Столкновение директивы номер 143

– Коли если так, то не смей жениться… это худшее, что может произойти в жизни мужчины, – его тон стал философским, он вдруг показался умудренным опытом мужчиной средних лет.

– Не переноси на меня свой негативный опыт… Ты тут хлещешь пиво в три горла из-за этого?

– Типа того… Я работаю сейчас в Титусе, но приезжаю сюда увидеться с дочерями… которых навещать могу в строго определенные дни, не чаще двух раз в месяц…– голос его звучал с досадой и горечью. – И эти дебильные законы я обязан защищать. Хотя сегодня я совсем не думал, что встречу призрака во плоти.

– Призрака во плоти? – в недоумении уточнил Марс и поймал на себе внимательный и испытывающий взгляд сокашника. – Стой, меня имеешь в виду?

– Среди наших ходил слух о том, что ты сгинул в Разломе, но вот ты здесь, вполне себе живой… – мужчина скосил взгляд вниз, на ногу, которую Марс тщательно оберегал в любой ситуации, что стало практически неосознанной привычкой. – И почти целехонек…

– Еле-еле, душа в теле… – устало выдохнул Морро. – Но какая тебе разница жив я или мертв?

– Сейчас, по крайней мере, у меня появился шанс вернуть долг…

– Долг? – Марс непонимающе нахмурился, не в состоянии вообразить себе, о чем идет речь.

– Ты тогда меня прикрыл и взял вину на себя, не смотря на то, что не должен был… – Ильяс приостановился, заметив не спадающее непонимание на лице собеседника. – Только не говори, что не помнишь, Марсианин? Серьезно? – его тон вновь окрасился яркими нотками раздражения и обиды. – Герой чертов, так и знал, что это в порядке вещей у тебя, что ты не предашь своему поступку никакого значения. Третий курс, вечеринка в общежитии, я разбил окна на первом этаже и мне сулило отчисление. Ты прикрыл меня и взял вину на себя, прекрасно зная, что прилежному ученику простят одну единственную оплошность. Безупречный до скрежета зубов Марсианин с другой планеты. Я… я бы так даже для друга не сделал, а ты…

– Так вот каким ты меня видел, да? – Марс заулыбался и подавил внутреннее желание издевательски рассмеяться в лицо собеседнику. – Получается своим положением ты отчасти обязан мне…

– Заткнись и шуруй к своей девице, бесишь.

Марс не стал спорить и столь же тяжело поднялся со своего места, надежно ухватившись за костыль-канадку.

– Стой, – прорычал Ильяс ему в спину.

– Извини, я бы с радостью предался нашим совместным воспоминаниям из Академии, от которых я восторга не испытываю. Но искренне не хочу заставлять свою спутницу ждать меня слишком долго.

Тем не менее, Марс обернулся, посмотреть на реакцию сокашника, но тот выглядел на удивления серьезным и казался даже трезвым. Он выхватил из стойки салфетку и выудив из собственного кармана автоматическую шариковую ручку, быстро что-то написал на бумаге, после чего с порывом, экспрессивно протянул Марсу, и складывалось впечатление, что он чуть ли не насильно и требовательно впихивает ему записку в руки.

– Что это? – не спеша принимать салфетку, с сомнением уточнил Марс

– Бери, черт тебя побери, кому говорю! – агрессивно и настойчиво прорычал Ильяс и Морро подчинился, забрал салфетку с нажимом написанным на бумаге номером телефона. – Знаешь, Марсианин, друг в полиции всегда пригодится. В искуплении своего долга я помогу тебе один раз, где, когда и с чем потребуется, вопросов лишних задавать не стану. – Ильяс поднялся, оставил на стойке несколько бумажных купюр и направился к выходу. – Хотя даже и представить себе не могу, что у тебя могут возникнуть хоть какие-то проблемы с законом. У кого угодно, но не у нашего безупречного Марсианина.

Марс лишь театрально закатил глаза на его слова, спрятал салфетку в карман куртки и тяжело выдохнув, наконец направился, к Эрнесте, подумав о том, что должно и правда произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы он обратился за помощью к Ильясу.

Молодой человек уселся за устойчивый деревянный стол, на небольшой потертый диванчик напротив девушки, которая со скучающим видом смотрела в окно, на пустую улицу, куда начали опускаться сумерки.

