Снег в ночи

Татьяна Вторник

Снег в ночи

1. Беглянка

Солнце зашло за величественные санктумы, ветви которого, казалось, могут дотянуться до самого неба. Это было главное достояние и богатство, простирающееся вглубь материка, далеко на запад, перешедшее в собственность оборотней, обосновавшихся в Дорне. Стая «Ночных псов» культивировала санктумы, продавая эндемичный вид древесины людям с промышленных городов. Оттуда изделия дорогостоящей и изумительной работы лучших мастеров расходились по столицам и крупным городам всех континентов.

Анни стояла, прислонившись к бревенчатому дому, которых было невероятное множество в их милом лесном городке. Тёплый сентябрьский ветер чуть колыхал распущенные, антрацитового цвета волосы. Молодая волчица утёрла скатившуюся слезу и продолжала смотреть вдаль. Она ждала, когда на улицу опустятся сумерки. Чувства недавней трагической утраты матери и потери отца не покидали её.

Её отец, Алистер Кроу, вожак стаи «Ночных псов», пропал без вести еще в начале года, а мать погибла в автокатастрофе чуть больше недели назад. Со дня похорон её приютил старый Морис. Дедушка лучшей подруги Миры, мигрировавший в их края с далёкого Севера около сорока лет назад. Но её беспокоило не это.

Молодой, амбициозный и один из сильнейших оборотней Зигс, главный помощник отца, переехал в их фамильный особняк спустя всего неделю, после того, как Алистера Кроу объявили пропавшим без вести. Зигс взял бразды правления стаи на себя, под предлогом дать время женщинам немного успокоиться и пережить горечь утраты. И если его настырное ухаживание раньше вызывало раздражение, то после смерти матери он стал вести себя совсем развязно. Навязчивое ухаживание переросло в принуждение одобрить его кандидатуру на «взаимный укус».

– Наш союз усилит клан и откроет новые возможности, – уверял Зигз, силой притягивая тонкие запястья Анни для поцелуев.

Всё больше оборотней перенимали свадебные обычаи людей. Помимо людских законов, по которым жили стаи, сохранялись и волчьи правила. Брак подтверждался добровольным взаимным укусом волков. Для этого не требовалось свидетелей и пышных свадеб. Четыре крохотные точки на шее не исчезали, как раны и ссадины после боёв на арене, или хулиганских потасовок. Только со смертью одного из супругов они могли исчезнуть, или стать малозаметными, давая возможность заключить новый союз или встретить истинную пару, которые были не редкостью. Истинной паре нужно было услышать Зов. Но, как именно он проявляется и ощущается – никто объяснить не мог. Все услышавшие его отмахивались: – «Один раз услышишь, поймёшь».

Кто-то проживал всю жизнь не слышав его, обменявшись «взаимным укусом» с понравившимся оборотнем, а кому-то улыбалась удача услышать Зов от нескольких. Тогда приходилось выбирать, чей Зов сильнее. Не поддаться ему было невероятно сложно, а после близости – просто невозможно.

Анни не слышала Зов ни от одного своего поклонника и вполне могла бы обменяться укусами с Зигсом. Но, после встречи с Элегией, её мир перевернулся с ног на голову.

Молодая волчица с шикарными формами переехала в особняк Кроу, как только Анни приютил дедушка Миры. Элегия была возмущена тем, что её любовник на месте жены желал видеть худую и хрупкую наследницу.

Именно её ждала Анни на пороге старенького дома подруги. Последние лучи солнца уже угасли, принеся лесную свежесть, а усилившийся дивный аромат санктумов густым туманом разливался в воздухе, заполняя улицы. Элегия задерживалась.

Анни достала трясущимися руками смартфон и начала перелистывать фото, любезно перекинутые ей накануне вечером Элегией. Омерзение на лице сменялось гневом. Она не сразу обратила внимание на быстро приближающиеся шаги. Сунув смартфон в карман, девушка откинула волосы с лица и прошипела:

– Почему так долго?

– Скажи спасибо, что вообще пришла, – огрызнулась Элегия, всучив внушительного размера свёрток.

– Здесь всё? – поинтересовалась девушка.

– За минусом моего процента, – ухмыльнулась соучастница.

– Дрянь, – буркнула Анни.

Элегию это только рассмешило. Вдоволь посмеявшись, она продолжила:

– У тебя есть ночь и утро на то, чтобы добраться до Дортмунда. В полдень корабль уйдёт в море. Не успеешь, пеняй на себя. Я не сознаюсь в сговоре. А попытаешься меня оболгать…

– Но это же будет не ложь, – прищурилась Анни.

