Мой горячий защитник

Мы сели за стол и положили еду в тарелки.

– Как тебе вообще удалось достать эти билеты? Они были распроданы за две целых и две десятых секунды. И какие у нас места? Мы на самых задних рядах, да? Стой, ты что, взял их у перекупов? Фу.

– Да остановись ты и поешь лучше. Боже. – Я запихнул побольше салата себе в рот, просто чтобы ей пришлось подождать, пока я не прожую.

Джулс швырнула в меня помидоркой черри со своей тарелки. Я ее поймал и тоже закинул себе в рот.

– Ты такой гаденыш. Самый лучший, но все-таки гаденыш. Говори уже!

– Я не брал их у перекупов. Это подарок, и для нас постарались. Мы будем в ВИП-зоне, детка.

Джулс округлила глаза и замерла с крылышком во рту.

– У твоего агента получается добывать всякую клевую хрень гораздо лучше, чем у агента Криса.

Алексис и правда сотворила несколько чудес для меня. Я до сих пор надеюсь, что она выбьет мне рекламу кроссовок.

– А прикинь, если мы встретим Келси? О боже мой. Ты должен сделать фанатский браслет, написать на нем свой номер телефона и отдать ей. А что, если вы двое будете встречаться? Она же сейчас свободна, понимаешь? – Джулс посмотрела на меня тем же игривым сводническим взглядом, каким сегодня меня одарил Эверетт. Она все не замолкала, рассказывая, что сделает целую кучу бести-браслетов, чтобы продавать их на концерте, и может дать немного мне, если я захочу.

Я, конечно, пойду на концерт, буду подпевать и даже, возможно, потанцую, но я не настоящий фанат. Несмотря на то что у меня все ее альбомы сохранены в плейлисте, который я слушаю в машине.

– Я слышал о номинации, – сказал отец ровным тоном. – Самый опасный игрок, да? Я тоже таким был когда-то.

Это была часть истории о том «Как я встретила вашего папу», которую мама больше всего любила рассказывать. Он попал в эту номинацию в тот сезон, когда они познакомились. Она всегда называла его своим ворчливым мишкой.

Я пожал плечами, не зная, что ответить.

– Просто титул. Ничего не значит.

Отец понимающе кивнул:

– Не значит. И не влияет на то, какой ты вне поля.

Я сделал вид, что мне все равно, и взял еще одно крылышко.

– Знаю.

Но знают ли остальные?

Пост в «Инстаснэпе»

Привет, Бестии.

Это какой-то сырапокалипсис. В общем… я заглянула в супермаркет здесь, в Денвере, с мыслями о том, что если уж Келси завела интрижку с сыром бри, то я смогу хотя бы попробовать ту странную тянущуюся хрень.

Вся. Она. Была. Распродана.

И бри тоже не было. Никакого сыра вообще. Даже сырных палочек.

Вот что значит фанатская мощь.

Полагаю, мы теперь любим сыр, так что, фермеры Америки, не стоит благодарности. (Но относитесь хорошо к своим коровкам, иначе мы вас из-под земли достанем.) И еще… кому нужно запастись таблетками от непереносимости лактозы? Только мне? Будьте начеку, они наверняка исчезнут с прилавков следующими. Ой-ой. Возможно, грядет дефицит похлеще, чем при коронапокалипсисе.

К счастью для меня, в отеле все еще есть запасы еды, и сегодня я собираюсь быть как Келси и есть то, что хочу, а не то, что, мне кажется, я должна.

И любой, кто скажет мне питаться листьями салата, может засунуть десять членов себе в рот.

Я все еще держу кулачки, чтобы наша Келси нашла настоящую любовь, кого-то, кто будет относиться к ней достойно, будет восхищаться ей, как я сейчас восхищаюсь великолепным кусочком сливочного овечьего сыра с ореховыми нотками. Могу себе позволить.

Еще две ночи до концерта. Кто присоединится к моему стриму?

Увидимся там, Бестии!

Ваша ЛП,

Мисс Бестия Бестий

Не стану лгать – люблю большие сэки [5]

КЕЛСИ

К черту сыр.

Эх, нет. Сыр не заслужил такого. Сыр вкусный, не сыр виноват.

Но и не я.

Я шагала по беговой дорожке, восстанавливая дыхание после утренней тренировки, и читала на телефоне комментарии, каждый из которых был довольно язвительным.

– Я просто хотела пошутить, – вздохнула я, блокируя экран и переводя взгляд на Пенелопу, которая с головой погрузилась в составление моего расписания.

