Рокировка: Рокировка. Дворянин поневоле

– Гаврилов, Модест Петрович. Младший инженер железной дороги.

– Александр Мерсье. Механик, – ответил парень. – Странно, что железная дорога отправляет своего работника вторым классом.

– Увы, моей должности для первого не хватает, – смущенно усмехнулся инженер.

– Ну, все впереди, – пожал Сашка плечами, не желая вступать в долгие беседы.

– Благодарю, – улыбнулся Гаврилов. – Едете в Москву?

– Нет. Только до Воронежа. В больших городах мне делать нечего, – отмахнулся Сашка и тут же выругался про себя. Опять разболтался.

– Что так? – удивился Гаврилов.

– Там все давно уже поделено, и устроиться будет сложнее. На окраинах, думаю, будет проще.

– Ну, логика в таком рассуждении есть, – чуть подумав, согласился инженер.

– У вас, простите, такой вид, словно вы всю ночь не спали, – вдруг выдал он, разглядывая парня.

– Угадали, – не стал отрицать Сашка. – После контузии иногда очень сильно болит голова, потому и списали из армии, – пояснил он, в который уже раз указав пальцем на свой шрам.

– Ох, простите, – тут же повинился Гаврилов.

– Пустое, Модест Петрович, – снова отмахнулся Сашка. – Вы просто не обращайте внимания на мою молчаливость, и все будет в порядке. После приступа мне тяжело поддерживать беседу. Да и доктор советовал после приступа в тишине оставаться.

– Конечно, конечно, я помолчу, – суетливо заверил инженер.

– Да господь с вами. Говорите, сколько пожелаете. Только сильно на ответ не рассчитывайте, – проявил любезность Сашка.

– Может, по рюмочке? – подумав, осторожно предложил инженер. – У меня с собой есть.

– Увы, мне пока нельзя, – вздохнул Сашка с деланым огорчением. – А вы употребите. Я вас с удовольствием квасом поддержу.

– Пожалуй, подожду, пока поезд тронется, – вздохнув, решил инженер, прислушиваясь к голосам в коридоре.

– Тоже правильно. А то, как только соберешься отдохнуть, как тут же кто-нибудь в дверь ломиться начнет, – одобрил его решение Сашка.

– Вот-вот, – закивал инженер. – Лучше уж после, как пассажиры успокоятся.

– Вот и я о том, – кивнул Сашка и, выложив на столик прихваченные с собой газеты, предложил: – Почитайте пока. Чтобы время провести с пользой.

– Благодарствую, сударь, – улыбнулся инженер и, быстро просмотрев газеты, вздохнул: – Это все я уже читал. Ну да не страшно. Я пока с вещами разберусь, – решил он, доставая саквояж.

Кивнув, Сашка развернул газету и убрал ноги под столик, чтобы освободить ему место. Инженер, поставив саквояж рядом с собой, раскрыл его и запустил вовнутрь обе руки, что-то выискивая. На перроне раздался звон колокола, и состав, дернувшись, начал движение. Минут через пять, когда вокзал скрылся за поворотом, в дверь постучался проводник и, еще раз проверив билеты, предложил чай.

Припомнив, что в корзине лежит куча вкусностей, Сашка тут же согласился, при этом с хитрецой посмотрев на соседа. Ответив ему таким же взглядом, тот так же спросил себе чаю и принялся выкладывать на столик прихваченную с собой снедь. Проводник принес чай, в граненых стаканах и классических подстаканниках, и мужчины принялись с аппетитом ужинать. Инженер, быстро освободив свой стакан, плеснул себе водки и, отсалютовав им Сашке, негромко высказался:

– Ну, за знакомство.

«Блин, прямо генерал из фильма», – усмехнулся про себя Сашка, кивнув в ответ.

Лихо опустошив тару, Гаврилов смачно захрустел соленым огурцом. В дорогу его явно собирала жена. Уж очень у него все было аккуратно уложено и упаковано, а продуктов собрано, на месяц хватит. Плотно поужинав, Сашка почувствовал, как начинают глаза слипаться. Так что, быстро прибрав за собой, он задвинул корзину под койку и, скинув башмаки, устало вздохнул:

– Вы уж простите, Модест Петрович, но я прилягу. Устал что-то.

– Конечно, конечно, сударь. На меня внимания не обращайте. Я тихонечко, – заверил его инженер.

– Да бог с вами. Делайте, как вам удобно. Мне не мешает, – усмехнулся парень, устраиваясь поудобнее.

