сзади, прямо за его местом, была дама с маленьким ребенком и опять подпись: «Ну спасибо тебе братец, удружил, вот так я полечу следующие шесть часов, черт бы их побрал. Надеюсь тебе будет ужасно стыдно!». Следом фотография его счастливого лица в солнцезащитных очках с примечанием «Все, долетел благополучно. Тут очень жарко и солнечно. Никакого отдыха! Заселюсь в отель, выпью пару энергетиков и сразу на море! Поспим на том свете». Там много еще было сообщений. Он отчитывался чуть ли не за каждый свой шаг. Марсу даже стало немного стыдно, видимо его состояние действительно напугало брата. Вот он присылает фото своего одноместного номера, жалуясь на неприглядный вид из окна, фото пляжа и девушек в купальниках, уже присылая сообщения с благодарностью, что Марс заставил Алека свалить сюда. Он то и дело делился впечатлениями, прислал фото своего завтрака, словно их личный совместный чат стал за одну ночь персональным инстаграмом родственника. Потом фото закончились и сообщения наполнились его тревогой. «Как ты там братец? Еще не проснулся? Ну и сморило же тебя.» «Ты еще не проснулся там? Напиши мне, пожалуйста, когда проснешься.» «Марс, я действительно надеюсь, что ты там не помер, пока я пялился на попки девиц в стрингах.» Марс, мне стоит уже вызывать к тебе полицию, чтобы твой труп забрали в морг? Хорошо, что у меня алиби есть.» «Отпиши как проснешься, братишка, я волнуюсь за тебя, не порти мне отдых плиз.». Марс немного посмеялся и отписал брату, что он жив и что с ним все хорошо, а также пожелал хорошенько отдохнуть и не беспокоиться за него.

Поднявшись с постели он потерял на несколько секунд ориентацию из-за головокружения. Такое происходило теперь почти постоянно. Самочувствие оказалось более чем приемлемое, нога вела себя тихо и это было подозрительно, на нее даже, чуть ли не полноценно, получалось ступать. Марс вполне самостоятельно смог сварганить себе завтрак из нескольких яиц и бекона и почувствовал уверенность в себе, он явно не беспомощен и сможет справиться со своей жизнью. Продукты сейчас спокойно доставляются на дом, да и с готовыми блюдами можно поступить так же. Он сбрил щетину, оставив аккуратную бороду, подравнял виски, что тронула седина из-за случившегося во время столкновения и подстриг отросшие кончики волос, как мог, подумывая о том, чтобы уже наконец сходить к парикмахеру. Молодой человек редко смотрелся в зеркало, особенно в последнее время, боясь совсем перестать узнавать себя в отражении. Сейчас он вроде был все тем же Марсом, не красавчик конечно, с этими синяками под глазами и осунувшимся лицом, но в принципе приемлемо, с пивом пойдет, как говорится. Обычный парень с темно каштановыми волосами, правда с сединой на висках, что немного добавляло ему возраста. Который любил свою слегка рыжеватую бороду и спустя несколько месяцев наконец мог назвать ее таковой, и никакой устав более не мешал ему отращивать подобную красоту. Глаза ясные, светлого голубого цвета, справа один из них пересекал достаточно аккуратный, но хорошо заметный шрам, задевая густую бровь, боевая заслуга, напоминание о первом, его личном столкновении с нилимами. Марс не знал, мог ли он зацепить хоть кого-то своим внешним видом, не получалось объективно оценить себя, лишь отметить факты. Лицо без острых черт, с широкой челюстью, мужественным подбородком, скрытым за густой бородой, не стоит забывать про прямой, даже скорее греческий нос и высокий лоб. Привычная загорелая кожа, сейчас приобрела нездоровый бледный оттенок. По большей части ничего примечательного.

