Барбариски любви

– Мишка, почему всё ещё не в постели? – спросил он, когда застал сестру за пустым столом в кухне и мрачным выражением лица. – Что случилось?

Имя Мишка приелось ещё со времён детства, когда их отец был жив. Он всегда так называл сестру Рама, Мишель. После смерти отца Рам взял эту обязанность на себя.

– Что ты устроил в студии? – недовольно спросила Мишель.

Рам тяжело вздохнул, смотря сестре в голубые глаза, прямо как в свои собственные. Внешне они были похожи, Мишель имела тёмно-шоколадные волосы ниже плеч, правильные черты лица, персиковый оттенок кожи, хорошо сложенную фигуру. В свои восемнадцать она вполне выглядела состоявшейся девушкой, готовой вступить во взрослую жизнь, но Рам не торопил события, скорее, наоборот, отсрочивал. Возможно, его гиперпротекция выливалась из ситуаций, сложившихся в прошлом из-за их непутёвой матери. Но Рам действительно любит и уберегает сестру. Ещё не хватало, чтобы она как та рыжая дура по уши влюбилась в мужика и укатила восвояси, не обмолвившись ни словом.

– Рам! – повысила голос Мишель. – Я благодарна тебе за участливость в моей жизни, но иногда ты переходишь все границы! Зачем ты избил Марка?

– Я только слегка задел его! – Рам недовольно закатил глаза и цокнул языком. – Мишка, я знаю, что Устинов тебе нравится, может, он даже не такой плохой парень, но в ближайшее время ему точно будет не до тебя.

Мишель выкатила большие глазищи и уставилась на Рама, молча требуя пояснений.

– Помнишь, поговаривали о рыжей бестии, разбившей ему сердечко? – Рам лениво поплёлся к холодильнику, желая освежиться газировкой. – Так вот, она вернулась, возможно, даже сейчас залечивает его раны своими ласками.

– Заткнись!

Рам не обратил внимания на выпад сестры. Хоть в ней вспыльчивость и импульсивность проявлялись в меньших объёмах, в отличие от самого Рама, но всё же огонёк пылкости иногда вырывался наружу.

– Ты же не думаешь, что я тебя обманываю? – Рам сделал большой глоток и сразу же откашлялся. – Я уверен, что скоро они устроят что-то вроде празднования по случаю возращения блудной красавицы…

– Стоп! – перебила Рама Мишель. – Она правда красивая?

Начав делать очередной глоток, Рам поперхнулся и прыснул газировкой перед собой. Мишель скорчила гримасу и замахала руками.

– Фу! Зачем ты плюнул в меня?

Рам вытер ладонью рот, уставившись на сестру в некотором замешательстве.

– Ты задаёшь очень глупый вопрос. Когда я сказал про красавицу, ты не поняла основного смысла.

– Всё я поняла! – фыркнула Мишель. – Мне рассказывала Кристина, что та девушка привлекательная и…

– И безмозглая. – сказал как отрезал Рам. – Неважно, насколько она красива, если у неё вместо мозгов опилки. Запомни, Мишка, внешность не главный показатель истинной красоты человека.

Рам ещё долго не мог заснуть, ворочаясь в кровати, его одолевали мысли и сказанные им слова. Он на самом деле всегда считал, что внешняя красота должна непременно сочетаться с внутренней. Нельзя оставаться красивым однобоко. А если рассудить, то что должно находиться в человеке с красивой душой? Доброе и пылкое сердце, бескорыстность и любовь к миру? Нет, всё это полный бред. У медали всегда две стороны. Нельзя оставаться добрым вечно, невозможно любить этот мир во всех его проявлениях. Не существует всецело красивых душ, каждая по-своему отравлена печалями или изуродована обстоятельствами. И неожиданно появившаяся рыжая девчонка не похожа на легкомысленную особу, которая не упускает возможности покрутить задом перед незнакомым мужиком. Должно быть, тот тип хорошо присел на уши неопытной восемнадцатилетней бестолочи, которая видела мир в розовых оттенках.

