Пекарня полная чудес

Я кивала на каждое ее слово, нетерпеливо теребя льняную салфетку. Мама много рассказывала мне про бабушку с дедом, в основном это были истории из ее детства. Она никогда не говорила, почему после свадьбы ни разу не навещала родителей, а я не хотела лезть ей в душу с расспросами, видя, что эта тема заставляет ее глаза наполняться глубокой печалью. Моя бабушка, Энола, по рассказам мамы, была из обедневшего знатного рода, несколько поколений назад осевшего на Юге. Она была стройной, как ветвь самьелового дерева, с удивительной мраморной кожей, совсем не как у южанки, тонкими чертами лица, длинными русыми волосами, обучена всем тонкостям этикета и хорошо образованна. Ее родители выращивали персиковый сад, сбывая сочные плоды в крупные винодельческие и кондитерские предприятия, чем неплохо зарабатывали, и были вхожи во многие дома местной знати. На одном таком приеме мой дед, Шенс Вайс, и заметил удивительную юную Энолу, такую непохожую на других девушек, с манерами внешностью наследной аристократки. Про семью деда мама не рассказывала, все истории начинались с момента их знакомства с бабушкой на том самом приеме. Шенс был очарован настолько, что весь вечер не отходил от Энолы ни на шаг и, против всех правил приличия, занял все ее танцы. Бабушке было сложно отказать ему – высокому статному южному красавцу с непокорными шоколадными кудрями, теплыми глазами и манящей улыбкой. Но после приема она сбежала, не оставив адреса, испугавшись сильных чувств, возникших так неожиданно. Шенс нашел ее через пару дней, навестив персиковый сад ее родителей, все такой же обворожительный и учтивый, не оставив бабушке и шанса к сопротивлению. Они поженились через несколько недель, и спустя год на свет появилась моя мама.

– Мадам Роуз, ваше приглашение очень много значит для меня, – искренне выдохнула я, – я приеду к вам в первый день Светлой Осени.

Собеседница мягко улыбнулась. Она отставила чашку и медленно поднялась со стула.

– Мой дом на улице Ветров, второй с центрального захода. – Она тяжело оперлась на свою трость. – Энола и Шенс были хорошими людьми, и я буду рада рассказать тебе о них.

– Благодарю вас, мадам Роуз! – Я вскочила со своего стула, чуть не опрокинув его, и направилась к выходу, чтобы проводить гостью.

Мы попрощались у дверей, Венда неспешно направилась в сторону центральной площади, а я, наполненная чувством острого предвкушения, решила пройтись по кварталу. На Эфос уже опустилась ранняя ночь, бросая мне на плечи влажную осеннюю прохладу. Я поглубже закуталась в теплый платок, с упоением вдыхая чистый воздух, наполненный солью от близости моря. Совсем скоро я узнаю, где жила моя мама, познакомлюсь с улицами, по которым она бегала еще совсем маленькой, увижу школу, в которой она училась, и дом, в котором она выросла. От переизбытка добрых чувств я закружилась, позволяя непокорным кудрям взлететь в такт моей юбке.

– Не поздновато ли для танцев? – услышала насмешливый голос совсем рядом.

Я остановилась и сделала шутливый реверанс стражу квартала. Его звали Тернер Фитч, он был молод, имел веселый добрый нрав и был на удивление скромным, не похожим на местных мужчин. Хотя внешне был чистым южанином – жилистое стройное тело, смуглая кожа, слегка вьющиеся темные волосы до плеч, которые он убирал в низкий хвост. Синяя форма стража шла ему, придавая образу строгости, но частая улыбка все же выдавала в нем человека доброго и открытого.

– Доброй ночи, Тернер, – поприветствовала я мужчину, который стоял посреди улицы, скрестив руки на груди и добродушно улыбался.

– Доброй ночи, Амара, – ответил он мне таким же шутливым поклоном, – подозреваю, что у тебя случилось что-то радостное?