Ближе к вечеру, почувствовав себя еще лучше, он решил немного заняться собой, покачал пресс, потягал гантели и уделил время подтягиваниям. Ничего такого, что бы могло задействовать больную ногу. Ему почему-то очень хотелось выглядеть хорошо завтра на приеме у Эрнесты. Он представлял, как войдет к ней в кабинет и гордо заявит, что брат улетел и ей больше нечего здесь искать. Как бы он не пытался отрицать у себя в голове, эта рыжая бестия задела его чисто мужское эго. За прошедшие месяцы Марс потерял в массе из-за невозможности полноценно заниматься спортом, но никогда этого не бросал, даже когда чувствовал себя самым паршивым образом, военная выучка как никак. Он испытывал неистовое желание доказать что-то Эрнесте, но пока сам не мог понять, что именно. Может просто затаил обиду и хотел получить извинения в свой адрес.

Марс совершал уже тридцатый по счету подъем на прикрученных к стене брусьях, как услышал громкий стук о стекло окна, сопровождаемый звонким шлепком. Он моментально отыскал источник звука, окно с мокрыми свежими разводами, а за ним, на расстоянии 20 метров стоял маленький мальчик. Он размахнулся и кинул в то же окно еще один воздушный шар с водой внутри. При столкновении со стеклом шар тут же лопнул, выплеснув все содержимое на окно.

– Эрнеста… Черт бы тебя побрал, – разозлившись зарычал Марс, и ухватившись за свой костыль-канадку, достаточно шустро заковылял на улицу. Он прихватил и свой смартфон, подозревая чьих рук могло быть это безобразие. Капитан уже по пути начал набирать номер Гидеона, который тот ему любезно оставил при первом приеме, чтобы держать связь на всякие разные случаи. Судя по всему, это был именно такой случай.

– Эй! А ну прекрати! – крикнул Марс мальчику, но со стороны малолетнего хулигана не последовало какой-либо реакции, ноль внимания, словно никаких взрослых, способных повлиять на ситуацию и организовать неприятности, здесь и не было вовсе. Напротив, ребенок упрямо следовал своим немеченым хулиганским планам, перескакивая с легкой статьи административного правонарушения на более серьезную, замахиваясь уже далеко не шариком с водой, а настоящим массивным булыжником или даже куском кирпича. И он, скорее всего, попал бы в цель, если бы из кустов не вылез другой мальчик, уже ближе к подростковому возрасту, ухватывая своего младшего товарища за плечи, силясь затащить того в свое укрытие, среди густой и колючей листвы. Траектория полета примитивного снаряда сбилась и камень угодил в газон. Мальчики же, будто наконец осознав, что натворили, испуганно и очень стремительно покинули место своего преступления, конечно Марс был не в том состоянии, чтобы их догонять, да и желания не было. Но решил доковылять до газона и подобрать булыжник, чтобы не дать им еще одного шанса его кинуть. В это время, в динамике мобильного телефона, зазвучал голос Гидеон.

– Да господин Морро, я вас слушаю, вы в порядке? – главный врач был слегка встревожен и звучал немного сипло.

– Я то вы порядке, но вот только что, была явная угроза моему имуществу! – возмущенно выпалил Марс – Вы там в своем уме? Вы где детей то взяли, черт бы вас всех побрал!

– Успокойся Марс, каких детей? Что произошло?

– Я разве не вас с дочерью должен спросить каких детей? – настаивал молодой человек требовательным и непреклонным тоном. – Какую херню эта стерва придумает в следующий раз, чтобы испортить мне жизнь?

Марс поднял булыжник и обнаружил обернутую вокруг него бумагу, плотно завязанную бечевкой. Почти тут же направился обратно в дом, кажется ему нужно было срочно присесть.