Солдатская привычка спать в любом положении и месте сработала и в этот раз. Гаврилов приложился к бутылке еще пару раз, потом долго шуршал бумагой и жевал, после чего пару раз выходил из купе. Но все это парень воспринимал как фон. В том, что он проснется при первых же признаках опасности, он не сомневался. Такая особенность у его организма появилась еще в прошлой жизни, на Кавказе. Так и получилось.

Где-то в середине ночи Сашка проснулся от чьих-то осторожных шагов у двери купе. Кто-то старался идти по проходу, не очень сильно грохоча сапогами. Повернувшись, парень покосился на инженера и, убедившись, что тот спит так, что из пушки не разбудишь, плавно соскользнул с койки. Сунув ноги в башмаки, он достал из корзины кинжалы, которые сунул туда, едва войдя в купе, и, подобравшись к двери, прислушался.

В проходе послышались тихие голоса. Потом кто-то осторожно нажал на ручку двери. Помня, что открывается она наружу, Сашка подхватил ручку и придержал, не давая открыть дверь. Нажим ослаб, после чего кто-то попробовал снова. Убедившись, что так просто дверь не открыть, за дверью снова зашептались. Потом снова послышались шаги и голоса стихли. Обернувшись, Сашка еще раз посмотрел на своего соседа и, убедившись, что тот и не думал просыпаться, задумчиво уставился на дверь.

В том, что по вагону ходят не самые законопослушные граждане империи, он не сомневался. Как и в том, что утром кто-то обнаружит пропажу своего имущества. А может, кого-то даже найдут мертвым.

«Тебе это надо? – спросил он сам себя, продолжая мрачно таращиться на дверь. – Ложился бы спать. Весь мир не спасешь. А попадешь в полицию, так и сам на каторгу загремишь».

Он уже собирался лечь обратно, когда в проходе послышалось испуганное женское оханье и какая-то возня. Похоже, какая-то пассажирка не вовремя высунулась в коридор и угодила в руки грабителей. От души выругавшись, Сашка осторожно повернул ручку и выглянул в коридор, стараясь не широко открывать дверь. К его удаче вагон почти не освещался. Только над дверями, выходящими в оба тамбура, висели свечные фонари.

У дальней двери две широкие спины тащили что-то в тамбур, и это что-то слабо трепыхаясь, пыталось освободиться. Выругавшись еще раз, Сашка выскользнул в коридор и, ставя подошвы так, чтобы не бухать башмаками, поспешил в ту сторону. К двери тамбура он подошел, когда бандиты уже почувствовали себя в безопасности, утащив жертву подальше от пассажиров. Он прислушался и мрачно скривился.

За дверью кто-то зло шипел с угрозой в голосе. Потом послышался сдавленный возглас и глухой удар. Понимая, что может опоздать, парень резко рванул дверь на себя, с ходу нанося удар ногой. Неважно куда. Главное, ошеломить. Удар пришелся в поясницу стоявшего спиной к двери бандита. Того швырнуло на стену, и Сашка, выхватив кинжал, нанес удар, снова швыряя противника на его подельников.

Воспользовавшись замешательством грабителей, он проскользнул в тамбур, успев прикрыть за собой дверь, и снова пнул кого-то ногой. На этот раз еще живого. Отлетев к двери, ушибленный бандит глухо крякнул, пытаясь справиться с дыханием. Лягался Сашка что та лошадь. А уж в драке жалеть противника не собирался ни в коем случае. Так что досталось грабителю от души.

Перехватив руку третьего бандита, в которой был зажат нож, парень стремительным ударом пробил ему шею под ухом и, толкнув того на третьего бандита, шагнул следом. Дотянуться до него через плечо умирающего было делом техники. Клинок пробил горло, заставив бандита захрипеть. Быстро отерев клинок об одежду первого грабителя, Сашка быстро обыскал тело и, переправив в карман все ценное, шагнул ко второму бандиту.

Деньги его интересовали мало, но у бандитов могло найтись интересное оружие и всякие механические вещицы. Быстро обобрав всех троих, парень открыл входную дверь и, ухватив ближайшее тело за штаны и за шкирку, скинул под откос. Избавившись от тел, Сашка присел над лежащей под стеной лицом вниз женщиной и, приложив пальцы к шее, с облегчением вздохнул. Жива. Осторожно ощупав ей голову, он убедился, что ее просто стукнули по голове, и, присмотревшись, неожиданно узнал Анастасию.

