Ангелы Вита: ночью все волки серы

– С-с-смерти, – скрипуче передразнил его некромант, выпрямляясь.

Лунный свет посеребрил его растрепанные седые волосы и причудливо изломился в глубоких морщинах, прорезавших лицо.

– У меня его нет, – от растерянности Мариам даже заикаться перестал. Сомнений в том, кто перед ним, у него не осталось, но вопрос был настолько странным, что следующие слова вырвались сами: – А в-вы тот самый Страшный Магистр?

– Нет, – язвительно проскрипел магистр Фабиан Гроттернбергский. – Я удивительно милый и задушевный. Прямо сейчас задушу тебя и буду мило удивляться!

– Не надо! – голос наконец-то вернулся. – Я все объясню…

Но некромант уже не слушал его, вглядываясь куда-то в кромешную темноту дальних кустов. И, едва ли не раньше, чем там что-то зашуршало, легко перемахнул и через парня, и через плиту, слегка мазнув пальцами по мраморному навершию памятника. Выглянувший Мариам увидел уже распластанное тело, прижатое к земле коленом магистра, и светящиеся зеленью пальцы, легко касающиеся лба и груди жертвы некромантской физической подготовки.

Каркающие хрипящие звуки, произнесенные на одном дыхании, прорезали тишину кладбища… Пульсирующую дымку Тьмы Крикерли наблюдал уже внутренним зрением и решил не упускать такой шанс. Когда ему еще попадется некромант за работой! Правда, о том, что ставить эксперименты именно над главой факультета некромантии – очень плохая идея, Мариам подумал, когда было уже поздно. Тьма влилась в дымку, окутывающую замершие фигуры, и его едва не высосало сразу же. Теперь понятно, почему магистру Гроттернбергскому не нужна страховка! Я труп, успел подумать аспирант прежде, чем стало не до рассуждений и осталось только сосредоточиться на собственном исследовании. Пусть даже его результаты никогда не будут обнародованы, в связи с кончиной исследователя.

– Вы нарушили мой приказ, аспирант Крикерли! Вы проводили запрещенный законом и мной эксперимент сегодня ночью! – за окном едва рассвело, но магистр Салгонар уже вызвал своего подопечного к себе и пребывал в том состоянии бешенства, когда любые взывания к рассудку бесполезны. – Вы достали меня своими выдумками! Я уже уведомил королевских дознавателей, что вы неуправляемы и опасны! И если они не среагирует должным образом на мое обращение, вами займутся приставы отдела ликвидации!

По спине внешне спокойного темного мага пробежали мурашки. Приставы – это серьезно. Приставы – это каждый отблеск на границе зрения, каждая тень за углом, каждый шорох за спиной. Он постарался усилием воли разжать зубы и расслабить кулаки. Ведь он оказался прав! Темные тоже могут страховать жизнь, и даже более эффективно, чем светлые!

В этот момент дверь распахнулась, глухо стукнув о стену.

– Чего орешь на весь этаж? – проворчал магистр Гроттернбергский, кажется, только вернувшийся с кладбища.

Высокие сапоги забрызганы грязью, как и полы неизменного плаща. Воротник полураспахнутой из-за оторванных пуговиц рубашки держится на честном слове, а через покрытую щетиной щеку на шею тянется едва затянутая глубокая царапина.

Интересно, чем он там до утра занимался, несмотря на собственную плачевную ситуацию, с любопытством подумал Мариам. Ночью он предпочел незаметно самоликвидироваться, не дожидаясь, когда некромант вернется в себя после ритуала.

– Не ваше дело, Фабиан! – не иначе, как на автомате рявкнул магистр Салгонар, и тут же значительно тише добавил: – Вы очень не вовремя, магистр Гроттернбергский.

– Вовсе нет, – нехорошо ухмыльнулся некромант. – Я как раз шел сообщить тебе, чтобы заткнулся и отменил все свои идиотские заявки.

– Да знаете вы кто?! – кажется, от бешенства магистр темных искусств растерял все слова, включая бранные. Или просто не мог выбрать.