– О чем болтали, с этим невероятно приятным господином? – уточнила девушка. Марс на краткий миг задумался, кого конкретно она имеет в виду, но видимо непосредственно Дензела с которым они практически готовы были обмениваться колкостями.

– О твоих несомненных достоинствах. Об изящных манерах и подвешенном остром языке.

В ответ Эрнеста игриво, совершенно по-детски показала Марсу язык, как бы наглядно демонстрируя одно из своих достоинств, которые обсуждали эти двое.

– А второй? Кажется, тебе было неприятно с ним общаться… Я уже готова была прийти к тебе на помощь.

– Очень благородно с твоей стороны. Но этот разговор был не то, что бы прям совсем не приятным, но восторга я не испытал, – искренне признался Марс. – Мы учились вместе в Академии, он задирал меня почти до конца третьего курса.

– Вот урод… В современном мире вопрос подросткового буллинга стоит крайне остро. Хочешь поговорить об этом?

– Нет, не хочу. Вообще забудь о нем, я не отличаюсь злопамятностью…

Дензел почти сразу после окончания разговора, принес за стол их заказ, стакан виски с колой и льдом, двойную порцию чистого виски со льдом и гранатовый сок.

– Отличного вечера, молодые люди, – пожелал бармен и поспешил ретироваться.

Эрнеста осуждающе посмотрела сначала на тяжелый стакан с чистым виски, который забрал к себе Марс, а потом и на него самого, после чего и сама забрала свой напиток.

– Сколько угодно и как угодно смотри на меня, но я не позволю тебе испортить мне этот вечер сегодня, – сообщил Марс, стараясь держаться равнодушно. Он начал диалог только потому, что между ними затянулось молчание, а молодой человек крайне не хотел молчать. Сейчас он бы все отдал, чтобы Эрнеста продолжила с ним флиртовать, пусть и в своей привычной для нее, шутливой манере.

– А я порчу тебе вечер?

– Вовсе нет…, но с тебя же не убудет, если ты сделаешь одну или несколько попыток. Я же злостно нарушаю предписания врача.

– Расслабься, я не собираюсь делать ничего неприличного. По крайней мере пока не напьюсь до определенной кондиции.

– Ах, ну если ставить вопрос так, то даже жаль… – он сделал крупный глоток своего виски, чувствуя, как крепкий алкоголь привычно и приятно обжигает рот и горло. Эрнеста последовала его примеру и тоже сделала глоток, но тут же поморщилась.

– Не вкусно?

– Не в этом дело… – девушка вытащила из стакана с гранатовым соком железную соломинку и с недоумением осмотрела ее. – Почему трубочка железная?

– Одно время, – усмехнулся Марс, – к Дензелу захаживали студенты экологи в большом количестве, когда отдыхали здесь у водохранилища. Все уши прожужжали ему о пластике и его пагубном влиянии на экологическую ситуацию в мире. Ну он и сменил все пластиковые одноразовые соломинки на многоразовые железные.

– Какой он осознанный, так и хочется проникнуться к нему уважением…

Эрнеста поднесла соломинку к губам и облизала ее, убирая оставшийся гранатовый сок. Марс внимательно и хмуро наблюдал за каждым ее движением, а в голову лезли всякие непотребные мысли, которым сейчас было совсем неподходящее время. Это давило на него и пробуждало чувство стыда, особенно от осознания того, что он был не на шутку возбужден. Подобное было крайне неуместно сейчас, неправильно и даже отвратительно, противно от себя самого.

Девушка же опустила соломинку в свой стакан и начала размешивать его по часовой стрелке, заставляя исчерпывающее число кока-колы в напитке шипеть и поднять немного пены кремового цвета.

– Что ты делаешь? – с любопытством уточнил Марс.

– Ненавижу эти пузырьки в газировке…

– Ты первый человек на моей памяти, кто так делает.

– Что тут сказать? Я уникальна во многом.

Она игриво улыбнулась и вытащив соломинку, вновь облизала ее, чтобы положить обратно в стакан гранатового сока.

– И скромна не по годам. Но не каждый день увидишь страшного, могучего меченого всего в шрамах, да и еще столь знаменитого, как Уроборос, который морщится от безобидных пузырьков в газировке.

– Это такая изящная попытка меня оскорбить?

