Переводчица. Украденная репутация

На ходу я осмотрелась. Утро понедельника, а места почти не заняты. Должно быть, дела разбросали всех по городу. За неделю мне ещё не удалось познакомиться со всеми даже на своём этаже, и уж тем более, узнать, кто на чём ездит. Вот у синенького "Форда" смеются за сигареткой вроде бы наши "итальянки". У бликующей на солнце чёрной "Ауди" разговаривает по телефону незнакомый высокий мужчина в строгом костюме. Узкой белоснежной полоской выглядывает воротник рубашки. Когда мужчина оправил тёмные волосы, подняв руку, на запястье сверкнул серебристый корпус часов. Нет, его я ещё не видела. Наверное, клиент. Я снова обернулась на незнакомца и не могла понять, что же такое странное мне почудилось в его мимике и жестах. Всё его присутствие на этой парковке, перед этой этой зелёной, местами погнутой, гиттер-сетки, на фоне строительного лома и пыльных "КАМазов", казалось противоестественным. Уже потом я удивлялась себе, что не сразу заметила то, что потом бросилось в глаза – номер его машины.

В здании было прохладно и тихо. Я поздоровалась с нашими словоохотливыми охранниками на проходной и поднялась к себе. В кабинете меня никто не встретил. Покой вокруг начал, напротив, напрягать. Ещё и работы с утра особо не было. Ожидания обернулись не той реальностью: мне казалось, с приездом начальства наступит большее оживление, всё словно должно было перевернуться с ног на голову в суете.

Я сидела в поисках, чем себя занять, когда без стука открылась дверь. В кабинете показался невысокий толстячок – наш начальник, Виктор Палыч Тихонов. Держась одной рукой за любимый ярко-жёлтый галстук, он бодро поздоровался и деловито осмотрелся в кабинете.

– Ой, – спохватилась я и встала с кресла. – Здравствуйте! Я могу вам чем-то помочь?

Шеф спросил, где находится то, что я и не поняла что. Виктор Палыч понял, толку от меня не дождёшься, и вышел.

"Памтугас? Павтугас?" – перебирала я в голове возможные варианты. Решив более не мучиться, отправилась в соседний кабинет к Лене, но, конечно, где её поймать на месте с утра? Решено было добраться до Зенфа. Ещё у порога я услышала кокетливый женский смех. Девушку я определила безошибочно. Тихонько постучав в дверь, я вошла и оцепенела.

Держа в руках большую папку, у стола, соседнего с Зенфом, с моей коллегой живо беседовал статный незнакомец из "Ауди". Я прервала их весёлый разговор с Дорой. Как только мужчина увидел меня, в его непонимающем взгляде легко читалось: "Кто вы?", но уже секунду спустя он улыбнулся:

– Здравствуйте, Рита. Рад встрече. Я как раз собирался зайти к вам.

– Доброе утро. Спасибо, взаимно, – я попыталась улыбнуться в ответ, одёрнув водолазку.

В висках стучало: "Кто же вы? Откуда знаете меня? Ещё и этот акцент… Нет, не может быть, что я ошиблась!"

Дора критично осмотрела меня с ног до головы, остановила взгляд на туфлях. Мне вдруг стало неловко и за обтягивающую кофточку, пусть и с высоким воротником, и за яркую обувь. Она подняла взгляд и наблюдала за тем, как я тушуюсь и выпутываюсь из глупых вежливостей.

– Рита, это ваш главный начальник, что же вы стоите? Господин Брандт приехал, – Дора решила бросить мне спасательный круг, который как будто лопнул в то же мгновение.

Она же разыгрывает меня! Хочет раскрасить скучное понедельничное утро и выставить меня идиоткой перед этим мужчиной. Знаю я своего господина Брандта: он старый, лысый и надменный. А этот — полная противоположность… нет-нет.

– Прошу прощения, – незнакомец наконец-то прервал неловкое молчание и приблизился ко мне, протянув руку, – Меня зовут Вальтер Брандт, я ваш новый коллега. Дора назвала меня «главным начальником», но это не совсем так, мы просто коллеги.

– Мне правда очень приятно познакомиться, – я попыталась улыбнуться в ответ, когда его тёплая рука обхватила мою маленькую холодную ладошку.