– Давайте обойдемся без взаимных оскорблений. Оскорблять всех буду я, – Фабиан, будучи на полголовы ниже коллеги, умудрялся смотреть на него сверху вниз. – Ты бездарь, недоумок и м…к, Рэнд. Этого оболтуса я забираю с собой. У него спонтанно проявился Дар смерти и все, что он мог с этим сделать, стоять и глазами хлопать, прямо как ты сейчас, – некромант усмехнулся с какой-то спокойной злобой. – Ты хоть знаешь, как это происходит? Вряд ли…

С этими словами, глава факультета некромантии пнул стол, за которым стоял Салгонар так, что коллега упал в свое кресло, злобно сверкая глазами.

– Займись делами, – все так же спокойно посоветовал Фабиан. – У тебя, уверен, их достаточно.

Развернувшись, некромант кивнул застывшему столбом аспиранту, и вышел из кабинета.

– Вы не имеете права! – долетел в спину хриплый крик.

– Иногда так хочется, чтобы у некоторых выпал их молочный мозг, и поменялся на коренной, – тяжело вздохнул магистр Гроттернбергский, игнорируя вопли коллеги.

– Простите, магистр, – очень тихо произнес Мариам, подстраиваясь под шаг невысокого человека. – Вам придется все это разгребать. А мой научный руководитель очень вас… не переваривает…

– Придурок ты, Крикерли, – почти беззлобно фыркнул некромант, прищурившись, разглядывая странного темного мага. – Если кто-то меня не переваривает, значит просто не смог сожрать! А это – магистр Эрихто́, будешь учиться у нее.

С этими словами он цепко ухватил за рукав идущую впереди невысокую магессу с коротко стриженными каштановыми волосами.

– И вам не здрасьте, Наставник, – у девушки оказался неожиданно низкий голос.

А еще высокий лоб, внимательные серые глаза, прямой нос и тонкие губы. Изогнутые в насмешливой улыбке.

– Кайа, это Крикерли, бывший аспирант этого идиота Рэнда Салгонара. У парня ночью проявился спонтанно Дар смерти и, не исключено, что именно поэтому напрочь отказал инстинкт самосохранения. Тоже, кстати, можешь поизучать. Да, и еще… у него есть пара интересных мыслей для исследования, – тут он внимательно посмотрел в ярко-зеленые глаза аспиранта и добавил: – Для самоубийц поясняю, что речь идет не о последней твоей идее.

Мариам понял, что речь идет не столько о самом эксперименте, сколько о его субъекте, и широко улыбнулся:

– Я все понял, магистр Гр… Гротт… Тьма! Да как это вообще выговорить можно?!

Фабиан Гроттернбергский громко закатил глаза и, щелкнув пальцами, повернулся к Кайе:

– Тему сформулируете – принесешь покажешь. Я ушел.

О чем-то задумавшись, Кайа смотрела в спину удаляющемуся широким шагом начальству и вздрогнула от неожиданности, когда рукава коснулась широкая ладонь.

– Он всегда такой? – почему-то тихо спросил новый аспирант факультета некромантии.

– Какой? – вздернула бровь магистр Эрихто́.

– Трудноперевариваемый, – усмехнулся темный. Его новый научный руководитель пожала плечами. – А с вами так же сложно работать?

– Со мной очень легко найти общий язык, – спокойно возразила магистр. – Если прикусите свой.

***

– Да ты, похоже, выигрываешь каждое утро, когда просто просыпаешься живым! – выслушав его историю, только и смогла воскликнуть я.

– Похоже на то, – пожал плечами темный. – Трудно быть сильным, умным, красивым и харизматичным!

– Зверь-Прародитель, – фыркнула я. – Это ты про себя, что ли?

– Конечно, – усмехнулся он, съезжая на обочину. – Не хочешь размяться?

Я задумчиво посмотрела на небо. Уже почти южные, крупные мохнатые звезды начали бледнеть, хотя небо все еще оставалось черным. Сверилась с навигатором и присвистнула – меньше, чем за сутки, мы преодолели расстояние в два дня пути! Сколько же он гнал?!

Выйдя из машины, я до хруста потянулась, тактично отворачиваясь от мальчишки, которому, видимо, принципиально нужны были кусты, коих в округе не наблюдалось.