– Да как бы я посмел…

Эрнеста сделала еще один небольшой пробный глоток своего напитка и расплылась в блаженной улыбке, похоже достигнув удовлетворяющего ее результата. Она сделала второй глоток следом и расслабленно откинулась на спинку диванчика, бесстыдно уложив ноги на сидение напротив, рядом с Марсом. Молодой человек же невольно и нервно начал подергивать здоровой ногой под столом.

– Так… Раз уж я выполнила часть этой сделки, и ты получил то, что хотел, твоя очередь выполнять свою часть. Винсент и Мари, кто они тебе?

Марс не сразу ответил, перед тем как начать говорить, он тяжело вздохнул, словно собираясь с силами и сделал крупный глоток виски.

– Винсент был мне другом… мы попали в одну команду МЧС, еще до столкновения директивы номер шесть…

– Как интересно, значит до армии ты был спасателем?

– Не могу разобрать, в твоем голосе восхищение или осуждение?

– Сам подумай… – девушка подалась вперед, почти укладываясь грудью на стол, улыбаясь при этом хитро и достаточно самодовольно. – Все-таки я тоже своего рода спасатель. Человеческого разума и души разве что. Ты вроде как пошел добровольцем сражаться при столкновении, да?

– Да… – Марсу с трудом давались какие-либо слова, казалось они застревали где-то в горле, голос значительно просел и захрипел. – И Винсент пошел со мной… сказал, что… сказал, что не может теперь оставить меня одного… и я убил его…

– Что ты такое говоришь Марс? – девичьи брови изогнулись в сочувствии, и капитан сразу отвел взгляд, эта жалость была противна ему до тошноты. – Я видела надгробие, Винсент был похоронен с честью, с посмертным высоким званием, как ветеран столкновения…

– Это не отменяет того, что я причастен к его смерти…

– Я не верю тебе, расскажи, что случилось…

– Я позвал его с собой, Эрнеста… так или иначе я уже причастен к его смерти. Я оторвал ребенка у матери и забрал с собой, где он погиб. Если бы я не сподвигнул его идти со мной… он бы… он бы остался жив… он бы не закрыл меня собой и этот гребаный нилим не прошил бы его насквозь…

Марс ударил кулаками по столу от досады и ощущения полной беспомощности, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Таким он совсем не хотел предстать перед Эрнестой, от того молодой человек опустился лицом на стол и закрыл голову руками, словно прячась от всего происходящего вокруг и собственных воспоминаний.

Марс услышал, как девушка встала со своего места и уселась рядом, почувствовал, как ее рука коснулась его головы и пустилась в заботливые и нежные поглаживания. Это смутило молодого человека, но он искренне не хотел, чтобы она останавливалась.

– Ты не можешь винить себя в этом… – произнесла Эрнеста по-матерински мягко. – Это был только выбор Винсента.

Но Марс отрицательно замотал головой, не меняя своего положения. Да не было таких слов, которые бы он себе уже не сказал за все это время.

– Не имеет смысла думать обо всех этих «бы»… – продолжила девушка. – Это ужасно деструктивно и не адаптивно. Ничего уже не изменить и твоя вина точно делу не поможет.

– Я же не одну жизнь в результате угробил… его мать, как ты видела, Мария, так и не справилась с этой трагедией и теперь лежит в могиле рядом, буквально через полгода после его смерти… если бы не я…

– Твоей вины здесь нет… Марс… ты не можешь знать сподвигли ли твои слова пойти Винсента добровольцем или у него были собственные мотивы.

– Ты не понимаешь… я должен был умереть тогда… – Марс резко выпрямил туловище сбросив руку Эрнесты. – Я, а не Винсент!

– И теперь, ты считаешь, что не достоин жизни? – в голосе Эрнесты послышались стальные нотки, она начинала злиться.

– Нет… это не так…

Марс отсел ближе к окну, чтобы дать девушке больше места рядом с собой, для комфортного сидячего положения.

– А как тогда? Мне казалось ты должен быть благодарен Винсенту за его жертву.

– Что ты имеешь в виду? Я несомненно благодарен ему за это… он спас мне жизнь…

– Так вот какова твоя благодарность? Пренебрегать той жизнью, ради которой он пожертвовал своей собственной?

Молодой человек замолк, ошарашенно уставился на Эрнесту, совсем не зная, что ответить. Сейчас девушка словно ударила его ножом в самое сердце, или скорее вытащил тот нож, который вогнал Марс сам в себя, пустив кровь. Морро склонил голову в полном бессилии и прикрыл глаза ладонью, от болезненной правды, которую озвучила Эрнеста. Ему нужно было немного времени обдумать ее слова, и девушка благородно дала это время.