– Заткнись, если не хочешь, чтобы я передумала! – Элегия попыталась показать оскал, но получилось у неё так себе. Прорезался только один клык и её красивое личико перекосилось, словно пчела ужалила. Было трудно удержаться от смешка, но Анни прекрасно понимала: на кону стоит её свобода. Элегия посмотрела на беглянку с какой-то брезгливостью, но всё же продолжила:

– Итак. Как я сказала, шлюпка будет ждать в порту Дортмунда.

Анни злобно зашипела: – Какая ещё шлюпка? Ты говорила, что это рыбацкий баркас.

– Не истери! И не придирайся к словам. Там сейчас больше десяти рыбацких лоханей и все они будут уходить завтра в море. Тебе нужна «Северная клешня». Мимо не пройдешь. Гарантирую. Переезд оплачен. Ключи от машины заберешь в лесу, в еловом дупле, в котором Корг когда-то застрял. Машина припаркована рядом. Увидишь. Поедешь в сторону Дортмунда, но машину брось по дороге, не доезжая поворота в центр. До порта через город доберёшься своим ходом.

Анни кивнула и направилась к двери, но тут же услышала вслед:

– Дорогуша, ты ничего не забыла?

Поморщившись, девушка нехотя сняла с шеи кулон и цепочку. Погладила пальцем чёрный камень и протянула Элегии. Любовница Зигса с блеском карих глаз схватила украшение, прошипев:

– Что бы не случилось, Анни, не возвращайся. Я тебя предупредила.

– И не надейся, – еле слышно донеслось до Элегии из-за закрывающейся двери.

Теперь оставалось дождаться глубокой ночи, чтобы пройти незамеченной в сторону леса. До автомобиля, чтобы не попасться, надо было добираться через лес около часа. До порта, который принадлежал стае «Серебристых волков», ехать примерно часа три.

После скромного ужина Мира помогла собрать самое необходимое в дорогу. На пороге дедушка Морис тронул Анни за плечо и тихим голосом напомнил:

– На Севере несколько кланов. С порта Катамении направляйся в аэропорт и дальше на север в Арманит. Там находится клан «Жемчужных волков». Блондины с голубыми глазами. Рыжеволосые волки с зелеными глазами, оборотни, которых там тоже хватает – выходцы из Серпы. От них держись подальше. Богохульники, многоженцы. Тьфу, мерзость, – сплюнул старый Морис. – На их фоне ты будешь очень выделяться, так как наши Ночные псы, кареглазые брюнеты, редко вообще куда выезжали. Первым делом найди жильё и работу. И придерживайся легенды. Меньше лжи – больше доверия. По пути следования прикупи теплых вещей. Это тебе не Дорн. Там лета столько, сколько у нас зимы, – хмыкнул дедушка Миры, по-отечески обнимая наследницу клана.

Мира рыдала не прекращая, сморкаясь в огромный дедовский носовой платок. Повиснув на подруге, что-то невразумительное просипела и махнула рукой, отворачиваясь.

Анни еще раз обняла старика, погладила по спине Миру и, не оглядываясь, направилась в сторону леса.

Двигаться до машины пришлось пешком. Было бы легче и быстрее, перекинувшись в волчицу, но бежать с вещами в зубах до машины гораздо опаснее. В волчьем обличье её могли почуять другие четвероногие любители ночных пробежек. Да и переодеваться на открытой дороге было стыдно. Всё же жизнь бок о бок с людьми навязала и оборотням некие моральные ценности.

«Мы же не животные и не людские аборигены, которые живут на каких-то далеких островах», – говорила ей мать, расчесывая перед сном черные вьющиеся волосы, коряво обрезанные ножом соседского мальчугана Корга. Того самого, который застрял в еловом дупле у кромки леса, угодившего туда из-за глупого спора на потеху всей детворы. Анни единственная протянула Коргу руку помощи, нырнув по пояс в дупло. Измазанные смолой длинные волосы дети решили обрезать и спрятать в дупло. Пожалуй, с этого началась их дружба, переросшая в пылкую, но очень короткую первую любовь. Дома сорванцов ждали нравоучения матерей и строгие взгляды отцов. И, хоть Анни получила в тот день нагоняй от родителей, это было её светлым воспоминанием. Безмятежным и счастливым. Она даже не могла предположить, что пройдет несколько лет и вся жизнь рухнет с появлением в ней Зигса.

