Полная версия
Под дождиком в Америке
Во время этого короткого разговора Пол вспотел, раскраснелся и явно был на пределе своих языковых возможностей. Я уже готова была вмешаться, но тут Пол наморщил лоб и произнес еще одну фразу, которую мы с ним НЕ ПРОХОДИЛИ!
– У вас есть пакеты? – деловито спросил он продавщицу и оглянулся на меня.
Я онемела: на секунду мне показалось, что Пол всё это время притворялся иностранцем, а на самом деле он сто раз был в России и знает, что в магазине пакеты бывают не всегда и что за них нужно платить!
– How do you know… – растерянно начала я, но меня перебила продавщица.
– Есть, есть пакеты! – обрадованно затараторила она, услышав привычный вопрос. – Вам большие или маленькие? Большие – десять рублей, маленькие – пять.
История четвертая
Считаем до десяти
– Откуда ты взял эту фразу про пакеты? – спросила я Пола, когда мы с апельсинами в сумке вышли из магазина. – И никакого акцента! Может, ты шпион?
– Сам не знаю. Просто вдруг всплыло. Мы же заходили в Москве в супермаркеты!
Мы шли по улицам моего родного города, говорили по-английски и не замечали, что встречные с любопытством смотрят на Пола.
То есть это я не замечала. Все-таки английский для меня не такой уж «родной», и с Полом я знакома всего две недели, так что мне было не до встречных.
Зато Пол, вдохновленный первым языковым опытом, почувствовал себя в Арзамасе своим и с удовольствием улыбался прохожим. Три раза он сказал «Пр-р-ривет» женщинам, продающим на улицах цветы, и с каждой новой попыткой русские звуки получались у него все лучше и чище.
А когда мы подошли к вещевому рынку, Пол неожиданно заинтересовался развешанными над прилавками разноцветными турецкими футболками. Они раскачивались на веревках, как на качелях, и издалека казались яркими и нарядными.
– Зачем тебе это барахло? – попробовала я отговорить Пола. – Они же после первой стирки полиняют!
– Ну и пусть! – заупрямился Пол. – Зато я буду похож на местного.
Я критически осмотрела Пола и подумала, что с такими иностранными глазами и рыжими «шотландскими» кудрями никакая футболка не замаскирует, но решила не спорить. В конце концов, Пол – турист, а все туристы любят сувениры.
И все-таки мне было неловко покупать иностранному гостю явную халтуру – как будто у нас в России нельзя найти что-то поприличнее. Заметив мое смущение, Пол предложил мне подождать у входа в павильон.
– С переводчиком я никогда не выучу язык, – отмахнулся он от моих слабых возражений и смело направился к ближайшему прилавку.
Со своего наблюдательного пункта я видела, как Пол подошел к продавцу и что-то сказал.
Продавец развернул несколько футболок и жестами пытается что-то объяснить.
Пол достает из кармана деньги и протягивает их продавцу.
Продавец трясет перед Полом растопыренными пальцами.
Пол пожимает плечами и протягивает деньги…
Продавец тянет футболку к себе…
А Пол – к себе…
– Извините, – подбегаю я к продавцу. – Он иностранец, всего две недели в России и не понимает, что вы ему говорите.
Продавец обрадовался мне, как родной.
– Девушка, милая! Объясните вы ему, что синяя футболка стоит не десять, а тринадцать тысяч! Три-над-цать! Я ему и так и эдак, и на словах и на пальцах, а он ни в какую! Тычет мне десятку – и хоть разбейся!
Я быстро тушу международный скандал, хватаю пакет с футболкой и тащу обескураженного Пола к выходу.
– Что-нибудь не так? – беспокоится Пол, нежно прижимая к груди свою добычу.
– Да нет, все в порядке. Ты просто молодец! И все-таки… Скажи, пожалуйста, почему ты хотел заплатить именно десять тысяч? Футболка стоит тринадцать.
– А «тринадцать» мы еще не проходили…
Виза невесты
Визу невесты мы оформляли пять месяцев. За это время я успела кое-как привыкнуть к мысли о том, что переезд в США неизбежен. Но произойдет это не сейчас, а когда-нибудь… Когда будут готовы документы. Одним словом, неизвестно когда. А пока можно спокойно работать в институте, писать стихи и просыпаться по утрам от пронзительных международных телефонных гудков.