– Просто хорошее настроение, – отмахнулась я, не вдаваясь в подробности.

Хоть мы и были хорошими приятелями, я старалась никому не рассказывать о себе слишком много. Магу с запретным Даром, который скрывается от Королевской службы дознания, излишняя откровенность могла стоить жизни.

– Проводить тебя до пекарни?

– Буду рада, – я взяла стража под услужливо подставленный локоть, и мы неспешно пошли в сторону лавки.

Осенью на улицах становилось тише, цикады переставали петь, уступая место редким тихим трелям южных птиц. Сегодня была удивительно прекрасная ночь! А может, это мое настроение было удивительно прекрасным. Небосклон, сплошь усыпанный яркими звездами, подмигивал мне с пониманием, заговорщически, сполна разделяя мою радость. К запаху соли в воздухе примешивались запахи цветов, осенью они были более насыщенными, местами резковатыми, способными вскружить голову. Мы некоторое время шли молча, наслаждаясь прогулкой, пока не свернули на улицу, где располагалась моя пекарня. Тернер заметно занервничал, его рука под моей ладонью напряглась. Я аккуратно скосила на него взгляд. Свободной рукой Тернер провел по волосам, поправляя и без того идеальную прическу, приосанился, поправил китель. Я знала, что Тернер влюблен в Нэйлу, цветочницу, но ему не хватало смелости, чтобы сделать первый шаг. Страж был застенчивый, а Нэйла имела очень горячий характер. Я могла бы помочь им, но не была уверена в ответных чувствах цветочницы, а значит, выжидала и наблюдала, оставляя Тернера еще немного помучиться от своей пока неразделенной любви.

– Как прошел твой день, Терн? – спросила у стража, чтобы немного отвлечь его.

– Спокойно, – он пожал плечами, – ты же знаешь, у нас мирный городок. Разве что на пристани да ярмарке случаются потасовки и мелкие кражи.

И это действительно было так. То ли южное солнце делало людей счастливыми, то ли морской воздух, но тут и правда почти не случалось преступлений. За непринужденной беседой мы прошли чайную мадам Фелл и остановились около пекарни. Тернер осторожно бросил взгляд на окно цветочной лавки и замер – в окне горел мягкий свет, за тонкими занавесками в отсветах пламени свечей было видно, как Нэйла танцует. Ее стройное гибкое тело было нагим, хоть занавески и скрывали подробности, зрелище было завораживающее. Даже я залюбовалась, а страж так вообще потерял контроль над реальностью. Я осторожно тронула его за плечо, привлекая к себе внимание.

– Спасибо, что составил мне компанию, Терн.

Он нехотя отвел взгляд от окна, мотнул головой и вернул себе вполне спокойное выражение.

– Всегда рад, Амара.

В тишине зарождающейся ночи наши голоса звучали гулко, разносясь по кварталу. Я заметила, как Нэйла остановилась, словно услышала нас, за пеленой занавесок было видно, как она что-то накинула и плавным движением отодвинула легкую ткань с окна.

– Доброй ночи, Амара! – она выглянула наполовину, ее длинные черные волосы вырвались наружу, подхваченные тихим ветром, и слились с темнотой ночи. На ней был невесомый полупрозрачный халат, который подчеркивал все ее соблазнительные изгибы. Мне стало неловко от ее смелого вида, и я почувствовала, как на щеки заползает румянец, словно я стала случайным свидетелем чего-то очень личного.

– Доброй ночи, Нэйла! – все же ответила я, замечая, как Тернер постепенно превращается в каменное изваяние. – Прости, что потревожили тебя.

– Ничего страшного, – махнула рукой Нэйла. – Тем более мы так давно не виделись с господином стражем, я уж думала, что он покинул наш квартал. – Она насмешливо посмотрела на Тернера.

Он дернулся, как от удара током, тяжело сглотнул и поднял глаза на цветочницу. Я видела, как зрачок, расширяясь, полностью затопил его не по-южному голубую радужку. Он поправил воротник-стойку, словно ему сложно стало дышать.

