Как царь с царицей сыновей женили

– Идём Савва. А то у меня там эксперимент накроется, – вдруг засуетился Иван и младшие братья двинулись на встречу неизбежному.

Стольный град. Терем царевича Ивана. Институт

Царевичи Иван и Савва, Провидица (зав отделом прогнозирования и провидения Института)

***

Терем Ивана, по его просьбе, построили за городом, у реки. Пришлось ехать через главные ворота Стольного Града, над которыми был повешен уже слегка выцветший на солнце плакат с царским указом о несметном богатстве, которое получит тот, кто найдет царевну Василису.

Васька пропала давно. Как-то, во время трапезы, вдруг встала из-за стола, заявила, что её зовёт Крёстная, и вышла, не попрощавшись, как и не было её. Когда спохватились и кинулись искать – царевны и след простыл. С того времени и висит царёв указ всюду, где народ, особенно заморский, часто бывает.

Унылая серая коробка Ванюхиного терема ничем не радовала глаз. Разве что была проста и удобна в строительстве. Братья свернули с тракта и, оставив лошадей в конюшне, направились к дому. Из прихожей вела широкая лестница в подвал, который встретил их прохладой и полумраком, мгновенно сменившимся ярким светом, мало напоминающим солнечные лучи. В помещении ничего и никого не было. Только бледно-салатовые стены, ослепительно горящий потолок и железная дверь вдали, над которой огромными красными буквами было написано странное: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».

– Старшая провидица песенку услышала. Теперь бубнит её себе под нос. Народу нравится. Очень точно отражает тематику учреждения.

По мере того, как царевичи двигались вперёд, становилось понятно, что дверь – это огромные ворота без каких-то ручек, замков или хотя бы щели между створками.

Иван порылся в карманах, чем-то щёлкнул и ворота плавно уползли вверх. За ними обнаружился длинный тускло освещённый коридор с множеством дверей по обеим сторонам, на которых были нанесены цифры, а иногда и странные знаки.

– Мы сейчас в конференц-зал. Знакомиться с коллективом. Только заскочим по дороге в лабораторию.

К месту, именуемому «лабораторией» вела дверь с цифрой «63» и знаком, напоминающим трезубец.

В маленькой прихожей их встретило очкастое и тощее существо, предположительно женского полу, в бледно зелёной рубашке без воротника и штанах того же цвета. Существо, при виде Ивана, вскочило с табурета, поправило на голове салатовый колпак без бубенчиков и затараторило:

– Левая спит. Правая ругается матом. Коренник молчит и от всего отказывается.

– Даже от ягнёнка? Он же его обожает.

– И от ягнёнка, и от поросёнка. Даже от водки с квашеной капустой.

– Психолога приглашали?

– При виде Ганса оживился. Видно решил, что это обед привели. А потом опять замолчал.

– Пошли глянем.

Через маленькую, но очень толстую, железную дверь они протиснулись в огромное помещение, чем-то напоминающее пещеру. В самом центре «пещеры», на возвышении, лежал сказочный трёхголовый дракон.

Левая голова дракона сладко посапывала, прикрыв морду лапой, средняя безучастно таращилась в пространство, зато правая, похоже, даже обрадовалась посетителям.

– Явились, козлы мокрохвостые! – восторженно взревела она. – И ты, коза очкастая, по мою кровушку припёрлась. Не дам! Отольются вам гадам драконьи слёзы.

Иван взмахнул рукой и две бодрствующие головы с глухим стуком упали на пол, после чего храп троекратно усилился.

– Ещё раз полное обследование. После завтра вечером жду с отчетом об эксперименте. Будем решать, что делать дальше.

Пропустив очкастую в дверь и подтолкнув туда же остолбеневшего брата, Иван закрыл за собой вход в пещеру дракона, после чего повел Савву по лабиринту коридоров, похоже, совершенно безразмерного подвала.

***

Конференц-зал оказался очень похож на театр, только вместо сцены была огромная школьная доска, перед которой стоял стол на дюжину седоков и ораторская трибуна.

– Тоже Провидица подсмотрела? – тихо спросил Савва.

– Нет. Сам придумал. Ты ж это строил. Не уж-то не помнишь?

– Я думал это склады и лаборатория твоя премудрая. Да и куда меньше всё было.

– Пришлось поработать с пространством. Имеются специалисты.