Как только господин Брандт оказался рядом, до меня донёсся сдержанный, но глубокий акватический запах его парфюма. Стало вдруг легко и спокойно. Я всё ещё стояла в компании Доры и начальника-немца, но вдруг все тревоги испарились. Его уверенность, его интонации в глубоком голосе – всё располагало: он рад моему появлению и готов к совместной работе.

Как я ни старалась не пялиться на господина Брандта, он притягивал моё внимание. Его легко можно было представить с киркой на сильном здоровом плече где-нибудь в шахтёрском Вильдемане, но, как ни странно, мужская ухоженность и холёность, не шли в разлад с рубленными чертами лица, внимательным и глубоким взглядом тёмно-зелёных глаз.

– Вальтер, что же вы по-русски общаетесь? Пора проверить коллегу на профпригодность, – Дора насмешливо хмыкнула.

Очевидно, моё смущение её забавляло. Женским чутьём она легко понимает, как статный господин Брандт действует на девушек.

– Рита, прошу вас, проходите, – он не отреагировал на Дорин выпад и, продолжив по-русски, жестом указал на кресло. – Давайте познакомимся, поговорим о делах.

– Ой, я же не могу, – словно защищаясь, я чуть зашла за стол Макса, который где-то сейчас пропадал, и только тогда вспомнила, зачем я прибежала к ним, как на пожар: – Дора, извините, мне нужна ваша помощь.

– Говорите же, – она вмиг приняла на себя строгий вид.

– К нам в кабинет заходил Тихонов… И я не поняла, что ему нужно, – я заложила руки за спину.

– Так вы же два языка знаете, как говорите, – пошутила Дора, но снова не получила ответной реакции от господина Брандта.

– В общем, я не разобрала… Он что-то искал, – мой голос становился всё тише. – Какой-то "памтугас" или "павтугас" ему нужен. Не понимаю…

Господин Брандт в удивлении выгнул бровь и, чуть приподняв подбородок, вдруг обернулся к окну, пряча улыбку. Дора скривила губы.

Пора бы уже привыкнуть и начать отращивать панцирь.

– Понятно! – отчеканила она и быстро вышла из кабинета.

Как только за Дорой захлопнулась дверь, господин Брандт неожиданно рассмеялся.

– Рита, осторожнее с Дорой! Вас уже предупредили? – подмигнул он, впервые перейдя на немецкий, от чего его голос стал ещё мягче, а тембр – ярче.

– Господин Брандт, пожалуйста, – взмолилась я и не заметила, как легко подхватила его язык и как устало села в кресло Макса. Сложила руки на столе, золотистые пуговицы брякнули о дерево. Тут же аккуратно отодвинула от края стола малюсенький кактус. Смахни я его по случайной неосторожности – и Зенф отправит меня из офиса в известном направлении.

– Спокойствие, сейчас я всё объясню, – господин Брандт выкатил своё кресло, сел напротив меня. Он взял у Макса жёлтый листочек для заметок, карандаш и принялся что-то торопливо писать.

– Итак, – он развернул бумажку ко мне и внимательно посмотрел в глаза. – Дору зовут Дора Партугас. Пар-ту-гас. Тихонов просто плохо выговаривает букву "р".

– Ой… Точно.

– Всё в порядке… Вы же не пытались задеть Дору. Вы давно с нами?

– Всего неделю, – я отвела взгляд на бумаги.

– Есть какие-то сложности?

– Нет, совсем никаких, – я выпрямилась. – И… господин Брандт, ваше пособие мне совсем не пригодилось, но благодарю вас за беспокойство.

– Что, даже не открывали? – он крепко свёл губы.

– Ну, чему-то меня всё-таки научили в университете, – откуда только наглость взялась во мне? Я быстро взяла себя в руки: – Почему вы так удивлены?

Сколько раз я мысленно готовила речь про то, что мне не нужны такого рода подачки и вот так просто сдулась под взглядом красивого немца. Вся смягчилась под звуки его голоса.

– Рита, – тихо начал господин Брандт, опустив глаза, – я не смел сомневаться в ваших знаниях и упорстве. Я передал книгу с другим намерением.

– Что, простите? Лена мне передала "Деловой немецкий".

– Всё верно, но… – он побарабанил пальцами по столешнице, сощурился, – она ещё у вас?