Марс опустил руку и дотянувшись до своего стакана, проглотил весь оставшийся виски несколькими крупными глотками, словно горькое лекарство.

– Я не хотел, чтобы так случилось…

– Но так случилось… теперь ты можешь проанализировать ситуацию, сделать определенные выводы и двигаться дальше. Цени тот второй шанс, который подарил тебе Винсент. Иначе его смерть будет напрасной.

Марс понимающе закивал и на некоторое время между ними повисло молчание. Молодой человек уже начал чувствовать пагубное влияние алкоголя и как неминуемо начал хмелеть. Эрнеста все так же медленно потягивала свой виски с колой.

– Разве у тебя нет того, о чем бы ты могла сожалеть? – нарушил молчание Марс.

– Сожаление жрет слишком много ресурсов. Я не могу себе это позволить в условиях и так сложной работы меченого. Не имеет смысла переживать о вещах, которые ты не в состоянии изменить. Тем не менее, я все еще остаюсь человеком и сожаление мне хорошо знакомо. Например, я сожалею о том, что напала на непричастного человека в порыве неконтролируемой ярости и сделала ему больно…

– Тебе станет легче, если я скажу, что полностью уверен в том, что этот человек не держит на тебя обиды?

– Это не столь обязательно. Чувство вины касается лишь того человека, которое испытывает это чувство. То же самое касается и обиды. В моих силах загладить вину, в силах того человека прожить и отпустить обиду. В нашей сфере ответственности исключительно наши собственные жизни, а уж тем более чувства.

– И как же загладить вину в условиях смерти человека, перед которым чувствуешь вину? Это же исключает возможность искупить…

– Нет, не исключает. Вина, это только твое чувство и только тебе распоряжаться как с ним быть, куда направить и как искупить. Вина – это прекрасный социальный корректор, она помогает человеку корректировать поведение для более успешного взаимодействия с обществом.

– Это не особо мне поможет…

– Тогда я могу посоветовать, во-первых, прекратить пренебрегать чужой жертвой и чужим выбором, в твоих силах сделать так, чтобы эта жертва не оказалась напрасной. Во-вторых, отдай почести человеку, который тебя спас, но это ты и так вроде делаешь. И в-третьих… ты можешь привести в жизнь какое-нибудь желание Винсента, что-то, что бы он очень хотел сделать, но не успел. Соверши это для него, но не ставить целью всей своей жизни. Нет необходимости проживать чужую жизнь, ведь это будет скорее неуважением.

Марс сразу подумал о Дензеле, который, судя по всему, своей помощью студентам, искупает своеобразную вину перед погибшей дочерью. Это однозначно имело смысл и заставило Марса как следует задуматься.

– Знаешь, Винсент же был очень молод и имел достаточно приличное количество планов на жизнь и не меньше надежд…

– Ну так… выбери что-то подходящее и для тебя самого и посвети это ему.

Марс вновь задумался, это было весьма нелегко, перебирать воспоминания в своей голове, больно вспоминать Винсента, но Морро готов потерпеть ради него. Он вспоминал разговоры с ним, но погибший друг был самым обыкновенным парнем с такими же обыкновенными и весьма приземленными мечтами. И все же он наткнулся на что-то подходящее.

– Собака…

– Собака? – удивилась Эрнеста.

– Да, собака…он мечтал взять собаку из приюта… собирался это сделать сразу, как вернется на гражданку… думаешь… это может быть чем-то подходящим?

– Люблю собак. Меченым, конечно не стоит заводить питомцев. Больно уж непредсказуемая у нас жизнь… если ты готов воспитывать и заботиться о другом живом существе, то думаю, что это очень даже подходит. Винсент не говорил какую кличку бы хотел ему дать?

– Он хотел назвать его Марсом…

– Серьезно? – она негромко рассмеялась. – Почему?

– Очевидно я напоминал ему пса… судя по всему в этом действительно что-то есть. Ведь он такой не один оказался.

Взглядом он намекнул на саму Эрнесту, припоминая ее первые обращения в его сторону.