Но всему приходит конец, и вот в один прекрасный день я получила по почте приглашение в посольство – на собеседование.
Правда, было небольшое осложнение… Для того, чтобы получить визу невесты, требовалось предварительно сдать кровь в американской клинике в Москве. Шел 1996 год, и сто пятьдесят долларов – стоимость процедуры – во много раз превышала мои возможности. Зная об этом, Пол оставил мне деньги, которых должно было хватить на оплату медицинских услуг и билеты в Москву.
Кровь из вены я сдавала за всю свою жизнь один раз, в детстве. То ли мне тогда слишком сильно перетянули руку жгутом, то ли еще что-то случилось, но только с тех пор я старательно увиливала от неприятной операции. Мне казалось, что КРОВЬ ИЗ ВЕНЫ – это так страшно, что от одних только слов меня начинало мутить. Поэтому в процедурном кабинете я сразу объявила, что плохо переношу уколы и могу упасть в обморок.
– А мы вам дадим понюхать нашатырный спирт, – не поверила медсестра, накладывая мне на руку жгут. – Дышите поглубже и…
В следующую минуту перед глазами у меня все поплыло, и я действительно потеряла сознание. А когда пришла в себя, увидела белое лицо медсестры. С перепугу она пролила на меня часть крови из пробирки, и теперь я была похожа на раненого бойца на передовой. Увидев, что я не умираю, мне на всякий случай перебинтовали руку от локтя до плеча, засунули в нос ватку с нашатырным спиртом, отругали и выпроводили из кабинета.
Когда я – перебинтованная, залитая кровью, – вышла в коридор, ожидавшие своей очереди пациенты посмотрели на меня с ужасом!
Дома в Арзамасе я рассказала об этом случае знакомой медсестре.
– Представляешь, я их предупредила, а они не поверили! Вот я и упала в обморок.
Марина только плечами пожала:
– Ничего удивительного! Я бы тоже грохнулась в обморок – если бы за простой анализ крови с меня содрали сто пятьдесят доллларов…
Здравствуй, Нью-Йорк!
– Уважаемые пассажиры! Наш самолет совершил посадку в аэропорту Ник-Кеннеди. Просьба оставаться на своих местах…
– Ну, всё! – сказал мой сосед слева и расстегнул ремни. – Мы в Нью-Йорке.
Самолет еще немного пробежал по дорожке и остановился. Пассажиры дружно захлопали. Приехали!
Первое впечатление от Нью-Йорка: хорошо, что я буду жить не здесь! Не в этом вавилонском столпотворении языков, культур, лиц…
Но это будет позже – после того, как мы с Полом побродим по пестрым улицам, спустимся в сабвей, заглянем в Китай-город и окунемся в рекламы Бродвея.
А пока я еще ничего не знаю ни об Америке, ни о Нью-Йорке, в голове головокружение от десятичасового перелета через океан, в руке паспорт с отметкой таможни и билет на самолет до Бостона, где меня должен встретить Пол. Если верить тому, что написано на билете, до моего рейса часа два. Хорошо бы сначала найти выход на посадку, соориентироваться в огромном запутанном аэропорту, а после уж, если останется время, побродить по этому кусочку пока чужого мне мира и хоть одним глазком посмотреть на то, что называется Нью-Йорком.
А мимо идут-спешат американцы. Или японцы… Или русские… Всё тут перемешано-перепутано. Не случайно Нью-Йорк называют "плавильным котлом". Почему-то сразу бросилось в глаза, как много здесь полных и даже очень полных людей. И ничего, не стесняются! Одеваются, как кому нравится. Вот огромная женщина в брюках в заправку, с широченным поясом, делающим ее похожей на генерала, вот лысоватый мужчина с внушительным животиком, одетый в шорты. Студенческого вида молодежь сидит на полу, хотя кругом много свободных мест. И все что-то жуют и пьют из стаканчиков кофе и коку. Мне тоже хочется кофе, но я еще не умею ничего покупать в Америке и боюсь сделать или сказать что-то не так.