– Я… – его голос стал низким и хриплым, он явно не мог собраться с мыслями, – просто я сейчас патрулирую квартал в позднее время.

– Дорогой страж, – Нэйла улыбнулась, явно довольная произведенным эффектом, – разве ночь – не лучшее время для… встреч? – Она провела пальчиками по своей тонкой изящной шее, не сводя с Тернера лукавого взгляда.

Я почувствовала нарастающую неловкость, стойкое ощущение, что я здесь третий лишний, не давало мне расслабиться. Но, наблюдая за цветочницей, я четко поняла, что Тернер ей нравится. А значит, я могу им помочь. Эта мысль прибавила мне радости.

– Мне… – страж прокашлялся, – мне нужно идти. – Он кивнул по очереди мне и Нэйле и поспешил удалиться вниз по улице.

– Идти ему нужно, – фыркнула цветочница, махнула мне рукой и скрылась в комнате.

В ее голосе мне послышалась досада. Я еще немного постояла, вглядываясь в удаляющуюся спину Тернера, а после зашла в лавку. Не зажигая света, прошла наверх, скинула теплый платок с плеч и села в кресло у столика. Возбуждение от сегодняшнего разговора с мадам Роуз гнало кровь по венам, волновало магию, отчего мне совсем не хотелось спать. Я бросила взгляд на кровать – там, на цветастом покрывале, вальяжно развалился магический компаньон.

– Кот, – тихо позвала я, – поедешь со мной в Халту?

Компаньон нехотя приоткрыл один глаз, пренебрежительно мотнул хвостом, намекая, что я нарушила его сон. Я улыбнулась. Несмотря на скверный характер, он никогда меня не подводил. Когда он был тощий и мелкий, я долго не могла придумать ему имя. Все, что я произносила вслух, было безапелляционно им отвергнуто. Компаньон настойчиво кусал мои пальцы, давая понять, что имя ему не нравится. Поэтому так и остался просто Котом. Что, кстати, вполне его устраивало. Однажды, когда мне исполнилось семнадцать, мы поехали с мамой в город, чтобы купить красивое платье к моему магическому совершеннолетию. Это священный праздник, которого каждый маг ждет с нетерпением. Во время праздника проводится особый ритуал, который позволяет магу вступить в свою полную силу. Многие во время ритуала обретают своих компаньонов. Знать устраивает пышные приемы, с балами и представлениями артистов, делая из магического совершеннолетия своих отпрысков целое грандиозное событие. Мы же проводили праздник тихо, в кругу семьи и самых близких друзей. Признаться, это уже тогда мне казалось более правильным, ведь это личный момент для мага, даже интимный. В тот день мы долго гуляли по северному городу, я впервые выехала из нашей деревни в крупное поселение и не могла оторвать восторженного взгляда от широких мощеных улиц, красивых двухэтажных особняков с резными оградами, от горожан в богатой одежде. Мама улыбалась и не торопила меня, позволяя вдоволь насладиться моментом. Мы посетили одну из элитных лавок готовой одежды, где выбрали мне элегантное платье глубокого аквамаринового цвета, с длинной струящейся юбкой и расшитым золотой нитью лифом. Хозяйка, сильная бытовая магесса, на месте подогнала платье по моей фигуре и в честь предстоящего праздника сделала нам хорошую скидку. Довольные, мы снова отправились гулять по городу. На одной из улиц я заметила книжную лавку, упросив маму зайти внутрь. Мама легко согласилась, она знала, что я люблю читать. В лавке пахло бумагой, книжными переплетами и немного пылью. Я долго бродила вдоль полок, изучая каждый корешок, и наткнулась на толстый сборник магических компаньонов. Не раздумывая и минуты, я взяла книгу и оплатила ее на кассе из личных сбережений. Дома изучила сборник от корки до корки, но своего рыжего друга так в нем и не нашла. Тогда я впервые задумалась о том, что мой компаньон таит в себе много секретов. Я посмотрела на Кота, мирно сопящего на моей кровати, и решила составить ему компанию.

