Записки мобилизованного. Очерки и рассказы

Статьи про подготовку мобилизованных, про наших героев СВО, про зверства «бандерлогов из страны 404». Вроде бы много текста, но написано скучновато. Конечно, понятно, что писать о ВС РФ, где засекречен каждый гвоздь, архитяжко. Но кто запрещает журналистам прописывать тонкости, бытовые подробности? То самое, ради чего многие и берут в руки газету.

Человек совершил подвиг. К примеру, сжег вpажеский танк. Герой? Вне всякого сомнения. Но как описывается его подвиг? В лучшем случае в двух-трех строчках. Понятно, что он на передке, и вытянуть его для интервью непросто. А военкоры туда могут и не доехать. Но можно же позвонить командиру его части, родителям, учителям, что-то почерпнуть от них. Нарисовать портрет героя, так сказать.

Ладно, приведем более понятный пример. Мобилизованные проходят подготовку: на стрельбище, на полигоне и так далее. Как они ее проходят? Кто их тренирует? Какие тактики применяют? Чей опыт используют? Ничего подобного не прочел. Стреляют. А как? Как правильно это делать из-за укрытия?

Прямой речи маловато. Неплохо было бы от первого лица рассказать, каково это, быть мобилизованным и проходить подготовку. В чем трудности, а что, напротив, хорошо получается.

Что-то типа такого:

– По команде «К бoю» наша группа по одному спустилась в окоп. Впереди, метрах в 50, рыча мотором, разворачивалась в нашем направлении МТ-ЛБ, или, в просторечии, мотолыга. Спустя несколько секунд мехвод гнал 12-тонную машину прямо на нас.

Один из мобилизованных высунулся из окопа с пустой трубой противотанкового гранатомета. Подпустив МТ-ЛБ поближе, «выстрелил» по условной бронемашине врага. Остальные парни в окопе автоматным огнем уничтожили «вражескую» пехоту.

После того как гусянка проехала над головами ребят, залегших в окопе, гранатометчик вновь высунулся вслед удаляющейся машине и выстрелил, но на этот раз в корму МТ-ЛБ. Поставленная задача была выполнена.

В фильме «9 рота» танк проехал над Воробьем. Воин кинул гранату и поразил цель, но подмочил штаны. В ответ на смех сослуживцев Воробья командир осадил их словами: «Он выполнил задачу».

Из нашего подразделения лишь один отказался лезть в окоп. Но принудиловки не было, и все забыли.

Вот эту бытовуху, на мой взгляд, было бы интересно прочитать в «Звезде». И решил я написать на электронную почту в редакцию газеты. Предложил один-два очерка им направить. Больше недели ответа не было. И вдруг звонок с незнакомого номера. Мужчина на том конце провода представился главредом «Звезды». И я с первых же слов понял, что связываться не стану.

Любой материал нужно согласовать со своим командованием. А это значит, что люди, далекие от журналистики, будут чиркать все, что им не понравится. И хорошо еще, если вообще будут этим заниматься.

Наш непосредственный начальник завален бумажками. Помимо своей основной должности он временно исполняет функции командира подразделения. Думаю, он меня и слушать не станет с моими опусами. А напрямую в «Звезду» слать материал нельзя. Он должен прийти к ним по военным каналам и быть завизирован.

Вы спросите: «Паря, а на фига это тебе надо?» Захотелось. Семь лет в журналистике. Привык писать. А тут на Дзене несколько зарисовок как раз выпустил в рамках рубрики «Записки мобилизованного». Подумал, а почему бы и нет. Нет, я в военкоры не напрашивался. Понимаю, что в нынешних условиях это нереально. Есть у них свои сотрудники. Каждый должен заниматься своим делом.

20 ноября. Уставная-неуставная звонилка

Как только я открыл на канале рубрику «Записки мобилизованного», от читателей в комментариях посыпались вопросы про то, что положено и не положено в армии.

Первый и самый популярный – про телефоны. Как же так, мол, в армии и с сенсорным экраном. Непорядок. Шпиены весь главный секрет наш своруют и ворогам североатлантическим передадут. На самом деле главных секретов у нас нет. Они в Генштабе. Про танки-самолеты-пароходы в степях Черноземья ничего не расскажем. Хотя при чем тут смартфоны, непонятно. При желании, кому срочно в Павлики Морозовы горит записаться, можно и кнопочным телефоном, и голубиной почтой воспользоваться.

