Бабушка спецназа

– В какую сторону он убежал? – немедленно спросил Григорий.

– Да в сторону Старых Сокол. Туда, где лес пошёл гуще да овраги начинаются. Там и сейчас ещё землянки старые есть, с войны. Да кто в них сейчас пойдёт?

Старые Соколы… Григорий знал это место. Километрах в пяти от Сосновки, глухой, труднопроходимый участок леса. Идеальное место, чтобы затеряться.

– Понятно. Спасибо, Санёк, – Григорий кивнул. – Ещё один вопрос. Дядя Ваня, а у тебя ружьё есть?

Дядя Ваня вытаращил на него глаза.

– Ружьё? А тебе на кой? Кабана что ли припугнуть? – он повторил почти дословно бабушкину фразу.

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил Григорий.

– Ну, есть, конечно! «Зауэр» три клейма, отечественный, – с гордостью сказал дядя Ваня. – Ещё мой отец с него по врагу стрелял. Теперь я им по бутылкам палю, когда совсем тоска одолеет. А что?

– Дай мне его на пару дней.

Наступила протяжная пауза. Трое мужчин смотрели на Григория с немым вопросом.

– Григорий Иванович, – осторожно начал дядя Ваня. – А что-то случилось? Ты это… с утра какой-то собранный. И про Клыкова спрашиваешь, и ружьё просишь. Ты нам вправду не рассказывал, где служил. Может, ты… из органов?

Григорий понимал, что надо что-то говорить. Какая-то легенда. Но врать этим простым, искренним мужикам не хотелось. Да и враньё его могло им дорого обойтись. Незнание – лучшая защита.

– Случилось, – коротко кивнул он. – Этот Клыков… он к бабушке сегодня приходил. С угрозами.

Три пары глаз округлились одновременно.

– К Марфе Семёновне?! – ахнул Санёк. – Да он совсем рехнулся!

– Он грозился её… убрать, если я не выполню его поручение, – опустил глаза Григорий. – Найти того беглеца.

Дядя Ваня молча встал. Его добродушное лицо стало вдруг суровым и старшим. Он отряхнул штаны, выпрямился.

– Пошли, Григорий.

– Куда?

– За ружьём. И за патронами. И покажем мы этому столичному хаму, как в Сосновке с стариками разговаривать!

– Подожди, дядя Ваня, – Григорий поднял руку. – Я не могу вас в это втягивать. Это опасно. У них оружие. Они профессионалы.

– А мы что, не профессионалы? – возмутился Санёк, тоже вставая. – Я пятнадцать лет на заводе проработал! Федя – крановщик высшего разряда! А дядя Ваня? Он тракторист-машинист широкого профиля! Мы тут все профессионалы! А ты один против всех пойдёшь?

– Он не один, – раздался сзади твёрдый, знакомый голос.

Все обернулись. На дороге, опираясь на палку-посох, стояла Марфа Семёновна. На плече у неё висела большая, видавшая виды сумка-кошёлка.

– Бабуль! Ты зачем пришла? – встревожился Григорий.

– А затем, что слышала, как вы тут совещание проводите, – она подошла к скамейке и устало присела. – И правильно, что проводите. Один в поле не воин. Даже если он спецназовец. А мы тут, в Сосновке, свои законы знаем. Обидели одного – значит, обидели всех. Так ведь, Иван? – она обратилась к дяде Ване.

Тот выпрямился ещё больше, будто на параде.

– Так точно, Марфа Семёновна! Не позволим!

– Вот и славно, – бабушка одобрительно кивнула. – Теперь слушайте меня внимательно. План такой.

Трое мужиков и бывший спецназовец, как школяры, застыли в ожидании.

– Григорий идёт в лес. Искать этого беглого. Он умеет. Вы, Иван, даёте ему своё ружьё. И идёте домой, достаёте свой старый бинокль и занимаете пост наблюдения на своей же вышке. У тебя же отличный вид на дорогу к базе. Будешь следить, кто приезжает, кто уезжает, сколько их. Всё записывать в тетрадочку.

Дядя Ваня, глаза которого загорелись азартом, тут же вытащил из кармана потрёпанный блокнот и карандаш.

– Есть! Записывать!

– Ты, Александр, – она повернулась к Саньку, – у тебя же мопед есть?

– Есть! «Карпаты», семьдесят девятого года! Жужжит, как шмель! – с гордостью отрапортовал Санёк.

– Прекрасно. Ты будешь нашим курьером. Связным. Будешь возить сообщения между наблюдательным пунктом Ивана и базой. Базой будет мой дом. Я буду координировать.

– А я? – не выдержал Федя.

Марфа Семёновна внимательно посмотрела на него.

– Федор, у тебя же есть тот самый аппарат для прослушивания, с которым ты на рыбалке за подводными всплесками следишь?

Федя загадочно улыбнулся и кивнул.

– Вот и отлично. Заряди его хорошенько. Мало ли, для чего пригодится. Теперь все всё поняли?

Компания дружно закивала. Григорий смотрел на эту импровизированную оперативную группу: пенсионер с биноклем, сварщик на мопеде, рыбак с гидроакустическим аппаратом и его бабушка-радистка в роли командующего. Это было самое сюрреалистичное и самое трогательное зрелище, которое он видел за всю свою жизнь.

– Ну что ж, – вздохнул он. – Поехали.

Час спустя Григорий, с ружьём дяди Вани за плечом и дедовским ТТ за поясом, углублялся в чащу леса за Старыми Соколами. Санёк оказался прав – местность была дикой, трудной для передвижения. Но для Григория это было родной стихией. Он двигался бесшумно, как тень, читая следы на земле, как открытую книгу.

Он нашёл несколько старых, полуразрушенных землянок. В одной явно кто-то ночевал – на полу были следы от спальника, а в углу валялись пустые консервные банки. Свежие. Значит, его цель где-то рядом.

Ещё через полчаса тщательного поиска он нашёл её. Ещё одна землянка, лучше других сохранившаяся, почти невидимая за зарослями крапивы и молодыми ёлочками. И главное – у входа была аккуратно положена свежесрезанная ветка, маскирующая вход. Любительский, но эффективный приём.

Григорий затаился, прислушиваясь. Ни звука. Он медленно, плавно обошёл землянку. Никого. Тогда он, беззвучно сняв с плеча ружьё, крикнул:

– Эй, там! Выходи! Я не от Клыкова! Я тебя ищу, чтобы помочь!