Конференц-зал быстро наполнялся странной публикой в салатовых робах и обычной одежде. Тут встречались и степняки и даже мавры. Но большая часть народа отличалась только цветом волос.

– А откуда они узнали, что сюда надо прийти?

– Провидица. Она у нас по организационным вопросам.

– Предсказала? Так чего они так долго собираются?

– Нет, – улыбнулся Иван, – Не предсказала, а оповестила. Она у нас привратником работает. По совместительству. Прогнозы и прозрения – дело ненадёжное. А понять, чего я хочу, для неё пара пустяков.

Когда на скамьях не осталось свободных мест, к трибуне вышла невысокая женщина средних лет в тёмно-синем платье до земли. Шею её украшало ожерелье из рубинов. Мочки ушей оттягивали массивные рубиновые серьги. А копна рыжих волос на голове была стянута простым кожаным ремешком.

Женщина слегка кашлянула и по помещению разнёсся громкий ясный звук. Люди в зале перестали переговариваться и обратили взгляды на трибуну.

– Она в институте собрания и заседания ведёт. Прозрения – дело ненадёжное. Да и председательствовать у неё получается лучше всех. – Прошептал Иван на ухо Савве.

– У нас сегодня важное сообщение директора, – объявила Провидица и села за стол.

Иван встал за трибуну, ненадолго задумался, словно решаясь на что-то, а потом начал говорить:

– По, не зависящим от меня, причинам я вынужден оставить пост директора института. Новым директором назначаю своего брата – царевича Савватия. У него нет достаточного опыта научной работы, зато он администратор со стажем. Надеюсь, что вы поможете новому директору на этом посту. Со своей стороны, обещаю не оставлять институт без внимания и оказывать посильную помощь в научных разработках.

Иван вернулся на своё место, а в аудитории наступила мёртвая тишина. Только Провидица, определённо, ничему не удивилась.

– Какие будут вопросы и предложения? – произнесла она бесстрастно. – Советую поторопиться. У царевича мало времени и много непривычных дел, не терпящих отлагательства.

По рядам пронеслись шепотки и началось какое-то шевеление. Наконец на трибуну выбрался мужчина в годах с гривой седых волос вместо прически и пронзительным взглядом поверх крючковатого носа.

– Мы вас не понимаем, царевич. Именно сейчас, когда нам удалось подобраться к проблеме нулевой энергии, вы трусливо сбегаете от ответственности. Неужели не понятно – без вас тут половину тем придётся закрыть.

– Больше! – крикнул кто-то из верхних рядов. Крик был поддержан одобрительным ропотом собрания ученых.

– Лично я не знаю, как мы закончим работы по проекту 63. И пространственный контур всё время барахлит. Того и гляди схлопнет нас тут всех в лепёшку.

– А я здесь при чем, – взвился Иван, – Вас, Рахман, сколько раз просили подготовить техзадание для создания отсекателя помех? И что? Опять без меня сидим и ждём чего-то. Это, между прочим, и вас касается, Исидора Карловна.

– Что, я против? – запальчиво вскочила с места обширная матрона, очень похожая на купчиху. – У моих лаборанток и так голова кругом. Со всех сторон заявки и претензии, что ничего не делаем. Продохнуть некогда. Без четкого техзадания работать не будем.

Савва совершенно не понимал, о чем спор. Зато другое ему было очевидно. Какой же бардак тут развёл братец! Игрушка – она игрушка и есть. Почему-то нахлынула злость и непреодолимое желание высказать этим уродам всё, что он о них думает.

– Слово предоставляется директору института пограничных наук, царевичу Савватию, – невозмутимо произнесла Провидица.

От неожиданности Савва не сразу отреагировал на сказанное. Говорить, почему-то, расхотелось. С большим трудом царевич заставил себя встать за трибуну.

Сотни внимательных и совсем не глупых глаз нацелились на выступающего, заставив последнего слегка вспотеть и поперхнутся первой фразой. Прокашлявшись, царевич молча уставился на слушателей.

Пауза затягивалась и аудитория начала волноваться, что проявилось россыпью смешков и шепотков, прокатившейся по рядам ученой братии. Когда дошло до разговоров вслух и смеха, Савва продемонстрировал, что не только царь-батюшка способен повергнуть слушателей в трепет.

– Что? Все сразу хотите мне что-то сказать? – проревело над головами слушателей, – У каждого будет такая возможность. Тебя как звать-величать, уважаемая? – обернулся он к Провидице.

