Между Раем и Адом

Татьяна Вторник

Между Раем и Адом

Пролог

Голова кружилась и жутко болела, а рокот, звенящий в ушах, казалось, заставлял дрожать мозг, как заведённый двигатель трактора.

«Что происходит? Где я?»

Лилия открыла глаза, но результата это не принесло. В комнате было темно, очень темно. Тяжёлые гардины, плотно зашторенные на окне, не давали ни малейшей возможности проникнуть тусклым лучам в спальню. Спальню?

«В моей комнате нет таких штор, и кровать слишком мягкая, и…» – она провела рукой по сатиновой простыне, упираясь во что-то тёплое и мягкое.

«Моя кровать не такая большая».

Новая волна рокота зазвенела в ушах Царь колоколом, когда-то увиденным на экскурсии в Москве. Да. Именно так она могла представить себе этот звук, если бы колокол мог его издать. Осторожно повернув голову, девушка пыталась понять, что видит перед собой. Прищурившись и достав руку из-под одеяла, легонько коснулась ладонью огромной горы, лежащей рядом и накрытой с головой одеялом. Гора под лёгким прикосновением возвысилась и с оглушительным храпом опустилась на рокочущем выдохе.

«Что за ерунда?»

Мысли в страхе забегали в голове, но найти ответа и объяснений она никак не могла.

Она нырнула рукой под одеяло, проводя пальцами по обнажённой груди и бедру.

«Меня изнасиловали?» – глухими ударами застучало в висках и, кажется, сердце в груди затрепыхалось, как у затравленного зайца.

«Но тогда почему меня не убили и не бросили в лесополосе, как обычно пишут в новостных лентах? Почему насильник спит рядом?»

Волна воспоминаний о том, в каком мире она с недавних пор живёт, окатила леденящим холодом от макушки до пят.

«Надо выбираться! И как можно скорее!».

Подцепив двумя пальцами одеяло, она стекла на пол. Сначала ногами, потом перевалилась поясницей по краю матраса и, осторожно приземлившись пятой точкой на прохладный пол, пошарила руками, в поисках одежды. На удивление, вся её одежда была разбросана по полу, вперемешку с чужой. Отыскав джинсовые шорты, она, сидя на прикроватном коврике, быстро, судорожными и рваными движениями, натянула их на себя. На кровати кто-то перевернулся и затих. Девушка застыла в полу-лежачем положении на полу, не решаясь застегнуть пуговицу и дернуть молнию. Через минуту опять раздался храп. Не рискуя издавать лишних звуков, она оставила ширинку расстёгнутой и пошарила руками в поисках футболки. В руки попалась рубашка из тонкого хлопка. Цвета было не разобрать, но то, что на ней были оторваны все пуговицы, не было сомнений. Это стало понятным после того, как она провела пальцами по планке с торчащими нитками.

«Я сопротивлялась!»

Пришла в голову мысль, но тут же, скривившись, она отмела её в сторону. Уж очень неправдоподобно выглядели попытки отбиться от насильника, разрывая на нём рубашку.

«По идее, я должна была защищаться, а не помогать ему. Скорее всего, сам разорвал».

Брезгливо откинув её в сторону, она нащупала трусы и лифчик. Запихнула их в карман, благо лиф был без косточек. Футболка лежала рядом, но она тоже была разорвана, как и рубашка, но на спине. Натянув её на плечи, ловко завязала рваные концы узлом на пояснице. Медленно, на четвереньках, приблизилась к двери и поэтапно, под храп, опускала дверную ручку, чтобы не потревожить сон храпящего и не издать лишнего шума. Когда дверной язычок щелкнул, незнакомец что-то промямлил и начал переворачиваться на другой бок. Лилия замерла в ожидании. От напряжения её начали прошибать пот и дрожь. Она чуть толкнула дверь, и та, к счастью, не издала никакого звука. Незнакомец на какое-то время умолк, а после мирно засопел. Протиснувшись в более-менее светлую прихожую, девушка доползла до входной двери, боясь спугнуть удачу. Босоножек у выхода не оказалось, но чёрные тапки в золотых вензелях, с броским названием «Райский Ад», вполне могли сойти за них. Лилия резко открыла дверь и рванула по длинному коридору, мимо одинаковых дверей, к виднеющимся вдалеке грузовым лифтам, на ходу застегивая молнию в шортах. Не добежав до лифта, она заприметила стеклянную дверь, ведущую на лестницу. Девушка не задумываясь толкнула её плечом и, перепрыгивая через ступеньку, помчалась вниз.