– Ну… ты чем-то напоминаешь большую дружелюбную дворовую собаку, которая и поиграть не против, но и в состоянии оскалится в случае опасности. Хвоста я твоего правда не видела…, а нет, видела же разок…

– Пожалуйста, хватит! – взмолился Марс смущенно.

– Знаешь, ты мог бы назвать собаку Винсентом… в отместку ему или в честь своего друга. Еще можно использовать его фамилию.

– Я подумаю над этим…

Марс вдруг выхватил из рук Эрнесты стакан с остатками виски с колой и в момент осушил его, невзирая на любые сопротивления.

– Это не честно! – возмущенно буркнула девушка.

– Я просто подумал, что нам нужна добавка, – весело и непринужденно объяснил Марс, разведя руки в стороны, улыбка его становилась все более кривой и все более пьяной.

– С тебя хватит на сегодня…

– Нет уж, у меня особенный день, и я не буду брать в расчет твои решения. Более того, следующим глотком я намерен запить свое обезболивающие.

– Ты прям таки довести меня решил да? – прорычала Эрнеста, сурово сощурившись.

– Мое чувство страха нынче спит. Я слишком устал, чтобы что-либо чувствовать…

– Ну да, алкоголь же такой прекрасный способ сбежать от этих чувств.

– И я ему за это премного благодарен!

Марс хотел было выйти из-за стола, но Эрнеста, сидящая рядом, упрямо сидела не месте, не позволяя пройти через себя и ему пришлось усесться обратно. Он попробовал привлечь внимание Дензела, но тот был увлеченно занят другими клиентами и не замечал протестующего Марса.

– Вот ЭТО сейчас не честно…

– Я лишь играю по твоим правилам, разве нет? – произнесла девушка с напущенным равнодушием, специально не смотря, в его сторону.

Они оба замолчали и вновь между ними повисла, в этот раз, весьма напряженная тишина.

– Почему ты пошел добровольцем? – вдруг сменила тему Эрнеста, но почему-то все еще так и не взглянув на собеседника, сосредоточив собственный взгляд на своих же, сцепленных в замок, руках.

– А нужна причина? Может быть у меня высокая гражданская позиция? Все-таки это не чьи-то политические игры, а угроза противника нечеловеческого происхождения…

– Как спасатель ты бы смог сделать больше… вот тут бы и пригодилась высокая гражданская позиция. В начале столкновения, когда обстоятельства были еще не ясны, а активность тварей не сильно высокой, забирали далеко не всех… Добровольцев ставили в известность о том, что они нужны как отвлекающим маневр, как жертва… все-таки тогда ситуация не казалось столь острой, хоть и неприятной конечно. Нилимов желали изучить, ценой человеческих жизней. Все, конечно, быстро изменилось и многократно ухудшилось… Столкновение не просто так не сравнивают с войной, это скорее стихийное бедствие. Оказалось, что сражаться с почти неуязвимым противником не имело смысла. Нилимов не победить силой, количеством или военным мастерством, нужна хитрость. К тому же меченые появились в скором времени, но их количество было крайне мало, чтобы забрать инициативу. Но мы говорим о других временах, ранних, когда столкновение еще держалось исключительно на добровольцах… и туда шли либо откровенные безумцы, либо суицидники, либо те, у кого были веские причины. К какому типу относишься ты сам?

– Давай не будем делать вид, будто ты не знаешь… глупо было бы с твоей стороны не проверить мое досье досконально. А ты, Эрнеста, совсем не глупый человек.

– Окей…может я просто хочу услышать это от тебя.

Марс взял в руки свой опустевший стакан и протянул его девушке, хитро улыбаясь.

– Меняю свою исповедь на двойную порцию «Blue Label» со льдом.

– Я тебе это потом припомню, – огрызнулась Эрнеста и выхватив его стакан, да и прихватив свой, направилась к барной стойке. Марс не удержался от того, чтобы не проследить за ее походкой до самого места назначения. Слишком соблазнительным было это зрелище. Девушка заказала напитки и стала их ждать, оперевшись на барную стойку, отчего вид ее ног и пятой точки стал еще более будоражащим, внутри Марса так и росло сильное, возбужденное напряжение. Это было крайне неуместно, но помогало отвлечься.

Эрнеста вернулась достаточно быстро и с шумом поставила стаканы на стол, уселась вновь, напротив.

– А я надеялась расслабиться сегодня… – буркнула девушка. – Но вместо этого получила роль няньки для непослушного дворового пса. Может стоит посадить его на поводок?