С «уставными» звонилками ходит процентов пять личного состава, хотя в запасе они у многих. Не знаю, как там на самом деле, но вернувшиеся из-за «ленты» говорят, что при плохой связи смартфоны бесполезны. С «тапка» можно хоть как-то, стоя на вершине горы, дозвониться. Правда, через минуту бежать оттуда сломя голову, ибо прилетает вражеская кассета.

С другой стороны, бывает так, что связи вообще нет. И здесь выручают спутниковые тарелки. Одну такую покупают на подразделение. Раздают вай-фай и связываются с родными. Со смартфона, естественно. «Тапок» тут бесполезен. В нем вай-фая нет.

21 ноября. Судьба дальнобойщика

Ехал я в этом месяце домой из части. Как обычно, выручили друзья-дальнобойщики. На собственном опыте убеждаюсь, что процент добрых людей среди них выше, если брать в расчет всех автомобилистов.

Вышел вечером на трассу М4, пошел на заправку. Стою, жду, кто тормознет. Время девять вечера, мга, ветер неприятный. Полчаса стою, час. Замерз… Видать, думаю, не судьба уехать. Решил, если до одиннадцати не уеду, пойду назад в казарму. С утра вновь попытаюсь. Семь с половиной тысяч рублей платить таксистам не хочется. Деньги в семье сейчас как никогда нужны. В сентябре в дом переехали, ремонт требуется. Уж лучше за 500–700 рублей на попутке.

Водитель фуры на заправке сказал, что на ночевку собирается, не поедет. А тут сам подошел.

– Дружище, я тебя заберу. Мне с работы позвонили, утром в Туле загружаться надо, – говорит. – Сейчас заправлюсь и поедем.

Тут я воспрял духом. Хоть за полночь, а дома буду. Через десять минут выехали.

В пути, как всегда, разговорились. С незнакомыми это проще всего. Нелегкая судьба у Санька оказалась. Хоть и не призвали его, а СВО жизнь поломала. Была любимая женщина. С ребенком взял. Первый муж у нее рано умер. Из-за бoлeзни. Одна ребенка воспитывала. Познакомились с Саньком. Предложил пожениться. Работал дальнобойщиком, семью кормил. Все чин по чину. И отдыхать ездили, и ели нормально. Вещи пасынку покупал. Кредиты взяли на разное. Счастливым человеком себя почувствовал. Свадьбу планировал. Да только война все изменила. Позвонила любимая Сане и огорошила:

– Я уже похоронила одного мужа. Если тебя призовут и ты не вернешься, больше я этого не переживу.

Сказала, собрала вещи и ушла с ребенком.

Два месяца прошло, а Санька никак ее забыть не может. Не нужна другая женщина, да и зачем, если по-настоящему полюбил. Горе да и только. Не идет ему родная из головы.

Как-то груз подвернулся удачный. Привез ее родителям десять сеток картошки. Не забывает, помогает, как может. Кредиты три штуки тоже за ней остались. Как ушла от Сашки, сама не рада была. Платеж под сорок тысяч каждый месяц. Да только Сашка удивил. Платил регулярно по счетам. А любимая от этого еще сильнее плакать стала. Поняла, что хороший человек попался. А она так вот поступила.

– Саш, все образумится. Разобьем бандерлогов поганых, вернется к тебе любимая. Главное, в хорошее верить, – говорю ему.

И он верит. Так и надо. Видите как, и повестки не было, хоть и в армии служил. Да только не всегда вoйна там, где бомбы. Она и мирных людей вдали от фронта ранит. Без осколков, без пуль.

Высадил меня Санек на нефтебазе в Воронеже и дальше поехал. Дорога скользкая была. По пути несколько ДТП видели.

– До Задонска домчу, там переночую, – поделился планами Санек.

Удачи мне пожелал, денег не взял. Ну и я ему также:

– Все, – говорю, – хорошо у вас будет. Раз рыдает, любит. Нужно ей все это перемочь. Кончится все это, и жизнь наладится. Нет, не в старую колею вернется, а другая будет. Осмысленнее, что ли. Иначе и быть не может. На ошибках учатся.

Приехал к часу ночи домой, свою любимую разбудил. Сюрприз сделал, не ждала в тот день. Рассказал про Сашкино гope. Чай попили и спать собрались. Посмотрел на детей сонных и уснул умиротворенный. Как же хорошо, когда тебя дома ждут.

22 ноября. Два месяца в части

Завтра ровно два месяца будет, как мобилизовали. Мне тут в комментариях неоднократно писали, что, мол, сижу, штаны протираю, а пацаны там родину защищают.