И, кстати, надо попробовать относиться к нему, как ко взрослому, мысленно попеняла себе я. По человеческим меркам, он уже вполне себе мужчина и даже не особенно молодой. Но с толку сбивала внешность и дурашливая манера поведения. А еще то, что для оборотня сто с небольшим лет – это ну-у… такой, очень молодой мужчина. Я усмехнулась своим мыслям. Сама я была даже младше него, когда пришлось стать взрослой и старшей. И опорой. И поддержкой. Так, Гарта, опять ты ворчишь, как бабка, которой по зиме сравнялось пятьсот лет! А, может, воспользоваться шансом побегать на четырех лапах? Хм…

Я бросила взгляд на пар… мужчину, уже покончившего с интимными мероприятиями и выполняющего какой-то комплекс физических упражнений. На меня он внимания не обращал, поэтому воспользовавшись тем, что нас разделяла машина, я быстренько разделась и нырнула в трансформацию. С возрастом процесс становится менее болезненным и его все проще контролировать, но переплавляющиеся кости и тело, прорастающее шерстью, – зрелище сильно на любителя…

Хм. В этот раз даже практически совсем не больно…

– Ты уже все? – раздалось с той стороны внедорожника. Я встряхнулась всем телом и зевнула. Вот же ж… исследователь! – Какая ты… красивая…

Восхищенный вздох, раздавшийся откуда-то сверху, конечно, польстил, но я не стала удостаивать мага ответом. Махнув хвостом, одним прыжком покрыла несколько метров. Обрушившаяся на меня лавина запахов начала постепенно разделяться, выстраиваясь в такую упорядоченную и прекрасно сбалансированную систему, что одна мысль о необходимости возвращаться в человеческую ипостась внушила отвращение.

Я неслась наперегонки с ветром длинными скачками, врезаясь носом в упругую волну встречного ветра. Ох, как я давно не бегала вот так, просто дыша полной грудью, как давно… Второе тело, наслаждаясь свободой, инстинктивно рвануло за насмерть перепуганным зайцем. В округе не было ни одного оборотня, а вот настоящих волков было в избытке.

Расхохотавшись, я повторила все заячьи маневры и решила, что на сегодня все-таки хватит. Медлить нельзя, работа – прежде всего. С сожалением повернула назад.

– Ну, надо же! – не унимался Мариам, жуя бутерброд из моих запасов. – Ты действительно можешь разговаривать во второй ипостаси! Но ведь голосовые связки у волков другие! Родовая магия?

Конечно, могу! Правда, пришлось прибегнуть к многоступенчатым идиоматическим конструкциям, чтобы изгнать это исчадие Тьмы за машину. Он так воодушевился, что я уж думала придется трансформироваться при нем. Разумеется, я не стеснялась ни своего поджарого жилистого тела, ни самого процесса. Но уж слишком маниакально-исследовательским огнем горели его глаза. Предпочитаю, чтобы меня рассматривали несколько в другом контексте.

– Уймись, – фыркнула я. Злиться на рыжего было невозможно, слишком искренне он восхищался своими открытиями. – Мы называем ее изначальная. Ну, то есть магия нашей крови…

– А что будет, если перелить ее обычному человеку?

– Ничего хорошего. Человеческая ее разложит на компоненты, некоторые из которых будут очень токсичны для определенных органов. Для печени, например.

Я читала исследования Айвери на эту тему. Так как они предназначались исключительно для внутреннего использования, статья заканчивалась предложением пить дальше свой коньяк, а на особенно опасные задания с Гартой брать стратегический запас магически стабилизированной крови.

– А есть исследования на эту тему? – заинтересовался аспирант. – Извини, оборотни никогда не входили в сферу моих интересов, но я с удовольствием расширю фокус-группу.

– А над чем ты вообще работаешь? – незаметно заинтересовалась я. – Кроме страховки некромантов?

– Видишь ли, Гарта, – мужчина проглотил очередной кусок, почти не прожевав, – моя Тьма оказывает парадоксальное влияние на целый ряд процессов в организме других людей. И нелюдей, кстати, тоже. Среди моих добровольцев есть пара эльфов и даже один вампир. Парадокс заключается в том, что несмотря на вполне серьезный Дар смерти, мое воздействие носит седативный характер. Нормализует работу нервной системы, выработку гормонов и все в таком духе…

Вот это да! Я, не стесняясь, уставилась на спутника. Все-таки это благодаря ему я так быстро оправилась от последствий своего предыдущего задания!.. Знал ли об этом Вит? Наверняка! Так вот почему он навязал мне этот ходячий антидепрессант! Ох, Шеф! Вернусь, скажу спасибо. Не исключено и то, что эту великолепную идею ему подкинула Кайа. Активность ее жизненной позиции могла быть сопоставима только с масштабом ее Дара.