А проснулась еще до рассвета, полная сил. Несмотря на поздний отход ко сну, я чувствовала себя бодрой и готовой к новому дню. Наскоро умылась, привела себя в порядок и спустилась на кухню. Надела фартук, замесила тесто и отставила его отдыхать, накрыв полотенцем. Потом немного подумала и, повинуясь внутреннему порыву, осторожно обратилась к Слову, желая всем капельку радости и спокойствия души. Тесто моргнуло легкой дымкой, принимая мою магию. Это было рискованно, слишком много посетителей, каждый мог нести в себе скрытую угрозу моего разоблачения. Но я была так счастлива в этот миг, что не смогла сдержать порыв поделиться этим счастьем с окружающими. Когда вся выпечка была готова, я довольно осмотрела кухню, на которой уже вовсю прибирались метелки и тряпочки, следуя воле моей магии. Праздник Светлой Осени наступал через пару дней, в воскресенье. В этот день принято было отдавать дань уважения роду, навещать почивших родственников, а после собираться за большим столом со всей родней, разрезая к ужину традиционный яблочный пирог. Несмотря на предстоящий отъезд, я не могла оставить своих посетителей без пирогов. Поэтому в эти два дня нужно было хорошо потрудиться – сделать заготовки начинки, порезать душистые осенние яблоки и, натерев их корицей и сладким перцем, поставить в темное прохладное место, чтобы дольки напитались специями. Загодя поставить тесто, чтобы к утру воскресенья оно было готово к выпечке. Пироги разберут еще до девяти утра, обычно за ними у дверей пекарни с рассвета выстраивается очередь. А после я смогу спокойно уехать к мадам Роуз, прихватив с собой компаньона. Пока я прикидывала фронт работ на предстоящие два дня, в пекарню потихоньку потянулись посетители. День закружился в привычной карусели приятных хлопот. К обеду забегала мадам Фелл, прихватив с собой термос с душистым травяным отваром. Мы немного посидели за столиком для посетителей, развлекая друг друга непринужденными разговорами. А к вечеру я, по обыкновению, решила прогуляться. Неспешно дошла до центральной площади, приветствуя соседей, иногда останавливаясь для короткой беседы, помахала издалека Тернеру Фитчу, патрулирующему улицу, задержалась у фонтана на площади. Заезжие гости бросали в него серебряные монетки в надежде исполнения самых сокровенных желаний, и теперь дно фонтана поблескивало от них в лучах уходящего солнца. Я достала из потайного кармашка в платье кожаный мешочек, выудила оттуда монетку и закрыла глаза. Магия внутри колыхнулась, обдавая меня теплом, вызывая на лице улыбку.

– Пусть мое Слово и дальше приносит людям добро, – прошептала я в ладонь с монеткой и бросила ее в фонтан.

Серебро сверкнуло ярким бликом, погружаясь в кристально чистую воду, и монетка мягко опустилась на дно. Вокруг фонтана бегали дети, звонко смеясь и посылая друг в друга брызги, в парке за центральной площадью гуляли пары, о чем-то на лавочках шептались пожилые дамы. Эта умиротворяющая картина отозвалась в душе радостью. Я впервые с момента отхода Мартиса к Пограничью повернула к пристани. Остановилась напротив пирса, встречая и провожая взглядом корабли. С нашей последней встречи прошло полтора месяца. Сердце все еще было наполнено тревогой: темные сущности Хаоса безжалостны, не каждому магу под силу с ними справиться. А Мартис не маг! Как мне хотелось помочь ему хоть чем-то, но сейчас нас разделяли тысячи километров. Мне оставалось только ждать и верить, что Мартис справится со всеми трудностями и мы привычно встретимся в последнее воскресенье месяца на этом же месте. А пока меня ждало небольшое путешествие в Халту, навстречу своему роду.