– Можно просто Провидица, – почему-то слегка зарделась та.

– Назначаю тебя главным приказчиком института.

– Может лучше ученым секретарем? Мне как-то привиделось …

– Всё равно. Коль больше нравится, можешь так называться. Завтра к утру мне список работников с указанием кто чем занят. И список руководителей лабораторий, так вроде это здесь называется, на приём в порядке важности задач. Согласуешь с царевичем Иваном. У меня всё, – громыхнул напоследок Савва и братья чинно удалились из аудитории.

Глава 3

Стойбище народа тартар

Царевич Иван, Айдар (князь народа тартар), Расим (друг Айдара), Дамира (сестра Айдара)

***

Иван ехал по степи, с дрожью вспоминая неделю «подготовки». Всё тело ныло или болело. Седло бередило воспоминания о бешеной скачке, выдававшейся Святом за уроки верховой езды.

Братья с детства использовали его в качестве боксерской груши и манекена для борьбы. Поэтому царевич был уверен, что не такой уж безнадёжный хиляк и неженка. Свят в два счета убедил его в обратном.

В первый день долго куда-то бежали, нагрузившись доспехом и оружием. Потом ехали на лошадях по чащобе и немного по болоту. И в завершение испытаний Ивана лупцевали деревянными саблями сразу несколько стрельцов.

После занятий Свят сказал, что для начала не плохо, но завтра будут настоящие нагрузки. С мыслями о том, что завтра его ожидает кошмар в квадрате, Иван думать забыл и о неудавшемся эксперименте, и об офигевшем от знакомства с институтом Сове. Стоило прикоснуться головой к подушке, как сердобольное сознание покинуло своего обладателя.

Неделя не промелькнула, а испарилась в круговерти испытаний и мучений. Легче не стало, но хотя бы уже удавалось сохранять ясное сознание до вечернего забытья. Известие о поездке в степь воспринялось почти без интереса. В степь, так в степь.

***

Наконец показалось стойбище Айдара – внешне беспорядочное и бескрайнее море шатров, костров и повозок кочевого народа.

Высланные на встречу гостям воины, давно ехали рядом, весело болтая с охраной царевича. А вот в самом селении, похоже, никто их встречать не собирался. В центре стойбища, рядом с шатром князя, собралась толпа. Оттуда доносился смех и громкие крики.

Подъехав поближе, Иван обнаружил, что интерес людей относится не к хоромам Айдара, изображающим многоэтажный шатер, а к совсем небольшому сооружению, представлявшему собой что-то среднее между сараем на колесах и кораблём, выброшенным на берег. Вдруг из трюма «корабля», под смех и улюлюканье толпы, вылетел разодетый юноша, смачно шлёпнувшись на вытоптанную тысячами ног землю. Толпа восторженно взревела, после чего красавчик очумело взвился на ноги и рванул наутёк.

– Дамира жениха выбирает – оскалился ехавший справа всадник, кажется Расим. – Скоро женихи закончатся. Так и останется старой девой.

Увидев не понимающе округлившиеся глаза Ивана, спутник пояснил.

– У нас такой обычай. Невеста должна устроить жениху проверку на искренность чувств и пригодность для брачных уз. Обычно, это простая формальность. Молодые давно знакомы и родители согласны. Жених должен продемонстрировать силу, ловкость и умение поладить с будущей супругой. Что-то вроде игры на публику. А Дамира уперлась и ни в какую. Пусть мне будущий муж докажет, что мужчина.

– Это как?

– Я толком и не знаю. Неудачники молчат да краснеют. Дамира тоже не признаётся. Предполагается, что жених обязан войти в шатер и вынести невесту на руках к свидетелям. Но пока все соискатели вылетали через окна. Что тут скажешь – сестра князя. Единственная и любимая. Может себе позволить и не такое. Говорят, у Святослава были шансы. Злые языки шептались, что она по нему сохнет. Но царевич не из тех, кто женится по своей воле. Они с Айдаром предпочитали пьянки в обществе друзей и наложниц. А с сестрой князя нянькались, как с ребёнком, потакая всем её прихотям. Та росла среди мужчин и прихоти у неё получились мужские – охота, война да мордобой. Рука у Дамиры тяжелая. Самому как-то прилетело. Невероятная женщина.