– Пожалуйста господин Морро, вы говорите о моей дочери… – раздосадовано взмолился Гидеон. – Будьте благоразумны, разве вы не убедились вчера, что она не собирается вам пакостить, и вы ее никоем образом не интересуете? Эрнеста все это время была в Реликте, и она постоянно под моим контролем и наблюдением. Она не делала ничего, что бы не касалось ее работы и не выходила на контакт с кем-либо вне центра. На нее все еще действует дисциплинарное наказание, в которое включен полный запрет каких-либо контактов, не касающихся работы. Пожалуйста, поверьте мне, я слежу, чтобы наказание было исполнено в точности с предписаниями. И я вас со стопроцентной уверенностью могу заверить, что в военном медицинском спец центре нет и не может быть никаких детей.

Марс не ответил, он почувствовал себя ужасно глупо. Его уши так и загорелись стыдливым огнем. Молодой человек прошел на кухню и держа телефон у уха плечом, налил себе стакан прохладной воды, оставив булыжник с запиской на столе.

– Марс, вы слышите меня? С вами все в порядке?

Марс сделал несколько крупных глотков воды из стакана.

– Да… Простите меня Гидеон… Я… я… в последнее время немного нервный, но все равно не должен был делать столь поспешных выводов. Мне очень жаль.

– Все в порядке Марс, не стоит извиняться, я прекрасно понимаю, почему у вас могли возникнуть подобные подозрения.

– Все равно, мне очень стыдно, извините…

– Что произошло?

– Да, за окном были дети, швыряли шарики с водой в мои окна, кто-то замахнулся булыжником, но промахнулся.

– Может это просто малолетние хулиганы?

– Я не знаю… Но на булыжнике какая-то записка…

– Записка? Что в ней? Может это прояснит нам немного ситуацию.

– Еще не смотрел.

Марс отставил стакан в сторону и перехватив телефон поудобнее, вернулся к булыжнику. Вновь зажав телефон между ухом и плечом, он, весьма неуклюже попытался развязать бечевку, но одной рукой это никак не удавалось. Пришлось опять совершать все те же действия с телефоном, идти за кухонными ножницами и возвращаться на то же место. Наконец Марс срезал веревку и оставив камень лежать на столе, взял сильно смятую записку. Гидеон все это время терпеливо ждал от него ответа.

– Ну наконец то достал.

– Отлично, что там написано?

Марс спокойно перевернул смятую бумагу и замер на месте, чувствуя, как неприятное колючее чувство побежало от кончиков пальцев по всему телу, встревоженно приподнимая волоски на коже, будто в знак опасности. В тот же миг, как он увидел прочитанное, от его спокойствия не осталось и следа. На обратной стороне бумаги, неровными, крупными, темно красными буквами, было выведено всего два слова: «УБИЙЦА и СДОХНИ».

Марс совсем не заметил, как телефон вылетел у него из рук, ведь он больше не находился здесь. Молодой человек невольно приложился ладонью к собственной щеке, которая сейчас горела, хотя этот удар он получил уже давно. В ушах зазвучал звонкий шлепок, словно он произошел только что, а не год назад. Когда убитая горем мать рядового Винсента налетела на Марса, влепила ему смачную пощечину на похоронной церемонии. Удар был такой сильный, что его фуражка слетела с головы. Женщина билась в истерике, колотила его в грудь и обвиняла раз за разом. «Это ты во всем виноват! Убийца! Сдохни! Умри! Моему мальчику было всего 19, это ты его убил! Зачем ты его позвал с собой?! Зачем?!». А Марс все продолжал стоять как вкопанный не в состоянии даже шелохнуться, терпел каждый удар, пока бедную женщину не оттащили от него. Винсент был его младшим товарищем, и последовал за Марсом, когда тот мобилизовался добровольцем в армию на борьбу с нилимами и погиб в результате. Марс ведь действительно не понимал, почему его наградили и повысили в звании только потому что он чудом выжил, а Винсент теперь лежит истерзанным куском плоти в земле.