«Да ну его нафиг, – взвыл Сашка про себя. – Так не бывает. Эта дура влипает во все неприятности, которые только можно себе представить. Так, жива и, слава богу. Очнется, сама встанет, а я пошел отсюда, иначе она меня до смерти заговорит».

Проскользнув в коридор, он уже добрался до своего купе, когда что-то неприятно толкнуло его в сердце. Оставлять девчонку в беспомощном положении было неправильно. Вздохнув, парень прошел в другой тамбур и, негромко хлопнув дверью, мрачно посмотрела на дверь купе проводника. Похоже, тот и не думал просыпаться. В очередной раз выругавшись, Сашка постучал и, дождавшись, когда сонный проводник выглянет, тихо сообщил:

– Я тут подышать выходил и услышал, как в том тамбуре кто-то ругается. Похоже, там говорила женщина. Вам бы лучше проверить.

– Ага, благодарствую, сударь, – растерянно посмотрев в указанную сторону, сонно кивнул проводник. – Сей момент гляну.

Натянув форменный китель и фуражку, он прихватил фонарь и тяжело затопал в другой конец вагона. Сашка, посчитав свой долг исполненным, тихо проскользнул в свое купе. Убедившись, что инженер спит, за прошедшее время даже позы не сменил, он улегся на койку и снова уснул. Проснулся он от тихого разговора в купе. Открыв глаза, парень окинул помещение быстрым взглядом и, убедившись, что все в порядке, медленно сел.

– Что там такое, Модест Петрович? – спросил он, глядя в спину соседа.

– Проснулись, сударь, – повернулся тот. – Вот, извольте. Этот олух утверждает, что вы ночью стали свидетелем преступления, – сообщил он, тыча пальцем в мрачно насупившегося проводника.

– Ну, это громко сказано, – проворчал Сашка, зевая. – Я просто разбудил его, когда услышал в дальнем тамбуре какой-то шум. А потом сюда вернулся. А что случилось?

– Все так и было, – коротко кивнул проводник. – На одну из пассажирок напали. Трое. В тамбур ее вытащили и пригрозили, чтобы не шумела. А когда она крикнуть хотела, по голове стукнули.

– Надеюсь, она жива? – вежливо уточнил Сашка, вставая.

– Жива, сударь. Да только там непонятно, что произошло. Кровь на полу, а бандитов нет. Я ее на полу без сознания нашел.

– Ну, а от меня-то вы чего хотите? – удивился парень, делая вид, что сильно озадачен.

– Так мне придется на следующей станции полицию вызывать. Так может, вы кого из тех бандитов видели?

– Если бы видел, так бы и сказал, – пожал Сашка плечами. – Когда вышел, в коридоре никого не было. Я только когда обратно шел, шум услышал, и сразу в вашу дверь постучал. Так что добавить мне больше нечего, – сказал он, намекая, что влезать в полицейские дела не собирается.

– Я с вашего разрешения все это так полиции и расскажу, – подумав, спросил проводник.

– Это пожалуйста, – пожал Сашка плечами и, достав свой несессер, отправился умываться.

* * *

В Воронеже он оказался вечером. Сойдя на перрон, Сашка поправил лямки своей поклажи и, вздохнув, отправился к кассам. К его огорчению, там уже никого не было. Полусонный служащий, заметив его растерянность, громко хмыкнул и, не подходя, объяснил, что кассы будут работать завтра с семи утра и до семи вечера. А на сегодня поездов уже не будет, и вообще вокзал скоро закрывается. Уже не надеясь на что-то хорошее, парень поинтересовался, где можно узнать расписание поездов, чем вызвал неподдельное изумление этого работника железной дороги.

– А вам, сударь, куда собственно надо? – пожевав губами и огладив клочковатую бороденку, уточнил служащий.

– На Кавказ. Куда там от вас поезда ходят? – пожал Сашка плечами.

– До Ессентуков доехать можно, – тут же кивнул железнодорожник. – А там уж на месте решите, куда именно вам ехать.

– Годится. А билет как приобрести? – сделал Сашка очередную попытку. – И вообще, когда поезд в ту сторону будет?

– Так через три дня и будет, – развел служащий руками. – А билет завтра уж. Как касса откроется.

– Весело, – растерянно хмыкнул парень. – И куда мне теперь деваться? Ночь на улице. Гостиница рядом с вокзалом есть?

– Рядом нет. А вот через два квартала вверх по улице будет, – невозмутимо пояснил железнодорожник.

– Не дорогая хоть? – мрачно поинтересовался парень.

– Так номера всякие есть.