– Удивлена? – самодовольно хмыкнул Мариам. Я кивнула, а смысл отрицать очевидное? – Сам в шоке. Мы когда с магистром Эрихто́ обнаружили, что в рамках работы с моей Тьмы, ей становится спокойнее и даже головные боли от переутомления проходят, стали целенаправленно исследовать эту закономерность. Так что сейчас у меня два параллельных исследования, которые пришлось заморозить на время нашей поездки. Кстати, а какую мы преследуем цель? В моей вводной, – хитро покосился он на меня, – было только то, что я должен помочь хорошему другу научного руководителя.

Я рассмеялась, чуть не подавившись последним куском своего бутерброда. "Кайа" и "объяснит". Запив и бутерброд, и кашель водой, я задумчиво побарабанила пальцами по коленке. Что ему можно рассказать, а что – нужно? То, что темный может быть мне очень полезен, очевидно. Да и доверять ему можно, наслышана я о методах работы магистра Гроттернбергского с подчиненными. Без его разрешения они слова лишнего посторонним не скажут!

– Нам нужно найти одного… оборотня, – осторожно подбирая слова, начала я. – В идеале, раньше, чем с ним случится нечто непоправимое, потому что есть у нас подозрения, что украли его не для того, чтобы насильно женить на страшной дочери какого-нибудь правителя-предводителя. Тех, кто организовал его исчезновение из столицы, тоже неплохо было бы обнаружить и зачистить. Но задача-минимум просто понять, кто они такие. Сам понимаешь, эти ребята совсем не стремятся к публичности…

– Хм, – задумчиво улыбнулся Крикерли. – Все интереснее и интереснее. А этот оборотень… он тебе кто?

– С чего ты взял, что это самый правильный вопрос? – как-то уж слишком быстро и нервно вырвалось у меня, а перед глазами мелькнуло воспоминания о той единственной встрече.

Глава 5

Труднопредсказуем

кризис средних лет –

ты себе то саван ищешь,

то корсет.

*правда жизни

– Я, конечно, про оборотней знаю очень мало, но ты же в курсе, что еще во время учебы в институте я достаточно успешно изучал ами́то? Да, курс исключительно языковой, без погружения в среду, но на этом факультативе я был единственным студентом. Догадываешься почему? – даже усмешка у него была какая-то открытая, вызывающая доверие и было невозможно не улыбнуться в ответ.

– Догадываюсь. На моей достаточно долгой памяти ты двенадцатый человек, который в принципе на него покусился.

– О, – мужчина польщено вскинул брови. – Так вот, я не только говорю на нем прекрасно, но и все понимаю. Хотя, даже эльфийский был проще!

Пришла моя очередь вскинуть брови и коварно улыбнуться. А ты как думал, дружок? Впрочем, и доля восхищения таким упорством в моей улыбке, безусловно, присутствовала. А еще было интересно, куда он ведет, поэтому перебивать его слезными мольбами не демонстрировать свои успехи в языкознании пока не стала.

Он еще прибавил скорость. К счастью, эта дорога не пользовалось популярностью у любителей погонять – слишком далеко от крупных городов. Мы быстро пролетели паутинку проездов через поля и сейчас гнали по Старой Трассе. К тому времени, когда окончательно рассветет, я надеялась уже почувствовать соленый запах моря в воздухе, а если у темного хватит сил держать заданный темп, есть все шансы уже вечером въехать в Фебрусию. И дать себе хотя бы пару часов передышки, проведя их в гостинице или съемной квартире, смотря что организует Линда.

– Так вот, – продолжил Мариам. – Ваш изначальный язык очень хорошо развивает и тренирует слух. Поэтому, извини, но твое "одного оборотня" и "с чего ты взял?" прозвучали очень фальшиво. Ты ведь знаешь этого парня, которого мы ищем, и его самочувствие тебя беспокоит несколько больше, чем факт выполнения задания?

Хм. Я вытащила из бардачка цепочку с родовым знаком ИрлХаллека и задумчиво покрутила ее в руках. То, что тоньше запаха, отпечаток жизни, казался таким привычным, как будто я его знала всегда. Очень странное тревожащее ощущение.

– Слушай, я этого Ингольда и видела-то всего один раз, причем, в такой ситуации, что… это вообще трудно назвать знакомством, – я нервно усмехнулась, вспомнив, как обхамила альфу.