Марс повалился на пол собственной кухни, потеряв точку опоры, его била сильная дрожь и он никак не мог спрятаться от собственных воспоминаний. Он то и дело видел смерть Винсента перед глазами, а потом его мать, в агонии бьющая его по щеке жгучей пощечиной. Марс что-то бормотал, не осознавая происходящего вокруг. Ему казалось, что он вот-вот умрет, последует за Винсентом, что он не может дышать и его тошнит одновременно. Как-то на автомате, капитан смог отыскать баночку с таблетками и быстро закинул их в рот чуть ли не горстью, благо туда попало лишь две, остальные рассыпались по полу. Он направился к стакану с водой, опираясь на раненую ногу, не обращая внимание на сильную боль от этого. Сейчас было все равно. Молодой человек не различал происходящего вокруг, все слилось в одно неясное темное пятно. От того он, наверное, опрокинул стакан с водой на пол и повалился за ним следом. Но не сдавался, Марс дополз до холодильника и достал с нижней полки початую бутылку виски, руки сами откупорили напиток, и он запил таблетки большим количеством алкоголя, после чего почти сразу потерял сознание.

Гидеона конечно насторожила затянувшаяся тишина в трубке. Он услышал удар или что-то похожее на это, прямо в самое ухо, неминуемо, рефлекторно дернувшись в сторону.

– Марс? Ты там в порядке? Что случилось?

Но ответа не последовало и это уже начинало тревожить. Гидеон различал какое-то шевеление, услышал неровное дыхание, хрипы.

– Дыши, просто дыши, – послышался голос Марса, который сам же себя уговаривал дышать. Чуть позже что-то разбилось и еще много всякого не совсем различимого шума. Гидеон сразу принял решение незамедлительно посетить своего пациента. Он как раз собирался ехать домой. Вот и Эрнста зашла в кабинет за ним. Они теперь всегда ходят домой вместе и не только из-за дисциплинарного наказания, но и по той же причине, что и проведение ужина в общей компании.

– Ну что готов? – уточнила у него девушка уже полностью собранная и готовая к выходу.

– Сегодня похоже без меня и на ужин не жди.

– Что-то случилось?

– Пока не знаю. Пойду дружка твоего навещу.

– Он мне не дружок, – раздраженно фыркнула Эрнеста в ответ. – Но раз ты к нему в гости, то посмотри не ошивается ли где братец.

– Я тебе здесь не союзник, Эрнеста и ты это прекрасно знаешь. – отмахнулся Гидеон и сложил все нужные документы, направился к выходу.

– Ну тогда шлепни Марса по попке от меня.

– Давай с этим как-нибудь сама, – буркнул врач и на миг задумавшись, все-таки решил уточнить. – Ты кстати не посылала к нему никаких детей?

– Каких еще детей? – искренне поразилась Уроборос, а после скептично прищурилась. – Бать, ты что? Я думала ты только скотч пьешь, а сегодня решил с дуру медицинского спирта в тихую хапнуть?

– Я тоже тебя люблю Эрнеста.

Гидеон стремительно вышел из здания медицинского центра, направившись прямиком в гости к Марсу.

Он почувствовал себя немного неловко на пороге чужого дома. Кажется, Гидеон не ходил в гости к кому бы то ни было уже целую вечность. Он вежливо нажал кнопку дверного звонка, но к нему так и не вышли. Некоторое время настойчиво стучал в новенькую дверь, но опять тишина. Он прошелся немного вдоль дома, пытался заглянуть в окна, которые почти все были занавешены и вернулся к двери, проверить заперта ли она. И его удача не подвела, дверь оказалась не заперта.

– Марс? Ты дома? Подай признаки жизни, и я уйду, – выкрикнул Гидеон, но не услышал ответа. – Марс? Я захожу.