Порывшись в более глубоких воспоминаниях, Рам наткнулся на удивительное открытие. Как раз года два назад, в то время, когда Рам состоял в некоем мотоциклетном клубе «МотоБес», он поймал нетрезвым взглядом рыжеволосую голову забавно, словно болванчик, качающуюся в стороны. И той девчонкой была именно Эва. Она смеялась и пыталась изобразить какой-то неведомый танец со своей знакомой, напоминающий шаффл – «танец ногами». И почему-то Раму кажется, что тот смех, наполненный звуками детского восторга и искренней беззаботности, останется только в его памяти.

***

Как Рам и думал, Ким набрал его через несколько дней и предложил немного отдохнуть, аргументируя тем, что Крис хочет отпраздновать возвращение Эвелины. Рам заведомо уточнил, будет ли там Устинов Марк, и, получив положительный ответ, сразу согласился. Ему, может, и нет дела до чьих-то там возвращений и подобного, но он хотел показать Мишель, что Марк всё ещё влюблён в другую.

Больше года назад, когда Рам отрёкся от прежней компании и сблизился с ребятами, у которых приобрёл студию, он с удивлением осознал, что обрёл новых друзей. Ведь они даже смогли перетерпеть его вспыльчивую на ровном месте натуру и боевой нрав. Иногда Рам задумывался, что такое поведение однажды непременно приведёт его на скамью подсудимых, и от подобных мыслей холодок пробирал затылок. Он много раз давал себе обещания быть сдержанным, но пока обещания лишь ими и оставались.

Встреча должна состояться в доме Кима – он жил в небольшом частном секторе, в приличном одноэтажном доме из красного кирпича, который ему оставила в наследство юридически подкованная бабушка, ведь было бы иначе, то папашка Кима загрёб бы всё себе.

Раму очень не хотелось оставлять свой «Ямах» на подземной парковке их дома, но он не собирался отказываться от выпивки. Конечно, несколько раз ему приходилось управлять мотоциклами – за всю жизнь у него было их четыре – в нетрезвом виде, но то было раньше. Мишель всегда горячо ругалась, иногда даже плакала, когда Рам совершал подобное. Теперь ему не хотелось расстраивать или беспокоить сестру, которая и без того постоянно просила продать мотоцикл и пересесть в более надёжное транспортное средство. У Рама был внедорожник «Хавал», но в салоне автомобиля он всегда чувствовал себя загнанным в клетку зверем. И также Рам не отрицал, что когда-то ему всё-таки придётся отказаться от свободы и скорости, но не в свои двадцать три года.

Мишель выпорхнула из такси и тут же скрылась за кованной калиткой. Рам оплатил поездку и направился за ней. Ещё до выхода из дома, Рам и Мишель слегка повздорили из-за её наряда. Ему показалось, что короткое платье цвета лайма и без бретелек выглядело чересчур откровенно, но сестру было не переубедить. Сам Рам предпочёл классическую белую футболку с принтом, синие джинсовые шорты и кеды. С каждым новым шагом по огибающей дом дорожке, вымощенной жёлтой плиткой, ему всё больше казалась абсурднее собственная идея. С чего он только взял, что рыжая девица всё ещё занимает сердце Марка или он её? Да и разве не она сама сбежала от Устинова к другому?

Рам обернулся, когда уловил чьё-то присутствие за спиной. Не сказать, что он обомлел, но на месте застыл в некотором исступлении. В тот день в студии её волосы были уложены в прямой укладке, а сегодня завитые локоны волнами рассыпа́лись по плечам, ключицам, груди. В свете яркого солнца их цвет напоминал сочные мандарины. Рам мог поклясться, что подойди она ближе и он почувствует сладкий запах мандаринов. Однако, когда Эва остановилась перед ним и вздёрнула подборок вверх, Рама окутал запах ванили и… леденцов вкуса «Барбарис», которые они с Мишель так любили в детстве.