Кажется, я давно и прочно ассимилировалась среди людей, потому что моим сестрам такое бы даже в голову не пришло. Но что поделать, если Вит искренне боготворит каждую из своих ведьм, балуя и защищая, а за последние сто тридцать четыре года серьезные отношения у меня были только с работой. Которая меня и кормит, и любит.

Даже будучи юной оборотнихой, я не пыталась найти свою истинную пару по одной простой причине – слишком уж мало в этой истории зависит от женщины, особенно, когда дело касается альфа-самцов. Физиология, Зверь-Прародитель ее задери! При желании, альфа может просто подчинить тело истинной пары, причем, только тело. А понять, что происходит, получится только по факту! Поэтому первое, что я сделала после того, как убедилась, что младшие в безопасности под покровительством рода, поступила на службу в королевскую гвардию. Подальше от соотечественников, как мужского пола, представляющих непосредственную опасность, так и женского – тетушки настойчиво искали мне мужа, таская каждое полнолуние "развеяться".

Начав работать на Вита, я первым делом уточнила, в курсе ли он этой особенности женщин-оборотней, потому что вероятность того, что моя истинная пара окажется слишком настойчивым альфой, была всегда. А цена риска могла оказаться непомерно высока. Шеф тогда очень серьезно на меня посмотрел и сказал только: "Гарта, ничего не бойся. Я никого из вас никогда не дам в обиду". И как-то так он это сказал, что даже я, со всем своим скептицизмом, ему сразу поверила.

И ездила на полнолунные гуляния уже по собственному желанию, выбирая партнеров исключительно на свой вкус. А после истории с замужеством Алиниэль окончательно убедилась в том, что для Вита не существует слова "невозможно".

– О чем задумалась? – не вынес длительного молчания Мариам.

– О том, что у тебя, проблемы с молчанием, – фыркнула я, выныривая из своих мыслей. – Но, вообще-то, меня действительно волнует самочувствие этого типа. Потому что если наши альтернативно одаренные ребята с помощью своих наработок превратят Ингольда ИрлХаллека в монстра, нам всем придется не сладко – он слишком силен изначально и у него есть Дар. У оборотней это редкость, чтоб ты понимал. И пока я очень рассчитываю, что ему удастся оказать достаточное сопротивление, благодаря его… скажем так, личным особенностям.

– Любопытно, – покосился он на меня с очень двусмысленной улыбочкой. – И что же в нем такого… особенного?

– Он альфа, – как будто это о чем-то говорило несведущему человеку, пояснила я.

– В смысле альфа-самец? – еще шире осклабился темный.

– Ага, – не сдержала я ответный смешок. – Только на самом деле. Вопрос иерархии в наших сообществах решает очень много таких сложных проблем, как взаимоотношения, брак, потомство и прочее. Не буду тебя грузить подробностями, но, как ты и сам наверняка догадываешься, альфы стоят на верхушке этой пирамиды. Угадай с трех раз почему?

– Сила? Наличие Дара? Какие-то ваши волчьи заморочки? – воспринял он как руководство к действию мои последние слова.

– Ну, во-первых, конечно, как ты выразился, сила и "заморочки". Только не обязательно волчьи. У медведей, например, все примерно так же. А во-вторых, власть. Не только социальное положение, хотя в большинстве случаев им действительно легко достаются места в совете рода или наместничество в общинах. У них есть власть над физическим телом некоторых особей…

– И я даже догадываюсь, каких именно, – кивнул Мариам. – Основную мысль я понял, можешь не утруждать себя подробностями. А Дар?

– Дар у нас очень редкое явление, – покачала головой я, перебирая пальцами цепочку, которую до сих пор держала в руках.

– А у тебя есть?

– Есть, – почему-то сказала правду я. – Но он мало чем мне может помочь в этом задании. Поэтому мы едем с максимально возможной скоростью, но на машине.

– А можно последний вопрос? – хитро прищурился мужчина, косясь на мои руки. – На кого ты работаешь?

– Не могу сказать, – фыркнула я.

– То есть вы с магистром Эрихто́ используете меня вслепую там, где меня могут убить или я сам помру от любопытства?

– А вот это могу сказать, – слегка развеселилась я. – Да, так и есть. В любом случае тебе обеспечен летальный исход в качестве магистерского экзамена по специальности.