– Благодарствую, – вдохнул Сашка и, подхватив корзину с остатками продуктов, вышел из здания вокзала.

Остановившись на привокзальной площади, он осмотрелся и, приметив стразу три дороги, уходящие в разные стороны, задумчиво почесал в затылке.

– И которая из них вверх идет? – проворчал парень, наблюдая только прямые линии.

– Вон тудой, сударь, посередке ступайте, – послышалось за спиной, и Сашка, оглянувшись, увидел ехидно усмехающегося служащего вокзала.

«Понятно. Очередной местный прикол», – буркнул про себя парень и решительно зашагал в указанную сторону.

Спустя три квартала он и вправду увидел вывеску с надписью «Гостиница. Нумера». Толкнув дверь, которая зазвенела колокольчиком, Сашка вошел в полутемный холл и, подойдя к стойке, первым делом скинул с плеч хурджин и сидор. Хоть и говорят, что своя ноша не тянет, но плечи поклажа ему оттянула уже изрядно. Сидевший за стойкой мужик лет тридцати, в синей сатиновой рубашке, жилетке и прилизанными, разделенными на прямой пробор волосами, не спеша поднялся и, окинув парня внимательным взглядом, небрежно поинтересовался:

– Чем могу служить, сударь? – в голосе его слышалось недоумение, смешанное с некоторым превосходством.

– Одноместный номер на трое суток, – коротко проинформировал Сашка, глянув ему в глаза и жестко усмехнувшись.

Парень уже знал, как действует на неподготовленного человека такая усмешка.

– Желаете люкс или полулюкс? – судорожно сглотнув, уточнил мужик, стараясь держать марку.

– Обычный номер на одного, – отрезал парень, не сводя с него долгого, пристального взгляда.

– Это, прощенья просим, сударь. Но обычных нумеров на одного нет-с. Только люкс или полулюкс.

– И сколько ваш полулюкс стоит? – спросил Сашка, подпустив в голос звериного рычания.

Он и вправду начал злиться. Мало того что застрял в этом захолустье, так еще и с элементарными вещами проблемы.

– Рубль двадцать в сутки. Ресторан при гостинице есть. Ежели пожелаете, можем и баньку истопить. Тридцать копеек стоить будет, – залепетал мужик, заметно сбледнув с лица.

– В номерах воруют? – помолчав, прямо спросил Сашка. – Только не ври мне. Потому как ежели что пропадет, я тебя лично пристрелю.

– Это за что же, сударь? – окончательно струхнул мужик, из чего Сашка сделал вывод, что в номерах воруют.

– За вранье, – отрезал Сашка.

– Всякое бывает, – нехотя признал мужик, тяжело вздохнув.

– Номер на ночь, – подумав, велел парень.

Сейчас ему нужно было где-то провести ночь. А завтра, сходив на вокзал и приобретя билет, он найдет себе жилье где-нибудь в частном доме. Там точно никто грабить не станет. Если только не решат ограбить самого хозяина. Отдав мужику требуемую сумму и получив ключ, Сашка поднялся на второй этаж и, найдя нужную табличку, отпер дверь.

– И это у них полулюкс? – мрачно проворчал парень, оглядываясь.

Стол, кровать, шкаф, пара стульев и умывальник типа «мойдодыр» с гремящей соской за ширмой, в углу. Кровать уже была застелена, так что Сашка, недолго думая, сунул свои пожитки в шкаф и, умывшись, завалился спать. За трое суток в поезде он так и не сумел толком отоспаться. Сначала история с нападением воров. Потом долгие разговоры с полицией, а после еще и объяснения с ушибленной Анастасией.

Эта дуреха вдруг с чего-то решила, что он просто обязан был броситься спасать ее, забыв обо всех делах. И то, что она услышала, ее категорически не устраивало. Девчонке втемяшилось, что он скромничает и не хочет признавать, что это он избавил ее от бандитов. Именно это она и заявила, не обращая внимания на сидевшего в купе полицейского. Вздохнув и мысленно проклиная всяких экзальтированных дур, Сашка внятно, чуть не по слогам, принялся объяснять ей, что для подобного действия у него не было ни одного мотива.

– Я, сударыня, такой же пассажир, как и вы, и обнаружив какое-то безобразие, первым делом обязан сообщить о том работнику железной дороги, – со вздохом объяснял он, краем глаза наблюдая за полицейским.

Тот, внимательно слушая парня, только одобрительно кивал в такт его словам. Потом, откашлявшись, добавил:

– Господин Мерсье абсолютно прав, сударыня. Для поддержания порядка и благочиния мы имеемся. И работники железной дороги. А то, ежели все кинутся сами порядок наводить, форменное безобразие получится.

