Центро-Круговая модель бытия. Концепция

Действительно, если проследить «траекторию» повествования любого мифа – то это отрывочные, разрозненные, смутные обрывки элементов истории, которая во многом воспринималась как сказка, предание, но не более. В этом аспекте, хотелось бы сказать, что любой миф начинает свое существование, как индивидуальный. По мнению О.А.Тогусакова (2003), миф возникает, как мнение у конкретного человека о своем отношении к чему-то. В отношении мифа о Тегерек, все было абсолютно наоборот. Мне, как исследователю было важно развернуть проблему Абсолютного Зла, его мира и пространства в сегодняшней действительности, в сравнении с архаичным временем. Нужен был художественный нарратив или так называемый мифологический «бриколаж», как фабула и образец целенаправленного художественного размышления и повествования о восприятии вечных феноменов мира (Добро / Зло, Жизнь / Смерть, Свет / Тьма, Знание / Незнание и пр.) в архаичные времена. В романе «Тегерек» устами Сагынбек-ава говориться о том, что маленький кыргызский род «кара-кулы», проживающий в окрестностях горы Тегерек – приветливых, простых и добрых, но, почему-то скрытных и замкнутых в себе, людей, во все времена были и те, которые смотрели на эту гору с некоторой боязнью и предосторожностью. – «…Лишь теперь становится понятным догадка о том, что, возможно в них говорила и генная память предков, и предания тех далеких времен о трагических испытаниях и бедствиях…», – рассказывает Руслан, впервые услышавший рассказ о Тегерек.

Надо полагать, что весь мир, в том числе и Кыргызстан, в условиях социально-экономической нестабильности и морально-нравственных разногласий в обществе, имеет потребность в мифах, а также в новом переосмыслении их в ракурсе угроз и вызовов современности. Как подчеркивают многие философы и мифологи, в числе которых О.А.Тогусаков (2005), Ш.Б.Акмолдоева (2006), Д.П.Козолупенко (2009), Ы.М.Мукасов (2020) и др., с помощью мифов можно мобилизовать общество, высвободить энергию масс и направить её в нужном направлении, для чего возникает необходимость конструировать новые мифы и навязывать их обществу. Тому есть основания, так как любые мифы не так сложны и их можно заложить в подсознании людей, а потому созвучны нашим представлениям и эмоциям. В этом аспекте, следует согласится с В.Н.Топоровым (1982) в том, что одна из важных особенностей мифа – это выполнение функции моделирования социального бытия, его феноменов и процессов – истории, культуры, настоящего, прошлого, будущего, размывая и стирая при этом границы между реальным и виртуальным. «Вот почему, миф является действенным средством социально-ментального конструирования, а значит – средством манипулирования сознанием людей», – считает автор. Мы также рассчитываем на то, что и миф о Тегерек сыграет свою определенную познавательно-культурологическую роль, акцентируя внимание современников на проблему, прежде всего, взаимоотношения Добра и Зла. В этом аспекте, хотелось бы обратить внимание на следующую мысль Саттар-ава: – «…Многие, конечно же сомневаются в том, что в саркофаге находится тело ажыдара, да еще и подающий признаки жизни. Ну, даже допуская, что он мертв, нельзя предугадать, что тело его может послужить неким генетическим кодом для воспроизводства нового зла…». Очевидно, здес важен вывод о том, что в случае разрушения саркофага, в котором захоронен ажыдар, само Зло, что он олицетворяет, может вырваться на волю и сотворить грандиозную беду для людей мира.