– Да, конечно.

– Полистайте пособие в свободное время. Там есть полезные вещи, – он снова перешёл на русский. Меня смутила не смена языка, а недоумение, с которым он смотрел на меня. Да не просто недоумение, а растерянность и небольшое разочарование. Не терпелось поскорее вернуться в кабинет и достать книгу. Но… ещё не время.

– Господин Брандт, – у меня появилась другая отличная идея, я склонилась над столом и шёпотом, вернувшись в его родной язык, попросила. – Пожалуйста, расскажите мне, как кого здесь зовут. Я имею в виду наш ближний круг.

Почему такая гениальная мысль не пришла ко мне раньше?! Сколько раз я могла подойти к Лене с простым вопросом.

– Без проблем! – Он снова склонился над листочком, взяв в правую руку карандаш, левая рука аккуратно придерживала жёлтый уголок заметки.

Уже через минуту я читала вслух имена, украдкой поглядывая на дверь.

– Дора Партугас, Макс Зенф, Елена Лаврецкая, Матиас Фогель, Вальтер Брандт и Маргарита Фреге. – На последних именах я улыбнулась и посмотрела на Вальтера. – Немецкая точность?

– Не совсем точность, – он взял листок из моих рук, чуть коснувшись случайно, и сделал ещё одну заметку.

– Лучше прочитайте сами.

– Василий Георгиевич? Кто это? – я смущённо улыбнулась, а господин Брандт кивнул на малюсенький кактус.

– Единственное создание, с кем Макс всегда разговаривает спокойно и чьм поведением он всегда доволен. Один из лучших и верных его друзей. – Он чуть склонился над столом и понизил голос: – Скажите, Зенф уже вербовал вас в разведку?

– Что-о? – протянула я, а господин Брандт искренне засмеялся, откинулся в кресле, сложив руки на груди. У смеющихся глаз собрались морщины, которые ничуть не испортили его лицо.

– Рита, я прошу, просто не выдавайте меня в случае чего, – он снова подался вперёд, – мне даже интересно, куда он вас пригласит.

– Это шутка?

– Это – проверка, – ответил господин Брандт с той же искрой во взгляде.

Крепко-крепко в руке я держала маленький листочек – мой трофей. Мне было всё равно, как остаток дня на меня будет смотреть Дора, мне всё равно – ведь мне помог этот мужчина. Он приехал! Он – не тот самый пугающий старик с фотографии. И он будет теперь рядом каждый день.

В кабинете я достала записную книжку, ещё раз взглянула на клочок бумаги, тщательно разгладила его и аккуратно положила в блокнот.

Время вытащить книгу! Не обращая внимания на Дору, которая крутилась за моей спиной у окна и высматривала кого-то на парковке, я шумно открыла ящик. Достав «Деловой немецкий», я пробежалась по первым страницам, а потом веером пролистала. На стол вывалилась небольшая записка, где ручкой зелёного цвета было написано по-русски:

"Рита, я надеюсь, вы уже в офисе. Поздравляю с первым рабочим днём. Он всегда бывает непростым, неважно кто вы: опытный специалист или новичок. Пожалуйста, обращайтесь ко мне в любое время с любой проблемой. Оставляю вам личный почтовый адрес […]. С наилучшими пожеланиями, ваш коллега, Вальтер Брандт".

Обескураженная, я во все глаза смотрела на письмо, глаза снова и снова выхватывали самое главное: "…личный почтовый адрес" и "Вальтер Брандт".

Почему он не мог просто передать записку через Лену? Что такого секретного или неприличного? Запечатал бы в конверт! Зачем нужны эти офисные игры? Мы же не были знакомы до этого дня.

– Вам Вальтер уже письма пишет? Да ещё и от руки, – позади себя я услышала чуть скрипучий голос Доры.

– Конечно, – я развернулась к ней лицом и махнула в воздухе запиской, – мы же с ним самые близкие коллеги.

– Подумайте лучше, не рановато ли вам сближаться с такими коллегами, Рита? – Дора вернулась к своему столу. – Ничего личного. Я вас просто предупреждаю.

***

Приезд господина Брандта ничего особенно не изменил в моём ставшем привычным расписании. В работе – ничего, но становилось всё более не по себе рядом с ним. Неловкая от смущения – мой простой диагноз.