Возмущенно фыркнув, девчонка поспешила в свое купе. Полицейский задал еще пару малозначительных вопросов и ушел. Но и после этого парня не оставили в покое. То и дело в купе под каким-нибудь благовидным предлогом кто-то заглядывал и принимался его рассматривать. Понятно, что людям элементарно скучно ехать, но и он не обезьяна цирковая, чтобы развлекать всю эту толпу зевак. Все кончилось тем, что Сашка просто запер дверь и велел своему соседу не отвечать на стук.

«Вот и не привлек к себе внимания», – мрачно думал Сашка, уставившись в газету.

Настроение было испорчено, и вплоть до выхода на своей станции он старался купе не покидать. И вот теперь еще и это. И плевать бы на деньги. Больше всего Сашку бесило, что в этой гостинице его могут обворовать. За его же бабки. Утром, злой и не выспавшийся, он покинул гостиницу и первым делом отправился на вокзал. Купив билет, он оставил вещи в камере хранения, где ему выписали очередную квитанцию, и отправился искать себе жилье.

На третьем от вокзала подворье ему повезло. Хозяйка, пожилая миловидная женщина, сдавала внаем комнаты. А самое главное, во дворе была баня. Уплатив за постой и баню полтора рубля, Сашка узнал у хозяйки, где находится местный рынок, и отправился за покупками. Столоваться хозяйка ему не предложила, так что вопрос питания он решил так, как привык. Купив на рынке кучу вкусностей, парень прихватил жбан пива и, не забыв сменное белье, отправился в баню.

Напарившись, постиравшись и благополучно отпившись пивом, он, уже будучи в благодушном настроении, перебрался в выделенную ему комнату и, буквально рухнув на роскошную перину, уснул, словно провалился. Следующее утро парень встретил заметно повеселевшим. Что ни говори, а он медленно, но неуклонно двигался в нужном направлении. И беситься от того, что в этом времени все делается неспешно, было бессмысленно. К такому мнению Сашка пришел по здоровому размышлению. От его подпрыжек поезд раньше не поедет и скорости не прибавит. Так что нечего себе нервы мотать.

Бродить по городу Сашке не хотелось. Не хватало еще приключений себе на пятую точку найти. Так что, пройдясь по рынку и соседним лавкам, он прикупил газет, пару журналов и озаботился хозяйством. Отстирав и вычистив все вещи, он скептически осмотрел свою одежду и снова вздохнул. «М-да. Пора обзаводиться приличной одеждой. А то в этом я как пират с потонувшего корабля. Хорошо хоть бандану на картуз сменил. А то бы уже пальцами на меня показывать начали».

Узнав у хозяйки, где поблизости есть магазин готового платья, Сашка быстро пересчитал наличность и отправился в очередной тур шопинга.

«Господи, как же просто в армии было! – взвыл он про себя, после очередной, бог знает какой по счету примерки. – Надел, что выдали, и свободен. А тут? Это подправим, это подгоним, это вам не идет, а это уже не модно. Да плевать мне на моду. Мне чтоб удобно было», – ворчал он, стоически ожидая результатов подгонки.

Из магазина он вышел, полегчав на восемь рублей. Бешеные деньги, даже по его меркам. Зато теперь Сашку запросто можно было принять за мещанина с серьезным заработком. Пиджачная пара, серого в тонкую полоску цвета, голубая рубашка, галстук в тон костюму, удобные ботинки и даже котелок вместо картуза. Вообще, Сашка терпеть не мог любые головные уборы, но вынужден был терпеть их, будучи военнослужащим. Оказавшись же в этом мире, он просто вынужден был носить их. Потому как неприлично с босой головой ходить.

В общем, убив еще полтора дня на всю эту ерунду, парень решил в последний день снова пройтись по рынку. Ему все еще нужен был подходящий инструмент. Так что утром третьего дня он уже был на рынке, в скобяных рядах с момента открытия. Проходясь между прилавков, он осматривал, ощупывал и приценивался к различным инструментам, когда у самого края заметил скромно одетого старичка еврея.

Подойдя к его ящику, на котором было что-то разложено, Сашка присел на корточки и аккуратно раскатал матерчатый рулон. Тихо звякнув, его взору предстало именно то, что он искал. Осторожно коснувшись пальцами тонких надфилей, он растерянно покачал головой и, не удержавшись, спросил:

– Уважаемый, это все, что у вас есть из такого набора?