Нужно отметить, что интерес к мифу на рубеже XX—XXI вв. связан с широким развитием, прежде всего, этнографических исследований. Накоплен огромный материал о жизни и культуре племен и народов, который послужил основой для дальнейшей разработки различных теорий мифов. Как известно, выдвинуты различные концепции и направления современного мифотворчества, авторами которых являются Т.А.Апинян, В.А.Бачинин, Ж. Бодрийяр, А.Б.Венгеров, М.С.Галина, А.В.Гулыга, П.С.Гуревич, В.П.Дубицкая, М.С.Евзлин, И.И.Кравченко, В.В.Малявин, В.М.Найдыш, Л.И.Насонова, Г.В.Осипов, В. Парето, В.М.Пивоев, Г.Г.Почепцов, Ж. Сорель, М.И.Стеблин-Каменский, Б.А.Успенский, В.П.Шестаков, А.В.Юревич и др. По А. Ф.Лосеву (1893—1988), мифология – определяется как система фантастических представлений либо как изначально истинное пересказанное событие. Во втором случае, как нам кажется, речь идет о событиях мифического времени, приключения тотемических предков, культурных героев «оказываются своеобразным метафорическим кодом, посредством которого моделируется устройство мира, природного и социального». И хотя эти события и процессы, отголоски коих доносит до нас миф, часто принадлежат седой древности, так сказать, «застревают в доисторическом времени», – писал он [А.Ф.Лосев, 1991]. На наш взгляд, смысл высказываний автора в том, что в случае «условно исторических» интерпретаций, миф трактуется как «правдивое» повествование о вещах и событиях вполне реальных, как описание материальных процессов, имевших место в действительности, в истории людей, или окружающего их мира. В романе «Тегерек» юноша Талип, впервые увидевший Тегерек сравнивает эту громадину с древними рукотворными пирамидами Хеопса. Сторожил местности Эргеш-ава, утверждая факт рукотворности Тегерека, отвечает на скепсис Талипа: – «…Если бы только один человек рассказал бы историю создания Тегерек, то назвали бы его фантазером. Но об этом говорили многие, прапрапрадед рассказывал прапрадеду, тот рассказывал прадеду, а этот прадед рассказывал деду, дед – отцу. И так десятки и сотни лет к ряду. Значить есть какая-то правда о рукотворности создания горы…».

Нужно подчеркнуть, что общетеоретическими принципами, а также теоретическими основаниями для конструирования нами мифа выступают результаты исследований философско-культурологического направления. Причем, не только зарубежных и российских авторов (П.С.Гуревич, А.Ф.Лосев, М.К.Мамардашвили, В.Д.Губин, В.Г.Ибрагимова, Д.В.Реут, И.И.Кравченко, Й. Хейзинга, К. Хюбнер, Ф.Х.Кессиди, С.С.Аверинцев, Дж. Кэмпбелл, Е.М.Мелетинский (1918—2005), Э. Кассирер, О.М.Фрейденберг и др.), но и отечественных исследователей (А.Ч.Какеев, Ш.Б.Акмолдоева, О.А.Тогусаков, А.А.Акматалиев, Ы.М.Мукасов и др.). Хюбнер К. (1986), как, впрочем, Фрейзер Дж. (1999) и др. объясняли происхождение мифов из ритуальных обрядов примитивных народов. В свое время Элиаде М. (1995) очертил базисные для первобытного мышления свойства мифа: 1) Быть историей подвигов сверхъестественных существ; 2) Представляться абсолютно реальным, истинным и сакральным повествованием; 3) Служить архивом этиологических знаний, транслируемых в ходе инициации каждой очередной генерации; 4) Быть инструментом познания, приобретения новых сведений и овладения новыми операциональными навыками; 5) Быть способным реактуализировать события священной истории. В ракурсе последнего, миф о Тегерек, прежде всего, служит не только инструментом познавательного процесса, но и реактуализации в современных условиях идеи постоянной настороженности и противодействия мировому злу. Приводим слова Ак-киши-олуя: – «…Мы смогли одолеть ажыдара, упрятать его тело в саркофаг. Но считайте, что это не могила его, а тюрьма. Ажыдар может ожить, его невозможно уничтожить раз и навсегда, потому, что такова его природа…». Пожалуй, важным является заключение о том, что ажыдар с точки зрения кара-кулов не только существо биологическое, он и символ абсолютного зла в этом мире. Вот почему, актуален призыв старца: – «Будьте бдительны! Отныне от нас самих будет зависеть, быть злу или не быть ему в этом мире».

Нужно заметить, что этиологическая функция мифа очень близка объяснительной и мировоззренческой, но единодушно признается всеми исследователями мифологии в качестве самостоятельной, так как маркирует этиологические мифы, связанные с «эмбриогенезом» рода-племени. По мнению ряда мифологов – С.С.Аверинцев, Дж. Кэмпбелл, А.Ф.Лосев, Элиаде М., Е.М.Мелетинский (1918—2005) и др., свойства оказываются присущи мифу не только на уровне рода-племени, но и вплоть до наших дней. Они утверждают, что в мифе происходит аккумуляция опыта прошлого, то есть миф выполняет своеобразную функцию исторической памяти народов, когда к нему регулярно обращаются с целью извлечения положительного опыта предшествующих поколений людей, так как носит в себе мифическое повествование конкретно-исторического развития. Об этом упоминают в своих трудах А.Г.Афанасьев (1996), Ю.М.Дуплинская (2004) и др., которые убеждены в том, что именно на этой основе складывается традиция аллегорического толкования мифологии, когда миф рассматривается в виде универсального способа сохранения и передачи последующим поколениям людей социально значимого опыта-знания. В мифе о Тегерек тем самым социальным опытом является осмысление ажыдар «вне себя» и ажыдара «внутри себя», а также борьба с ними. Ак-киши-олуя говорит: – «…Наша беда в том, что страхом перед ажыдаром, мы настолько сузили круг общения, интересов и устремлений, что вряд ли у нас есть будущее. Ведь мы остались не приспособленными двигаться вперед, к образованию, к миру. Вся беда в том, что ажыдара мы пустили в свои души, он пленил наши души…».

