Обворожённые

Алику Оливия, кстати, тоже понравилась.

– Жаль, что мой Рафик женат! – развёл он руками.

Насколько и на ком конкретно женат её собственный сын она до конца так и не поняла, благоразумно предоставляя мальчику самостоятельно разбираться с собственной жизнью.

Позвонила внучка.

– Нина, привет!

Первое слово в жизни девочки – Нина. Её мать страшно злилась, и до сих пор продолжает возмущаться, что девочка зовёт бабушку по имени. С рождением внучки Нинель очень боялась превратиться в самую настоящую бабку. Не так уж много времени она проводит с малышкой, есть грех. Вечная занятость – хилая отмазка. В период почемучки Леська потянулась к ней сама. Сейчас они – лучшие подружки, и Нинель гордится внучкой. Но называть её бабушкой девочка и сама отказывается. Нинель видится ей неким космосом, за что боролись…

– Привет, Лисёнок!

– Ты уже ходила к деду?

– Прости, малышка, по пути заскочила.

– Ладно, сама зайду. Ты меня сегодня ждёшь? Пятница же.

– Отлично, скатаемся вместе пару квартирок посмотреть! Откуда тебя забрать?

Частный сектор Нинель не любила. Одинаково сложно продавать и дворцы, и развалюшки, которые проще снести, чем переделывать. Хотя искомый дом оказался добротным с большим, явно ухоженным участком, внутри изо всех щелей сквозила бедность. Высокая несуразная дама с неаккуратной гулькой на затылке провела их по комнатам.

– Дом остался от свекрови, – «гулька» явно нервничала. – Давно предлагала его продать, она ни в какую. Полагала, что он приносит нашей семье удачу. А теперь вот совсем разваливается. Боюсь, кроме головной боли, ничего больше нам с мужем он не принесёт. А что делать, деньги-то нужны – сын жениться собрался. Жить в этом доме молодые не хотят.

Топая за хозяйкой, Нинель понимающе кивала, с ужасом осознавая, что за озвученную сумму продать наследство весьма проблематично. Телепающаяся следом Леська, хватала то одно, то другое. Уж сколько раз говорила, в незнакомом месте…

– Ме! – раздалось из-под стола. – Ме!

Леська нырнула под замызганную скатёрку прежде, чем Нинель вообще сообразила, что происходит. Обратно девочка выползла в свисающих с колен и локтей пыльных хлопьях с двумя белыми пушистыми котятами.

– Нина, смотри, какие хорошенькие!

Следом вылезла грустно-недовольная мамаша: «Мау!».

– Ой, возьмите, пожалуйста, котёночка! – оживилась хозяйка. – А ещё лучше двоих забирайте. Куда их теперь!

– Давай возьмём! – выпятила нижнюю губу Леська. – Одного дедушке подарим.

– Ага, он его будет стихами кормить! Мне точно не надо. Но если ты уверена, что твоя мать его не выкинет, бери. Одного.

– Можно у вас руки помыть? – Леська сунула писклявый комок в руки Нинель.

Хозяйка указала на раковину.

Мазнув подушечками пальцев по куску мыла, Леська потёрла ладошки под струёй. Взглянув на замызганное полотенце, с остервенением затрясла кистями, сбрасывая капли.

– Стой! – заорала Нинель, чуть не выпустив котёнка. – Сорок восемь чертей натрясла! Возьми у меня в сумке бумажный платочек.

Леська, не глядя, зашуровала в объёмной сумке. Вместе с пачкой носовых платочков вытащила голубую визитку.

– Оливия Соколовская. Психосоматика ваших проблем. На вторую консультацию скидка. Телефон…

– Вы сами ходили? Помогла? Рекомендуете? – заинтересовалась «гулька», вытянув визитку из Леськиных рук.

– Рекомендую познакомиться и составить собственное впечатление, – Нинель вложила ей в руку несколько монет. – За котёнка.