– Сразу видно, что вы не ювелир, юноша, – вздохнул старик. – Это малый набор для ремонта ювелирных изделий. Большой набор едва умещается в дорожный чемодан.

– Верно. Я не ювелир. Я по точной механике. Часы, музыкальные шкатулки, оружие, – с усмешкой пояснил Сашка.

– Я вижу, что по оружию, – хмыкнул старик. – Руки у вас не мастера, а солдата.

– Руки как руки, – смутился Сашка, рассматривая свою мозолистую лапу.

– Не обижайтесь, юноша. Но поверьте старику. Руки могут рассказать о человеке больше, чем он сам, – улыбнулся старик.

– Я что-то не пойму, вы ювелир или хиромант? – буркнул Сашка, продолжая рассматривать набор.

– Ювелиром был мой сын, юноша. Но после того, как его убили и ограбили наш дом, на мне остались трое его детей. Потому я и вынужден продавать его инструмент, – грустно вздохнул старик. – Сам же я был портным. Настоящим. Я мог построить любой костюм и люди благодарили меня, когда носили мою работу. Но теперь я больше не могу шить. Глаза стали совсем плохие. А что до рук, так тут все просто, молодой человек. Каждое дело откладывает на руки человека свой отпечаток. У портного это исколотые иглой пальцы, у кузнеца ожоги от окалины, а у солдата мозоли там, где оружие упирается в руку. У вас именно такие.

– Ловко, – оценил его слова парень. – И сколько вы хотите получить за этот инструмент?

– Вам, юноша, я отдам этот набор за три рубля, – помолчав, вздохнул старик.

– Ты опять тут? – раздался над Сашкиной головой грозный вопрос, и парень, оглянувшись, увидел какого-то мастерового.

Заметно поддатый, злой и явно ищущий, на ком сорвать злость.

– Исчезни, пьянь, – рыкнул Сашка, стремительно поднимаясь и заглядывая мастеровому в глаза.

– Ты, это, чего… – икнув и разом протрезвев, пробормотал мастеровой, осторожно пятясь задом.

– Сгинь, шваль, – прорычал парень, шагнув к нему.

Охнув, мастеровой развернулся и сломя голову кинулся бежать.

– Я беру ваш инструмент, – отрезал Сашка, круто развернувшись к старику.

* * *

К Сашкиному изумлению, в купе он ехал один. Как подсказал проводник, поток отдыхающих уже схлынул, а новый еще не собрался. В общем, все, как и всегда. Кто-то рвется к первому теплу, а кто-то к бархатному сезону. Узнал он, и почему пришлось уезжать из Одессы почтовой каретой. Оказалось, что железная дорога до города давно уже проложена, но использовали ее в основном для перевозки грузов. Пассажирские составы ходят только раз в две недели.

В общем, как обычно, повезло. Пытался бы уехать на поезде, сидел бы еще в Одессе, ожидая поезда. Внимательно выслушав пожилого проводника, Сашка благодарно кивнул и, вернувшись в свое купе, мрачно вздохнул: «Ну и когда ты, идиот, научишься правильно вопросы формулировать? Нет, чтобы сразу прямо в порту все выяснить. Нет, уперся и попер, как медведь на случку. Баран, блин. Ладно, что сделано, то сделано. Головой думай».

С этой мыслью он снова завалился на койку и, заложив руки за голову, бездумно уставился в потолок. В пути ему еще предстояло провести двое суток. С учетом расстояния ужасно медленно. Ну не привык он перемещаться вот так, неторопливо. Навалилась ленивая дрема, и очень скоро парень спокойно спал.

К вокзалу Ессентуков поезд подошел в середине дня. За прошедшие трое суток Сашка уже все бока отлежал. Успел вспомнить все, что с ним произошло уже в России, и, проиграв в голове все варианты, несколько раз выругать себя за бестолковость.

Выйдя на перрон, парень не торопясь осмотрелся и решительно направился прямиком к дородному полицейскому, который прятался от солнца в тени здания. Поздоровавшись, Сашка спросил, как он может попасть в город Пятигорск, и с ходу наткнулся на внимательный взгляд служителя закона.

– А зачем вам туда, сударь? – аккуратно поинтересовался полицейский.

– Место спокойное ищу, чтобы жизнь новую начать, – решив не лукавить, прямо ответил Сашка. – После контузии из армии списали, вот и решил механиком стать где потише.

– А по какой механике работать изволите? – тут же последовал очередной вопрос.