Гидеон прошел в прихожую, плавно перетекающую в гостиную. Дом был достаточно старым и большим, очень походил на гнездышко большой семьи. С одной стороны, была лестница, ведущая на второй этаж, вероятно к спальням. Гидеон подумал, что подобная планировка ежедневное испытание для Марса и его не здоровой ноги. С другой стороны, проход, судя по всему, на кухню, где горел свет, но вокруг было совсем тихо. Гидеон осторожно прошагал туда и почти сразу заметил лежащего у раскрытого холодильника Марса. Мужчина незамедлительно кинулся к нему, приложил пальцы к шее, для проверки пульса, молясь всем возможным богам, чтобы тот оказался жив. Гидеон ведь уже начал чувствовать свою некую ответственность за него. Пульс прощупывался, что позволило врачу выдохнуть с облегчением, Марс был просто без сознания. И по некоторым уликам рядом, можно было не так уж и сложно определить картину произошедшего. Пол был усыпан таблетками, а под верхним туловищем Марса растеклось обширное алкогольное пятно, на половину смешанное с водой. Рядом валялась бутылка из-под виски с выплеснутым содержимым, с другой стороны осколки разбитого стакана.

– Черт, Марс! Нельзя же эти препараты алкоголем запивать, – с досадой выругался мужчина.

Гидеон перевернул Марса на спину и слегка потрепал по щекам, чтобы привести в чувства. Молодой человек сразу среагировал на пощечины, но не пришел в себя, реакция на совмещение препаратов и алкоголя не позволит его уму стать ясным в столь короткие сроки. Но он хотя бы отреагировал. Болезненно застонал и начал бормотать что-то не ясное. Гидеону пришлось его поднимать и тащить на себе до дивана в гостиной, ему, как меченому, было далеко не в первой таскать на своей спине крупных мужиков. Мужчина уложил пациента поаккуратнее, столь же бережно пристроил его больную ногу, чтобы он лишний раз не задевал ее во время бессознательного и тревожного сна. Проверил лоб, отметив, что высокая температура сохранилась, а вот руки у страдальца, оказались ледяными, Марс изрядно промерз лежа на полу возле открытого холодильника, ему требовалось одеяло. Гидеон решил, что стоит подняться наверх и принести несчастному все необходимое. Только врач хотел исполнить задуманное, как Марс ухватился за его рукава обеими руками, почти железной хваткой. Он приподнялся и открыл глаза, только его взгляд никак не мог сфокусироваться.

– Скажите… Скажите матери Винсента, что я не убивал его… – заплетающимся языком произнес Марс. – Я не убивал его, не убивал…

Парень начал слезливо поднывать, то и дело повторяя одно и тоже.

– Тише Марс, тише, успокойся, – тешил его Гидеон, словно маленького ребенка. – Все хорошо, ты дома. Ты никого не убивал.

– Я не убивал его… Винсент!

Марс так и порывался вскочить и его пришлось удерживать силой. Он в припадке метался по дивану, повторяя раз за разом одно и тоже. Гидеон подозревал что с ним, еще, когда разговаривал по телефону, а вот теперь убедился наверняка.

– Это нилимы его! Как кусок мяса! Насквозь. Я не убивал его! Не убивал…

Гидеону пришлось вколоть парню хорошенькую дозу успокоительного, только после этого он перестал сопротивляться и бросил попытки вскочить с места. Но Марс все еще оставался в бредовом состоянии, некоторое время бился затылком об диван, благо тот оказался мягким и особого вреда вряд ли причинит.

– Почему он? Почему не я? Я не убивал его… Матери не должны хоронить своих детей… Почему не я? Винсент! Винсент…

Когда он наконец поутих, Гидеон сходил за одеялом и подушками, приняв решение остаться на ночь здесь, чтобы пронаблюдать своего нерадивого пациента.

Гидеон конечно же связался с Эрнестой, чтобы предупредить ее о своем решение. И стоило больному разуму Марса услышать знакомое имя, как он тут же переключился с болезненных воспоминаний. Гидеон на короткое время даже испытал облегчение, хотя очень быстро пожалел об этом.

– Оооо Эрнеста, эта рыжая стерва! – рыча произнес молодой человек.