– Барбарис? – Рам тут же захотел забрать обратно, то что вырвалось из его рта.

– Что? – Эва приподняла брови, похоже, ожидавшая иного приветствия.

Рам нахмурился и покачал головой. К его большому удивлению он не смог сдержать взгляда и откровенно рассматривал Эву. На лице совсем не было косметики, только естественный ровный тон кожи, длинные ресницы, пухлые губы. Её короткое белое платье с рюшами и открытыми плечами акцентировало внимание на чувственно выделяющихся ключицах, а резинка на поясе подчёркивала линию груди и стройную талию. Да, её красота вполне достойна внимания, подумал Рам, но точно не его. К тому же у Рама были свои принципы, которые не позволяли спать с девушками из компаний. Всё равно никогда ничем хорошим подобное не заканчивалось. В бывшей компании мотоциклистов он всё же трахнул одну особу по пьяни, а на следующий день она разболтала всем, что они пара. А Раму пара не нужна была ни тогда, ни сейчас.

– Не думала, что ты придёшь. – Эва выглядела слегка смущённой, уж слишком явно и бесстыдно Рам позволил себе рассмотреть её.

– А я думал, что именно ты внесла меня в список приглашённых в числе первых. – выдавил Рам и почувствовал, что у него пересохло в горле. – Гулянка устроена по твоему случаю.

– Верно, – кивнула Эва, – но я тебя не приглашала, думаю, Ким и Крис сделали это из вежливости или благодарности. – (Рам усмехнулся). – И всё же мне казалось, что тебе хватит совести не приходить сегодня.

Рам удивился, и настроение его начинало меняться не в самую лучшую сторону. Дерзкий язык Эвы распалял огонёк внутри.

– При чём тут моя совесть? – понизив голос, спросил Рам.

– Ты так и не извинился за тот случай в студии! – нахмурилась Эва. – Кинулся на человека, избил его и…

– «И» – что? Напугал тебя? Или ты переживала за него? – Рам не повышал голос для того, чтобы он звучал угрожающе. Он сделал шаг вперёд, заставив Эву ещё больше запрокинуть голову, чтобы смотреть в его глаза. Между ними оставалось ничтожное расстояние. Рам, держа руки в карманах шорт, втянул носом запах барбарисовых леденцов и наклонился к Эве так близко, что их кончики носов почти соприкоснулись: – Запомни, Рыжик, я никогда и ни перед кем не извиняюсь. Не стоит говорить со мной в подобном тоне и уж тем более в чём-либо инкриминировать. Просто держись от меня подальше, а своего благоверного – держи подальше от моей сестры.

Прежде чем Рам развернулся и ушёл, он заметил, как заблестели глаза Эвы, но не от слёз. В глубинной голубизне плескались презрение и непоколебимость. Рыжик его вовсе не боялась и сторониться была не намерена, что не могло не удивить.

***

Рам развалился на диване в шатре болотного цвета. На улице вечерело, в воздухе пахло жареным мясом, сигаретным дымом и беззаботностью. Из портативной колонки, установленной рядом с садовыми качелями, недалеко от шатра, играла музыка. Помимо Крис и Кима, Марка и Рыжика, и Рама с Мишель, во дворе отдыхали ещё несколько знакомых, но менее близких Раму. Как ему того не хотелось, почти весь вечер его взгляд находил Эву. Пару раз они даже встретились глазами, но строптивая девчонка тут же недовольно отворачивалась. В такие моменты Раму хотелось подойти к ней и взять за подбородок, заставив смотреть только на него. Он и сам не понимал, откуда взялось это чёртово желание.

– Рам, ты вообще меня не слушаешь, – посетовал Ким, сидевший на пластиковом стуле, который также поместился в шатре. – Весь вечер смотришь на Эву, в чём дело?