Однако надо искать мой самолет! Рейс номер 1778…
В этот момент откуда-то сверху до меня долетают слова: "Один-семь-семь-восемь…" А дальше непонятно.
Да это же мой рейс! Я растерянно вслушиваюсь: "Внимание! Внимание! Рейс номер 1778 отменяется. Всем … "
И опять непонятно. Да если бы и разобрала – толку-то что? Я же все равно не знаю, куда идти.
– Извините… – обращаюсь к улыбающемуся темнокожему служащему в форме кампании "Дельта". – Мой рейс отменили, и я не знаю, что делать.
Служащий улыбается еще шире и добродушнее, что-то спрашивает, но я не понимаю. Слова вроде английские, но какие-то "не такие", неузнаваемые. Позже мне объяснят, что в Нью-Йорке много людей с юга, а у них другой диалект.
Видя, что я ничего не понимаю, служащий подводит меня к висящему на стене телефону.
– Это бесплатная справочная служба, – медленно, стараясь, чтобы слова звучали яснее, говорит он. – Вы сможете объяснить свою проблему?
Я киваю.
– Очень хорошо! – обрадовался мой помощник. – Я подожду тут.
Голос по телефону прозвучал очень доброжелательно и, самое главное, понятно: "Вам нужно пройти в зал такой-то… багаж получать не надо. Поверните направо, потом налево, потом… Вы все поняли? Повторяю еще раз…"
– Да-да, я все поняла! Спасибо! – машу рукой моему черному провожатому, и он, улыбнувшись напоследок, исчезает в толпе.
Поняла-то поняла, но не успела повесить трубку как вся информация куда-то испарилась. Направо… Налево… А потом еще и вниз спуститься!
Почему-то никакого волнения. Может, я еще не совсем пришла в себя или мир этот не кажется мне реальным. Это же другой конец света, какие тут могут быть проблемы? Это не проблемы, а ПРИКЛЮЧЕНИЯ!
– Идите во-он за теми пассажирами! Им тоже на этот рейс, – подсказала женщина у регистрационной стойки. – Вас отвезут в другой аэропорт.
Длинная движущаяся дорожка, лица всех цветов… Господи, неужели это происходит со мной?! Такого же ПРОСТО НЕ БЫВАЕТ!..
Рассматриваю столпившихся в небольшом зале пассажиров. Это уже совсем другие люди, не такие, как на международном рейсе. Там в основном туристы, еще полные впечатлений о чужой стране, еще не совсем отличающиеся от меня. А тут чисто местные, летящие на выходные в Бостон. Для них это обычный рядовой рейс, вот как для меня съездить из Арзамаса в Нижний. В воскресенье они вернутся в Нью-Йорк к своим семьям, делам, детям… А я куда вернусь?
В углу свалены в кучу чемоданы, дорожные сумки, рюкзаки. Никто ничего не охраняет, пассажиры подходят и разбирают вещи. Но мне сказали, что всё будет доставлено в Бостон…
На всякий случай подхожу. Вот так "не получайте багаж"! Да это же моя сумочка валяется!
Хватаю вторую сумку и устремляюсь вслед за пассажирами к автобусу.
– В Бостон… В Вашингтон… В Бостон… – повторяет распорядитель в форме.
– Вам куда? – спрашивает нагруженный вещами американец, пропуская меня вперед.
– В Бостон. А вам?
– И мне в Бостон. Уф, жарко сегодня! – приветливо улыбаясь и рассовывая сумки по полкам, говорит мой попутчик.
"Ну и хорошо, теперь можно быть спокойной. Он местный и, наверное, знает, куда и что", – думаю я и с любопытством смотрю в окно. Мы едем мимо огромных зданий, вокруг кипит жизнь, у меня все еще в голове гул и каша, а впереди неизвестность!
– Приехали! – объявляет водитель. И еще что-то говорит, что я не совсем разобрала. Часть пассажиров похватали вещи и вышли из автобуса. Я смотрю на своего соседа.