Иван представил себе девушку, способную свалить ударом здоровенного мужика и поёжился. Вот уж кому-то повезёт.

– А почему тогда столько претендентов?

– Если бы ты всё знал, удивился ещё больше. Айдар объявил, что лично прирежет мужа сестры, если заметит, что он чем-то её не устраивает. При этом было сказано, что никакого калыма не будет.

– И всё равно сватаются?

– Погоди. Сейчас сам всё увидишь.

Борт «корабля» раскрылся метрах в полутора над землёй и к зрителям выпрыгнули несколько высоких девушек в серых костюмах. Княжна отличалась только короткой прической и обручем на голове. У остальных девушек волосы были стянуты пучком на затылке.

Дамира Ивану не понравилась сразу. Наглые глазищи в пол лица, презрительно поджатые губы и тело опытного бойца, лишенное женской утонченности и грации. Точнее грация была – пантеры перед прыжком. Упаси нас боже от таких женщин!

Когда княжна подошла к спешившимся гостям, оказалось, что она ещё и чуть выше Ивана.

«Нежное создание» оценивающе оглядело почему-то зардевшегося царевича и, под сдержанное хихиканье окружающих, томно проворковало:

– Ты чья будешь, красна – девица?

Ивану показалось, что его уши сейчас расплавятся и стекут по плечам на взмокшую спину. С трудом взяв себя в руки, он солидно прокашлялся и рявкнул, что было сил:

– Царевич Иоанн к князю Айдару с личным посланием!

Княжна сморщила носик и слегка склонила голову в приветствии.

– Извини, царевич. Обозналась. Брат тебя ждет.

И потеряв всякий интерес к собеседнику, в сопровождении воинственных девиц, удалилась по своим делам.

– Ну, что? Видал? – прошептал на ухо Ивану Расим.

– Что видал?

– Какая красавица!

Ивану хотелось сказать, где он «видал» эту «красавицу», но глаза Расима горели от восторга, а физиономия просто светилась таким обожанием, что пришлось прикусить язык и, в меру наличных актерских возможностей, тоже продемонстрировать восхищение.

***

Княжеские покои поражали воображение, хотя Иван и сам приложил руку к созданию этой махины. Просто собранным и разукрашенным терем видеть не довелось. Большое трёхэтажное сооружение легко разбиралось и собиралось, позволяя Князю путешествовать с комфортом вместе со своими подданными.

На краю степи, там, где Великая река несла свои воды в дальние страны, уже давно стоял город, в котором кочевники зимовали, учились и лечились, где несколько раз в году бурлил огромный базар, собирая купцов с пол мира и товары с обеих половин.

Но летом табуны и стада княжества кочевали с пастбища на пастбище. И князь предпочитал разделять судьбу своего народа.

На первом этаже княжеского терема «бдительная стража» резалась в кости и совершенно не заинтересовалась гостями. Почему, царевичу стало ясно через мгновение, когда потолок раздвинулся и оттуда спустилась лестница, а высокий голос звонко провозгласил:

– Посланники к его княжеской особе.

На втором этаже всё было по-другому. Стража в одинаковой черной одежде, встретила царевича с сопровождающими недоверчивыми взглядами и пропустила в княжеские покои только Ивана.

Айдар сидел в любимом кресле мрачнее тучи. На полу у его ног валялись обрывки свертка, подозрительно напоминавшие те, что недавно остались от подарка Крёстной.

– Крёстная подарила? – спросил ошарашенный Иван.

– Отец принёс. Ночью.

– Но он же давно умер?

– А то я не знаю. Садись. Чего приехал?

– Обучаться ратному искусству. Теперь я вместо Свята буду.

У князя отвисла челюсть.

– Ты что белены объелся?

– Думаешь меня это радует. Я не воин и ничего с этим не поделаешь. Но и с Крёстной спорить бесполезно. Её слово – последнее.

– А почему мне рассказываешь?

– Крёстная разрешила. Тебя тоже, вижу, запрягли, куда не хочется.

– В рядовые погонщики.

– Бред.

– Для меня Отец, что для тебя Крёстная.

Царевич и князь надолго замолчали, не понимая, как жить дальше. Первым молчание нарушил князь.

– На Дамире женишься. Князем будешь.

Иван подавился ответом и закашлялся до слёз.

– Не буду, – просипел он, слегка отдышавшись.

– Чего не будешь?