Пенелопа шла по беговой дорожке рядом со мной; она посмотрела на меня с сочувствием, но решительно, и забрала у меня телефон.

– Келси, ты же в курсе, как работает интернет. Там все перевирают. Но твои фанаты понимают тебя.

Я раздраженно фыркнула, но почувствовала благодарность за то, что она вынудила меня прекратить скроллинг, вгоняющий в депрессию. Это плохо влияло на мою психику. Я кивнула, стараясь стряхнуть с себя негатив.

– Просто я расстроилась, Пен. Я думала, что сейчас даже до всех хейтеров уже дошло, что я за бодипозитив, за любовь к себе. И они не станут писать дурацкие шутки насчет того, что мне нужно сесть на диету и следить за размером моей задницы.

Она остановила беговую дорожку и повернулась ко мне.

– Твои фанаты это понимают. И если честно, твои шутки мне показались смешными. Кто не любит сыр? Ненавистники сыра хуже всех. Хуже них разве что только тролли.

Я усмехнулась, несмотря на свое плохое настроение.

– Точно. Может, написать песню об этом. Бри – моя любовь. Или вот еще: дело не в тебе, дело в сыре.

Пенелопа засмеялась, ее глаза засияли, но она покачала головой в ответ на мои ужасные предложения.

– Ты невероятным образом можешь превратить в песню все что угодно, именно за это люди любят тебя. Просто продолжай в том же духе.

Я понизила скорость беговой дорожки, готовая уже завершить наконец эту тренировку.

– То есть ты не считаешь, что я сделала шаг назад с этим сырным провалом?

– Нет, конечно, – заверила меня Пенелопа. – Ты показала себя настоящую, если уж на то пошло. Ты не просто поп-певичка без мозгов. Ты живой человек, который умеет посмеяться и постоять за свои убеждения.

Я понятия не имела, что мое признание в любви к сыру перед кучкой репортеров можно было расценить вот так, но ее слова придали мне уверенности в себе, напомнив, зачем я вообще стала заниматься этим всем.

– Я умею посмеяться. Большую часть времени.

Мне не нужно было, чтобы кто-то в повседневной жизни подтверждал, что со мной все в порядке. Но я благодарю бога за Пенелопу. У нее отлично получалось доказывать мне, что я не сошла с ума.

Как только таймер издал сигнал об окончании тренировки, Пенелопа спрыгнула с беговой дорожки, готовая отметить галочкой очередной пунктик нашего бесконечного списка дел. Порой мне становилось интересно, где ей удалось достать батарейки «Энерджайзер», как у кролика из рекламы. Во мне раньше тоже такие были.

Я чувствовала себя усталой, и дело было не в тренировке. Которую я, ко всему прочему, делать не хотела, но нужно было, потому что мои выступления требовали физической подготовки. Так что если я не стану тренироваться каждый день, то буду мучиться и страдать в свете прожекторов. А это нечестно по отношению к моим фанатам. Они заслуживали только лучших шоу от меня.

– Смотри, к каждому негативному комментарию есть тысячи положительных. – Пенелопа показала мне пост в «Инстаснэпе» от одной из моих фанаток – мисс Бестии Бестий. В нем была моя фотография из одной новостной статьи. Та, на которой я впиваюсь зубами в кусочек сыра. Под ней было много комментариев. Очень много.

– Ты даже не представляешь, как твой посыл о любви к себе и принятии откликается в нас.

От теплоты ее ободряющих слов я почувствовала прилив энергии.

– Ты права. Давай фокусироваться на хорошем. И может, накидаем слова для сырной песни, как думаешь?

Я поблагодарила работников отеля, которые закрыли тренажерный на то время, пока я была там, и мы направились обратно в номер. Пока мы ехали в лифте, я задумчиво постукивала пальцем по нижней губе, притворяясь, что мысль, которую я собираюсь озвучить, только что пришла мне в голову, а вовсе не сидела там уже целых два дня.

– Пен, а нам дал ответ этот… как его… футболист? Деклан Кингман, кажется?

Пенелопа подняла бровь, и понимающая улыбка коснулась ее губ.

– Ой, кто-то заинтересовался мистером Самым Опасным Игроком, да?

Я закатила глаза и поджала губы, чтобы скрыть улыбку. Мы с ней уже искали информацию о моем потенциальном фальшивом парне. Загуглив его, мы обнаружили, что он номинирован на звание самого опасного игрока лиги. Мне это показалось странным, потому что я лично не почувствовала никакой исходящей от него опасности. Узнаю пиар-ход с первого взгляда.