– Вам в Бостон? – на всякий случай еще раз спрашиваю его.
– В Бостон. А вам?
– И мне в Бостон.
Уже почти стемнело, когда наконец вместе с десятком пассажиров мы вошли в здание вокзала и предъявили билеты.
– Вам в Вашингтон? Проходите скорее!
– Как в Вашингтон? Какой Вашингтон? Мне в Бостон!
– И мне в Бостон! – подтвердил мой американский попутчик.
Оказывается, мы понадеялись друг на друга и прослушали объявление. Но ничего страшного не произошло. Нас снова проводили до автобуса и отвезли, куда нужно. На этот раз без приключений. Мой самолет давно улетел, но это не имело никакого значения. Кампания "Дельта" объявила посадку на следующий рейс, и через десять минут, отказавшись от сока и сообщив соседу, что "I don't speak English", я закрыла глаза и проснулась уже над Бостоном. Внизу, в темноте, полыхание огней огромного города, летящие навстречу вспышки реклам, движущиеся светящиеся ленты дорог. Здравствуй, Америка!
Америка без машины – это не Америка!
Моим первым инструктором по вождению был русский парень Денис. Большой, важный, уверенный в себе. На первом занятии Денис спросил:
– Скажите, зачем вы пришли в эту школу?
– Как зачем? Научиться водить машину, получить права.
– Нет, друзья-товарищи мои! Вы сюда пришли за СВОБОДОЙ!
Но мои иллюзии о свободе за рулем оказались недолговечными.
– Поехали! – по-гагарински махнул рукой Денис, когда дело дошло до практики. – Вперед!
А впереди – улицы с гудящими машинами, велосипедистами, пешеходами, буквально бросающимися под колеса. За спиной улыбается другая жертва, уже отучившаяся. А я вцепилась в руль и куда-то еду.
– Сто-оп!!! – кричит Денис, нажимая на запасной тормоз. – Ты что, не видишь? Красный!
На следующий день он просто кладет руку на руль поверх моей и откручивает по городу положенный час, ничего не объясняя.
– Так все начинают! – утешает он. – У вас есть хватка.
Хватка у меня действительно есть. Я ничего не боюсь, нажимаю с восторгом на газ, иногда путая его с тормозом. Мы говорим о Петербурге, вернее, Ленинграде, который Денис помнит с детства, о смысле жизни и йоге, о…
Хряп! – какой-то непонятный звук, толчок, я оглядываюсь: мы около обочины, почему-то никуда не едем, в окно вижу – ребятишки-негритята машут руками, кричат, хохочут… Денис побледнел и со словами: «Вы знаете, что вы наделали?» – выскочил из машины. Я закрыла глаза. Даже если это просто белка, я не хочу, чтобы из-за меня…
– Колесо полетело! – огорченно объявил Денис, заглядывая в окно машины. – Такие колеса знаешь сколько стоят!..
– И ничего удивительного, – сказал мне вечером Пол. – Каждый день в Америке происходят десятки катастроф. Кого только за рулем нет! И слепые, и глухие, и…
– И такие, как я, – продолжила я. – Все! Больше не поеду!
– Успокойся. Поедешь – это жизнь.
И поехала. Только не с философом Денисом. Пол перевел меня к американскому инструктору Джиму.
Джим тоже оказался большим и важным. В отличие от Дениса он приехал на занятия без опоздания, с американской дотошностью сразу потребовал временное разрешение на вождение и чек за занятие и только после этого сказал: "Поехали."
И тут начались сложности… Я понимала все, что говорил мне по-английски Джим, но как бы… с опозданием. Всего на одну-две секунды. Но даже такая задержка могла принести много неприятностей. Джим это очень быстро понял и во время остановки поинтересовался, почему я сменила инструктора и школу.
– Может, это ОНИ от вас отказались? – саркастически заметил он.
В ответ я тяжело вздыхаю.
– Видите ли, Лина… Лина – это правильно по-русски? Видите ли, Лина, вы совершенно не слушаете, что я вам говорю. Мы поворачиваем направо – почему вы сигналите налево? Это же ОПАСНО!..