– И князем, и жениться. Крёстная про это не говорила.

– А защищать землю нашу она говорила?

– Говорила.

– Ну, вот. Тут и начнёшь.

– Да на что я гожусь? Сам посуди. Местных обычаев не знаю. Да и сестрица твоя меня из сарая выкинет. С большим удовольствием.

– Не выкинет. И обычаи знает. Да у нас тут почти, как у вас. Мою гвардию стрелецкой тьмой кличут. Когда степь отдыхает – в Граде живём. Там у меня терем, библиотека. Даже театр построили. Малышня в школу ходит.

Мы как бы и сами по себе и в государстве на службе состоим. Южную границу стережем. Налоги не платим, но и нам никакого довольствия не полагается. Сами всё добываем.

Если бы не твой батюшка, был бы я султан или хан, а так мне княжеский титул пожалован.

Иван слушал. открыв рот. Ну, батя! Ну, хитрец. «У нас дружба и любовь с соседями!» «Названный сын – отрада очей моих». Забыл самую малость сказать, что подданные верны государю. Хотя воли их никто и не лишал. А так даже лучше. Не то набегут советчики да приказчики из царского окружения и житья не дадут. До чего же батя – Царь! Куда нам до него.

– Я, Айдар, не против. В перспективе. У меня ещё почти три недели на подготовку. Потом к братьям наведаюсь: стратегия, так…

– Не наведаешься. У меня три дня.

– Крёстная, за что?!!!

– Сейчас Дамиру позовём. Поговорим.

Дамиру «звали» часа два. С половиной. За это время князь с царевичем успели попить чаю, потом отобедать и даже устать ждать.

Фурия, влетевшая в княжеские покои, мало чем напоминала ленивую пантеру, готовую поиграть с жертвой. Одежда на ней была местами порвана, под глазом наливался синяк. Правое плечо украшала не глубокая, но длинная царапина.

Следом за княжной в покои князя вошли два мордоворота в черном и встали у княжеской сестры за спиной. В одном из них Иван с трудом узнал своего попутчика.

– Если я приказываю кого-то ко мне привести, его приводят. Живого или мёртвого, если уж очень строптив и смертоносен. С тобой поступили гуманно. Учли, что моя сестра. Царапаться будешь или включишь мозги, сестрица?

– Не буду, – прохрипела Дамира и уселась прямо на пол. Мордовороты, после кивка князя, бесшумно исчезли за дверью.

– Завтра выходишь замуж за Ивана.

Похоже у княжеской сестры не осталось сил для сопротивления. Она хотела что-то сказать, но посмотрела на брата и промолчала.

– Объявлю царевича своим наследником. Будете править вместе. А я ухожу с нашим родом к Приюту Истукана. Там травы хорошие и река рядом. Вспомню молодость.

В словах князя не было ни оптимизма, ни желания что-то вспоминать. Одна тоска. Да и про «молодость» прозвучало как-то не убедительно. Это в тридцать то лет с небольшим.

– Гвардия не захотела оставаться. Все заявили, что желают стать пастухами и охотниками.

Дамира явно начала приходить в себя и перебралась на диван.

– Скажи мне, брат, что происходит? Моих подруг изувечили. Меня скрутили, как рабыню и приволокли к тебе силой. Случилось что?

– Если бы мог – сказал. Я должен уйти. И объяснить ничего не могу. Без тебя Иван не справится. Несколько человек из совета и десяток стрельцов я заставлю остаться. Не потому, что не хочу оставить больше. Просто некого. Я такая же гвардия, как и любой из моих людей. Мы вместе росли, вместе смотрели смерти в лицо. Быть друг без друга для нас дикость немыслимая. А те, кого оставлю, – мои ближайшие советники и охрана в дальних походах. Попрошу – потерпят. Расим будет за старшего. Доверяю, как себе.

– Кое-кто из моих тоже уйдёт. Мало у кого жених не из стрелецкой тьмы.

– Не о том говорим. Воинов у нас хватит. Если что – мы вернёмся. Да и Святослав подсобит. В первый раз, что ли?

Главное – порядок удержать. Люди разные. Есть те, кто готов отделиться. Есть смутьяны, претендующие на власть. Будет смута – уходите ко мне. А ежели до зимы продержитесь – соберёмся в Граде.

Князь вышел из покоев и вернулся с Расимом и невысоким пожилым мужчиной в одеянии священника.