Она не считала и не соображала, сколько пролётов пробежала прежде, чем выбежать в просторный чёрно-золотой холл. От света и количества людей, а точнее демонов и ангелов, закружилась голова. Покосившись в бок, девушка инстинктивно вздрогнула, а потом позеленела и прикусила щёку. В огромном зеркале стояла босая девушка, лет двадцати пяти, с растрёпанной копной каштановых волос, напоминающих мочалку в общественной бане. Чёрные круги под глазами от размазанной косметики и ярко-алая помада частично слизанная, а частично размазанная вокруг губ, походила на пресловутую знаменитость бабуина. Лифчик грустно покачивался, свисая из кармана и норовя вот-вот упасть. Тяжело втянув воздух в расширенные от злости ноздри, она неуклюже его запихала поглубже в карман и пригладила непослушные волосы, пытаясь заправить их за уши. Кинула тапки на пол и, быстро юркнув в них босыми ногами, ссутулилась и смотря строго себе под ноги в пол, проследовала к широкой крутящейся стеклянной двери.

– Простите, – возле стойки ресепшена стоял худой, с зеленоватой кожей демон, в бордовом костюме консьержа. На нём не было обуви, так как вместо ног из штанин торчали звериные когтистые лапы. – Вы из какого номера, мадам? Леди? Баба?

Он наморщился, что-то судорожно вспоминая.

– Как же вас называют? А! Человека!

– 307! – наугад кинула в его сторону девушка, уже готовому сорваться и догнать нелепую посетительницу знаменитого отеля, с громким названием над стойкой «Райский Ад».

Демон замешкался и, нахмурившись, подошёл к раскрытому журналу на стойке, что-то выискивая в записях. Лилия ускорилась и выскочила в дверь в тот самый момент, когда демон что-то попытался возразить.

Она двинулась по улице в неизвестном направлении. Красное небо, с редкими сполохами молний, не сопровождающимися громом, отражалось в белых с золочением стенах, причудливой формы и с готическими шпилями зданий. Всё указывало на то, что она находится в одном из Кругов Ада, но её школа, для таких как она, точно располагалась не тут.

«Куда меня занесло? Как я вообще оказалась так далеко от школы и общаги?»

– Человечка? – мажористый демон шёл навстречу ей, громко цокая копытами по гранитной брусчатке.

– Что ты тут забыла? – не очень дружелюбно поинтересовался он, рассматривая с ног до головы девушку, как диковинку. – Людям сюда нельзя, пока не пройдёшь второе принятие.

– Простите, – промямлила Лилия. – Я заблудилась. Не подскажите, как попасть на Второе Небо?

– Как ты вообще сюда попала без крыльев? – он грозно сложил руки на груди, поигрывая пальцами с золотыми перстнями.

– Я… Я не помню, – совсем растерявшись, она вцепилась пальцами в своё левое запястье и замерла, ощупывая незнакомый предмет, похожий на браслет.

– А-а-а, – понимающе протянул он, игриво улыбаясь и чуть качнув головой, от чего по его витиеватым рогам пробежали фиолетовые всполохи, а по татуировкам на шее и пальцах проскочили отблески фиолетовых молний, – Дашь адресок? Я сам тебя доставлю.

– Мне бы на Второе Небо попасть, а там я сама, – как можно добродушнее проговорила она, заправляя нечёсаный локон за ухо, от чего браслет на руке чуть съехал к локтю.