Мысли о симпатии к немцу как к мужчине я старалась отгонять – не хватало ещё вляпаться в очередную безответную любовь. Ни в коем случае нельзя давать себе расслабиться, тем более, что события последних дней убедили – здесь всё может обернуться для меня очень больно. Я словно пришла, залетела сюда на время из другого мира, всего месяц – и потом мне придётся искать работу самой. Никакой особой ценности я не представляю, судя по заданиям, которые мне доставались. Нужно просто делать свою работу. И буду делать хорошо. Обещаю. От меня же больше ничего и не требуется.

Через неделю-другую, наверное, я стану похожа на Лену, на современную Лену, а не ту с фотографий. Костюмов у меня как раз пока только два, а переживаний и работы всё больше и больше. Буду так же суетно носиться по кабинетам.

Пару дней назад я случайно услышала разговор Доры и Макса в коридоре. Судя по всему, они не в первый раз сталкивались на этой теме.

– Опять! Почему я обязана принимать это во внимание? Она мне нужна здесь и сейчас! – распалялась Дора, не найдя секретаря на месте.

– Подожди полчаса, она обещала вернуться вовремя, – пытался успокоить её Макс.

– Ты знаешь, Зенф, её обещания обычно ничего не значат. Так, пускает пыль в глаза. Лишь бы отпустили. Сколько раз говорила ей! Нужно было решить эту проблему ещё год назад!

Секретики отдела? Я вспомнила, что Лена, бывало, срывалась из офиса в самый разгар дня. При этом, как бы рано я ни приходила на работу, она всегда была на месте. И уходила она позднее всех. Раздражение Доры было мне непонятно. Уж кого-кого, а Лену упрекнуть в непунктуальности или безответственности сложно.

Она неизменно носила два костюма – серый в клетку и чёрный. Иногда Лена миксовала жакет от одного с брюками от другого. Ни колец, ни цепочек, ни браслетов, ни даже малюсеньких серёжек не надевала.

Собственно, какое мне дело до её гардероба и украшений? Самое главное, она всегда готова прийти на помощь. Пусть немного суетливая, слишком переживающая, но очень внимательная и заботливая. Общаться с ней было проще и легче, чем с кем бы то ни было в офисе.

Пару раз ко мне заглядывали Лена и Андрей. Приглашали перекусить, но я вежливо отказывалась, ссылаясь на дела. Чуть позже я спускалась в кафе и садилась в самый угол у входа. Так я видела всё помещение, а меня особо никто не замечал. Вот Андрей и Макс, который вальяжно расселся на стуле. Крутит салфетку в руках, пока другой в задумчивости допивает чай. Дора сидит за столиком в центре. Аккуратно держит вилочку тремя пальцами, подцепляя лёгкий салат, внимательно слушает свою собеседницу-«итальянку», понимающе кивает, качает головой. Её глаза то и дело округляются от удивления.

Неожиданно кафе оказалось местом, где я чувствовала себя наиболее отдалённо. Чувство одиночества переходило в ощущение никчёмности. Работа, которую я выполняю, не стоит тех денег, что мне собираются заплатить. При этом делаю я всё медленно. Пусть Лена и сказала мне, что спешка – самый главный враг, пока нет опыта и уверенности.

Господин Брандт. Дора. Макс. Андрей. Леночка (как её все здесь называют). Начальник Тихонов. Ещё какой-то Матиас, как мне сказали, должен быть скоро в офисе.

– Наши заграничные Вупсень и Пупсень – Вальтер и Матиас – снова в сборе, – как-то пошутил Макс.

– Матиас… – покачала головой Дора, когда пришла новость о том, что ещё один немец прибывает. – Абсолютно безалаберный. Непонятно, как таких вообще в Германии держат!

– Хлыщ! – сказала тогда Лена, как отрезала, словно ударила призрачного Матиаса кнутом.

Он как раз делит кабинет с Дорой, а теперь и со мной. Успеем ли мы с ним познакомиться и каким будет наше соседство? Пусть деление тут достаточно условное: Дора может провести полдня у Макса или вместе с Леной. Но мысль о том, что ещё один незнакомец ещё и с такими характеристиками будет рядом каждый день, не очень воодушевляла.