Отъезжая от дома в зеркало заднего вида видела, как Леська обернулась.

– Нельзя оборачиваться! – брякнула на автомате.

– Почему?

Уходя уходи, чтобы не видеть, как за твоей спиной рушится мир. Иногда кажется, бабкины суеверия вросли намертво. Но порой они здорово помогают не сойти с ума, якорят в стремительно меняющемся мире.

– Пойдём в воскресенье на Масленицу? – подмигнула она Леське.

Опять через зеркало. Однажды из него выйдет зазеркальная Нинель, с которой придётся разбираться. Угораздило же маменьку назвать её подобным имечком. Гораздо приятнее думать, что Нинель имеет французское происхождение. Где-то читала, что имя означает «доминирующая». Пусть так. Всё лучше, чем думать, что тебя назвали в честь вождя пролетариата: Ленин – Нинель.

Высадив внучку около дома, приняла звонок от сына.

– Поехали в воскресенье с нами на Масленницу?

– Мама, о чём ты говоришь, у меня голова раскалывается!

– Надеюсь, ты позвонил, не для того, чтобы переложить на меня свою головную боль?

– Нет, прости! Может, подскажешь народные средства? Таблетки уже не работают.

Глава 4

– Моё отражение – Фортуны притяжение! – Оливия разглядывала себя в темно-оливковом платье. Отличная альтернатива трауру – грустинка с чутком оптимизма.

Прежде, чем вести дамочек в счастливую жизнь, следует для начала самой встряхнуться. Каждый вечер, закрывая глаза, пытается намечтать образы новой счастливой жизни. Но каждый раз всё заканчивается одинаково.

Эдичка усаживает к себе на колени. Она обнимает его за шею и целует в щёку. Он принёс коробочку с маленькими шоколадками. Розовое «Благодарю!» на крышке умиляет. Он прижимает её к себе крепче. Сердце пропускает удары. От него пахнет детством и морем. Он возвращает ей поцелуй. В щёку. В губы она целовать себя запрещает. А в шею можно. Хотя очень щекотно. И в ухо – ладно. Его руки подползают вплотную к её груди. Храп бабушки перебивает стук их сердец. Оливия замирает, прислушиваясь. В это время он расстёгивает не только молнию на домашней толстовке, но расположенные спереди крючки бюстгальтера. Зарываясь в её грудь, щекотно сопит.

– Просто проверю, есть ли там молочко! – и нежно причмокивает.

– Отвяжись! – похоже, звучит она неубедительно, потому что пальцы его поползли по бедру. Спасибо толстой ткани широких штанов!

Она хватает его за руку. Другой рукой гладит вихрастый затылок….

– Эди-и-ик, зараза, куда ты подевался! – вдруг орёт из комнаты бабушка. – Оля, в конце концов!

Господи, кто ещё недавно уговаривал себя, что мужчины в физиологическом смысле ей не нужны! До брака у неё было их всего двое. Приняв свою фригидность, Оливия спокойно вышла замуж. В браке ничего не меняется. Супружеский долг надо исполнять регулярно. Ну, надо так надо, ей не жалко. Когда она оступилась? В какой момент дала повод думать, что любовь к Эдичке выходит за рамки? Почему позволила себе почувствовать страсть к сопливому братцу? Да как он вообще посмел разбудить в ней желание! Дотронувшись до своей груди, охает, вспоминая его губы. Нежные, ласковые, но требовательные и настойчивые. Погладив живот, спускается ниже. Тело дрожит… Эдичка, ох, до чего же ты меня довёл! Как забыть того, за кем ухаживала всю свою сознательную жизнь! Не понимая, правда, к чему в конечном итоге это приведёт.

Вставай, дорогая, и радуйся новому дню! Ведь именно этому собралась учить ты взрослых людей. Не с понедельника или первого числа, именно воскресенье – лучший день для начала построения новой реальности. Прощёное воскресенье, необходимость примирения с ближними.