Что тут сказать. Мы люди подневольные. Два часа на сборы – и поехали. Будет приказ, заднюю включать не будем. Есть начальство, оно решает. Собственно, оправдываться не собираюсь. Как только уеду, через пару дней об этом выйдет здесь отложенная публикация.

По подготовке. Она была. Хотелось, конечно, большего, ну да ладно. Базу знаний получили.

По увольнениям. Домой отпускали. Ездил. Напомню, у меня жена и двое детей. И пока есть возможность, ездил и буду ездить. И да, оправдываться за это тоже не собираюсь.

За время, проведенное здесь, многое поменялось в восприятии мира. Я служил срочку в 2008–2009 годах. Один год. Это был первый призыв, когда армию с полутора лет перевели на год службы. Тогда мне было 22 года. Считал себя взрослым человеком, сформировавшейся личностью. Оглядываясь назад, понимаю, что заблуждался. Слишком много ошибок совершил, за которые потом почти полтора десятка лет расплачивался. Это о первом неудачном браке.

Тогда я топтал кирзачи будучи женатым, но по жене, ныне бывшей, особо не скучал. Можно сказать, сросся с военным бытом.

Сейчас пошел второй год службы, если учитывать срочную. Однако тоска по любимой, ныне второй жене, по жизни «до» невыносимая. Наконец-то понял, что обрел того человека, для которого готов сделать все. Надо будет – и жизнь отдать. Понял, что нашел свое счастье. Это в 36 лет. Когда большая половина жизни позади.

Тоскуя о родных, горько слышать упреки, что мы, мол, бездельники-тунеядцы: жрем, спим, ничего не делаем и еще за это кучу денег гребем… Да мне не нужны эти деньги. Я их заработаю. Может, не столько, конечно, но заработаю. Только дело не в деньгах. На мое личное счастье, на счастье моего любимого человека покусились шакалы из-за бугра. Уж простите за грубую лексику. Они хотят его отнять и разрушить. Только не угадали. Я все сделаю, чтобы защитить свою семью, наших стариков, женщин и детей. Пафос? Да. Наболело просто.

Я каждый день пацанов вижу. Кто хромает, кто с палочкой, кто руку придерживает пpocтреленнyю. Они там были. И не надо писать, задавать вопрос, что наши делают в чужой стране. Это наша страна.

У меня родня дальняя в Харькове и Донецке. Они туда из РСФСР переехали в свое время. Из РСФСР, не из Галиции. Там русские люди живут. Они на русском языке говорить хотят. И чтоб дети их в школах русский язык учили. Так почему это чужая страна? Почему в бывших советских школах запрещают русский язык? Спросите любого, опрос проведите, уважают ли в странах бывшего СССР Горбачева и Ельцина, решения, ими принятые.

Вepxoвный 23 февраля 2022 года объявил денацификацию Украины. И мы ее проведем, рано или поздно. Я его поддерживаю и очень уважаю.

23 ноября. Они наступали в полный рост

Общались с пацанами, что недавно приехали на отдых. По понятным причинам их соединение и место дислокации раскрывать не могу. Несколько слов из первых уст, как там было.

– Нас сто десять человек шло. Сейчас, конечно, жаль, что на занятия по тактике с Диманом не ходили, – рассказывает боец. – Шли несколько километров в брониках, с оружием, вещами. От большей части вещей скоро пришлось избавиться. Выкинули почти все. По приказу заняли позиции, где раньше стояли вагнеpoвцы. Их окопы, вырытые в полный профиль, нам очень пригодились.

Сразу же над нами повис дрон. По рации сообщили, что свой. Правда, потом и украинские прилетели. В километре стояли вэсэушники.

Обстрелы были регулярно. В окопах даже костра не жгли, опасались, что «птички» с инфракрасным прицелом cрисуют.

Один раз кто-то из наших из автомата шмальнул в сторону хохлов. Ох, зачем же он так сделал. Нас потом их арта и минoметы обрабатывали два часа. Так что стрелять без лишней необходимости не нужно. Это значит демаскировать себя, выдать огневые точки и позиции. Уж если в наступление пойдут, то да.

В одной из атак на наши позиции попер танк. Что поразило, рядом с ним шли в полный рост вэсэушники. Как зомби перли. После нескольких выстрелов один из них упал. Уже потом у него нашли ампулы с морфием. Он накачанный наркотой был. Ничего не чувствовал. Атаку мы отбили.