Рам перевёл взгляд с рыжих вьющихся волос Эвы, которые локонами спускались по её спине, на кислую мину Кима – зрелище, признаться, менее отрадное.

– Она хотела, чтобы я извинился перед её… Марком. – (Ким присвистнул). – Какого чёрта она вообще вернулась? Ты же говорил, что она по уши втрескалась в какого-то недоумка и укатила в другой город. И что же, он её послал или она?

– Рам, иногда всё совсем по-другому. – сбавив голос, признался Ким. Рам почувствовал, что друг не собирается раскрывать перед ним все карты по какой-то неизвестной причине. – Люди расходятся по разным обстоятельствам. Эве сейчас приходится не так просто, как кажется. Да, она доверилась человеку, который не оправдал её ожиданий. Не знаю, могу ли я просить об этом тебя, но, пожалуйста, не будь таким… ну ты понял. – Ким поднялся со стула и похлопал Рама по плечу. – Поверь, Эва не была счастлива последние два года, хоть тот мудак, которому я бы с радостью разбил морду, пытался ей доказать обратное.

Рам промолчал, проводив спину Кима взглядом. Было и так понятно, что от счастливой жизни не сбегают и не возвращаются туда, откуда уносились с таким рвением. Вот только что именно произошло, похоже, никто распространяться не будет. Рам подумал, что и Киму-то стало обо всём известно только потому, что Крис его девушка. Какими бы друзьями ни были Ким и Эва – лучшая подруга будет всегда ближе.

Спустя минут двадцать Рам решил покинуть своё «убежище» и пройтись до холодильника за двумя бутылками холодного пива. Вернувшись во двор, он встретился глазами с Эвой, которая о чём-то болтала с Мишель и Марком. Не раздумывая, Рам подошёл к компании и вручил одну бутылку Мишель. Посмотрел на Марка, лицо которого всё ещё было помято, но никакого укола совести не последовало.

– Мне показалось, что вы нуждаетесь в моей компании. – просто сказал Рам и повернул крышку на бутылке, открыв пиво.

– Мы говорили о домиках на пляже на «Красной глинке»! – возбуждённо отозвалась Мишель. – Они сдаются посуточно, все удобства, зона барбекю, пляж и жара! Ребята собираются туда на следующей неделе! Рам, я умоляю тебя, давай поедем! – взмолилась сестра Рама, буквально повиснув на его локте.

Рам почему-то обратил внимание, что его сестра почти одного роста с Эвой – их макушки не достают даже до его подбородка. И снова его взгляд отправился в вольное путешествие по телу Эвы. Слишком короткое платье, подумал Рам, рассматривая обнажённые привлекательные ноги. Ему захотелось обвить руками её талию и почувствовать стройность её тела, а после бы он смял её груди, которые, как он мог предположить, были достаточно упругие и могли идеально лечь в его ладони.

– Рам! Ну только не говори «нет»! – Мишель продолжала висеть на руке брата. – Всего на несколько дней! Только представь, как нам будет весело!

Рам стряхнул с себя странное наваждение и обратил внимание, что Эва смотрит на его шею и руки, изучая татуировки. На горле Рама были набиты чёрные бутоны роз, меж которых извивалось тело дракона. Он огибал шею вокруг, и его открытая пасть с острыми зубами замирала прямо перед цветками, грозясь в любой момент опалить лепестки огнём. Продолжение мощного туловища тянулось и извивалось на параллельной руке от плеча и до локтя. Другая рука Рама была забита от запястья и до локтя сплошным тёмным лесом, и только стая испуганных птиц поднималась по плечу.

– Только если никто не будет против, – Рам нарочито сделал ударение на слове, адресованном Эве.

Мишель и Марк проследили за взглядом Рама и несколько удивлённо переглянулись.