«Прости меня, дорогая Лизонька! И у Германа попроси за меня прощение. Очень тебя люблю, целую»

Как просто нажать три кнопки! Попробуй в лицо сказать человеку, что ты раскаиваешься. Особенно, когда понимаешь свою неискренность. Оливия не раскаивается, просто не понимает, как теперь с этим жить.

Для начала поприветствует возложивших на неё большие надежды.

Доброе утро!

Все готовы отправиться навстречу себе? Сегодня – лучший для новых начинаний день. Для разминки предлагаю написать о себе. Очерк, сочинение, заметка, доклад – называйте, как хотите – «Кто Я». Рекомендую писать от руки в тетради или блокноте. Кто ждёт обратную связь, присылайте мне лично. Самые смелые, выкладывайте сюда – разберём публично.

А прямо сейчас налейте в стакан тёплой воды, обхватите его руками и скажите:

Вода-водичка, моя сестричка, освети моё личико,

Унеси в дальние дали беды мои и печали!

Добро создавай, удачу привлекай,

Наполни меня счастья печатью, Божьей благодатью!

Вода – не только основа жизни. Она прекрасно записывает информацию. Надо не зеркало пытать, кто на свете всех милее, а водицу в стакане в этом чаще убеждать. И вот когда эту заряженную на красоту воду выпьешь, зеркало отразит результат. Отличный план. Для начала неплохо было бы привести себя в состояние «здесь и сейчас», психолог фигов!

«Я тоже очень тебя люблю, моя дорогая! – прилетело от Лизы. – Ты нас всех расстроила. Возвращайся, мы – семья, и примем тебя любой. Не знаю, что произошло у вас с Эдичкой, но дома он теперь появляется редко»

Она виновата в расколе семьи! Не понятно, во что можно трансформировать это разрушительное чувство. Но сегодня прекрасный повод, чтобы написать первой.

«Прости меня, пожалуйста, Эдичка! Возвращайся домой»

«Нет, Олька, там нет тебя»

Виу-виу-виу! Она сегодня никого не ждёт. Клиенты просто так не приходят.

На пороге улыбается Нинель.

– Привет! Прости, что без предупреждения. Мы с Леськой хотим пригласить тебя на казнь.

– Чью? – попятилась Оливия.

–Здрасьте! – из-за её спины выскочила золотисто-рыжая девчонка. – Бабушка шутит, мы едем на Масленицу!

– Здравствуйте, и вы простите меня! – Пора бы уже купить для негласной крёстной тапки.

Нинель не только заставила её сделать визитки, но и успешно их раздаёт. С её лёгкой подачи пришли уже двое. Деньги за услугу брать она упорно отказывается. Ага, потребует в конце её душу. Знать бы, в конце чего?

– Проходите, пожалуйста! Чаю?

– Некогда рассиживаться, утепляйся скорее! Леська, не крути шапку, башка болеть будет!

Бросив шапочку на диван, девочка захихикала.

Оливия вынесла из кухни вазочку с засахаренным кумкватом.

– Угощайтесь! – и унеслась переодеваться.

Несмотря на сильный ветер в парке полно народу. А также хлеба и зрелищ. На деревянном помосте поют дамы в кокошниках. Парни по очереди лезут на высоченный, слишком уж гладкий, шест в надежде достать прицепленный сверху сапог. Двое других с обнажёнными торсами борются, сцепившись руками. Вокруг них уже собралась толпа. В киосках продают напитки и сладкую вату, и волшебно пахнет блинами. Леська повела носом.

– Тоже блин хочу! – заявила Оливия и взяла девочку за руку. – Я угощаю.

Они сидели на скамейке, уплетая тут же испечённые, огромные, свёрнутые в тугую трубочку блины, запивая горячим сладким чаем из скользких пластиковых стаканчиков.

– И как она их ловко переворачивает! – засмотрелась на процесс создания блинных шедевров Леська.