При интерпретации мифа, с точки зрения С.С.Аверинцева, Дж. Кэмпбелла, Е.М.Мелетинского, Э. Кассирера, Элиаде М., О.М.Фрейденберга и др., важно то, что он рассказывает, каким образом реальность достигла своего воплощения и осуществления. Причем, наиболее существенным здесь, по мнению мифологов, является то, что, раскрывая смысл события или явления в те времена, миф обнаруживает их сакральностъ, которая проявляясь «ограничивает» и «историзирует» себя в онтологическом аспекте «священное – мирское», предстающее перед конструктором и интерпретатором мифа в виде проблемы соотношения реального и ирреального. В романе старый воин Сатыбалды говорит такие слова: – «…Мы должны покончить с ажыдаром, а потом покончить со страхом в своем коллективном сознании. Нужно решиться! Предлагаю отыскать ажыдара и, наконец, разделаться с ним раз и навсегда. Все это во имя настоящего и будущего нашего рода-племени и нашего края…». Общеизвестно, историческое время последовательно, диахронично и необратимо, тогда как мифическое время одновременно обратимо и необратимо, синхронично и диахронично. Таковы отдельные выводы ряда авторов, в числе которых В.Н.Топоров (1982), И.Ф.Игнатьева (2004) Т.А.Апинян (2005), Г.Б.Бедненко (2008) и др. Именно такая двойная структура, одновременно историческая и внеисторическая, актуализирует миф в каждый конкретный исторический период времени. Вот почему любой древний миф, неизменно оставаясь рассказом о далеком прошлом, о том, что происходило «с самого начала», «в те давние времена», «в прошлые века и тысячелетия», является одновременно источником всего субстанциального «на сегодня», – полагают А.Г.Афанасьев (1996), Ю.М.Дуплинская (2004), Т.А.Апинян (2005), Г.Б.Бедненко (2008) и др. Как нам кажется, именно такая неоднородность времени и пространства мифа проявляется в опыте противопоставления сакрального и реального, служа некоторой «точкой отсчета», вычленяющей все последующие мифологические и реальные противопоставления (Хаос / Порядок, Добро / Зло, Жизнь / Смерть), что, в конечном итоге, осмысливается людьми и закрепляется в человеческой культуре. В романе молодой студент Талип, впервые услышав миф о Тегерек рассуждает о том, что старые истории, легенды и мифы стали частью самой жизни простого народа. – «…Странно, как будущее тесно связано с прошлым, так что и то, и другое проходит через настоящее, как огромное колесо…», – говорит он. Возможно, иллюстрацией к этому служит его сон, как огромное колесо давит все перед собою, как будто бы прошедшее вторгается прямо в настоящее, отбрасывая при этом длинную тень на будущее.

Разумеется, любой миф выражает особую реальность, богатой смыслом, нежели реальность из нее образованная. В этом аспекте, «миф для человека является живой реальностью, обладающей значением для подражания», – пишет Кассирер Э. (2001). С автором трудно не согласится в том, что миф сохраняет следы исчезнувших форм социальной жизни и культуры, и их рассмотрение может помочь вскрыть источники многих мифологических мотивов, то приступая к изучению мифа необходимо задаться вопросом о том, каким явлениям исторического прошлого и в какой степени оно его обусловливает. В романе «Тегерек» устами Курбанбай-тага говорится о том, что это было давным-давно в прошлом, измеряемом не одной сотней лет и мало, кто знает, что каменный склеп был создан, что в нем захоронено нечто злое начало – не то дух, не то тело. Естественно, как нам кажется, искусственно сконструирован миф не выражает, а воссоздает особую реальность с искусственно «обогащенным» смыслом определенного порядка. Так вот в этом романе Расул с удивлением рассказывает: – «…Что странно, когда речь заходила о горе Тегерек, которую кара-кулы рассматривали, как свой природный и духовный тотем, мысли их всегда воспламеняются, как маяки, захлестываемые волнами эмоций от незримого присутствия в их сознании исторической памяти об истинной природе этой горы, о героических временах и предках, победивших ажыдара…».

Литературная обработка Т.А.Апиняна, В.А.Бачинина, Ж. Бодрийяра, А.Б.Венгерова, М.С.Галиной, П.С.Гуревича, И.И.Кравченко, В.В.Малявин, Л.И.Насонова, Г.В.Осипова показали, что развитие мифологии считал результатом жизненных наблюдений над загадочными для тогдашнего человека явлениями, сном, болезнями, смертью. В мифе они видели воплощение философии природы и считал его источником последующего литературного творчества. На базе осмысления жизни и культуры племен и народов Фрейзер Дж. (1854—1941) разработал антропологическую теорию, объясняющая происхождение мифов из ритуальных обрядов примитивных народов, Чемберс Э., Уэстон Дж., Корнфорд Ф., Кэмпбелл Дж., Нойман Э., Элиаде М. и др. занимались поисками мифологического архетипа, общего для всех мировых мифологий, а психоаналитики Фрейд З. (1856—1931) и Юнг К. (1875—1961) считали психологию человека важнейшим элементом культуры мифа, в содержании которого наиболее отчетливо проявляются архетипы коллективного бессознательного [цит. – Т.И.Борко, 2006]. В этом аспекте, Расул, впервые побывавший на малой родине своего деда, признавался, что под впечатлением о думах и поведениях кара-кулов вблизи их тотемной горы, он вновь взглянул на Тегерек, но уже совсем другим взглядом. Теперь у него вовсе небыло того скепсиса, что было недавно. Сомнения у него сменились интересом и, он уже совершенно иначе воспринимал историю, жизнь, быт и нравы своих родственников. Так или иначе, миф не является заблуждением разума, компенсаторной иллюзией или ложным объяснением, возникает не из недостатка опыта, ошибок языка в наделении значением, или неполноты развития когнитивных способностей человека.

По А. Ф.Лосеву (1893—1988), миф проявляет себя как эпифеномен мышления, возникая всякий раз, когда сознание направлено на объект, пытаясь осмыслить его. Мифологическим можно назвать сознание в условиях первой встречи с неизвестным, то есть сознание в состоянии удивления, возбуждения. Это всегда вопрошающее сознание. Поэтому на первых этапах познавательной деятельности сознание всегда мифологично, подчеркивает М.Ф.Амусин (2014). В целом, мифология является одним из условий и возможностей построения символических форм реальности и универсальной системы освоения мироустройства и познания самого себя. Элиаде М. и Кембелл Дж. видят в мифе сакральное повествование о действительных событиях [Элиаде М., 2010].

А.Ф.Лосев (1893—1988) считает, что миф – это символ, определяющий траекторию человеческой жизни и ее смысл. Автор пишет: – «Мифы – это символы, посредством которых можно изучать сознание и самосознание людей определенной эпохи. При этом изучаются не столько сами мифы, сколько их сюжеты и образы. Интерпретируя тот или иной повторяющийся сюжет, можно выстроить общую картину, присущую данному времени» [А.Ф.Лосев, 1994]. Нужно отметить, что комозиционным ядром романа «Тегерек» все же является борьба маленького рода-племени с ажыдаром. Причем, не на жизнь, а на смерть. Сюжетная линия романа разворачивается так, что в те дальние времена жители этого края, не нашли другого выхода, кроме как решится на смертный бой с ажыдаром. Чувствовалось, что каждый из кара-кулов давно устал от вечных страхов перед ажыдарами и был готов к любым испытаниям судьбы. Очевидно, важным является вывод о том, что, если не все в роду, но старшие точно, подспудно понимали, что победив ажыдара «вне себя», они пока еще лишь на пути к победе ажыдара «внутри себя».