– Нет, нет, ничего подобного. Просто, ну, знаешь, профессиональное любопытство. Он же спас мою собаку, в конце концов. И он… он не урод.

Пенелопа усмехнулась, просматривая что-то в телефоне.

– Что ж, если хочешь знать, он пока не дал ответа. Но я напомню ему. Не каждый день нам удается найти кого-то, кто действительно выше тебя ростом, да?

Я засмеялась, стараясь не обращать внимания на трепет внутри.

– Ну правда же? Это очень практичный вариант, только и всего. Я действительно не часто встречаю того, рядом с кем могу носить туфли на каблуках. А с ним я могла бы надеть даже костюм в стиле чудо-женщины из клипа на песню Borrow My Strength, и он все равно будет выше меня.

Рядом с ним я чувствовала себя почти миниатюрной. А я так себя не ощущала вообще ни с кем.

Я не такая уж высокая. Для принцессы викингов. Даже не дотягиваю до шести футов [6], которые мне приписывали. Но все равно я не буду выше Деклана Кингмана, если надену каблуки. А я их не носила ни с одним из моих бывших парней.

Мы с Пенелопой сделали пару движений из клипа Borrow My Strength. На «Флипфлопе» эти движения повторили уже миллион раз. Когда двери лифта открылись на нашем этаже, мы выбежали в коридор, хихикая как сумасшедшие.

Чего-то такого мне очень не хватало в последнее время.

– Ты выглядишь потрясающе рядом с любым мужчиной, даже если не похожа на амазонку. Но да, у Деклана Кингмана определенно есть харизма. – Пенелопа игриво подмигнула мне, поддразнивая.

Я кивнула и постаралась не расплыться в улыбке. Деклан Кингман был не просто высоким и крепким… я уже упоминала его рельефные мышцы? От него исходила определенная энергия, чувствовалась какая-то загадка, скрытая за его брутальной внешностью, на которую так и тянет попускать слюни. Но я не должна настолько увлекаться им. Это же отношения для пиара, ничего более. Мне ничего серьезнее и не нужно прямо сейчас.

– В общем, – сказала я, возвращая разговор на безопасную территорию, – дай мне знать, как только будут новости от его агента. Важно побыстрее сдвинуться с мертвой точки, если мы хотим, чтобы вышло убедительно.

– Конечно, Келси, – ответила Пенелопа, снова уткнувшись в свой вездесущий планшет, и стала что-то печатать. – Я буду держать тебя в курсе. Может, эти фиктивные отношения перерастут в нечто большее, как знать.

Пенелопа собиралась уже уходить, когда у меня завибрировал телефон. Я бросила взгляд на экран, и сердце пропустило удар. Это был самый худший в мире бывший – Джейк. Наш разрыв был слишком публичным, и теперь он залег на дно и втайне ото всех писал мне сообщения и звонил в совсем не подходящее время.

Пенелопа заметила, как изменилось мое лицо.

– Все нормально, Келси?

Я замешкалась, переваривая его сообщение.

– Это Джейк. Он… он просит о встрече. Говорит, что хочет что-то сказать мне.

С ним все было не так просто. Я так и не поняла в итоге, чего он от меня хотел. Но это хотя бы не пьяный звонок посреди ночи.

Пенелопа нахмурилась и сердито посмотрела на мой телефон.

– Ты не обязана встречаться с ним, или разговаривать, или отвечать на его сообщения. Тем более учитывая, как все закончилось.

Я вздохнула, чувствуя, как внутри затягивается узел.

– Я знаю. Просто… все сложно. Я… думала, что он тот самый, а потом такое в прессе…

Мы даже встречались-то не так уж долго, но он покорил меня и мое сердце поступками, которые, как я сейчас понимаю, ничего не значили для него. Если какой-то роман и можно назвать фальшивым, так это наш с ним. Хотя мои чувства были настоящими.

Пенелопа взяла меня за руку в знак поддержки.

– Ты ему ничего не должна.

Я кивнула, понимая, что она права, и чувствуя прилив решимости. Я пропустила столько красных флагов, встречаясь с Джейком, и я знала, что рано или поздно горький опыт этих отношений выльется в прекрасные песни, но пока ничего не выходило.

– Ты права.

Я убрала телефон подальше, пытаясь отмахнуться от тяжести, которая появилась при одной мысли о том, как я могла повестись на такое.