– Понятно, – удручённо пробубнил демон, с недовольством рассматривая украшение. – Жди здесь. Кого-нибудь пришлю. Это работёнка для горгулий, а не для архидемона.

Незнакомец развернулся и неспеша зашагал дальше по улице, не оборачиваясь и более не проявляя интереса к человеку.

Лилия проводила его недоверчивым взглядом и вернулась к своей находке. Первым делом она попыталась снять браслет, но застёжки не было видно, а с руки он не снимался. Ободок, шириной в палец, был тёплым и лёгким, практически невесомым.

– Белый пластик? – бубнила она себе под нос, в попытке согнуть его или разломать.

– Скорее матовое стекло, – поняв, что так просто от него не избавиться, она попыталась вспомнить, откуда он взялся.

В памяти зияла чёрная дыра. Утро началось как обычно. Проснулась в общаге при храме принятия, который они именовали школой. Комнаты в общаге были рассчитаны на одного человека и располагались в блоке на две комнаты. Соседка Энджи затащила её в клуб, хоть и желания у Лилии не было от слова совсем.

«– Лия, ну не куксись! Сегодня выходной, а там вся элита собирается! Надо заранее знакомиться с новым миром. Вдруг потом на это не будет времени? А там можно найти новые связи и выгодные предложения по работе, – уговаривала её подруга.»

А потом… Что было потом?

Девушка прикрыла глаза, вспоминая подробности раннего вечера. Клуб, разодетые в короткие платья демонессы, с темнокожим архидемоном у входа в косоворотке, громко смеются, парочка ангелов с тусклыми нимбами за столиками о чём-то спорят. На балконе златокрылые серафимы в ярости что-то доказывают друг другу, размахивая руками. Несколько архидемонов, или принцев Ада, в стороне что-то обсуждают. Кажется, одного она даже узнала, но на балконе слишком темно. Танцпол, как живой океан, волнами подпрыгивает и размахивает руками под звуки разрывающихся барабанов и визжащими от натуги струнами гитар. Архангел в длинном бархатном платье небрежно пихнула Лию крылом, проходя мимо барной стойки, за которую присаживались девушки. Два коктейля. Танцы. Ещё один. Какой-то русый ангел с синими глазами подрулил к Энджи, утаскивая её на танцпол, а Лия решила пойти в уборную. А потом всё исчезло. Воспоминания стёрты до самого пробуждения в отеле.

«Я наверное напилась!» – пришла в голову мысль. – «Или мне что-то подсыпали!»

Она с опаской посмотрела на браслет и, поболтав рукой в воздухе, всхлипнула.

«Господи! Я стала падшей женщиной и отдалась первому встречному за «трусики и бусики!»

– Эй, дамочка! – гнусавый голос мелкой гаргулии, едва ли доходившей Лилии до колена, оборвал её стенания и мысленные причитания от предположений дурнее дурного. – Тебя до Второго Неба докинуть?

Гаргулия, как и все здешние гаргулии, была похожа на серую шимпанзе. Длинные верхние конечности до земли, чуть согнутые в коленях ноги, с когтистыми лапами, и маленькие рожки на уродливой сморщенной голове. Огромный горб на спине был ни чем иным, как несуразно сложенными большими крыльями, для столь невеликого существа.

Лилия согласно кивнула головой и взвизгнула, когда серые, перепончатые, двухметровые крылья расправились за спиной существа, с разбрасываемыми крошками камня и песка, громко хлопая и с шелестом рассекая воздух. Она взмыла с девушкой вверх, крепко удерживая её на вытянутых жилистых ручонках за подмышки.

Полёт был недолгим. Гаргулии ловко преодолевали пространство своими путями, пролетая за минуты сразу несколько Кругов Ада или Небес Рая. Именно поэтому им доверяли срочную корреспонденцию и посылки. Несмотря на их малый рост, они очень живо доставляли любой груз и любое послание.