– На самом деле, я ещё не уверена, что смогу поехать. – ответила Эва, уводя взгляд себе под ноги.

– И почему же? – уточнил Рам, и что-то внутри его уязвлённо кольнуло. – Или ты снова помышляешь сбежать с очередным…

В этот момент Рама больно ущипнули за руку, да так, что он дёрнулся и зашипел. Рядом с ним встала Кристина и расплылась в улыбке.

– Никто никуда не сбежит. – сказала она. – И мы все поедем отдыхать!

После недолгих обсуждений Кристина куда-то утащила Эву и Мишель, а Марк, всё ещё задетый недавней перепалкой, нашёл себе другую компанию. Рам вернулся в шатёр, заранее прихватив с собой ещё пару бутылок пива. Когда он почувствовал, что голова опустела и все проблемы стали казаться не такими и важными, он хотел забрать сестру и поехать домой. Мишель сидела на качелях в компании Крис и ещё одной знакомой, но Эвы рядом с ними не было. Тогда Рам обратил внимание на собравшихся у мангала: там стояли Ким и парочка парней, которых Рам знал и раньше. Но почему-то ему не понравилось, что помимо Эвы во дворе отсутствует и Марк. Либо так на него действовал алкоголь, либо сама ситуация как-то трогала душу. В конце концов, Рам видел с получаса назад, что Марк тёрся рядом с Мишель, он никак не отреагировал, потому что рядом с ними находилась Крис. Его просто бесил сам факт того, что Марк кружит голову его сестре, а сам сейчас уединился с Рыжиком!

Рам решительно направился в дом. Воображение рисовало самые разные образы, но сейчас Раму было плевать в каком виде или позе он мог застать Марка с Эвой. И всё-таки он был прав, когда думал, что только безмозглая и легкодоступная девчонка может сбежать из дома с малознакомым мудаком! Рам закипал и уже вошёл в дом со сжатыми кулаками, которые зудели в предвкушение набить смазливую морду Марка, но резко замер в дверях кухни. Эва посмотрела на него и приложила палец к губам, как бы призывая к молчанию. Она стояла в уголке и говорила по телефону.

– Да, папа, я знаю, но мне нужна работа. – тихо сказала она в трубку. – Нет, мне не нужны чьи-либо подачки. – Эва нервно потеребила край платья. – Хорошо, давай встретимся в начале недели и поговорим, только пообещай, что мы не будем говорить о… – короткий взгляд задел Рама. – Ну ты понимаешь. Пока.

Рам прошёл в кухню и осмотрелся.

– Ты здесь одна? – (Эва кивнула). – И давно ты здесь одна?

– Ты кого-то потерял? – Эва вскинула бровь, подошла к столу и убрала телефон в сумку. – Пока я здесь находилась, никого не видела.

– Что у тебя с Марком? – вопрос прозвучал резче, чем хотелось бы Раму, поэтому он поспешил объясниться. – Меня не касаются ваши личные отношения, но я не хочу, чтобы моей сестре разбили сердце. Тебе же известно, насколько это больно, правда?

Рам себя не понимал. Сегодня весь его день шёл паршиво начиная с самого утра. Возможно, алкоголь и развязал ему язык, но Рам мог себя контролировать, однако он не пытался выразиться более мягко, ему даже, наоборот, хотелось задеть Эву словами.

Эва не выглядела обиженной или она так хорошо подавляла эмоции. На её лице присутствовала усталость, но не уязвлённое самолюбие. Она обошла стол и присела на край, прямо перед Рамом, скрестив руки на груди.

– У меня ничего нет с Марком, и никогда не было. – спокойно сказала Эва, смотря Раму прямо в глаза. – Он предлагал мне встречаться ещё тогда, но я так и не ответила ему, потому что в тот день уехала с другим мужчиной. Ты волен думать обо мне всё, что хочешь, но не смей принижать или оскорблять. Лично тебе или твоей сестре я не сделала ничего плохого. Давай просто последуем твоему совету и будем держаться подальше друг от друга?