Я натянула улыбку, и идея по-настоящему фальшивых отношений вдруг показалась мне очень заманчивой.

– Если красавчик футболист согласится, я хотя бы заранее буду знать, что это отношения напоказ.

– Ага. Будет… эм… хорошо. Ладно, тебе нужно будет еще записать промо после обеда, но я внесла кое-какие изменения в расписание, и кое-где твое присутствие необязательно, команда справится. Так что у тебя появилось целых два часа наедине с гитарой, ручкой и бумагой.

Я о таком даже мечтать не могла в последнее время, но почему-то почувствовала тяжесть внутри. Будто в животе появился камень. Покрытый кислотой. Мне очень нужно было время наедине с собой, чтобы поработать над песнями к новому альбому. Даты записи в студии во второй раз перенести нельзя. Если я, конечно, хочу работать с продюсером, которого мне всеми правдами и неправдами выбил лейбл.

– Отлично. Спасибо.

Сосиска, свернувшись калачиком возле подушек на мягкой кровати, ждала меня в спальне.

– Я в душ, малышка. Потом можно перекусить и отправиться на прогулку, да?

Она потянулась, зевнула и тут же снова закрыла глаза. Я не завидую своей собаке. Нисколько. Ни капельки.

Я залезла в навороченную кабинку с тропическим душем и простояла там дольше, чем собиралась, в ожидании того самого вдохновения, внезапно настигающего в душе. Я даже промычала несколько строчек, но акустика там была отвратительной. Все бы отдала за то, чтобы оказаться в ванной в родительском доме прямо сейчас.

Вытершись полотенцем и надев свою любимую домашнюю одежду, я уставилась на гитару. Нужно взять ее в руки, если я собираюсь написать хоть какую-то песню. Я взяла несколько аккордов, но это привело лишь к тому, что Сосиска проснулась, подошла к краю кровати поближе ко мне и завиляла хвостиком. Она любит, когда я ей пою.

Я надеялась, что на меня снизойдет озарение и какой-то намек на мелодию прорвется через туман в голове. Но каждая нота отзывалась пустотой внутри, отдавалась эхом от стен номера, насмехаясь над моими потугами. Текст песни не шел, каждое записанное слово приводило в тупик. Даже Сосиска в итоге не выдержала и, свернувшись, опять уснула. Настолько я была унылой.

Я отставила гитару в сторону. Мне нужно было отвлечься. Вместо того чтобы найти медитацию в интернете или открыть расписание, которое раньше мотивировало меня, а теперь лишь вселяло тревожность, я загуглила Деклана Кингмана. Первыми в результатах поиска оказались видеозаписи с матчей. Некоторые ссылки вели на новостные порталы, но я знала, что лучшие видео снимают фанаты.

Я нажала на одно у пользователя с ником КовбойшаМустангов и залипла. Деклан, такой властный и сильный, заполнил собой весь экран. Он снова и снова атаковал какого-то парня. Сначала я подумала, что это повтор одного и того же момента, но в описании говорилось, что это рекордное количество неких «сэков» для квотербека. Один комментатор под ником ПринцессаКингман написал, что Деклан сделал из того парня месиво.

Я нажала на другое видео и увидела, как Деклан фактически ловит парня с мячом и грубо валит его с ног на землю. Я вдруг осознала, что припала к экрану и не могу оторвать глаз от его движений. Даже когда он был вне игры, без своего шлема, и ждал своей очереди снова выйти на поле, его сфокусированный взгляд и твердая решимость завораживали.

Он был таким сексуальным, когда метелил тех здоровяков.

У меня вырвался смех, непринужденный и неожиданный. Я должна была писать тексты песен, и вот что вышло – запоем смотрю футбольные видео. Я знала о спорте примерно ничего, но даже я могла сказать, что Деклан хорош. И что я… по-настоящему возбудилась.

О боже. Ой… мне нужно еще раз в душ.

Мой блокнот лежал открытым, но я про него уже забыла, пока смотрела на Деклана. Игра за игрой он захватывал все поле – король в своих владениях. Я потянулась за ручкой, когда в голове забрезжила мысль, что-то насчет вражды. Но она потухла и исчезла, не успев толком оформиться.

Будильник на телефоне предупредил, что у меня осталось пятнадцать минут, а потом нужно собираться на съемки промо-ролика. Я отключила ноутбук, и комната погрузилась в тишину, если не считать едва слышных звуков города за окном и милого сопения Сосиски. Я откинулась на спинку кресла, закрыв глаза, и увидела Деклана, образ которого отпечатался в моем сознании.