– Ага, учитывая диаметр сковороды, – поддержала Оливия.

– Ладно, девочки, покажу вам как-нибудь мастер-класс! – кивнула Нинель, запихивая в рот последний кусочек.

Оливия шутливо отбила подставленный в знак скрепления договора кулачок.

– Ну, что, по вате?

От сахарно безобразия Нинель отказалась. Оливия с Леськой, смеясь, периодически отщипывали друг у дружки, потому что у одной сладкое облако розовое, у другой – жёлтое. Хотя вкус совершенно одинаковый, но весело же. Они свернули на боковую аллейку, стараясь согреться на ходу. Заглянувшая вчера весна отступила. Но уйти, не полюбовавшись на «казнь», глупо. А концерт Леське не нравился. Сцену, к тому же облепили плотным кольцом.

Совсем рядом со входом «прорицательница Зулейха» за три сотни выдавала экспресс-советы. И как они её раньше не заметили? Фиолетовый шатёр притягивал взгляд. Как и собравшаяся вокруг толпа. Но Леську это не остановило.

– Давайте погадаем!

– Ты же замёрзла! – покачала головой Нинель.

Но девочка, похоже, согрелась от одного вида завораживающего действа.

Вся процедура происходила прилюдно, никаких укромных закутков. Зулейха сидела с колодой Таро за столом. Вопрошающий выкладывал на плюшевую скатерть триста рублей и тянул карту. Как только получал совет, очередные его тут же оттесняли. Интересующихся много, но очередь продвигалась довольно шустро. Кто хотел, готовил вопрос. Если нет, гадалка по своему усмотрению толковала вытянутую экспресс-клиентом карту.

– А если детям нельзя? Неужели ты тоже хочешь? – дотронулась Нинель до руки Оливии.

Та кривенько улыбнулась. Конечно, она не собирается задавать никаких вопросов. Просто любопытно. Ничего плохого, гадалка вроде не говорит. А на Таро она и сама немного гадает, так что лапшу ей на уши повесить в любом случае никому не удастся.

– Ничего, нормально! – кивнула Зулейха.

Леська потянула карту.

– Купи лотерейный билетик, детка, тебе обязательно повезёт!

Видя, что ничего страшного не случилось, Нинель в нерешительности замялась. И Оливия пропустила её впереди себя, чтобы не дразнить очередь.

– Коня подлечи! – выдала гадалка.

– Что? – растерялась Нинель.

– Тачку на диагностику сдай! – влез стоящий за ними дядька.

– Вот, точно! – кивнула Зулейка. – Заснула, милая?

Оливия дрожащими пальцами вытянула карту. Конечно, лицом к гадалке! Не видела, что выпало.

– Бесполезно сопротивляться, всё равно будете вместе!

– Из-за него ты сбежала в Никольск? – Нинель оттащила побагровевшую Оливию из шатра.

– Масленица горит! – заорала Леська и понеслась к эпицентру праздника.

Оливия за ней. Ура, допрос откладывается!

Несмотря на окончание программы и сгущающиеся сумерки, народу меньше не стало. Толпа, однако, заметно помолодела. Кто-то горланил песни, другие, замаскировав тару чёрными пакетами, пили.

– Реня, хватит уже, просто пойдём домой! – услышав знакомый голос, Оливия обернулась.

Платон тащил раскрасневшуюся – похоже, не только от мороза – женщину в сторону выхода.

– Я гуляю, отдыхаю, как сама того желаю! Понятно? – она потряхивала перед его носом открытой банкой пива.

– Ну, гуляй тогда, я пошёл.

– Эй, совсем уже! – Реня схватила его за рукав.

Поведение сильно нетрезвой дамы не вязалось с модной норковой шубкой.

Заметив Оливию, Платон завис. Остановились с открытыми ртами и Нинель с Леськой.