– Так ты поэтому не хочешь ехать на пляж? – уточнил Рам, чувствуя сладкий запах леденцов.

– Нет, конечно. Просто… раньше я подрабатывала в ресторане у отца, а последние два года я… нигде не работала, и у меня нет финансовой возможности, чтобы снять домик и купить продукты.

– Значит, жила на полном обеспечении, но всё равно уехала, почему? – Рам шагнул ближе. – Или он сам тебя скинул с шеи?

Эва склонила голову набок и посмотрела на Рама отсутствующим взглядом.

– Я не была содержанкой, напротив, я хотела учиться и работать, но мой возлюбленный мне не позволял. Ведь ему нужен был не человек, а кукла.

Эва поднялась и, не задевая, обошла Рама. Она так и ушла, не сказав более ни слова.

Полтора года назад

Эвелина с порога бросилась в объятия любимого, желая скорее поделиться хорошими новостями. Она была уверена, что возлюбленный поддержит её решение. Прежде она уже работала в ресторане своего отца. За спиной остался опыт работы официанткой, барменом и поваром. На днях она прошла несколько собеседований, и вот наконец, её приняли в неплохой ресторан Москвы на должность повара холодного цеха. Завтра должен был начаться первый день её недельной стажировки. Единственное, за что переживала Эвелина, что по выходным смены стояли до двух часов ночи и, возможно, любимому будет одиноко засыпать без неё.

– Нет, Лина, плохая идея. – сказал возлюбленный, после того как Эва всё ему рассказала. – Мне иногда, кажется, что ты совсем не любишь меня. Ведь я всё делаю только ради тебя и для тебя.

– Но, я бы могла заработать на кондиционер к весне…

– Ты вообще меня слушаешь? – огрызнулся любимый. – Эвелина, я сам заработаю на эту бесполезную хрень. Ты не будешь работать в какой-то забегаловке и готовить еду для каких-то идиотов!

Эва поникла, осознавая, что зря только потратила время. Её возлюбленный и правда старался, иногда брал дополнительные смены на работе, чтобы только она сама лишний раз не утруждалась. И ей следует быть более благодарной ему.

– Ты же знаешь, Лина, сейчас у меня есть некоторые трудности с работой. Но вскоре всё наладится. Я куплю тебе всё, что ты только пожелаешь, ведь я так сильно тебя люблю. Поверь, никто не полюбит тебя сильнее.

И Эва любила его, сильно любила, она больше не хотела расстраивать любимого. В последнее время он всё чаще задерживался на работе, выглядел утомлённым и безрадостным, но, когда он смотрел на неё – Эвелина чувствовало теплоту и любовь.

– Кролик, ты меня немножко огорчила. Пойдём в постель? Хочу, чтобы ты утешила меня.

Эвелина

Эва прибралась за своим последним столиком на сегодня и направилась переодеваться. Вчера у неё состоялся непростой разговор с отцом, но всё прошло не так плохо, как она представляла. Её отец, небезызвестный ресторатор, Александр Рыжик, разработал концепцию своего первого ресторана, ещё когда Эве исполнилось семь. И как все успешные предприниматели, он обладал сильным характером и устойчивым мировоззрением. Он всегда полагал, что обладает исключительными знаниями в различных жизненных сферах, но вот с Эвой общий язык никак найти не мог. Возможно, все обиды шли из детства, когда строгий отец не гнушался отвесить дочери подзатыльник за непутёвое поведение. Однако, похоронив жену и мать Эвы, он стал более мягким. Александр Рыжик тяжело переживал расставание с женой, как и Эва с матерью. Потеря близкого человека не сблизила их, но явно заставила пересмотреть некоторые жизненные позиции отца Эвы.