В другой раз по нам танк отработал. Это было самое страшное из всего, что видел. Хуже «хаймарсов» и минометов. Коробочка била по нам с двух километров. Прямо через позиции укров. После первых двух разрывов я потерял сознание. Они прямо передо мной были.

Врачи в госпитале пoдлечили ногу. Вытащили осколок. Меня контузило, но врачи об этом ничего в документах не написали. А одно ухо теперь наполовину слышит и головные боли ежедневные. Привык уже к ним…

Бойца отправили на месяц лечиться. Потом будет комиссия. Она и решит дальнейшую судьбу солдата.

Его подразделение было за «ленточкой» с 25 октября. Сейчас кого на побывку в часть отпустили, кого в госпиталь отправили.

24 ноября. Самая коварная

В зоне СВО у противника встречаются разные мины. В большинстве – советского производства. На занятиях по инженерной подготовке нам показывали их учебные варианты.

Самая первая, о которой нам рассказали, ПФМ–1 «Лепесток». По словам инструктора, это самая коварная мина. Она полностью пластиковая и не обнаруживается металлоискателями. Бывает разных цветов. Раскидывается из кассет систем залпового огня, незаметна из-за своих крошечных размеров. Хотя масса взрывчатого вещества в ПФМ–1 всего сорок граммов, этого достаточно, чтобы раздробить или даже оторвать ступню по ботинок. Все зависит от размеров ноги и толщины подошвы.

В Сети многие видели сюжет, как пенсионерки в ДНР собирали «лепестки» по несколько штук в пакет. Делать этого ни в коем случае нельзя. Дело в том, что в «лепестке» стоит самоликвидатор. Он срабатывает через сутки после постановки на боевой взвод. Но из-за различных условий хранения это время может отличаться. Поэтому никто не сможет предугадать, когда самоликвидатор сработает. Брать «лепесток» в руки категорически запрещено. Саперы советуют воспользоваться лопатой или любой палкой с совочком, вырезанным из пластиковой бутылки.

Идя по посадкам, нужно особое внимание уделять местности. Мину необходимо убрать с дороги и ликвидировать. Если на это нет времени, просто откинуть в сторону.

Некоторые советуют расстреливать ее из автомата. По словам инструктора, делать этого не следует. Во-первых, чтобы не привлекать лишнего внимания, во-вторых, чтобы не тратить боеприпасы. Если же складывать лепестки в одну кучу для подрыва, велика вероятность, что камни, лежащие под ними, могут сыграть роль осколков. Масса взрывчатого вещества увеличится, а вместе с ней и зона поражения.

Обезвредить «лепесток» невозможно. Если он лежит давно и ликвидатор не сработал, мина все еще опасна. Дело в том, что она выпускалась в двух модификациях. Младшая – с самоликвидатором. Но лучше не проверять, какая из них лежит. Боец, наступивший на «лепесток», отвоевался. Он выживет, но реабилитация будет долгой.

26 ноября. Окинув взглядом мир

На дворе конец ноября, холодно. Грязь пополам со льдом налипает на сапоги. Хорошо бы, чтоб сильнее подморозило.

Наш коллектив продолжает редеть в хорошем смысле этого слова. Ребята уходят за «ленту».

В Воронеже проезд подорожает на 5 рублей. Будет 26 за безнал и 28 рублей наликом. Мы давненько шутили, что вот, дескать, мобилизованные получат много денег, поэтому и цены подрастут. Думаю, дело, конечно, не в этом, а в очередном витке инфляции. Неприятно, разумеется, но терпимо. Самое главное, что хлебушек сильно не подорожал. Жена в магазин ходит, пока молчит о росте цен. Я же в столовой питаюсь и в этом плане оторван от реальности. В чипке цены завышены. Но я там только семечки покупаю.

Год назад мы даже не подозревали, как может относиться к нам «цивилизованный» мир. Тогда думали, что отключение от «Свифта» – большая беда. А тут у нас «партнеры» от первого-второго «Северных потоков» сами отключились. Отрезали, я бы сказал. И ничего. Мир не рухнул. У нас во всяком случае. Это им зимовать как-то. Пускай думают, как.

Посмотрите: у нас дома вода, свет, газ, Интернет есть. Магазины работают, общественный транспорт ходит. Словом, не худо-бедно, а вполне вольготно живем: не мерзнем, не голодаем. Обуви и одежды хватает. Это, конечно, к тем относится, кто работает и с головой дружит. Пенсионеров не касаюсь. Здесь все сложно. Хотя у кого как.