Глава 4

Два дня, наполненные хлопотами, пролетели незаметно. Ровно в срок, в воскресенье, к празднику Светлой Осени, пироги были готовы. Но в этот день я напекла не только традиционные пироги. Еще был пакет с маленькими булочками для Тернера Фитча. В них я вложила свое Слово – уверенность в правильности решения, смелость и дерзость – ровно столько, сколько нужно, чтобы сделать первый шаг навстречу своей любви. Я открыла лавку раньше на два часа, как и предполагала, пироги разлетелись еще до девяти утра. Затем надела удобное дорожное платье, собрала в дорогу корзину со снедью, поискала взглядом компаньона. Пушистого поблизости не оказалось, но я знала, что он меня не оставит. Накинула на плечи платок, оставила в лавке магический маячок на случай неприятностей и отправилась в путь. Сделала небольшой крюк через соседнюю улицу, чтобы отдать стражу пакет с булочками. Тернер сначала отпирался, но все же принял пакет и сразу сунул в него руку, доставая еще горячую выпечку. Я пожелала ему доброго дня и направилась на центральную площадь, чтобы нанять извозчика. Дорога до Халты завладела моим вниманием – с момента приезда в Южные Земли я еще ни разу не покидала город. Сначала двухэтажные дома сменились одноэтажными, с большими участками земли, больше похожими на владения фермеров, а чем дальше мы удалялись от города, тем меньше попадалось нам жилых построек. Вдоль дороги потянулись виноградники, где на лозах, высаженных аккуратными рядами, висели крупные спелые гроздья. Я впитывала в себя пейзаж за окном, наполняясь теплом осеннего солнца, запахом рыхлой пашни, влажной от утренней росы, и ароматами сочных ягод и бахчи. Три часа пролетели незаметно, я даже ни разу не захотела подкрепиться. Дорога была укатанной, поэтому переносилась легко. На подъезде к Халте я почувствовала, как магия стала волноваться, повторяя мои эмоции. Еще загодя, то тут, то там, нам попадались небольшие домики с резными ставнями, яркими красными крышами, окруженные небольшими садами с плодовыми деревьями. Я припала к окну, боясь пропустить любую малейшую деталь. Местные жители появлялись вдоль дороги, неспешно следуя по своим делам, неторопливая жизнь пригорода расцветала во всей красе. Кэб резко дернулся и остановился, я чуть не слетела с сиденья, потеряв равновесие.

– Прибыли, мадемуазель! – крикнул мне извозчик.

Волнение прошлось по телу горячей волной. Я торопливо покинула кэб, расплатившись с извозчиком, и полной грудью вдохнула незнакомые запахи. Совсем скоро я увижу дом, в котором выросла моя мама! От накатившего предвкушения я даже зажмурилась, чувствуя яркий отклик магии. Мадам Роуз сказала про улицу Ветров, осталось только ее найти. Я пошла вдоль небольших одноэтажных домов, окруженных маленькими двориками, в которых яркими красками пестрели осенние цветы. Отовсюду доносились их острые ароматы, пьянящие голову. Время подходило к полудню, но солнце пряталось за густыми облаками, уступая место прохладному ветру. Улица Ветров нашлась, как и дом мадам Роуз. Я несмело остановилась у ржавеющей калитки, с тоской осматривая двор – то, что когда-то было цветущим садом, превратилось в сухие заросли. Некогда полные кадки с цветами были пусты, из некоторых торчали омертвевшие палки стеблей, колодец был полуразрушен, да и дом в целом выглядел не лучше. От него веяло скорбью, всепоглощающей виной и печалью. Потускневшие стекла окон кое-где были покрыты паутиной, а изнутри завешены плотными серыми занавесками. Калитка надсадно скрипнула, когда я прошла в сад и направилась к крыльцу. Не успела постучать в дверь, как мадам Роуз вышла из-за дома, держа в руках корзину со свечами и незабудками – цветами, которыми принято украшать могилы ушедших в праздник Светлой Осени.