В одном я была права. Через неделю я знала постоянных клиентов компании и большую часть удалённых работников. Мой стол постепенно заполнялся моими же мелочами: папками, ручками, маркерами, разноцветными стикерами, исписанными страницами… Я легко ориентировалась в почте и приложениях и начала осваивать переводческую программу. Меня подстёгивало, что Дора за то короткое время, проведённое мной в отделе, успела записаться на два курса по работе и успешно один пройти. Как бы Макс ни подкалывал Партугас, она без дела и развития не сидела.

Дора… Всякий раз, когда мы оказывались вместе в одном кабинете с господином Брандтом, моё настроение портилось и поднималась колкая ревность. Мне хотелось, чтобы она поскорее ушла. Чтобы он не отвечал на её вопросы, не смотрел на неё, не видел её.

По-немецки Дора почти не говорила. Она говорила с Брандтом либо на русском, либо на бедном немецком, не заботясь об акценте. Манера речи привлекала внимание: она говорила негромко, но быстро. Тёмно-красные губы двигались так, словно во рту она катала крошечную карамельку.

Всегда стильная и уверенная в себе, Партугас не отходила от господина Бранда на общих встречах. Она сосредоточенно смотрела на записи, делала пометки в блокноте, указывала тонким пальчиком на документы. Она могла подойти к Брандту почти вплотную и, положив руку ему на плечо, заглянуть в бумаги.

При обсуждении Дора мило улыбалась и кивала в ответ. Все её лисьи взгляды и мягкие жесты намекали на то, что любой проект они могут обсуждать не только в этих офисных стенах, но и за чашкой утреннего кофе.

– Ты не против? – в очередное вечернее заседание с господином Брандтом Партугас решила отвлечься от деловой суеты. Без ответного разрешения она вытащила из-за стола кресло Вальтера. Без лишних слов легко стянула его пиджак со спинки и накинула на себя. На узких плечах Доры он походил на маленькую чёрную бурку.

Пару раз в офисе появлялась мой преподаватель – Анна Викторовна. В один день за чашкой чая в кафе неподалёку она успела поделиться о недавних успешных заказах компании, клиентах и партнёрах. Мне очень хотелось услышать пару слов о Доре, что она за зверь в отделе, но ничего подобного я, конечно, не дождалась.

Глава 4. "Что вы делаете в выходные?"

Май, 22, четверг, 2014

Очень скоро всё изменилось. Какое это было безмятежное время! До сих пор с улыбкой вспоминаю, как Леночка обеспокоенно смотрела на нас, и не думающих сворачиваться после официального окончания рабочего дня. А мы с Зенфом увлечённо сотрудничали! Бывало, спорили до настоящих обид. Порой Макс не мог понять элементарных правок в русском, когда он занимался своими любимыми рекламными проектами, а я не могла совладать с его упрямством. Однако мы всё-таки находили компромисс. В один день он даже переставил колючего Василия Георгиевича, чтобы мне было удобнее работать вместе за его столом.

К Зенфу в помощники я попала постепенно. Сначала я не решалась открыто что-то спросить или даже посоветовать самому Максу. Просто наблюдала, как он работает, созванивается с кем-то или рассуждает вслух, пока ждала господина Брандта со своим скучными бумажками у них в кабинете. Но уже после двух-трёх моих подсказок и вопросов Макс начал приглашать меня для обсуждения. Конечно же, не в ущерб моей основной занятости.

Бывало, Тихонов-старший, которого за глаза называли Лимоном из-за пристрастия к ярким жёлтым галстукам, заглядывал к нам и непременно рассказывал господину Брандту анекдот с простой целью:

– Проверим-ка твой уровень!

Мы вчетвером смеялись над шуткой, а как только начальник удалялся, Вальтер с напускной серьёзностью спрашивал:

– А это действительно было смешно?

По-русски господин Брандт говорил хорошо. Иностранца в нём выдавали некоторые типичные немецкие жесты и произношение вроде "актуальний" вместо "актуальный". В минуты офисных тревог он настраивал нас на внезапные новости забавной фразой "Ала-арм, камераден, ахтунг!" с нарочитым русским акцентом.