В этот момент машина взревела и дернулась, Джим в который раз сказал, хватаясь за сердце и за запасной тормоз: "Оу, гощь!" и безнадежно махнул рукой.
– Меня муж собирается дополнительно учить, – уныло пообещала я.
– Я ему позвоню, – "утешил" меня Джим. – Пусть без шлема не выезжает. Вы – опасна и непредсказуема!
Америка без машины – это не Америка.
Ночь. Хайвей. Мы с Полом несемся куда-то со скоростью семьдесят пять миль в час. Мир кажется нереальным, как эти красные огоньки, тянущиеся в одну сторону, и слепящие желтые – в другую. Мы сливаемся с потоком, замираем на большой скорости, и вот уже мы – просто еще один красный огонек в застывшей цепочке, а движется что-то другое: столбы, дома, поля, весь земной шар…
Бостон – конечная!
– Почему бы тебе не съездить в Бостон? – предложил недели через две после моего приезда в Америку Пол.
– Одной? – растерялась я.
– Ничего страшного, – не понимает мои страхи Пол. – Я тебе дам карту. Вот тут Нюбери стрит, здесь библиотека, а это – место, где я работаю. ОК?
– ОК.
И я отправляюсь одна в Бостон. Пригородные электрички похожи на наши, только салоны чище и в каждом проводник. Я смотрю в окно. Ощущение очень странное: куда-то еду одна, в Америке, на другом краю планеты… За окном – двухэтажные коттеджи однообразного бело-серого цвета, потом минут пять мелькают деревья, что-то похожее на лес и озеро – и снова те же домики, тот же цвет.
– Следующая остановка Бостон – конечная! – объявляет проводник, и пассажиры встают и, пропуская один другого, медленно идут к выходу.
На улице девяности пять градусов по Фаренгейту, сколько это по Цельсию, я не знаю, но только очень жарко! Грохот и гул огромной стройки, гудки машин, жара и даже грязь – таким я увидела Бостон. В сабвее (метро) жарко, кондиционеры работают только в самих вагонах. Поезда ходят медленно и нерегулярно. На большой станции в общий гул вплетаются протяжные звуки скрипки.
– Извините, этот поезд идет в центр? – вдруг обращается ко мне пожилой человек с аккуратно подстриженной бородкой, делающей его похожим на нашего профессора.
От неожиданности я забываю весь свой английский и на всякий случай киваю. Потом соображаю, что этот поезд идет как раз в противоположном направлении и исправляю свою ошибку.
– Спасибо, – вежливо улыбается "профессор" и отходит от меня. Потом вдруг, поколебавшись, возвращается.
– Извините, вы не из Европы?
– Да, – удивляюсь я. – Из России.
– Из России? – страшно обрадовался "профессор". – Я заинтересовался вашим акцентом. Вы знаете, я был в России, в Ленинграде! Лет пятнадцать назад.
– Сейчас это уже Петербург, – говорю я.
– Да, я слышал, что у вас много изменений. Какой замечательный город!
…Большое здание Публичной библиотеки. Сюда можно прийти без записи, взять с полки любую книгу или журнал – без регистрации, без читательского билета! – и тут же полистать или почитать. Я поднимаюсь в мезонин для периодики и нахожу газеты на русском языке! Вроде и не так давно уехала из России, но уже соскучилась. Я уютно устраиваюсь за столом, бросаю на соседнее сиденье сумку и с наслаждением на время забываю английский язык.
А когда "возвращаюсь" в Бостон – не нахожу своей сумки… Вокруг никого, зал почти пуст, никто ко мне не подходил. Вот это профессионалы! Я растерянно оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, что же мне теперь делать. В сумке – проездной билет на сабвей и электричку до Салема, немного денег, номер моего домашнего телефона, который я еще не считаю своим, а потому и не помню наизусть. И та бумажка с рабочим телефоном Пола, которую он мне всегда засовывал на всякий случай в карман или в сумку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Ну да, тогда, в 1994 году, еще существовали ТЕЛЕФОНИСТКИ! Чтобы позвонить из Арзамаса в другой город (или страну), нужно было связаться с оператором.
2
Я могу помочь донести вещи (с англ.)