Если отпустить проблему, решение обязательно накроет в самый неподходящий момент. Или, наоборот, подходящий.

– Бежим! – схватив растерявшегося Платона за руку, Оливия шустро потащила его к палатке.

Глава 5

– Оля, после всего, что между нами было, мы просто обязаны перейти на ты! – Платон стучал по столу меню. – Может, всё-таки поедим?

– Не хочу! – хихикая, она кокетливо надкусила кофейную меренгу.

– Но ты всё равно со мной поработаешь, да?

Трудно работать с человеком, который не верит ни в Бога, ни в чёрта. Но сейчас им, безусловно, движут участившиеся вспышки головной боли.

– Я готов платить!

Знать бы ещё, за что.

Встретив в парке Платона, Оливия вспомнила совет Алика: «Если вы думаете, что человек не доверяет вашему мнению, привлеките на помощь эксперта из смежной области». Вот она и привлекла. То есть потащила Платона к Зулейхе. Вовремя, та уже сворачивалась. Выложив перед ней пятьсот рублей, Оливия выпалила:

– Скажите, отчего у него, – кивнула на оторопевшего Платона, – часто болит голова?

– Карту тяни! – каркнула та.

Он и вытянул. С таким видом, будто они дёгтем обмазаны.

– Порча на тебе! – покачав головой, Зулейха сунула ему в руку визитку. – Допекёт, приходи.

Последние слова слышали прискакавшие следом Нинель с Леськой и даже несколько протрезвевшая Реня. И что у неё за способность влипать в дурацкие истории!

Платон повёз домой подругу, Нинель – Леську. После на минутку заскочила к себе. Как оказалось, за тапками и вином.

– Розовое полусухое! – вручила она бутылку смутившейся Оливии. – Не поправишься и много не выпьешь. Как раз под твои сушёные мандаринки.

Они потом дошли и до спагетти с сардельками. Сидели долго. Сначала в кухне, потом перешли в кабинет. Шибко уж удобные там кресла, в отличие от обсуждаемых тем. Правда, после объяснения, откуда она знает Платона, и насколько у них всё серьёзно, рассказывала в основном Нинель.

– Непутёвое создание! – крутила она в пальцах огромный бокал. – Хотя на первый взгляд, мальчик серьёзный. Хорошо, не пошёл в отца-стихоплёта. С женой давно развёлся. А жаль, серьёзная девка. Леська на отца обиделась, и почти не общается. Любовница эта его, Рената… ну, ты сама видела. Рефлексотерапевтом работает, но как будто не от мира сего. Если у вас с Платошей всё получится, буду только рада.

– Да вы что, у нас исключительно деловые отношения!

– Ага, – прищурилась Нинель, – это я так, на всякий случай.

Пора уже прекратить полагаться на случай. А вот с проблемой, кстати, мать вполне может помочь.

Когда Платон не дал ей вывалиться из машины, Оливия «увидела», молодые женские руки, наматывающие разноцветные нитки на маленькую тряпичную куколку. И сразу поняла, что на него сделали некий ритуал. Скорее всего, давно. Судя не только по молодым рукам без маникюра, а по начавшейся чуть ли не в институте головной боли. Или сразу после учёбы, сам он толком не помнил. Язык не повернулся заявить тогда в лицо, что иногда при телесном контакте, она видит прошлое или будущее человека. Видения спонтанны и, как правило, слишком коротки для скороспелых выводов. Об этой её способности знают только близкие. Ну, почти.

– Ваш сын, – решилась Оливия, – обратился ко мне с просьбой определить причину головных болей.

– Ой, да брось ты! Ясно же, просто запал, – отмахнулась Нинель. – Хотя про боль тоже верно.

– В первую очередь я старалась обратиться к психосоматике. Но позвольте не раскрывать профессиональных секретов, в процессе работы заподозрила, что на него… когда-то давно…

– Порчу наслали что ли? Поэтому ты потащила его к шатёрной гадалке, подозрения подтвердить? Не ставь пустую бутылку на стол, деньги не будут водится!