– Приехала, – она слегка улыбнулась, – не слишком устала в дороге?

– Нет, нет, – заверила я Венду, отмечая, что на ней все то же глухое черное платье, черный платок на плечах и шляпка, скрывающая лоб вуалью.

– Тогда сразу отправимся, не будем терять время, – хозяйка умершего сада направилась к калитке, тяжело опираясь на трость.

Я проследила за ней взглядом, уверяясь в том, что просто обязана ей помочь. Но чтобы помочь мадам Роуз, сначала мне нужно узнать причину ее тоски. А пока она не слишком стремилась раскрыться.

– Мадам Роуз, – осторожно начала я, равняя свой шаг под ее, – что случилось с вашим садом?

– Он устал, – пожала она плечами, – в нем давно нет жизни, дорогая. Как и во мне. – Женщина замолчала, и я не решилась продолжать расспросы.

Мы прошли несколько улиц, по пути Венда Роуз рассказывала мне историю Халты, говорила о наиболее значимых семьях, показывала их дома. Встреченные нами местные разглядывали меня не таясь – Халта была небольшой деревней, все здесь друг друга знали, а я была человеком новым и закономерно вызывала интерес. Мы немного задержались у здешнего храма, пока мадам Роуз ставила свечи у стены памяти – красивый обычай праздника. Сотни свечей заполняли ниши в стене, отсветы пламени играли на белоснежном камне, окрашивая его в мягкие цвета. А вечером у стены собирались люди, пели традиционные песни и рассказывали друг другу значимые истории рода. Я поддалась общему настроению и тоже оставила в стене две свечи, предусмотрительно сложенные для меня в корзину Вендой. Одну в честь бабушки и деда, вторую – в память о родителях. Светлая грусть коснулась моего сердца, когда я зажигала пламя и произносила их имена.

А после мы быстро добрались до дома, в котором жила моя мама. Я остановилась у высокой ограды, выполненной искусным мастером. Резные пики украшали стальные знаки заклятья гармонии, а кованые ворота вместили в себя райских птах и ветви цветущих персиковых деревьев. За оградой раскинулся красивый сад со множеством кустарников, плодовых деревьев и беседкой. Сам дом походил на особняк местных зажиточных фермеров – двухэтажный, сложенный из белого камня, который со временем приобрел теплый песочный оттенок, с красной черепичной крышей и панорамными окнами, которые обрамляли голубые деревянные ставни.

– Кто сейчас живет в доме? – спросила я у Венды севшим голосом.

– Дом пустует с момента кончины Энолы и Шенса, – покачала головой мадам Роуз, – я все надеялась, что Дея вернется… но ее не было даже на прощании.

Я замерла в недоумении. Мама так любила своих родителей! Она всегда с таким теплом и доброй грустью рассказывала мне истории о бабушке и дедушке, о своем детстве и юности, я видела, как мама скучает по ним. Что же случилось? Почему она не приехала на прощание? Для этого требовалась очень веская причина, но спросить мне об этом больше некого. Я еще раз оглядела дом из-за ограды. Сад был живой, хорошо ухожен, дом светился уютом, словно хозяева отлучились ненадолго, он совсем не выглядел нежилым.

– Энола зачаровала дом и сад, – пояснила мне мадам Роуз, – она была прекрасным магом Земли.

– Магом Земли? – я нахмурилась. – Мадам Роуз, вы ничего не путаете? Бабушка не была магом.

– Дорогая, конечно, была, – утвердительно кивнула Венда, – она продолжала дело своих родителей и ухаживала за прекрасным чу́дным садом. Отсюда его не видно, он расположился за домом. Ее магия была настолько сильна, что она даже могла исцелять болезни. Конечно, полноценным целителем Энола стала, но многие мелкие недуги были ей под силу. Это ее и погубило…

Слова мадам Роуз впивались в меня словно иголки. Если она говорит правду, значит, мама обманывала меня. Но зачем? Магия Земли в королевстве в почете, особенно если маг был такой силы, что даже обладал легкими целительскими способностями. Мысли разбегались и путались, я обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.