Вот, к примеру, мой отец. 65 лет, на пенсии, 3-я группа инвалидности. Вдовец. Живет один в частном доме. Пенсия – 16 с небольшим тысяч. Небольшой огородик. Так что овощи, картошка есть. Все остальное покупает. На коммуналку получает льготу в 50 % по группе. Из своего дохода еще и откладывать умудряется. А ведь и таблетки покупает, и мясо-колбасу. Даже моей семье одно время помогал, пока переезжали и в кредит залезали. За что ему огромное спасибо. Сейчас на ноги встали, полегче. Словом, живет он, по его словам, вполне нормально.

Конечно, если, к примеру, бабушка не на группе, зато одна в трехкомнатной квартире, ей тяжело жить на небольшую пенсию. Вся она уходит на коммуналку и таблетки. Здесь, разумеется, есть куча вариантов, как помочь пожилому человеку. Можно продать квартиру и купить однушку, можно квартирантов пустить. Ну да не будем уходить в сторону от темы. Средняя температура по больнице, как говорится, пойдет. Население особо не бедствует.

К чему я все это? Да к тому, что вот Толя Шapий недавно вещал, как тяжело ему в его демократической Европе 1500 евро за электроэнергию в месяц платить. Ну то есть не совсем ему тяжело, а простым эуропэйцам. Дикие тарифы у них, определенно. И при пенсии в 1,5 тысячи евро непонятно, на что жить. Хотя, может быть, они меньше света жгут, в отличие от Толи. Они ж не блогеры с двухмиллионной аудиторией. Кстати, Толя мне разонравился. Раньше за правду боролся, а сейчас против России обернулся.

Подытожу: все хорошо у нас. Лучше, чем у них. И без флагов живем радужных. Радуга у нас весной будет. После дождя. Когда солнышко взойдет над русской землей.

6 декабря. Все, я уехал

Привет, друзья. Нынешний пост отложенный. Несколькими днями ранее я уехал за «ленту». Что там впереди, одному Богу известно. Будем живы, будем писать. Пожелайте удачи. Кто верующий, помолитесь там за меня и пацанов.

В любом случае, хочу всех вас поблагодарить за поддержку: моральную и материальную. Всем большое спасибо. До встречи на канале «О прошлом и настоящем».

Да, еще, сынок тоже ведет свой канал. Попросил его иногда тоже публиковать здесь свои маленькие зарисовки. Думаю, рубрику назвать «Записки сына мобилизованного».

Глава II. За «лентой»

9 декабря. Первые вести от мобилизованного

Вчера Женя вышел на связь. Правда, видео висело. В первые минуты увидела его тоскующие глаза, легкую щетину на лице и знакомую улыбку. Звук – более-менее. Голос бодрый.

Мобильной связи нет вообще, только Интернет. Сообщил, что жили в лесу шесть дней, а потом перебрались в землянку, что построили сами. А затем уехал в артбатарею. Сказал, что теперь уже все хорошо, есть спальное место, не голодный, привозят гуманитарку, в тепле (есть печка-буржуйка).

Передавал всем привет и благодарность за добрые слова и поддержку здесь. Понятно, что всего он рассказать не может. Однако то, что с ним все в порядке, что известна область его местонахождения, уже хорошо. Естественно, там он не чай пьет – выполняет поставленные задачи по очереди с ребятами. Будут и дни передышки.

Сказал, что звонить будет сам по возможности, и предупредил, что в ближайшие дни не сможет выйти на связь, чтоб не переживали. Если появятся новости, то поделюсь здесь.

Новый год проведем, скорее всего, без нашего любимого папы, мужа и друга, но, возможно, дадут выходные после. Будем ждать.

Анастасия

5 декабря. Налаживаем быт

Весь день строили блиндаж. Рубили и носили камыш из соседнего болота, пилили бревна и ветки. В болоте еще вчера сделали две ямы, уложили туда ящики из-под снарядов. Теперь у нас своя вода. Питьевую, конечно, привозят. Но ее на все нужды не хватает. А эту кипятим и пьем. Дрова разжигаем порохом от снарядов.

Привезли продукты из части, печки-буржуйки. Скинулись с пацанами на разные вещи для быта. Начвещ должен все привезти.

Завтра хочу умыться и почистить зубы. Впервые со 2 декабря. В идеале и ноги бы помыть. Если время будет. Сегодня и вчера не было.

Вход в будущий блиндаж

Погода сегодня стояла нормальная. Ветра почти не было. Светило солнце. Хорошо бы подольше так подержалось.