Опустив девушку у входа в общежитие, гаргулия покружила перед окнами и, приземлившись на одном из балконных выступов, сложив крылья, замерла, покрываясь трещинами и становясь светлой, в цвет белого кирпича.

Добежав до своей комнаты, Лилия одним резким движением впихнула ключ в замочную скважину и провернула его. Толкнув плечом дверь в блок, быстро оглядела за собой пустой коридор. Подбежав к двери соседки, девушка забарабанила по ней ладошками, но тишина по ту сторону двери подсказывала, что Энджи ещё самой нет, либо она уже ушла. Время перевалило за полдень, а в выходной в общежитии мало кто оставался. Все с интересом знакомились с новым миром, а Лилия уже жалела о том, что оказалась в нём, и не раз. Подойдя к зеркалу, Лия разочарованно покачала головой. Пугало, смотрящее на неё, больше смешило, нежели пугало. Развязав футболку и откинув её на пол, под ноги, девушка пыталась найти следы преступления на своём теле. Она осматривала каждый сантиметр на предмет ушибов и побоев, но кроме пары засосов на шее и нескольких укусов на плече и ключице, ничего не было. При этом укусы были не очень-то сильными. Небольшие бордовые кантики говорили о том, что кто-то её в порыве страсти прикусил, но без фанатизма.

– Надо бы обратиться в полицию, но есть ли она тут? – девушка попыталась вновь стянуть браслет, но он упорно отказывался сниматься с запястья. – И что я скажу? Я даже номер комнаты не запомнила, и как объяснить, что произошло?

В дверь раздался напористый стук.

– Энджи! Наконец-то!

Лилия быстро накинула на себя халат и поспешила открыть дверь, но как только дверь приоткрылась, её в сторону отпихнула пухлая детская ручка.

Наглый малец-карлик, полуметрового роста, с зажатой сигаретой в зубах, прошёл в комнату и неуклюже забрался на стул, стоящий рядом с небольшим письменным столом. При этом, из одежды на нём ничего не было, кроме меховых, с длинным ворсом, трусов, а куцые куриные крылышки нелепо торчали в разные стороны.

– Лия? – устало поинтересовался он, перелистывая открытки в руке и всматриваясь в их содержимое.

– Лилия Константиновна.

– А Лия где? – он перекинул сигарету в другой уголок рта и нахмурившись, посмотрел на девушку.

– Эмм… Это я, но полное моё имя Свиридова Лилия Константиновна. Просто друзья меня зовут Лией и мне это имя больше нравится, чем…

Наглец с приподнятой бровью, какое-то время иронично слушал её. Когда он наигранно закатил глаза и вернулся к своим открыткам, Лия повысила тон.

– Может быть представитесь? Кто вы такой и что тут забыли? – она упёрла одну руку в бок и с вызовом посмотрела на хама.

– Купидон Григорий, – он спрыгнул со стула и шваркнул на стол одну из открыток. – Примите искренние мои поздравления и пожелания счастья и вечной любви.

Всё это он шёл и равнодушно цедил сквозь зубы, по дороге на выход, иногда затягиваясь и выдыхая табачный дым.

– Я свою работу выполнил. Свидетельство о браке получено, пока, детка.

На какое-то мгновение Лии показалось, что земля сейчас уйдёт из-под ног, но быстро поймав себя на мысли, что купидон исчезнет и у неё не будет ответов, она ухватила карлика за крыло и потянула обратно на стул.

– Эй, дамочка! У вас с супругом одни замашки на двоих? – он попытался отмахаться от неё своими короткими ручками.

– Какой супруг? Что за свидетельство? – Лилия удерживала брыкающегося купидона за плечи, присев на колени напротив него.

– Женщина! Ты в своём уме? Вы вчера поженились? Поженились. Браслеты надели? Надели. Свидетельство я вам сегодня вручил.

– С кем? – голос резко пропал и вопрос вышел жалким и сдавленным.