Как меня приводил в восторг его родной немецкий, а уж тембр его голоса я бы различила в любом многоголосье. Когда его что-то искренне забавляло, обычно он сдержанно улыбался, зато глаза отражали его заинтересованность. Знал бы он, что он делает с моим хрупким сердцем в такие мгновения! Я бы всё отдала, только бы всегда видеть господина Брандта в хорошем расположении, а лучше всего – быть той самой причиной прекрасного настроения. Он редко смотрел мне в глаза. Но если его взгляд встречался с моим, обоим от этого словно становилось неловко. Или мне только чудилась эта глупость? Мы оба терялись – интимной и неловкой казалась зрительная связь. Не знаю, что заставляло его прятаться, но про себя я всё понимала – ужасно боялась, что глаза выдадут мою любовную тайну при неосторожных переглядках.

Я хорошо помню день, когда вообще всё это началось. Макс позвал вычитать несколько пресс-релизов. В тот вечер я снова разволновалась – тогда со мной часто это случалось, когда я знала, что окажусь в их компании по приглашению. От двери до окна – я прошлась по кабинету, выглянула на дождливую улицу. Доры не было – после полудня отправилась на корпоративные курсы по английскому. Я снова уселась за стол поправить макияж, причёску и только с лёгким щелчком закрыла карманное зеркальце, убрала в сумку косметичку, как без стука на пороге показалась та самая Алиночка Ставрова из испанского отдела. Она плотно закрыла за собой дверь, шумно выдохнула и, пригладив тёмные волосы, умоляюще посмотрела на меня:

– Рита, выручайте! – Алина подошла к столу и протянула плотную синюю папку.

– У вас – "немцы"?

– Нет, хуже, – она быстро заморгала, нервно перебирая двойную нитку розовых перламутровых бусинок, – дела семейные: нужно передать мужу документы, вот, – она отогнула край папки, – он сейчас подъедет к остановке, а у меня звонок висит очень важный. Не просто звонок – целая встреча, сто лет согласовывали. Мои девчонки все разъехались по городу. Леночки тоже нигде нет. Вы не могли бы передать?

– Без проблем, конечно, – я взялась за бумаги и быстро по новой деловой привычке заглянула в содержимое: заявление-анкета, тёмные листы откопированных личных документов. И вдруг ужасно смутилась:

– Ой, Алина, извините.

– Ничего, всё правильно, вы можете спокойно посмотреть все документы, там правда – только наши важные бумажки, ничего криминального, – Ставрова улыбнулась и устремила тревожный взгляд в окно, как будто от входа можно было кого-то рассмотреть внизу на парковке. – Скажите, вы сможете дойти до остановки? Он тоже спешит, поэтому не будет толкаться у здания. Муж подъедет на красном "Пежо". Вы разбираетесь в машинах? Шильдик такой вычурный у неё.

– Да, я знаю.

– Отлично, я ему сообщу. Он будет минут через десять. Такой, в джинсовке, блондин. Извините, что в такую погоду выгоняю вас на улицу! – она сложила руки в молитвенном жесте.

– Да ничего. Остальное я поняла: блондин на джинсовом "Пежо" в красном… – быстро начала повторять я. Алина засмеялась:

– Ну, почти. Тогда я пойду поскорее, очень серьёзная встреча, прямо ух! – Она сжала кулачки и покачала головой.

– Удачи, не переживайте.

Ставрова ещё раз поблагодарила меня и убежала к себе этажом выше.

Дождь барабанил по карнизу, всё сильнее бил по стёклам. Я стянула волосы в хвост и завернулась, как следует, в длиннополый дождевик. Заботливая мама сунула его в последний момент утром.

По пути я немного замешкалась на широкой лестнице, которая вела в просторный и хорошо освещённый холл. Мне показалось, что за мной кто-то идёт, крадучись и выслеживая, как в шпионских фильмах. Обернулась – тишина. То же чувство нагнало меня снова, когда я остановилась около пустующей гардеробной. Посмотрелась в высокое зеркало, и словно чья-то тень мелькнула на лестнице, откуда я только что сошла. Ерунда, тряхнула я головой. Множество людей на разных этажах. Наша компания занимает весь 4-й и 5-й, но сколько незнакомцев вокруг на других. Мало ли кто прогуливается из кабинета в кабинет? Я поспешила к выходу.