Спим пока под открытым небом. Мороз градусов 12. Никогда так не ночевал в декабре. Спальник пока держит тепло. Внизу под ним немного камыша, плащ-палатка и коврик-пенка. Влезаю в спальник прямо в бушлате и ватниках. Под ними еще армейские штаны и термуха. Первый день вообще спал в берцах. После 12 часов езды в КамАЗе ноги сильно окоченели.

Сегодня у нас в дивизионе первое ранение. Не боевое, правда, а бытовое. Саня Большой поранил предплечье тесаком, когда рубил камыш. Медик все обработал и забинтовал.

Готовим брёвна для блиндажа

Самое главное, вчера попросили пацанов из соседнего подразделения отписаться жене одного нашего парня. Она выложит инфу в общую группу в мессенджере, что все у нас хорошо.

Солнышко, Настенька родная, надеюсь ты прочитаешь и успокоишься, вместе с Ваней и моим отцом. Вы втроем больше всего за меня переживаете.

Пока все, слава богу, хорошо. За два дня жутко все устали от физической работы. Но это ерунда. На передке нашим тяжелее. Парни работают по врагу почти круглосуточно. Бабахи не прекращаются. Мы к ним почти привыкли. Когда будем на переднем крае, все изменится. Впрочем, мы от него недалеко. Перед нашим приездом, пацаны говорили, по посадкам прилетало.

Разрывы километрах в 5–10 от нас. Уже распознаем, когда лупят по нашим. Вечером по противнику выпустили половину пакета «Града». Минут через двадцать от врага пришла ответка. Надеюсь, у пацанов все хорошо.

Часто видим пролетающие вертолеты и самолеты. Днем над нами прошла пара «грачей» – штурмовиков Су–25. Низко, чуть выше макушек деревьев.

Каждый день ходим в караул, высматриваем чужих и пролетающие «птички». Не наши. Летят вдоль посадок. Стараемся быть незаметными.

Все мы теперь в Божьих руках. Кого чем обидел, простите. Мечтаю вернуться домой. Нет, хотя бы увидеть родные лица в телефоне. Позвонил отцу и жене перед границей. Затем все отключили телефоны. Пишу в режиме «В полете», симку вытащил.

На сегодня все. Надеюсь, завтра продолжу писать заметки.

7 декабря. В блиндаже

Я лежу в блиндаже. Ноги блаженно отдыхают после тяжелого дня. Впервые за пять суток сплю в тепле. До этого ночевал в спальнике прямо под открытым небом. То еще удовольствие в декабре. А тут еще музычку в телефоне в наушниках включил, увидел знакомые любимые лица на фотках в галерее.

Сегодня практически достроили второй блиндаж. Завтра, надеюсь, закончим и его. Выкопали землю, установили в три ряда ящики с землей, спилили и наносили из посадок бревна для крыши, нарезали камыша. Он прекрасный кровельный материал. Сверху уложим и засыплем землей.

На словах все просто, но надо учесть, что из орудий труда у нас только бензопила. Все остальное делаем вручную. Камыш рубим саперными лопатками, а кто и руками рвет, ибо МСЛ выдали не всем.

Бревна нужно еще дотащить, а землю выкопать. Земля промерзла сантиметров на пятнадцать. Первый слой брали киркой, потом – лопатами. Нас приехало сюда 36 человек. Рук много. Тяжело, но получается.

Круглыми сутками громыхает фронт. Он тут рядом. «Грачи» и «крокодилы»[3] каждый день проносятся мимо на бреющем, едва не задевая подсолнечное поле. Мера предосторожности. Отстреливают теплушки – защиту от вражеских ПВО, чтоб не сбили. Враг недалеко. За сопкой.

Повара – Женек и Серега – большие молодцы. Небольшая полевая кухня кормит нас обедом и ужином. На завтрак разводим костер и греем чай. Первые двое суток ели сухпаи, затем, когда привезли эту чудную печку на три блюда, жизнь улучшилась. Воду привозят, но пьем и из болота. Кипятим, а кто и сырую пробовал.

Сегодня наши шесть пацанов уехали на Большую землю. Должны вернуться послезавтра. О цели, естественно, умалчиваю. Мало ли что.

Снятся дурацкие сны. То ли от холода, то ли кашель во сне забивает.

Очень скучаю по родным. Хоть бы одним глазком увидеть. Скинулись на тарелку для Интернета. Неужели дождемся сеанса видеосвязи с родными? Глаза от усталости закрываются. Хочется спать.