– Что значит с кем? Я твоему супругу сегодня свидетельство вручил, а он чуть не убил меня. Грозился вырвать мне крылья и засунуть в… Этот боров хотел из меня павлина сделать!

– Боров? – пальцы сами собой разжались и горизонт перед глазами чуть качнулся.

– Ну, может и не боров, но свинья – однозначно! К тому же, что ты в нём нашла? Он же старый, как говно мамонта. Другое дело – я! – купидон обольстительно улыбнулся и томно подмигнув, провёл рукой по своему волосатому выпуклому пивному пузу. – Ты не смотри, что я мальчик-колокольчик, зато с большим колоколом.

Лилия его не слышала. Она сидела на ковре, в шоке.

– Господи! Я вышла замуж за старую свинью, – прошептала она, прижимая холодные ладони к горячим щекам, вспоминая храпящую гору на кровати.

– Да ладно! Он в принципе завидный жених был когда-то, хоть и с очень отвратительным нравом, – скривился Григорий, от явно не очень приятных воспоминаний.

– Я могу развестись? – с надеждой в голосе, Лия повернула голову к купидону.

– В принципе можно, но проблематично. Может у тебя уже имеется договорной брак?

– Ещё не знаю.

– Я, конечно же, мог бы вас развести и прямо сейчас, если бы между вами не было интима или…

– А если его не было? – ухватилась с надеждой за ускользающую соломинку девушка.

Купидон как-то уж слишком язвительно засмеялся и, затушив сигарету в засохшее печенье, одиноко лежащее на тарелке на столе, лукаво сощурив глаза, посмотрел на убитую горем девушку.

– Дорогуша, твоему муженьку ещё придётся штраф отелю заплатить. Вы же в лифте чуть не стали совокупляться, при этом не обращая внимания на двух ехавших с вами демонов. А ещё две жалобы поступили от ваших соседей, которые устали слушать всю ночь ор брачующихся лосей.

Лия закрылась ладонями и попыталась в них беззвучно проораться, от чего её щёки стали пунцовыми, а в глазу лопнул капилляр.

– А ты горячая штучка, Лия, – купидон игриво подмигнул. – Жаль, что замужем. Мы бы с тобой так могли отжечь. Адью.

– А как его зовут? – Лилия отняла руки от лица и в замешательстве захлопала ресницами, понимая, что вопрос был задан в пустоту.

Покрутив головой, она быстро вскочила на ноги и подбежала к столу. Схватив открытку, девушка вчиталась в серебристые буквы на черном листе. Выведенное вензелями, «Свидетельство—активатор» переливалось всеми цветами радуги. Перевернув его, у неё опять качнулся горизонт, и на этот раз она завалилась на пол без сознания, с зажатым в руке свидетельством, на обратной стороне которого отчётливо был поставлен отпечаток пальца и копыта.

1. Серые будни Лилии Константиновны

За месяц до событий.

Опять дождь. Перепрыгивая в летних туфлях через разлившиеся по асфальту лужи, Лилия Константиновна спешила на работу. Рутинную, ненавистную работу. Лето в этом году выдалось ранним и жарким, но в середине июля, грозы и дожди всё больше затапливали дворы и улицы. Держась как можно дальше от проезжей части, она чуть наклоняла зонт в бок, чтобы её белоснежный костюм не забрызгали проезжающие мимо машины. Дёрнув ручку тяжёлой двери старого заводского здания, она юркнула в тёмную проходную, складывая зонт и разглядывая себя в стекле, заклеенного отражающей плёнкой.

– Доброе утро, Лилия Константиновна, – раздался знакомый голос охранника за стеклом. – Там двое новеньких на завод пришли устраиваться, я им временный пропуск выписал. Сегодня должны к вам заглянуть.

– И тебе доброе, Ген. Спасибо, – она доброжелательно улыбнулась пожилому мужчине и пикнув свой пропуск, задорно побежала по широкой бетонной лестнице на пятый этаж.