– Марс, ради Бога, я не хочу слышать это всю ночь… – взмолился Гидеон фактически в пустоту, ибо его мольбы вряд ли могли быть услышаны.

– Но такая красивая… Такая красивая… Эти ее глаза… Рыжая бестия… Но такая красивая… С ума же сойти можно.

Гидеон тяжело выдохнул и еле слышно выругался. Стянул с себя пиджак и ослабил воротник. Он решил устроиться спать на небольшой кухонной софе, в шаговой доступности от своего пациента.

– Это будет тяжелая ночка…

А Марс все продолжал бормотать об Эрнесте, о ее славных веснушках и милом носе, что ему даже почти приятно, когда она делает ему больно. Бормотал и бормотал, а когда замолкал, Гидеон поднимался, чтобы проверить его пульс и Марс опять начинал бормотать. Уже менее разборчиво, путаясь в воспоминаниях, событиях и словах.

Марс очнулся на диване и совсем не мог вспомнить как заснул там и вообще, как провел свой вечер. Голова его трещала, в ушах звенело, а во рту ужасно пересохло. Он быстро догадался о том, что вновь принимал вчера алкоголь, может даже запивал им обезболивающее. Ломка уже дала о себе знать, только вот его таблеток рядом не было. Пришлось подниматься в срочном порядке, игнорируя боль и головокружение, ковылять на костыле до кухни. Там, за обеденным столом сидел Гидеон в помятой и несвежей рубашке, с завернутыми рукавами. Марс так и замер на месте, не понимая это сон все еще или уже реальность. Он был мягко говоря шокирован происходящим.

– Что… за черт?

– А, проснулся, дорогой, – язвительно поприветствовал хозяина дома мужчина, смерив того прохладным взглядом. – А я нам завтрак приготовил. Ну знаешь, как благодарность за совместную бурную ночь. Не стой ты столбом, как не родной, присаживайся.

Марс медленно кивнул и действительно ощутил словно находится не у себя дома, а в гостях. Он не понимал и не помнил, что произошло. Молча проковылял к стульям и тяжело уселся за стол. Гидеон поднялся со своего места, оставив тарелку с завтраком и направился к плите.

– Что вы тут делаете, Гидеон?

– Опаздываю на работу, – туманно сообщил врач и поставил перед Марсом тарелку с яичницей и беконом. -Позвольте поухаживать за вами господин Морро. Что вы пьете на завтрак? Виски?

Тон его стал строгим и неприятным, проскочили даже опасные стальные нотки в голосе.

– Только воды, пожалуйста…

Гидеон кивнул и совсем скоро перед Марсом стукнул, до краев наполненный водой, стакан, чуть сильнее, чем оно того требовало. После чего рядом, была поставлена баночка с таблетками, с многозначительным шумом, словно мужчина без слов, пытался обозначить свое, почти физически ощутимое, недовольство.

– Спасибо господин Декард…

– Я подумал, – он уселся обратно на свое место. – Что мне стоит взять с вас сверхурочные, но потом вспомнил, что работаю с вами бесплатно.

– Извините…

Марс выудил три таблетки из баночки и под пристальным, весьма строгим, взглядом первого меченого, закинул их в рот, запив большим количеством воды.

– Простите господин Декард, но что произошло? – после паузы уточнил Марс, предварительно прочистив горло, в почти безуспешной надежде избавиться от неприятного и неловкого ощущения.

– Я могу лишь строить предположения. Нашел тебя без сознания на кухне. Испугался, что помер, потом немного пожалел, что все-таки не помер.

– Даже так…

– Вы знаете, что алкоголь запрещен при приеме ваших препаратов?

– Да… Меня предупреждали.

– Тогда сделайте мне одолжение, не запивайте их больше виски.

– Мне очень стыдно… – голос Марса стал жалким и виноватым. – Извините за доставленные неудобства. Я постараюсь так больше не делать.

– Так я и поверил, – вздохнув, буркнул врач.