– У Ивана с Дамирой завтра свадьба. Я надеюсь, что сестра не выбросит царевича в окно. Позаботьтесь, святой отец, чтобы приличия были соблюдены. А ты, Расим, организуй застолье. Денег, сколько надо, возьмёшь в казне.

Расим со священником поклонились князю и вышли.

«Молодые», впервые за разговор, посмотрели друг на друга. Один глаз у Дамиры заплыл, но зато второй справлялся за двоих, демонстрируя царевичу всё презрение и брезгливость, которые испытывала «жертва насилия и произвола». У Ивана со взглядами было похуже, но он честно старался ответить тем же.

Эта дуэль не ускользнула от внимания Айдара.

– Вы мне ещё подеритесь на свадьбе! Вас никто не заставляет любить друг друга. До зимы уж как-нибудь потерпите, а там «либо шах умрет, либо ишак сдохнет». И чтобы завтра оба были со счастливыми лицами. Кстати, Ваня, говорят ты лекарь, каких мало. Подлечишь невесту? А то срам один выдавать замуж такое пугало.

Дамира зашипела и кинулась на брата, но поймала лишь пустоту. Айдар материализовался за спиной сестры и крепко ухватил её, как котёнка, за шиворот.

– Ты не поняла ещё, что шутки закончились? В мире происходит что-то страшное и не понятное. А ты тут дуру из себя изображаешь.

Отпустив Дамиру, Айдар сел на своё место, а девушка, явно потеряв боевой задор, пристроилась у ног брата.

– Всё так плохо, Айдарчик? – тихо спросила она.

– Гораздо хуже, чем ты думаешь.

Глава 4

Стольный град. Терем царевича Савватия

Царевичи Савва и Святослав

***

Савва со Святославом склонились над списком отделов Института. Огромный письменный стол хозяина кабинета был завален схемами, рисунками и прочими документами.

– Ты же у нас военный. Не уж то не сообразишь, что из этих Нюхиных причуд можно приспособить к делу? – вздохнул Савва, потянувшись к эскизу какого-то замысловатого устройства.

– А ты сам что-то выбрал?

– Кое-что есть. Но такое странное, что пробовать надо. На той неделе покажу.

– А я вот ничего понять не могу. Зачем мне искривление пространства в бою? Что, противника отодвигать или приближать? Лучше я их залпом отодвину или придвину атакой конницы. Тоже самое получится, только привычнее и проще. А у этих «сказочников» оно ещё и через раз срабатывает.

– Может задачу поставить? Невыполнимую. Они невыполнимые любят. Пусть, например, сделают из тебя и гвардейцев твоих – сказочных богатырей, неуязвимых и смертоносных.

– Они год это будут мурыжить, а потом заявят, что пока готова только, как это, «виртуальная модель». Ни руками потрогать, ни понять, что вышло, – усмехнулся Святослав.

– Совсем, что ли, без толку Иван изгалялся?

– Почему. Противоударный костюм не только падать с крыши хорош, но и стрелу держит. И даже пулю, ежели со ста шагов и дальше. Но уж больно неудобная вещь. Боец сам себя в два раза шире становится. Даже кони пугаются.

– Может пусть заузят?

– Не выходит у них. Какие-то «особенности технологии». Вот медицину я принял в войско с радостью. В Институте готовят лекарские походные наборы и целую больницу на колёсах. Полезная штука получается. А чтобы силу войск увеличить – ничего такого нет.

– Надо задачу ставить как-то по-другому. Мы от привычного отталкиваемся, а они «сказку делают былью». Сам видел – иногда получается. Что у нас в сказках такого, чего в жизни не бывает?

– Ковёр-самолёт или корабль летучий.

– Записал. Что ещё?

– Скатерть самобранка. Полевую кухню за собой таскать не надо. Сытый воин двух голодных стоит.

– Вот видишь? Если шире посмотреть на проблему, всё не так печально.

– Ты серьёзно думаешь, что им что-то такое удастся сделать?

– Не сомневаюсь. За сроки, правда, поручиться не могу, но почему не попробовать?

– Тогда пусть пищаль стреляет без остановки и аж до горизонта, а пушка и ещё дальше. И не только ядрами, но и пулями. Не сильно бредовые идеи?

– Поверь моему небольшому опыту. Чем бредовее идея, тем больше у них азарта и результат лучше.