Я только что провела почти два часа, наслаждаясь его брутальным мужественным видом и мощью. А теперь у меня осталось пятнадцать минут.

Это даже много. Мне понадобится всего три минуты. Я схватила небольшой шелковый мешочек, в котором хранился мой вибратор, и направилась обратно в душ.

Фальшивый роман?

ДЕКЛАН

Я провел целый день, пересматривая записи прошлой игры и кучу видео с предыдущих матчей с «Акулами», чтобы подготовиться к предстоящей игре с ними в понедельник, и устал от этого еще больше, чем если бы тренировался с утра до вечера. Последнее, чего я хотел, – это разговаривать с кем-то. Мне просто нужен был долгий горячий душ и, может быть, банка пива.

Но этим планам не суждено было осуществиться, потому что пришло сообщение от моего агента.

Позвони мне как можно быстрее. Люди Келси Бест хотят встретиться с тобой. Какого черта ты натворил?

Черт. Я чем-то обидел Келси или кого-то из ее команды?

Дай мне две минуты добраться домой.

Если мне собирались навалять, то я хотел находиться при этом в родных стенах, чтобы иметь возможность держать удар. Но, клянусь, я не сделал ничего плохого! Хотя я не моргнув и глазом был готов поклясться и в том, что я не злой и не опасный, и тем не менее вся лига считала меня таким.

Я позвонил Алексис в агентство «Де ле рен», как только захлопнул за собой дверь. Она тут же взяла трубку, и я даже не успел поздороваться, как она накинулась на меня.

– Дек, нам нужно поработать над твоим образом. – Она и раньше наезжала на меня по поводу моего имиджа, и отчасти поэтому я и нанял ее. Она никогда не церемонилась со мной и не боялась меня. Но мне редко доводилось слышать, чтобы она разговаривала со мной таким одновременно обреченным и раздраженным тоном. – Ты меня слышишь? Хватит увиливать. Твой угрюмый вид стоит нам обоим кучу денег.

Я привалился к двери, делая глубокий вдох.

– Я слышу тебя, Алексис, но что именно ты предлагаешь? Я же не могу вот так просто взять и стать мистером Обаяние ни с того ни с сего.

Хотя бы речь не о том, что я вел себя как идиот с Келси или с кем-то из ее команды. Что тогда за проблема у меня с ними? Я только спас собаку Келси и, может, чересчур возбудился. Но я изо всех сил старался скрыть это.

– Да, но ты можешь хотя бы не молчать, когда на тебя нацеливают камеру. Просто сказать хотя бы что-то.

Черт. Все дело в пиарщиках и в том видео, которое они записывали в раздевалке. Я ведь сказал что-то. Больше, чем обычно.

Значит, она звонит мне по нескольким причинам. Мне понадобится пиво. Я прошел на кухню и достал себе «Фэт Тайр». Хорошо, что я уже выпил сегодня протеиновый коктейль.

– Ненавижу говорить на камеру. Как будто они и без этого не знают, кто я такой.

– Никто не захочет иметь дело с игроком, который не может и слова сказать журналистам. Тебе бы даже не предложили эфирное время, если бы ты не был таким потрясающим игроком.

Я и правда был хорош, черт побери. Так кого волнует, говорю я что-то или нет?

– Они вечно задают одни и те же тупые вопросы, ответы на которые и сами прекрасно знают.

Вот только вопрос про танцы к ним не относился.

Алексис вздохнула и смягчила тон:

– Эта номинация на самого опасного игрока важна для команды, но вне поля она только все усложняет, а теперь и контракт с кроссовками стоит под вопросом. Я знаю, что ты на самом деле не злой и не опасный, Дек, но они засомневались, поскольку такое звание бросит тень на твой имидж. Каким тебя видят другие – крайне важно.

Я был опасным только при необходимости. Когда делал сэк квотербекам или валил нападающих на землю. Я ущипнул себя за кончик носа и сделал долгий глоток пива, чувствуя, как портится настроение.

– И каков план? Улыбаться больше в ходе интервью, которых я не даю?

Тот комментарий для пиарщиков был редкой случайностью.

Дело ведь не в деньгах. Конечно, интервью могли значительно пополнить наши с Алексис банковские счета. Но я и так уже много заработал. И все же Кингманы были все равно что королевская семья, только в футболе, и я не мог разочаровать братьев, перестав соревноваться с ними… во всем. В соревнованиях для нас было развитие, и они это тоже прекрасно понимали.