– Кто придумал строить заводы без лифтов? – недовольно прошептала она, добравшись до своего этажа, с учащённым дыханием, и заваливаясь на поручень.

– Наши деды, – раздался ехидный голос водителя Володи, курившего на цокольном этаже.

– Здравствуй, Вов, – Лилия выпрямилась и, одёрнув на себе пиджак, дернула ручку двери на свой этаж.

– Постой, Лия.

Она услышала, как Володя гремит наверху банкой, туша в нём окурок, и спешно сбегает по ступенькам. Девушка замерла, поджав губы и прикрыв в раздражении глаза.

– Что ты сегодня делаешь вечером? Может встретимся? – опираясь локтем о поручень, он не дошёл до её пролёта несколько ступенек.

Лилия выдохнула и натянула милейшую улыбку, оборачиваясь к мужчине.

– Володя, – с укором начала она, – Мне всего двадцать четыре, а тебе уже под сорок. Может хватит уже?

– Какое хватит? Девочкам же нравятся мужчины постарше, и опытные, – он подкинул несколько раз зажигалку в воздух и ловко поймал её, не отрывая взгляда от серо-голубых глаз девушки.

– Может кому-то и нравятся, но девочкам точно не нравится, когда такие мужчины имеют второй брак за спиной и алименты на двоих детей.

– Это ошибки молодости, – хмыкнул он.

– Тогда захвати сегодня вечером на встречу свою нынешнюю жену и полугодовалого ребёнка, – Лия дёрнула ручку двери на себя и стёкла жалобно задребезжали в рассохшейся раме.

– Ну, не начинай, – развёл он с досадой руки.

– Вова! – она грозно нахмурилась и угрожающе помахала указательным пальцем, – У тебя нет шансов. К тому же, я предпочитаю мужчин ровесников или младше себя.

Он что-то недовольно прыснул, но Лия этого уже не услышала, за закрывающейся, с грохотом дверью.

Дойдя до кабинета с табличкой «отдел кадров», она прижала плечом дверь и изо всех сил прокручивала ключ в замочной скважине, который никак не поддавался.

– Вызвать слесаря? Или сама справишься? – раздался голос начальника в конце коридора.

– Не надо, Вадим Андреевич, я справлюсь, – махнула она ему рукой. – И доброго утра вам.

– И тебе, Лилечка, – ответил он, скрываясь в приёмной.

Она со всего размаха врезалась плечом в дверь, и та всё же поддалась, проворачивая замок и открываясь.

Повесив мокрый зонт в углу на спинку стула и скинув мокрую обувь под столом, девушка наощупь надела тёплые тапочки в виде жёлтых уточек, с красными носами. Она принялась раскладывать всё необходимое для работы на столешницу из верхнего выдвижного ящика. Дверь распахнулась и в кабинет, громко цокая каблуками, залетела Сонечка. Яркая блондинка, проработавшая секретарём уже второй год, ревновала Лилию к своему начальнику и по совместительству любовнику. Вадим Андреевич всё чаще и чаще интересовался работницей отдела кадров и выяснял семейное положение не менее яркой шатенки, чем неимоверно злил Сонечку.

– Здравствуйте, Лилия Константиновна, – надменно выговорила она и небрежно скинула пару папок на край стола.

– Доброе, – коротко ответила Лия, продолжая раскладывать ручки с карандашами и дыроколом возле монитора.

– Там новенькие скоро с документами подойдут. Оформите их как можно скорее, распоряжение Вадима Андреевича, – она недовольно осматривала новенький белоснежный костюм кадровика.

– Хорошо, – Лия посмотрела на неё. – Что-то ещё?

– Хороший костюм, – подметила она. – Подарок?

– Нет, – вызывающе улыбнулась в ответ, – Вадим Андреевич премию выписал.

Сонечка напряжённо всматривалась в серьёзное лицо девушки, пытаясь разглядеть в нём ложь, но ничего не увидев, резко развернулась на каблуках и выходя, громко захлопнула за собой дверь.