– Можешь делать со мной что захочешь, но после того, как я напьюсь.

– Не стоит давать мне в руки такой карт-бланш…, а вдруг я им все-таки воспользуюсь?

– Я совершенно не против…, но мне любопытно. Что бы ты хотела со мной сделать? – Марс с интересом уставился на нее. В отличие от Эрнесты он не шутил и был полностью серьезен.

– Пусть это останется сюрпризом…

– Какая же ты жестокая женщина, Эрнеста! – Марс забрался рукой в карман и достал баночку с таблетками. Вытряхнул одну из них себе на ладонь и демонстративно показал Эрнесте, мол он не нарушает правила их приема, после чего закинул пилюлю в рот. – Предлагаю тост! – молодой человек поднял свой стакан и поднес его ближе к стакану девушки, она, тяжело вздохнув, последовала его примеру. – Сегодня Эрнеста очень важная дата! Дата смерти моих родителей, погибших при нападении нилимов в торговом центре два года назад… и сегодня мы с тобой пьем за то, чтобы земля была им пухом…

Не дожидаясь реакции девушки, парень ударил своим стаканом об ее и быстро проглотил почти половину собственного напитка. Он разозлился и сам не понимал почему, разозлился на Эрнесту, на Алека, на самого себя. Марс откинулся на спинку диванчика и опустил голову, чтобы скрыть навернувшиеся слезы на глаза, пытаясь отгородиться от всего, что его окружало, он крепкой хваткой вцепился в стол, словно испытывал сильную боль сейчас, так он и испытывал, только боль эта была не физической.

– Как тебе? Достойная причина идти добровольцем? Или вновь назовешь меня глупым псом? – хриплым, совсем не своим голосом произнес Марс и судорожно вздохнул, но Эрнеста ему не ответила.

– Я отойду в уборную, – сообщила она чуть позже, но Марс не посмотрел на нее и лишь услышал, как девушка поднялась со своего места и покинула столик. Он не знал, действительно ли ей понадобилось в уборную или она чутко поняла, что сейчас ему необходимо побыть одному. По крайней мере можно теперь не сдерживать слезы, а еще быстро дойти до необходимой кондиции полного бессознательного состояния.

Эрнеста зашла в женскую уборную и с досадой облокотилась на стойку с раковинами, с презрением уставилась на собственное отражение в зеркале. Сейчас, с этими отметинами на лице, ее с большой натяжкой можно назвать красавицей. И конечно, судьба настолько благоволит ей, чтобы она, в таком виде, встретила Марса, да и еще пить с ним пошла. Девушка чувствовала себя максимально паршиво, она ведь действительно хотела ему помочь, а получилось сделать только хуже. В таком состоянии к нему вообще не надо было лезть, но она искренне беспокоилась и просто хочет знать, что он будет в порядке. Она не первый раз ругает саму себя за эту дурацкую, совершенно спонтанно возникшую привязанность. Декард чувствовала себя настолько некомфортно, что даже предпочла снять бомбер, дабы охладить плечи.

Эрнеста вернулась к Марсу только минут через двадцать, пока полностью не пришла в себя, держа куртку подмышкой. Компаньон уже лежал лицом на столе, а оба стакана с алкоголем были полностью опустошены. Получается ей досталось лишь несколько глотков. Она прекрасно услышала, что сзади к ней подошли, но не развернулась.

– Думаю ему сегодня явно хватит… – прозвучал голос Дензела рядом.

– Пожалуй…

– Госпожа Декард сделает одолжение старому бармену и доставит этого плохо воспитанного молодого человека домой в целости и сохранности?

– Конечно господин бармен…

– Для своих просто Дензел, для друзей моих друзей так же нет исключений.

– Хорошо Дензел, я сейчас вызову такси и отвезу его домой. В конце концов я врач.

– Вы очень милы, госпожа Декард. Я премного вам благодарен. Кстати классная у вас рука… – мужчина с любопытством осмотрел кибернетический протез девушки. – Это тоже грим? А то выглядит как настоящая.

– Грим? Хмммм… да, я увлекаюсь косплеем, а еще люблю киберпанк. Вы читали «видоизмененный углерод?»

– Какие сложные у нынешней молодежи увлечения… – заключил бармен и забрав пустые стаканы, ретировался на свое рабочее место.