Он бросил на меня укоризненный взгляд и на некоторое время сосредоточился на запетлявшей дороге. А я уткнулась в телефон, не глядя вернув родовой знак обратно в бардачок. Пришедшее несколько часов назад письмо от Элеоноры я читала со все возрастающей тревогой. Менталистка прислала не только трек перемещения, примерный способ, которым удалось вскрыть магический замок и сигнализацию квартиры, но и описала все, что произошло в Шкатулке с момента ее телепортации…

***

Ингольд, оставшись один, прошелся по квартире, плеснув в бокал виски со льдом. Денек у оборотня выдался суетным. Начавшись с посещения Туманной Рощи, продолжился разговором с Верховным Жрецом (утренний визит оставил неизгладимое впечатление в памяти далеко не юного и видавшего всякое оборотня), потом перемещение частным телепортом в столицу и знакомство с таинственным Витом (который выглядел, как обычный человек, но ощущался как совершенно непонятная сущность), а завершился знакомством с еще одним ангелом Вита, которая мило улыбаясь, сообщила, что именно она будет копаться у него в голове. Девчонка была совсем юной, но ментальное воздействие, вопреки ожиданиям, пошло совершенно легко и безболезненно. Больше себя накручивал.

А вот настойчивая просьба переночевать в закрытой от постороннего доступа квартире, пока будет обработана полученная информация, его, конечно, удивила и вызвала закономерный протест. Но менталистка пригрозила заколдовать и, судя по тому, что он слышал о ней от Али и Ирмы, была на это вполне способна.

Оборотень усмехнулся, закатав рукава рубашки и ослабив галстук. Почему бы и не устроить себе внеплановый выходной. Но что-то не давало покоя, продолжая гонять по комнате из угла в угол. Он изредка делал глоток из бокала и размышлял о сложившейся ситуации. Элеонора сказала, что их интересует один конкретный эпизод, но он-то не дурак! И прекрасно понимает, что то, что произошло в крупнейшей общине, может повториться в любой другой. Что же он видел такого, ради чего его не просто пригласили в таинственную контору, но и обеспечили телепорт, а теперь и максимальную безопасность, граничащую с заточением?

В Роще за последнюю неделю он был дважды. И второй раз там и следа не осталось от бесчинств бешеных. Ингольд тогда еще мысленно восхитился тем, кто так оперативно зачистил территорию и первый, о ком он подумал, был Вит. Точнее, его ангелы. Жрец не опроверг эту гипотезу, но и подтвердил только то, что там не осталось и следа бешенства и чуждой магии, а некто потратил невероятное количество сил, чтобы развоплотить останки несчастных. Причем, по его словам, муж Али не имеет к этому отношения, если не считать загадочной улыбки, которой он обзавелся после визита в Рощу.

В какой момент пространство раздвинулось, как занавес, оборотень так и не понял. Но следующий шаг для него оказался в неожиданно открывшийся проход, и единственное, что успел подумать Ингольд: "Хорошо, что отдал менталистке знак рода. Она его точно найдет, потому что в эту игру не просто можно, а нужно играть вдвоем".

***

Крикерли подозрительно молчал уже целых десять минут, и я подняла на него взгляд от телефона.

– Ладно, отомри, – рассмеялась я, заметив, что он что-то напевает одними губами, легко отстукивая ритм пальцами по рулю. – Я уже поняла, что если ты будешь долго молчать, то просто лопнешь!

Он благодарно кивнул:

– Что-то важное пришло? У тебя очень странное лицо было, пока ты читала.

– Да, есть от чего впасть в задумчивость, – согласилась я, все еще пытаясь разобраться, почему прочитанное сообщение выбило меня из колеи. – Нам нужно будет проехать через Фебрусию, там сможем нормально поесть, может, даже принять душ и переодеться. А дальше мчим к прибрежным скалам Авистана. Судя по треку перемещения, который мне прислали, там есть какие-то пещеры. Точнее определимся на месте. Сможешь ускориться?

– А музыку можно здесь включить?

Я фыркнула и кивнула, отворачиваясь к окну. Взгляд упал на серебряное кольцо на большом пальце. Что-то мне подсказывает, что Айвери не спроста так расщедрилась. Что если Ингольд имел ввиду меня в своих последних мыслях? Да ну, дичь какая-то, откуда он мог знать, кого Шеф отправит на это задание! Тем более, во время нашей единственной встречи он явно не знал, что я работаю на Вита. Мог ли узнать в конторе? Девочки точно отпадают, как источник информации…