Господи, так и заикой остаться не долго!

– Сама я в этом не сомневаюсь, – Оливия поджала под себя ноги. – К врачу, кстати, я ему тоже рекомендовала сходить. Просто он сам ни во что подобное не верит.

Виу-виу-виу-виу!

– Поклонник? – подскочила Нинель.

– Понятия не имею!

Вы думаете, мать поверит, что сынок впервые припёрся к малознакомому психологу в одиннадцатом часу? Благоразумный, хорошо воспитанный мальчик. Даже не надейтесь.

Нарочно не придумаешь: только прибывшая в город девушка подружилась одновременно с риелтором и с банковским работником, оформляющим для неё кредит. И те между собой оказались близкими родственниками.

– А что это вы тут делаете? – опешил Платон, увидев маячившую за спиной Оливии мать.

– Чайком балуемся, – скрестила Нинель на груди руки, глядя, как сын расшнуровывает ботинки. – Будешь? Или голова болит?

Платон покосился на Оливию.

– Я слышала слова гадалки! И это не шутки. Советую выполнять рекомендации специалиста, – кивнула она на хозяйку. – Или ты с другой целью явился?

– Демонов изгонять! – буркнул Платон. – А чай с чем?

– Если вам обоим это интересно, – Оливия достала чашки, – над Платоном довлеет приворот. Сделанный, скорее всего, давным-давно и… в домашних условиях.

– А что, раньше их и промышленно штамповали?

Обижаться на клиента, с которым собираешься работать, не конструктивно. В случае успеха, к профессиональной репутации добавится большой жирный плюс.

– Если мы найдём несчастную, которую вы однажды обидели…

– Сожжём её на костре.

Помни о репутации, Оля!

– Попросим снять приворот. Таким же способом. И моя настоятельная рекомендация – посетить цефалголога.

– Слушай девочку, Платоша! Ну или зачем ты припёрся? – Нинель поднялась. – Впрочем, мне пора!

– Оставайтесь! Куда же вы?.. – хотела сказать, в таком виде, но вовремя осеклась.

– Да, ерунда! Это мой город, – сапог не желал застёгиваться. – Меня тут каждая собака знает, потому что я и их периодически расселяю. А ты лучше подскажи моему обормоту, как наладить отношения с дочкой!

Короткое знакомство с матерью, и неожиданная гадалка здорово поколебали незыблемый материализм Платона. А ещё воспоминание о роде занятий Ренаты.

– С точки зрения традиционной медицины в нашей стране акупунктура не является эффективным методом лечения. Доктора старой школы считают иглоукалывание плацебо для безнадёжных.

– Так то – воздействие на организм! – проблеял Платон.

– Магия воздействует на сознание или волю человека не менее эффективно. Впрочем, я не настаиваю. А действительно, зачем ты пришёл?

– Чаю испить! – он вытащил из кармана горсть шоколадных сердечек в красной обёртке.

Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь. Унылый вечер сразу станет очаровательно хорош, ну что ж!

Прекрасно встречаться с человеком, к которому не испытываешь пламенных чувств. Во-первых, на него невозможно обидеться. Уже потому что, ничего определённого не ждёшь. Во-вторых, тебе абсолютно фиолетово, с кем он спит. Потому что к своему телу допускать в ближайшее время точно не собираешься. Поскольку его проблема перетекла для Оливии из области профессиональной в прикладную, неформальное общение здорово упрощает процесс. А обнимашки-целовашки возвращают в беззаботную юность. Весна пришла.

В итоге пришлось сказать, что ни о какой оплате речи быть не может.

– Или ты собираешься платить, приглашая меня на свидания?

На следующий день Нинель сказала, что он оплатил её аренду за весь следующий месяц. Похоже, мать искренне радовалась их знакомству. Неужели, из-за проблем с головной болью? Впрочем, сейчас проблем хватает своих.