Благополучно добравшись до Дортмунда, Анни кинула машину у поворота, как сказала Элегия, и неспешно побрела по сонному городу. Берег показался уже через полтора часа.

Порт утром жил своей шумной и пропитанной солью и рыбой жизнью. Люди и оборотни мелькали на всех улочках. Вечером и ночью улицы пустели, но не становились менее шумными из-за возникших пьяных стычек и потасовок в единственном портовом пабе «Волчья лапа». Утром жители городка спешили опять приступить к своим обязанностям и начинала кипеть работа. Швартовались, вели такелажные работы, считали товар, договаривались о цене, о перевозках и прочее.

Пройдя до первого переулка, она скользнула во двор. Мурзатые мальчишки, усевшиеся на бревне, жующие сливы и играющие на планшете, даже не обратили внимания на неё. Анни не без труда достала сим-карту из смартфона, чуть трансформирующимся когтём разломала на несколько частей, закинула в мусорный бак.

Выскочив на набережную, двинулась прямиком к пристани, высматривая нужный баркас. Судно нашлось быстро. «Баркасом» оказался рыболовный трал с полустёртыми, но читаемыми буквами «Северная клешня». Судно покачивалось на волнах и, похоже, уже готовилось к отходу. Грузный мужчина в веселых зеленых шортах и растянутой майке стоял на берегу, ковыряя в зубах. Небритость и наполовину порванный сланец производил впечатление заблудившегося дачника-пенсионера. Окинув взглядом девицу лет двадцати трех, мужчина выкинул за спину зубочистку и смачно плюнул.

– Оборотень? на Север?

– Да, – не очень уверенно сказала Анни.

– Готовить умеешь?

– Чего?

– Харчи варить умеешь?

– Нееет, – настороженно протянула волчица, до конца не понимая, что от неё хочет этот мужик и кто он вообще такой?

– Тьфу ты, губчатый чёрт. А убирать?

– Убирать? Вы вообще кто?

– Я, капитан «Северной Клешни». А ты слабоумная, всё переспрашивать?

Мужчина заулыбался во весь рот, в котором не хватало пары зубов. И у волчицы появилось желание еще больше их проредить. Она замерла, продолжая смотреть на капитана, не в состоянии сопоставить полученную информацию с картинкой перед глазами. Опустив глаза на драный сланец, черные брови поползли вверх:

– Вы уверены?

– В чём? Что ты слабоумная или в том, что я капитан? Во всём уверен, – заключил капитан, махнув рукой перед курносой волчицей, отрывая взгляд девушки от своего разорванного имущества.

– Короче. Кем работать собираешься, если готовить и убирать не умеешь? Мне дармоеды не нужны.

– Вам вроде за всё заплатили? – проговорила девушка чуть злобнее, чем хотелось.

– Ты мне тут еще поогрызайся. Пешком пойдешь до Катамении. Уговор был – оплата и работа. У меня команда одиннадцать человек. Я нянькаться не собираюсь. Или тазы с палубой драить будешь, или сваливай.

На этом он повернулся, и, достав новую зубочистку, направился к трапу.

Злости Анни не было предела. Казалось, еще чуть-чуть и кто-то лишится кадыка и подавится зубочисткой. Руки скрючились и начали прорезаться толстые, длинные как ножи, когти. Рык невозможно было сдерживать. В спину уходящего капитана донеслось получеловеческое:

– Верни деньги, или…

– Или что?! Убери свои корявки, волчица, и не накликай беду, если не хочешь выть на Луну сквозь тюремные решётки. Условия такие: или ты убираешь и едешь, или разговор закончен. Возврат денег не предусмотрен. Передумаешь – не задерживайся. Уходим через четверть часа.

Даже не оборачиваясь, моряк направился дальше. Девушке ничего не оставалось, как умерить свой пыл и поплестись за ним. Предстояла долгая и трудная дорога.

«Все же, какая Элегия дрянь», – промелькнуло в голове, и тут же прибавила шаг за капитаном. Остаться в родных краях привлекало меньше, чем перспектива драить тазы.