К темноте Эва добралась до студии, где должна была встретиться с Кристиной, но, к своему удивлению, обнаружила перед дверью сестру Рама, Мишель. Её волосы были собраны в высокий хвост, на ней позировали белая футболка-оверсайз, серые спортивные штаны и красные кроссовки на платформе.

– Привет, Эва! – поздоровалась Мишель, подходя ближе к Эвелине. – Можем поговорить?

Эва озадаченно уставилась на дверь студии, потом на сетчатые решётки в распахнутых окнах.

– Кристина и Ким там, они ждут тебя. – пояснила Мишель. – Я пришла поговорить с тобой о Раме.

Сердце Эвы забилось быстрее, не вот чтобы вылетало из груди, но какие-то чувства об упоминание Рама бесспорно возникали. Его привлекательную внешность мог бы не заметить только слепой, и Эва почему-то захотела слепнуть каждый раз, когда он находился рядом. Когда она в первый раз увидела Рама в студии, ей неспроста привиделись в его глазах небо и океан. У него неоднолиненый характер и мятежный нрав. Рам вспыльчив и может быть опасен, но не для Эвы. Она именно так чувствовала, и подобное нельзя было выразить никакими словами. Поэтому, когда в доме Кима он попытался её запугать – никакого эффекта попытка не возымела. Напротив, Эву разозлило его надменное поведение, разгорячили и его слова. А после ощущая на себе его блуждающие и изучающие по телу взгляды, она и вовсе посмела беззастенчиво рассмотреть татуировки на его шее и руках, которые подействовали на Эву магнитом. Теперь ей хотелось увидеть каждую из них ближе, возможно, даже прикоснуться и провести пальцами по длинному контуру извивающего дракона.

– Мой брат умеет быть полным придурком! – Мишель недовольно сморщила ровный носик. – Не представляю, что он наговорил такого, что ты сразу уехала от Кима, но зная Рама…

– Нет, твой брат был ни при чём, – перебила Эва. – Я ушла, потому что была расстроена после разговора с отцом.

– Правда? – Мишель задумалась на пару секунд и потеребила серёжку в ухе. – Кажется, он так не считает. Вообще, знаешь, я редко видела его таким… странным. Ты же помнишь, что мы послезавтра едем на пляж в арендованные домики? – (Эва кивнула, хоть сама ехать не планировала, но пока молчала). – Рам снял нам два, и я сначала подумала, что он собирается притащить с собой какую-нибудь подружку, когда увидела на сайте, что один домик забронирован на одного, а второй – на двоих. Когда я задала вопрос, он сказал, чтобы я попросила тебя стать своей соседкой на несколько ночей. Ничего не могу утверждать, но походу Рам так пытается извиниться или… хочет увидеть тебя. Сам он вряд ли признается в таком.

Эва почему-то почувствовала себя ничтожной. Она сразу пожалела, что решила поделиться с Рамом своим финансовым положением. Не хватало ещё, чтобы из-за жалости он оплачивал домик и продукты для неё! Рам и так думает, что последние годы Эва находилась на содержание у мужчины и, видимо, только и делала, что деградировала. И неважно благородный жест это с его стороны или гадкая подачка!

– Мишель, извини, но передай своему брату, чтобы он засунул куда поглубже свою милостыню!

Мишель оторопело посмотрела Эве за плечо.

– Насколько глубже и куда именно, пояснишь?

Эва повернулась на одних пятках так быстро, что у неё закружилась голова и перехватило дыхание. Перед ней возвышался Рам с искрящимся голубым взглядом и ядовитой ухмылкой. Руки его смиренно покоились в карманах чёрных джинсов, вот только Эва чувствовала, что пальцы сжаты в кулаки. Воротник его кожаной куртки был поднят, отчего татуировки на шее почти скрылись в тени. За спиной послышалось невнятное бормотание Мишель, и следом раздался звук закрытой двери студии. Когда Эва всё-таки взяла себя в руки и, набравшись храбрости, выпалила: