Обворожённые

Назавтра немного придя в себя, остыла и даже решила, всё ещё можно исправить. Сам же сказал, они взрослые, цивилизованные люди, следовательно, могут обо всём договориться. Если он считает, что она плохо выглядит, она готова ради него на пластику. А если он хочет ребёнка… Впрочем, зачем гадать, когда можно спросить. В воскресенье от родных и друзей прилетели картинки с просьбами о прощении. Вот же, отличный повод – Прощёное воскресение! Собрав в кулак остатки растраченной гордости, Рената отправилась к Платону. По дороге мелькнула мысль, что застанет у него другую. Наверное, всё же сглупила. Но тогда, по крайней мере, всё сразу станет понятно.

В квартире, кроме заспанного Платона никого не было. Отлично, значит, он сообщил о расставании, не желая обременять её своей головной болью. А может, у него наступил кризис среднего возраста, и начались некие душевные метания? Но раз он по-прежнему свободен, совместными усилиями тучи они растащат.

– Прости меня, пожалуйста, Платошечка, я такая какашка неблагодарная! Больше так никогда-никогда не буду себя вести, обещаю!

– Да ладно, – он выкрутился из её объятий, – проехали!

– Ты должен был сказать: «Бог простит, и я прощу!», – хихикнула она.

– С чего это?

– Сегодня Прощёное воскресенье!

– Ясно, – он принялся убирать постель.

– А ты хочешь попросить у меня прощение? – она тронула его за плечо.

– Нет.

– Нет так нет. Пойдём в парк на гуляния, а? Ну, пожалуйста!

– Кажется, я предельно ясно обозначил свою позицию…

– О, но…я не думала… то есть, я думала… Просто погуляем. Сам же сказал, я не сделала тебе ничего плохого. Поедим блины, посмотрим концерт. Или у тебя были другие планы?

Он как-то неопределённо пожал плечами, но согласился. Отлично! Рената загадала: если согласится, шанс у них ещё есть.

Очень хотелось напиться, но одна она не могла. А Платон компанию составить ей не собирался. В первую очередь, потому что за рулём. Рената всё же купила пиво, просто так гулять скучно. И холодно, а до сжигания чучела ещё далеко.

– Далось тебе это чучело! – попытался увести её к выходу Платон. – Ты что маленькая?

В том-то и дело, что большая. И поэтому прекрасно понимает, если сейчас они уйдут, она может никогда больше его не увидит. Надо тянуть время. Рациональному объяснению желание не поддавалось. И сама она уже околела. Платон отправился за вторым чаем, Рената – за пивом. Она знает, что он терпеть не может, когда она пъёт. Но начав, остановиться трудно. Допьётся и снова начнёт скандалить. Этого допустить сегодня нельзя никак, она должна быть паинькой. Тогда он непременно пожалеет о сказанных сгоряча словах. Безусловно, глупо надеяться, что попросит прощения. Да и ладно, сделаем вид, что ничего не случилось. Жертвоприношение весне они с горем пополам дождались, но в конце произошло нечто совершенно невероятное.

Откуда ни возьмись появилась его мать с дочкой и ещё какая-то мелкая девица. Пока Рената раздумывала, желает она поболтать или лучше поздороваться и топать дальше, девица утащила Платона. Его родственницы, похоже, тоже малость зависли от такого пердимонокля. Отмерев они, не сговариваясь, понеслись вслед за Платоном. Далеко те не убежали. Но увидев любимого в шатре гадалки, Рената открыла рот. Он же Фома неверующий! После он молча подвёз её к дому. Это уже самое настоящее свинство! Ничего не объяснил: ни что это за особа, ни откуда она взялась. Не сказал даже, на кой чёрт ему понадобилась гадалка. Просто запихал в машину, как куклу, и всё! Выходит, целый день на морозе она с ним мёрзла ни за хрен собачий.

Прежней чёткой логики действия Платона в последние дни совершенно не поддавались. Поэтому в первый момент Рената даже обрадовалась, заметив знакомую машину около поликлиники. Поведение его, однако, Ренате не понравилось совершенно. С такой миной точно не сообщают о желании возобновить отношения. Что тогда? В третий раз скажет, что между ними всё кончено? Не надо, она уже поняла. С гордым видом намеревалась протопать мимо.

– Нам надо поговорить! – Платон снова насильно запихал её в машину.

– Говори! – Но он молчал до самого её дома.

Только припарковавшись, обернулся.

– Пойми, Реня, насильно мил не будешь! То, что ты сделала, выходит за рамки здравого смысла. Никому от этого лучше точно не будет. На любую силу найдётся другая, более могущественная.

– Ты здоров? – Рената отстегнула ремень безопасности.

– Нет, и ты это прекрасно знаешь. Благодаря твоим фокусам у меня раскалывается башка. Что ты вылупилась, как будто в первый раз слышишь!

– Похоже от головной боли у тебя произошёл конкретный сдвиг по фазе, – распахнув дверь, она собралась бежать.

Может, это и к лучшему, что они расстаются, шизика невозможно вылечить окончательно. Уж ей как доктору это прекрасно известно.

– Неужели ты реально думала остановить меня приворотом?

– Каким приворотом? – всё-таки она обернулась.

– Не придуривайся, я всё знаю! – неожиданно заорал Платон.

– Нифига ты шизанулся! – она с силой хлопнула дверью. Дебил!

Достала из холодильника початую бутылку водки. Пора учиться пить в одиночестве. Видала она такие компании! Господи, вот ужас-то! Это ему та шарлатанка наплела что ли? А почему тогда он несколько дней молчал, дозревал? Вот уж не думала, что через столько лет вспомнится. Но он-то при чём! Это было задолго до появления Платона в её жизни.

Рената с Борей вместе учились в медицинском. И спали вместе. Хотя подружки с самого начала предупреждали, бабник он. Но она поспорила с Томкой, что женится Боря на ней, хоть убейте. Он собственно и женился, за три месяца до рождения сына. Спор она выиграла. Но совершенно не была готова к тому, что новоиспечённый муж и отец продолжит вести разгульный образ жизни. И учился ведь хорошо, и работал уже, везде успевал, кроме семьи. Тогда она и решилась к бабке пойти.

– Приворот лучше самой делать, оно так надёжнее! – увещевала газетная ведунья, но деньги за сеанс взяла. Правда выдала Ренате бумажку с чёткой инструкцией.

Долго оттягивала обряд Рената, всё раздумывала, сомневалась, пока однажды не увидела его со стервой-Томкой. Тогда и достала заветную записку и две фотографии из альбома, его и свою. Зажгла толстую красную свечу и, сложив фотографии лицом к лицу, принялась сшивать уголки розовой ниткой, приговаривая:

Богиня-матушка Афродита,

Погляди, как моя любовь разбита!

Слеза моя золотая излита,

Молю тебя о любовной защите.

Стежок к стежку судьбу нашу зашиваю,

Разлучниц от мужа прогоняю.

Любовь наша крепка на века,

Боренька не покинет меня наверняка.

Слово – стежок, слово – стежок. После накапала горячим воском сверху на манер печати и пальцем чуть придавила. Далее – чётко по инструкции – вокруг печати этой ещё красно-помадное сердце изобразила, да всё это вместе с огарком в прикроватную тумбочку убрала.

Месяц после этого, она готова была поклясться, налево Боренька не глядел. Мал помалу о магическом действе и думать забыла. У сыночка зубки резаться начали, не до глупостей всяких. А на годик Русеньки он и ушёл. Такой вот день рождения.

В последние время гавкались они чаще обычного. На этот день Рената возлагала большие надежды. Размечталась, примерит их семейное торжество. Торт сама испекла-украсила и уже за стол с ребёнком уселась, когда вспомнила – свеча в тумбочке осталась! Вот Боренька и помог, притащил детскую свечку. А заодно и сшитые фотографии вместе с огарком. Она уж про это и думать забыла. Да, хилые мужики, трусливые! Орал, будто она его на смерть зашила. А потом ушёл. Не помогло и то, что сынок бежал к нему с протянутыми ручонками, кричал: «Папа, папа!». Но он все одно хлопнул дверью, скотина!

Дура, конечно! Не было между ними любви никогда, если совсем уж честно. Как можно связать то, чего нет. Очень хотелось семью. А то, как-то не по-человечески. Зато на всю жизнь отбило охоту ворожить на мужиков. Да и не гоже доктору заниматься подобным. Но вот как интересно, о том случае узнал Платон? И Борьке он с какого боку упал? Ничего не понятно. Но не побежишь ведь спрашивать. Брякнула уличная шарлатанка первое, что взбрело в голову, мужик и поверил. Выпив, сунула в рот маринованный огурчик и чуть прикрыла глаза. А что, может, вспомнить молодость, да и воткнуть паганцу в лоб парочку акупунктурных иголочек? Чтобы впредь неповадно было зазря рот разевать!

Глава 7

– Неужели тебе самой не интересно? – Рената ёрзала в кресле. – Я всё оплачу!

– Да поняла уже, – Васса всё больше хмурилась. – И что я должна у неё спросить?

– Ну, скажи, с мужем проблемы! – У Вассы рот к уху пополз. – Неужели же совсем-совсем никаких проблем? Прям, никогда не ругаетесь?

– В каждой семье случаются разногласия, но для того люди придумали язык, чтобы договариваться.

– Счастливая, – протянула Рената. – Ну, скажи, с дочкой проблемы!

– Какие? – дёрнулась Васса.

– Почему она, например, с отцом общаться не хочет?

Васса выдохнула. Леська не хочет общаться с отцом, потому что он зануда. Вечно поучает, когда с ребёнком можно просто поиграть. Играть с Ренатой уже осточертело, но теперь уже вроде как и не прогонишь. Васса радовалась, познакомив бывшего с докторицей. В стенах физиокабинета с акупунктурными иглами в руках она казалась серьёзной. Но внешность – девица обманчивая, а Платон снова оказался не присмотренным. Хотя Рената утверждает, что его к рукам прибрала мелкая пигалица. Настолько сомнительно, что даже не интересно. Такая спутница Платону точно не подойдёт. Но вот чем та покорила Нинель, любопытно. Леська сказала, Оливия щедрая и обращается с ней, как со взрослой.

– Почему бы тебе не сходить к ней самой? – вздохнула Васса. Может, удастся отделаться малой кровью.

– Что я ей скажу, верни мне парня?

– С чего ты решила, что она претендует на Платона? Вообще, Ренат, это странно – наш мальчик серьёзный и ответственный, с какой стати он вдруг тебя бросил? Ты точно ничего не путаешь?

– Издеваешься, да? К тому же она меня узнает.

– Сомневаюсь, что она успела в сумерках рассмотреть твоё лицо. Надень парик, как вариант! Да просто сиди в шапке и всё. Надень что-нибудь другое. Поверь люди чаще запоминают твою одежду, а не лицо, – Васса взяла со стола взорвавшийся телефон. – Прости, скоро муж вернётся. В другой раз договорим. А к психологу ты всё же сходи!

Поднялась Рената с видимым неудовольствием. Да и плевать, сама припёрлась без приглашения! Кто ей виноват, что заботиться не о ком. Да и надо ли ей это по сути? За пять лет, что она мяла Платона, могла бы уже давным-давно выйти за него замуж и родить. В своё время он мечтал о втором ребёнке.

– Привет, Мироша! – Васса закрыла дверь за Ренатой.

– Я скоро буду, захватить хлеба?

– И хлеба, и к хлебу чего-нибудь, пожалуйста! – она поправила перед зеркалом идеальное каре. – Ренатка отвлекла, поэтому ужин приготовить не успела.

– Хорошо, я понял, – тяжёлый вздох, – целую!

Вот и отлично. Отличный у неё муж, рукастый и понимающий, добрый и нежный. Не строит из себя супергениального крутого парня, в отличие от Платона. Вот счастье-то, работать с мужем в одном банке! Не важно, что с бывшим. Они сохранили прекрасные отношения, и по-человечески ей совершенно не в чем его упрекнуть. Она от него ушла, потому что он и дома продолжал подчёркивать свою мегазначимость. Упёртый, упрямый, грубоватый в постели, считает жена обязана ему за внимание. Зачем занимать мужчину, который вполне себе может ещё кому-нибудь пригодиться? Платон – красивый мальчик, готовый к деторождению, честный, порядочный и верный. То есть никогда не вступит в новые отношения, не разорвав старые. Значит, Ренатка сама виновата. Или просто они не подходят друг другу. Неужели же нельзя было понять это за пять лет!

Васса прошла в кухню. Хоть воду вскипятить к приходу мужа. Не спросила, что он купит, придётся импровизировать.

– Ай! – пяткой в капроне наступила в лужу, поскользнулась и принюхалась. – Фу-у-у!

– Мяу! – из-под стола выполз котёнок.

– Что ты на меня уставился! – разозлилась Васса. – Я сказала, нет! К тому же ты продолжаешь гадить где попало.

Наверное, стоило ткнуть его мордой в лоток. Впрочем, особого смысла в этом нет, она уже для себя решила.

Леська играла на паласе с куколкой. Котёнок полетел к ногам дочери:

– Я вполне серьёзно сказала: не отнесёшь сама, я его просто выкину. И не надо слёз! Стоило спросить, прежде чем притаскивать в дом что попало. Отчего же твоя бабка себе его не забрала? Ладно, сама с ней поговорю!

Причём лучше прямо сейчас.

– Здравствуйте, Нинель! – оказавшись перед зеркалом, Васса снова пригладила каре. – Не знаю, сказала ли вам Леся, но мы с мужем против этого котёнка. Прошу вас забрать его, чтобы не расстраивать Леську и дальше.

– Притормози, не тарахти! – прохрипела та. – Заберу до Восьмого марта. Потерпи пару дней.

Хорошо, одну проблему решили.

После ужина оставив мужа в надёжных объятиях дивана, Васса вернулась в кухню с ноутбуком. Подсвечивала новым заданием радужная заставка «Я есть!». Влезла как раз с подачи бывшей свекрови: «Посмотри, пожалуйста! Интересно, что за девочка. Сама я для подобного уже слишком стара». Для того, чтобы косами перед мужиками трясти не стара, а на пару вопросов для себя же ответить, сразу о возрасте вспоминаем!

В группу Васса вступила, надеясь отписываться на работе. Отчасти из желания лишний раз угодить свекрови – спасибо ей, с Леськой частенько нянчится. Слава богу, девочка подошла к тому возрасту, когда можно уже ей просто позвонить или написать. У неё самой часто просто времени на это не хватает. Особенно теперь, когда она заняла руководящий пост, за который ей пришлось пободаться с Платоном. Руководство с самого начала не сомневалось, а он разнылся, как баба. Его проблемы! Прекрасно мог бы уйти в другое подразделение, ничто его по большому счёту здесь не держит. Это у неё рядом школа, спортивный клуб, подружки.

Безусловно, Васса гордится профессиональными успехами, о чём не преминула сообщить в общем чате. Не столько из желания похвастаться, казалось, это упростит участие – не придётся лезть в почту за результатом. И с ником здорово вышло, придумкой она всегда гордилась, выставляя в социальных сетях. Она нашла самые необычные названия пустынь и выбрала Фарафру – оазис в Египте и одноимённый город. Но из ответа выходило, что карьеру она ставит на первое место. Вот уж неправда! Она и мужа любит, и дочь. Просто не думала, что всё следует валить в одну кучу.

С радостью покинула бы дурацкий марафон, но после устроенного на Масленницу Оливией шоу, решила повременить. Интересно, чем закончится «путь к себе». Узнает, что её сакральное предназначение не финансы, а кастрюли и рукоделие? Бред же! Особенно дурацкая водица. Вассе всегда хватало чашки кофе ближе к обеду. Суп она ела редко. Если с кем-то приходилось пить чай за компанию, как правило, он оставался практически нетронутым. Как впихивать в себя воду, если пить совершенно не хочется?

Сегодня новая фишка – утренние страницы.

«Поверьте, девчульки, утреннее письмо от руки творит чудеса! Вы только попробуйте! Если почувствуете после, что вас тянет писать вечером перед сном или в послеобеденные часы, уступите себе…»

Сама ты, девчулька! Забыла, что работаешь с серьёзными взрослыми? Какие тетрадки, для заметок она давным-давно пользуется телефоном. Нинель попросила. Хорошо, она пока не будет удаляться из общего чата. Может, эта девчулька Платону реально в рот заглядывает, изображая дедсадовку, вот он сопли-то и распустил. Второе задание ещё чудесатее первого – купить себе, что очень-очень хотелось в детстве, но родители не покупали. Ну, телефон она хотела. Так сейчас у неё последняя модель. Не брать же второй! И ещё:

«Напишите, что вы очень любили делать в детстве. Минимум пять позиций»

На улице собакам хвосты крутить, как говорила мама. Васса очень любила носиться с детворой в догонялки, а потом гонять по стройке Марио. Все это делали. Глупо же писать подобную ерунду. Что пишут другие, не известно. Желающих выкладываться публично, кроме неё не нашлось. А она слилась. Проще, действительно, придумать умную проблему и сходить на приём. Ладно, как только поймёт, на кой ей это сдалось, сходит. Ну, или если Платон начнёт проявлять к недокоучу повышенный интерес. Хочется, чтобы он в конечном итоге попал в надёжные руки. Но если девчонка серьёзно задает подобную ерунду, детство у самой в одном месте точно не доиграло.

Васса слишком устаёт в последнее время. Даже позволяет себе пропускать занятия йогой. Надо признать, должность ей тоже не просто досталась. Может быть, пора подумать об отдыхе? Но до лета ещё очень далеко. А что, если съездить куда-нибудь просто на выходных. Желательно, без Леськи. Ох, ну, так прямо же и не скажешь. Может, договориться с Нинель? Жаль, конечно, что с Платоном дочь встречаться отказывается. Было бы совершенно замечательно, если бы Леська жила по очереди, то у неё, то у отца. Она бы лучше к гадалке сходила. Не к шатровой, конечно, к нормальной. Поспрашивает у девчонок.

– Дорогая, – в кухню вошёл Мирон, – я уже и киношку посмотрел и поспать успел. Чего ты тут сидишь? Неужели, работу на дом взяла?

– Задумалась просто. Пойдём спать, устала очень, – поднявшись, Васса обняла мужа.

– Давай в субботу в Изумрудную долину съездим?

– Так праздник же! Или забыл? – Васса прищурилась.

– И Леська бы погуляла. Купим шашлыков. Она вроде как тоже женщина, хоть и будущая. Сидит целыми днями в комнате, киснет, жаль.

– Не целыми, она ещё кружок посещает!

– Ну, так она и в кружке тоже киснет.

– Доживём до выходных, там решим.

А у неё ещё впереди корпоратив.

Возможно, для кого-то рабочие вечеринки – повод отдохнуть и напиться в компании осточертевших физиономий. Васса воспринимала подобные мероприятия частью работы. Наоборот, там ты должен оставаться на высоте – на тебя смотрит начальство и подчинённые. В этот раз хватило же ума заказать сауну. Как можно сохранить лицо в сауне! Вот удовольствие пялиться на чужие задницы. Не просидишь же всё время за столом. Ну, в бассейн окунуться можно, а дальше что? Кому-то поручили подготовить несколько номеров. Она бы предпочла ресторан с профессиональным ведущим. Но её мнения никого не интересует, остаётся только купить новый купальник и вперёд.

С самого начала Сидор, руководитель отделения, уселся рядом с Вассой. Одно дело общаться в офисе с мужчиной в деловом костюме, совсем другое – с голым волосато-потным дядькой. Пахло от него совершенно отвратительно, посещение сауны вонь только усугубила. В офисе он отлично маскируется элитным парфюмом. Интересно, пересесть не этично? Не снимет же он её за это с должности.

– Давай, глотни шампусика, Васюта! – Сидор протянул ей бокал. – Кислая физиономия совершенно тебя не красит.

И Платон, как назло, крутится рядом. Нет бы спасти бывшую, смешно ему! С одной стороны, хорошо, когда они были в браке, никто не одолевал её на совместных мероприятиях. Васса упорно сверлила его взглядом, он только плечами пожал. Небось злится за должность. Сами пейте погано-тёплое шампанское! А Сидор придвигается всё ближе и ближе. От улыбки его в башке уже лампочка мигает. Мигает-мигает и пищит – беги, Фарафра, пока не началось!

– Ну, Сидор, – кокетничает Васса, – я же за рулём!

– Брось, что от глоточка будет! – и мясистой клешнёй бац по спине.

Платон большой палец вверх поднял, ухмыляется, гад! Пришлось отпить. Часть противного пойла она проглотила, остальное разбрызгала на не вовремя проходящую мимо кассиршу. Вскочив, Васса обернулась вокруг своей оси, чтобы перешагнуть дурацкую лавку. Жаль, не выдают в сауне каждому личный трон. Автоматически руку ей подал молоденький щуплый курьер. Она в благодарность свалилась грудью ему прямо на физиономию. Хочется верить, малыш, тебе уже исполнилось восемнадцать. Боль в голове отбивала чечётку вместе с барабанной дробью. Тук-тук-тук, тук-тук-тук! Перед глазами заплясали рыжие муравьи.

– Что случилось? – поднял обоих Платон.

– Домой!

– Подвести?

Кивнув, Васса понеслась одеваться.

– Можешь, наконец, объяснить, что стряслось? – Платон завёл её Жука.

Нет. Как объяснить, что тебе вдруг ни с того ни с сего примерещилось, что Мирон… делает с Леськой что-то плохое. Конкретно, он её раздевал.

Не сговариваясь, они взлетели вместе на третий этаж. Платон потянулся к кнопке звонка. Но оттолкнув, Васса открыла своим ключом. Схватив бывшего за руку, чтоб не слился в конце, на цыпочках потащила его в комнату. Мирон, обняв Леську, читал ей какую-то книгу. Печально-покрасневшая девочка улыбалась. Увидели вошедших они одновременно. Леська заметно вздрогнула, Мирон кинулся к двери.

– Приветствую! – пожал он руку Платону. – Спасибо, что проводил.

– Что у вас? – тихо спросил тот, не выпуская из виду кинувшуюся к Леське бывшую.

– Мамочка, ты только не ругайся пожалуйста! – причитала Леська. – Папочка всё помыл!

Понимая, что супруга на корпоративе, а значит ужина не будет, Мирон купил пельмени. Леська, как настоящая хозяюшка, взялась за дело. Вскипятила в кастрюле воду, засыпала пельмени, посолила и добросовестно помешивала.

– Помочь? – крикнул переодевающийся в спальне Мирон.

– Сама! – крикнула Леська, и перевернула на себя кастрюлю с кипятком.

На крик и грохот примчался Мирон. Бедный ребёнок кинулся искать разбежавшиеся по полу пельмени. Он попытался снять с девочки мастерку. Тесноватая с вечно заедающим замком, она совершенно не желала стягиваться. Наконец совместными усилиями мокро-горячую кофту они победили.

– А потом папа обмазывал меня рыбиным жиром! Понюхай, как теперь я воняю! – Леська икнула.

– Пельмени мы собрали. Но пока не ели. Будете с нами? – Мирон в недоумении пялился на Платона.

Васса проводила бывшего до двери.

– Прости, – почувствовала, что сейчас расплачется.

– Ничего, нормально. Всё равно дебильная вечеринка.

– Что это было?

– Наверное, спирт. Я видел…

– Вот гад, – она толкнула Платона, – не мог сразу сказать!

Он пожал плечами.

– Мне привиделось… Впрочем, не важно уже. Наверное, просто устала.

– Могу посоветовать неплохого психолога, – хмыкнул он, выскакивая за дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Историю загадочной гибели мужа Оливии читайте в романе Светланы Гороховской «Убийственный фарс».