2. Ночные псы

В просторном зале совещаний стояла полная тишина. Два охранника из Ночных псов у двери старались не смотреть в дальний угол комнаты, где седовласый мужчина, лет сорока пяти, на диване, медленно, с наслаждением попивал кофе. Малюсенькая чашка терялась в широких ладонях с длинными пальцами, украшенными массивными перстнями. Было ощущение, что он никого не видит и не слышит. Скучающе разглядывал интерьер, переводя взгляд с одного стенного панно на другое, украшенные барельефом санктумовской резьбы, на которых разворачивались древние баталии людей и оборотней. Изредка его рука убирала выбившуюся прядь волос за ухо, которая никак не хотела там находиться, а её длины было недостаточно, чтобы вплестись в седую косу – гордость любого соплеменника Серебристых волков.

Три Ночных охотника с хмурыми лицами стояли, не шелохнувшись, перед массивным овальным столом, во главе которого стоял огромный, короткостриженый черноволосый мужчина, лет двадцати шести. Костюм Хорунтовского пошива с блестящими лацканами под цвет волос великолепно подчеркивал его стать. Клыки и волосатые лапы с огромными когтями выдавали в нём злость и несдержанность:

– Три дня, – процедил сквозь зубы Зигс. – И всё, чего вы добились – это нашли машину и следы, идущие в сторону порта?

Один из охотников попытался посмотреть в глаза вожаку, но тут же потупил взгляд:

– Дед и девка молчат, но они точно что-то знают. Если бы вы нам дали больше полномочий, то вполне смогли бы…, – немного замешкался, кинул недоверчивый взгляд на диван с Серебристым и продолжил совсем не то, что хотел сказать:

– Она точно ушла по морю.

– Вы узнали, куда она направилась, и с кем? – чуть рыча, спросил Зигс.

Все охотники резко сникли, переглянулись. Заговорил старший, лет сорока, с черной бородкой и небольшой залысиной:

– У нас нет доступа к морской навигации, – теперь он скосил взгляд на диван. – Ей помог кто-то из особняка. Проникнуть в кабинет и открыть сейф незамеченной у неё бы не вышло. Она кому-то доверила код. Мы допросили всю прислугу, но никто ничего не знает и ничего подозрительного не видел.

– Что с машиной? – уже более спокойно, принимая человеческий облик, поинтересовался Зигс.

Продолжил тот же охотник:

– Машину взяли в аренду четыре дня назад в Дортмунде. Два дня назад, когда закончилась аренда, работники нашли её на обочине, рядом с центром Дортмунда. Согласно бортовому самописцу, авто находилось сутки без движения. Сотрудница проката не смогла описать подробно арендатора, только то, что это была молодая черноволосая девушка, похоже из Ночных псов. Документы оформлены на Анни, но это невозможно. В тот день она не покидала пределы Дорна. Наши люди следили за ней.

– Хреново следили, – шикнул Зигс, выпуская когти.

Охотник на мгновение умолк, поиграл желваками на скулах, отвёл взгляд от перебившего его начальника, ему явно не нравилась несдержанность нового вожака стаи, спокойно продолжил:

– Её подружка Мира не подходит под описание. Она блондинка. Унаследовала ген отца и деда с Севера. Я считаю, что нужно…

Зигз что-то прошипел и смёл лапой со стола органайзер вместе с настольной подставкой из санктума:

– Да за что вам платят?! Вы же идиоты! Мне плевать, что ты там считаешь! Она должна быть у меня в кабинете завтра к вечеру! И, не дай Бог, об этом узнает хоть одна живая душа. Я вам брюхо вспорю и подвешу на собственных кишках. Пошли вон!

Зигс обрушил кулак на стол, да так, что тот издал скрипучий звук, однако столешница выдержала гнев разъярённого пса. Охотники засеменили на выход, косо поглядывая на чужака с кофейной чашкой.

– Вы тоже, – гаркнул охранникам, и те тут же вышли вслед за охотниками.

Ставя чашку на круглый столик, седовласый мужчина приблизился к разъярённому парню спокойно и медленно. Шаг за шагом, он цедил слова сквозь иронию и насмешливость:

– Ты же понимаешь, что ни к вечеру, ни к утру и даже через неделю её не приведут?

– Заткнись.

– Цц… Нехорошо ТАК разговаривать со старшими. Я ведь могу и разозлиться, – блёклые глаза сверкнули серебром.

– Прости. Я сам не свой. Она совсем извела меня. Маленькая гадина. Что ей еще надо? Я же готов был жениться. Я же готов был разделить с ней всё.

– Всё? Что именно? Её власть и её состояние? Её стаю? – хмыкнул седовласый.

– Я заслужил это место в стае, а не купил! – прошипел Зигс, скаля зубы. Карие глаза, кажется, сейчас стали чернее ночи, но седовласого это нисколько не напугало.