Итак, как правило, мифологические тексты относятся к «стародавним, начальным временам». В этом аспекте, хотя миф о Тегерек – это повествование фантастически изображающих действительность такого времени, но это не жанр литературы, а отражение определенного представления людей, проживающих в краю каньонов и пещер, о мире, о себе, о справедливости, о настоящем и будущем. Прав был старец Ак-киши-олуя в том, что страх настолько въелась в ткань сознания сородичей, что предстояло серьезно осмыслить свое отношение к страхам, внимательно приглядется не только к носителю зла – ажыдару, но и к самому себе. Здесь впервые появляется мысль о том, что ажыдар – это олицетворение зла. Безусловно, вышеуказанный миф по идее должны была бы быть культовым для конкретного рода-племени, так как миф, как известно, с подачи автора книги окружен святостью и тайной, являясь, как бы сокровенным достоянием предков и потомков племени «кара кулы». Так, по крайней мере, задумывалось, что миф о Тегерек составляет, как бы священное духовное сокровище небольшого рода-племени, связаны с заветными родоплеменными традициями, а потому утверждают сложившуюся систему ценностей, тем самым поддерживая и санкционируя определенные нормы поведения сородичей. Например, настроить сородичей на битву с ажыдаром. Однако, у Ак-киши-олуя в глубине души носились и другие мысли, более содержательные, глубокие и сакральные: ажыдары – это не столько биологические существа, а, сколько исчадие ада, символы абсолютного зла в этом мире, тотемы темных сил. Он знал, что зло, по сути, бессмертно, что оно имеет бесконечную природу. Но, как довести это до сознания своих сородичей?

Общеизвестно, мифы во все времена требовали разъяснений, потому что в мифах и сказках, каковы бы ни были их содержание и смысл, мы имеем дело, прежде всего, с продуктами чистого вымысла. То же самое в романе «Тегерек». Ак-киши-олуя был уверен в том, что Абсолютное Зло существует и ажыдар, по существу, является высочайшим его проявлением, как, впрочем, черная магия, которая и насылает эту злую волю. Пожалуй, важным выводом является то, что под понятием «черная магия» воспринимается уже зло «внутри себя». По мнению А.Ф.Лосьева (1994), Фрейда З. (1989), Юнга К. Г. (1991) и др. в раскрытии мощных, бессознательных инстинктивных сил, толкающих к созданию фантастических вымыслов, а также в разъяснении тех преимущественно аллегорических и символических форм действительности важная заслуга принадлежит психологии и психоанализу. То есть они сталкиваются со сравнительным изучением мифов, но задаются при этом целью открыть бессознательный их смысл. В романе «Тегерек» устами Ак-киши-олуя говорится о том, что в мире влияние магии, враждебной силам добра небывало возрастает. – «…За всем, что происходит в мире, отчётливо проглядывает рука тьмы…», – говорит он. Но где скрывается тот, чья воля творит зло на земле? Здесь, очевидна важность вывод о том, что люди «края каньонов и пещер», во-первых, уже знали где обитает зло и откуда тьма расползается по всему миру, а, во-вторых, уже знали откуда разлетаются по миру ажыдары, неся смерть и разрушение. Вот так в мифе о Тегерек также скрыт, точнее «упрятан» бессознательный его смысл, которую в последующем с помощью целого ряда методов (деконструкции, символизации, семантизации, концептуализации, философизации, сакрализации) требуется расшифровать и поставить на службу обществу. По крайней мере, таков был наш авторский замысел.

Как известно, по Фрейду З. (1994), бессознательное имеет личностную природу, направленную на осмысление бессознательного содержания мифа, а по К.Г.Юнгу (1875—1961), главная функция мифа заключается в том, что он вносит порядок в хаос, вносит предсказуемые линии в совершенно непредсказуемый окружающий мир. «Миф – это именно тот тип информации, который на глубинном уровне присутствует в каждом из нас, и задача состоит в том, чтобы активизировать эту символику на выгодном для коммуникатора направлении», – писал Юнг К. Г. (1994). В мифе о Тегерек речь пойдет об эсхатологическом направлении, когда все мысли и суждения канализируются в проблему борьбы Добра и Зла, Знания и Незнания, Света и Тьмы. Мы солидарны с тем, что неизбежность интерпретации мифа во многом обусловлена психологическими причинами. Кстати, именно такую этиологию мифов подчеркивал и самый последовательный исследователь проблемы мифологии – А.Ф.Лосьев (1893—1988). Юнг К. Г. (1875—1961) пишет: – «Каждый из нас индивидуально воспринимает абстрактные понятия, и, соответственно каждый по-своему интерпретирует и применяет их… Отличия в трактовке, разумеется, возрастают, когда социальный, политический, религиозный и психологический опыт собеседников значительно разнится» [Юнг К. Г., 1994]. Сказанное лежит в основе появления самых невероятных трактовок того или иного мифа. В этом аспекте, нужно заметит, что бесконечность интерпретаций чувственного восприятия неизбежна уже в силу того, что каждая окружающая нас вещь, каждое чувственно воспринимаемое явление или символ постоянно в наших глазах возникает, утверждается, преобразуется, о чем упоминал еще А.Ф.Лосьев (1893—1988).