– Погубило? Вы знаете, как погибли мои бабушка и дед?

– Дея ничего тебе не рассказывала? – Венда посмотрела на меня как-то сочувственно, я отрицательно мотнула головой.

Женщина перевела взгляд с меня на дом, о чем-то вздохнула, поправив платок на плечах. Каждое мгновение ее молчания разъедало меня изнутри. Магия бесновалась, встревоженная моими мыслями. Я ехала сюда узнать о своем роде, а узнала о скелетах в шкафу. И теперь недоумевала – к чему меня все это приведет.

– Пойдем, дорогая, – качнула головой в сторону соседней улицы мадам Роуз, – я покажу тебе могилы Энолы и Шенса. Там и расскажу их историю.

Я слепо последовала за Вендой, не разбирая дороги. Теперь мысль узнать историю рода меня страшила. Я боялась того, что мои светлые воспоминания будут разрушены. Вдруг бабушка и дед были преступниками? Поэтому мама скрывала многое из их жизни, сочиняла для маленькой Ами истории о том, как все было хорошо, чтобы не расстраивать правдой. Дорога до кладбища растянулась, казалось, в вечность. Съедаемая невеселыми мыслями, я, наверное, не хотела, чтобы она заканчивалась. Но вскоре из-за парка показались каменные столбы ворот, обвитые темно-зеленым плющом. За оградой, покрытой мхом и каменными цветами, стали проглядывать памятники и статуи, макушки родовых склепов. Венда уверенно направилась в восточную часть кладбища, словно ходила этой дорогой каждый день. В своем глухом черном платье она смотрелась здесь удивительно гармонично. Без подсказки я поняла, что мы дошли до места назначения. На небольшом постаменте стояла пара – красивая стройная женщина с длинными распущенными волосами, которую обнимал за плечи высокий крепкий мужчина. Они были ровно такими, как и описывала мне мама. Мое сердце замерло и зашлось в бешеном ритме, я прижала руки к груди в попытке его успокоить.

– Кто поставил статую? – Мне очень хотелось верить, что мама все же приезжала сюда.

– На этот вопрос у меня нет ответа, – пожала плечами мадам Роуз, – она просто появилась тут однажды. Возможно, Дея все же приезжала к родителям.

Я удовлетворенно закрыла глаза. Конечно она приезжала, она не могла не приехать. И все ее истории были правдой! Даже камень, из которого была сделана статуя, излучал любовь, такая пара не могла быть преступниками! Просто мое глупое воображение слишком разыгралось, подкидывая мне невероятные сюжеты. Пока я разглядывала пару, Венда удалилась к соседнему постаменту. На нем стоял молодой парень с задорными кудряшками, чуть вздернутым носом и с широкой улыбкой. Магические статуи выглядели как живые. Казалось, что юноша сейчас сделает шаг и я услышу его веселый смех. Мадам Роуз провела по статуе морщинистой рукой и словно сгорбилась еще больше. Кто этот молодой парень? Ее сын? Я не стала торопить женщину вопросами, давая ей возможность побыть наедине с незнакомцем. Она выложила вокруг статуи незабудки, поставила пару свечей и что-то зашептала, отчаянно сжимая в руке трость. Я отвернулась, чтобы не нарушать такой интимный момент своим присутствием, и немного прогулялась по тропе. На кладбище было многолюдно, как и всегда в праздник Светлой Осени. Люди навещали своих предков, знакомили с ушедшими своих детей и внуков, оставляли цветы и свечи. В Северных Землях не принято было отмечать этот день – в это время там уже вовсю лежит снег, незабудок не сыщешь даже летом, кругом мерзлая земля да лед. Я еще немного побродила по тропинкам, разглядывая красивые магические статуи, и вернулась к мадам Роуз. Она уже ждала меня, сидя в небольшой беседке.