– Убив её мать и узурпировав её стаю?

– Она была слаба! – крикнул Зигс, и тут же осёкся. – Все думают, что это несчастный случай. К тому же стая была всё равно моей на правах сильнейшего! На арене меня не победить! Я это доказываю каждый год!

Вскинулся было мужчина, но тут же осёкся, помня с кем ведёт беседу.

– Ты не можешь этого знать. Чтобы быть по праву сильнейшим, нужно было дождаться замужества девчонки и бросить вызов её мужу. Ей пришлось бы жить с мужем простыми членами стаи в случае его отказа от боя или быть мёртвым в случае твоей победы, а ты был бы полноправным вожаком «Ночных псов». А пока она не замужем и является наследницей, никто, кроме неё не может управлять стаей.

– В любом случае, сильнее в нашем клане нет никого! Я…

– Полный идиот, если думаешь, что она не могла найти себе мужа в другом клане. Допустим одного из сыновей вожака «Серых волколаков».

Оскалившись в улыбке, Сивел продемонстрировал клыки. Зигс захлебнулся от злости, но промолчал. Он понимал, что грубить вожаку «Серебристых волков», заправляющим доками – опасно. Он был не молод, но и не стар, стая его поддерживала. Несмотря на стройность и высокий рост, как и у большинства оборотней, его оружием был ум и хитрость, а не всё еще крепкое тело, которое по силе могло конкурировать с оборотнями на десять, а то и пятнадцать лет моложе. Сивела опасались и боялись многие. Особенно те, кто пытался перейти ему дорогу. За тихим голосом и добродушной улыбкой скрывался убийца и опасный хищник.

Седовласый отвернулся к вечернему окну, и, медленно заглядывая за штору во двор, который уже опустел, продолжил:

– Успокойся. Не нужна им твоя девчонка. Тем более после того, как ты разорвал все договорённости на поставку хрустального песка. Ты прекрасно знаешь, что мне от тебя нужно. И пока она в бегах, ты не можешь этого дать, а дать должен. Иначе ты не сидел бы в этом кабинете и на этом месте, – приглушённо прорычав последнее предложение, Сивел обернулся и впялился в карие глаза Зигса, подавляя его своим авторитетом и превосходством. Зигс, проведя рукой по голове, приглаживая короткие волосы, буркнул:

– Я найду её.

– Найду её, – фыркнул Сивел, передразнивая Зигса, отворачиваясь к окну. – Я не могу открыто помогать тебе в этом. Клан «Серебристых волков» не должен быть замешан в разборках Ночных псов. Но буду ждать результата допроса жителей особняка. И этой… Как там её? Подружки Анни, – пощелкал пальцами Сивел в попытках вспомнить имя.

– Миры, – подсказал Зигс.

– Завтра я дам тебе список, кто и куда отправился из нашего порта в промежутке между… , – задумчиво повернувшись Сивел к растерянному волку.

– Три дня назад, – промямлил здоровяк.

– Да. Три дня назад.

Помолчав и что-то обдумывая, надменно продолжил:

– Чтобы сузить поиски, нужно знать в каком направлении искать. Корабли с нашего порта идут вдоль всего побережья Тэвуара, с остановками и на другие континенты. На поиски могут уйти годы. Этого допустить нельзя. Найди девушку, арендующую авто, – подойдя к столику, Сивел покрутил пустую чашку в руках.

– Я всё понял. Может еще кофе? – в голосе Зигса отчетливо слышались заискивающие нотки.

– Может.

Зигс крикнул в сторону двери:

– Эрл!

Дверь тихо открылась, в ней показалась лысая голова охранника. Зигс скосил взгляд на кофейную чашку в руках Серебристого.

Охранник тут же всё понял, и, кивнув, исчез, плотно прикрыв дверь.

Сивел звякнул пустой чашкой, небрежно поставив её на блюдце и сверкнул серебром глаз:

– И еще… Допроси всех её знакомых и близких. Особое внимание удели тем, кто у тебя под носом. Ей должен был помогать кто-то из твоего окружения. Кто наверняка знал, как пробраться и открыть сейф.

Заправив в очередной раз выбившуюся прядь волос за ухо, вышел из кабинета, не дождавшись кофе и ненужных церемоний с прощаниями.