Некому больше жарить блины и варить для неё кофе, нет рядом любимого Эдички. Вздохнув, Оливия залила кофейный порошок кипятком. Сойдёт и так, она подсела на карамельное латте, исключительно в квадратных пакетиках. Как ни радовалась отдельной комнате для занятий, ноутбук регулярно оказывался в кухне. С утра там гораздо больше солнечного света, и чайник опять же всегда под рукой.

Пора проверить работы участниц.

Большинство ожидаемо написали в личных сообщениях имена и социальные роли: продавец, мама, жена, менеджер, дочь, дизайнер, человек, повар, учитель. Некая Фарафра выложила текст в общий чат: «Я – успешная женщина, занимающая руководящую должность в крупной финансовой организации». Отлично, частный пример усваивается гораздо лучше размытых общих формулировок.

Девчульки, благодарю всех за ответы! На вопрос «Кто Я?» однозначного ответа нет. Каждый позиционирует себя с той или иной ролью в обществе. Вы указали именно ту позицию, которая для вас в настоящий момент времени наиболее важна. Если теперешняя жизнь вполне устраивает, это именно то, к чему вы всю жизнь стремились – поздравляю, вы молодцы! Если это не так, предлагаю начать разбираться в вашей уникальности.

Фарафру благодарю за смелость. Вы достигли определённых профессиональных и социальных высот. Похоже, находитесь там, где вам хорошо и выполняете свою работу от души. Предлагаю остаться с нами и поддерживать на пути становления других участниц.

Не забываем обнимать по утрам стакан с тёплой водичкой. Кому совсем непривычно, можете опустить в неё ломтик лимона или курагу. Я опускаю вяленый кумкват.

Вода-водичка, моя сестричка, освети моё личико,

Унеси в дальние дали беды мои и печали!

Добро создавай, удачу привлекай,

Наполни меня счастья печатью, Божьей благодатью!

Глава 6

Рената с трудом разлепила глаза. Вставать совершенно не хотелось. Несмотря на противно пикающий будильник и ворвавшееся в спальню солнце. Рядом с ней нет любимого, снова одна. Только уже ведь не двадцать… и даже не тридцать.

На день рождения сын приезжать отказался, мол, сорокалетие не отмечают. Плевать, кто и что! Платон заранее забронировал для них столик в «Сказке». Она два месяца ждала перепёлок с грушей. И собственно, дождалась – после жареного мороженого он сказал, что пришла пора им расстаться.

– Ты замечательная, красивая женщина, уважаемый доктор, но… наши отношения себя исчерпали. Понимаешь, Реня, это тупик!

– Зачем тогда, – она обалдело развела руками, – эта сказка?

– Ты давно ждала этого праздника. Мы взрослые цивилизованные люди и достаточно давно вместе… Ты не сделала мне ничего плохого, почему я не могу подарить тебе на прощанье незабываемый день рождения?

А ведь отпрыск предупреждал: куда мать в сорок рыпаться! Это самое жестокое, что ты мог сделать, любимый. Лучше бы просто послал, по телефону. Но нет, он заставил весь вечер порхать вместе с чёртовыми перепёлками, а потом макнул мордой в дерьмо. Хотелось… собственно, это она и сделала – смахнула со стола посуду и удалилась с гордо поднятой мордой. Трудно, но по-другому невозможно удержать цепляющиеся за густо накрашенные ресницы слёзы. Топая на высоких каблуках, в распахнутой норковой шубе по морозу Рената не сдерживала рыданий. Красивая, успешная женщина, перешагнувшая сорокалетие в последний день чёртовой зимы. Зеркало в прихожей отразило всклокоченный светлый волосяной пук вместе с размазанными по красным щекам грязно-заледенелым месивом. В глубине души она утыкала засранца акупунктурными иглами сверху до низу. Да и загнись от своей головной боли, гад!