Крис поднял планку с той рекламой автомобиля, но реклама кроссовок на самом деле была еще круче. Половина спортсменов носила бы обувь с моим именем. В том числе мои братья. Мы шли к этой сделке почти год. Они же и тогда знали, какой я, поэтому меня выбесило, что они сейчас давали заднюю.

– Вообще-то, – начала она, и в ее голосе послышались радостные нотки, – у меня есть хорошая новость. Нам выпала возможность, которая может полностью изменить ситуацию.

Мне редко нравились ее идеи, произнесенные таким вот веселым голосом.

– Слушаю.

– Это связано с Келси Бест. – Алексис выдержала паузу. – Ее команда связалась со мной. У них есть предложение.

– У команды Келси есть для меня предложение? – Стойте, так у меня нет никаких проблем с ними? Я ничего не понимал. Что ее людям могло понадобиться от меня? Может, хотели попросить меня посидеть с ее собакой? Мне и правда понравилась эта такса. – Я уже забрал билеты на концерт в пятницу.

– Хм, интересно. Они стараются задобрить тебя. Это хорошая новость.

– Что? – Не может быть, чтобы спасение собаки и предложение билетов было подстроено. Я же видел, как она переживала. Это были настоящие эмоции. Я думаю, что в ней вообще все настоящее. Она мне нравилась в том числе и поэтому. Но все это звучало подозрительно. Если она не притворялась, это не значит, что и ее команда ничего не знала. Это же шоу-бизнес, в конце концов. – Говори уже, что там за предложение.

– Ее команда хочет отправить вас на свидание или на парочку… в общем, устроить роман напоказ.

Свидание. С Келси Бест?

А что такое «роман напоказ» вообще?

– Короткий. Это то, что нам сейчас нужно, Дек. Люди увидят тебя с ней и станут воспринимать иначе. Журналисты не отстают от нее, а таким образом можно отвлечь их внимание от недавнего разрыва Келси с тем парнем. Все в выигрыше. Я не поверю, что представители «Свуш» не намочат штаны от восторга и не подпишут контракт, как только увидят вас двоих вместе.

– Стой. Ты хочешь, чтобы я притворился парнем самой популярной певицы в мире?

Я даже не договорил ту часть про «чтобы получить сделку на рекламу кроссовок». Я уже качал головой. Я не злой и не опасный, а еще я не обманщик.

– Ты шутишь, да?

У меня не было слов. Фальшивые отношения, выставленные напоказ, с Келси Бест? О таком обычно читаешь в желтой прессе, но никак не переживаешь это в действительности.

– Они обратились не к тому парню.

Не к тому Кингману. Это идеально подошло бы Эверетту. Это он способен покорять сердца направо и налево. Он идеально подходит ей.

– Я не шучу, и, если честно, меня их предложение тоже удивило, – ответила Алексис. – Но это может стать поворотным моментом для тебя. Очисти свое имя, перетяни журналистов на свою сторону, не сказав ни слова, и получи рекламу кроссовок. От тебя лишь требуется посетить вместе с Келси несколько масштабных мероприятий, может, еще парочку уютных ресторанчиков. Пресса это схавает.

Мысль об этом казалась глупой и абсурдной. Так почему я раздумывал? Дело было вовсе не в тех плюсах для нас, о которых вещала Алексис.

– Подумай, Дек, – настаивала она. – Возможно, это именно то, что тебе сейчас нужно. К тому же время, проведенное с Келси Бест, сложно назвать каторгой. Она кажется по-настоящему чудесной девушкой, но ей приходится тяжко с прессой.

– Правда?

Гребаные журналюги. Поубивал бы. Кто вообще, блин, говорит что-то плохое о человеке, который освещает этот мир как солнышко?

– Да. Я бы спросила, в какой пещере ты сидел, если не знаешь об этом, но подозреваю, ответ будет начинаться на «ф» и заканчиваться на «бол». Спроси у Джулс, она наверняка знает. Она вообще у вас умница.

Я обязательно спрошу у Джулс.

Нелепость какая. Но я знал, что среди журналистов достаточно придурков, которые не стесняются в выражениях, говоря о таких девушках, как Келси. И я вдруг захотел согласиться, просто чтобы защитить ее от всего этого дерьма. Кто скажет, что я не прав, если вмажу журналисту, когда тот будет вести себя по отношению к Келси как последний урод?