Хозяин кабинета продолжал стоять и переосмысливать всё услышанное. Его раздумья прервал охранник, принесший кофе. Медленно переведя взгляд на чашку, он поиграл бугристыми мышцами рук под костюмом, выдохнул:

– Эрл. Передай Грэгу и его охотникам, чтобы пришёл завтра утром и начал собирать своих людей. Сивел меня натолкнул на некоторые подозрения, – подошел к окну и хищно улыбнулся.

– Будет сделано, вожак.

Кофе так и остался в руках охранника нетронутым. Зигс про него моментально забыл, а Эрл не решился испить ароматный напиток на глазах у своего вожака.

3. Арманит

Анни знала, что путь предстоял долгий, но не предполагала, что он затянется больше, чем на месяц. Каждую неделю трал приставал к берегу для пополнения запасов и топлива, разгружая и продавая небольшой улов по пути следования. Конечным пунктом была Катамения, где рыболовный промысел процветал за счет огромных членистоногих гаробонов и омерзительных слизких губчатых чертей. Желанный дорогостоящий деликатес людей и оборотней всех континентов.

По совету старого Мориса, Анни купила всё необходимое в последнем порту Тэвуара под названием Синвиль. Дальше без тёплой одежды путешествовать было невозможно. По ночам портовый город часто накрывали северные ветра и заморозки.

Вставив новую сим-карту в телефон, первым делом девушка пролистала новостную ленту. О её побеге ничего не говорилось, так, будто её исчезновение оставалось незамеченным. «Новый скандал…», «Новый бум в моде…» и прочая пролистываемая чепуха её не интересовала. Анни собиралась закрыть приложение, но внимание привлёк один заголовок: «Вожак стаи «Ночных псов» разорвал все контракты с Серыми волколаками по поставке хрустального песка». Чтобы сдержать слёзы и вой, девушка закусила губу. Бегло пробежав глазами по статье, не удержалась и зарыдала. Без хрустального песка, селекция санктума была невозможна, а это означало одно – безжалостная вырубка эндемика без его культивирования.

Покинув Синвиль, Анни наблюдала, как пейзаж за бортом быстро менялся. Изумлению и удивлению не было предела, когда зелёные леса и поля Тэвуара сменились белоснежными горами и засыпанными снегом мохнатыми игольчатыми лапами торгота – единственных деревьев, не боявшихся холода и снега, уходившими корнями на сотни метров в камни.

Ступив на берег Катамении, девушка распрощалась с командой и прямиком отправилась в аэропорт. Из Катамении до Арманита добираться пришлось самолётом малой авиации, единственным транспортом, которым можно было добраться в город Жемчужных волков.

Арманит был небольшой и богатый городок, далеко от столицы Гуроны, кишащей людьми. Большую часть населения Арманита составлял клан «Жемчужных волков». Людям не очень нравились стойкие морозы, пробирающие до костей, и вьюги, засыпающие снегом жилища по самые окна, непрекращающиеся большую часть года.

В отличие от Дорна, в котором преобладали деревянные дома и постройки, Арманит не уступал в роскоши каменных пятиэтажных домов и мощёных улиц Гуроны. По вечерам центр горел огнями фонарей и подсветкой витрин, магазинчиков и баров. Их было не так много, как в столице, но они создавали аутентичную атмосферу, в которую хотелось погрузиться и раствориться в ней. Центральная площадь по периметру была засажена молодыми торготами. В конце площади находилась мэрия, больше походившая на старинный Хорунтовский храм, чем на правительственное здание. Возвышаясь над домами своими шпилями и красуясь резными мраморными арками, она также являлась домом вожака.

От центра улицы вели к не менее роскошным коттеджам и поместьям. И только где-то на задворках городка, вблизи леса, еще оставались небольшие бревенчатые дома. По большей части находящиеся в запустении или дожидающиеся новой застройки. Город процветал за счет буксировки айсбергов в Серпу, которая щедро платила алмазами и нефтью. И если раньше городок, походивший на любую деревню Тэвуара, промышлял добычей пушнины, то с приходом Жемчужных волков расцвел новый бизнес и необходимость жить на задворках цивилизации отпала сама собой.

Анни не хватало средств на покупку особняка, местный риелтор предложил осмотреть два дома на окраине, полностью меблированные и снабженные всей необходимой техникой. Начали с дальнего и на нём волчица остановила свой выбор, даже не осматривая второй. Он напоминал любимый Дорн, где деревянные дома украшали резными окнами и коньками. Тут резьбы, конечно же, не было и размером он был меньше, но уединенность и отдаленность от горожан её устраивала полностью.