– Хо-хо-хо-хо-хо, – передразнила её девушка, закатывая глаза и складывая губки бантиком.

Лия откинулась на спинку стула, расплываясь в довольной улыбке Чеширского кота. Конечно же, никто премию ей не выписал, и ей пришлось несколько месяцев бережно откладывать деньги на его покупку, так как сироте помощи ждать не приходится.

***

Её оставили в доме малютки, с двумя прочерками в графе «мать» и «отец». Потом детдом. В двенадцать лет при монастыре открылся детский приют милосердия для девочек и её, с ещё шестью девочками перевели туда. Не то, чтобы там было лучше, но хотя бы не приходилось драться и подтянули образование, которое с сумасшедшей скоростью катилось в тартарары в детдоме. Всего в приют было набрано двадцать шесть девочек, и Игуменья составила им жёсткий график, расписанный поминутно. Учёба, молитвы, фортепьяно, чтение, уроки, опять молитвы. Двенадцать лет жизни научили Лию не давать себя в обиду, а монастырь привил чувство ответственности и частичного смирения. Всё же девчонки не раз дебоширили и даже пробовали вино за келейным корпусом. А любопытство Лии и вовсе не имело границ. И часто оно её приводило к удручающим последствиям и наказаниям.

В восемнадцать, Лилия наконец-то получила долгожданную от государства квартиру и свободу. Хотя всё это было не больше, чем условность. Однушка в старой пятиэтажке, после пожара на кухне, была не совсем пригодная для жилья, но всё же она была в городе и была своя, а не общей как всё при монастыре, или детдоме. Тёмно-синее платье с кружевными манжетами и воротничком, и вязаная крючком из белых ниток шапочка, по сей день хранились у неё в шкафу, как напоминание о трудном детстве. А ещё, она терпеть не могла свою фамилию, которая досталась ей не то от неблагополучной матери, не то от какой-то акушерки Фроси. Ей очень хотелось её сменить, но взрослая жизнь отложила эти планы на неопределённый срок. Ведь первым делом нужно было получить образование и начать зарабатывать хоть какие-то деньги для обустройства своего скромного жилища.

В студенческие годы у Лилии случились два романа. С первым парнем она рассталась из-за его щенячий привязанности. Диме всегда хотелось сидеть рядом с ней и, держась за руки, утопать в её глазах. А ведь в этом возрасте всем хотелось безбашенных приключений и тусовок. Особенно, когда был их лишён на протяжении всей жизни. Через полгода после расставания, Лилия узнала, что Дима безнадёжно болен онкологией. Она хотела его навестить, но богатенькие родители отправили его на лечение за границу. О дальнейшей судьбе Димы она не знала, хоть и догадывалась.

На последнем курсе у неё сложились неоднозначные отношения с сокурсником Олегом. Но его тотальная слежка и беспричинная ревность приводила её в бешенство. После того, как он пару раз попытался замахнуться на девушку, она решила разорвать эту нездоровую связь и стало всё хуже. Днём и ночью он заваливал её угрозами в соцсетях и мессенджерах, а также пристально следил за ней и подкарауливал у дома. Уговоры вернуться и начать всё сначала на неё не действовали. Лия понимала, что рано или поздно, замах перейдёт в пощёчину, а прощённая пощёчина в побои. В один из дней девушка встретила своего соседа по подъезду в магазине, и он предложил помочь донести сумки. Караулящий на противоположной стороне улицы Олег, увидев, как некий парень прогуливается с его возлюбленной, закипел и взбесился. Затуманенный гневом мозг толкнул парня с места через дорогу, прямо под колёса автобуса. Шансов выжить у парня не было, а Лия после этого случая решила, что больше никаких отношений. Даже подумывала вернуться в монастырь, но годы шли и прошлые трагедии забывались, а жизнь подкидывала иногда сюрпризы.