Тёмные века – эпоха пророков. Книга вторая. Воин с равнины

Сергей Лукиянов

Тёмные века – эпоха пророков. Книга вторая. Воин с равнины

Глава 1

Первые лучи солнца проникли в спальню правителя, едва солнце показалось над горизонтом. Из-за того, что Созовайн находился на высоте трёх километров от земли, день здесь начинался на час раньше, чем на равнине.

Маноло давно к этому привык. Ему нравилось, проснувшись, наблюдать через проекцию на потолке, как солнце постепенно освещает равнину. Первый час утренней тишины обычно определял все его занятия на день. Если на равнине не было ничего интересного, он посвящал себя своему городу: под видом обычного городского жителя, он обходил свои владения, незаметно для окружающих составляя своё мнение о состоянии города. Затем, если ему что-то не нравилось, вызывал своего советника по нужному ему вопросу и задавал наводящие вопросы. Если советник начинал врать или пытался скрыть открывшийся Маноло факт, его просто сбрасывали с города.

Все думали, что правитель остаётся в курсе дел благодаря магии, хотя ею он пользовался крайне редко. По большей части для своего удовольствия, вроде проекции равнины на потолке или фокусов, которые он любил показывать на ужинах, которые он устраивал раз в пятьдесят лет. Это было другой его слабостью – когда у него был готов очередной трюк или маленькое шоу, он созывал знатных людей города (они часто сменяли друг друга, так что не успевали наскучить правителю) и показывал их им. Каждый раз успех был ошеломляющим. По-другому и быть не могло.

Сегодня перед ним предстала гладкая равнина, уходящая далеко за горизонт, поэтому сразу после завтрака, он решил пройтись по городу. До него доходили слухи о новом торговце на базаре. Он пробыл в городе всего неделю, а уже снискал славу лучшего торговца пряностями. Мужчина прибыл в город с караваном из Торсека, принеся и другую, куда более интересную новость – о красавице травнице, которая в добавок ко всему оказалась ещё и магом-хамелеоном. Её поймали для него сегодня ночью. После короткого колебания, он решил отложить встречу с ней до завтра, на самый поздний вечер.

Когда живёшь не одну сотню лет, стараешься растягивать и ценить удовольствия, иначе испытав всё в первую сотню лет, не будешь знать, чем заняться во всё оставшееся время. Эту привычку он почерпнул у своего отца. Не сказать, что они очень часто общались, но то недолгое время, что они провели вместе, навсегда отпечаталось в памяти Маноло.

Его отец Оло, был живым воплощением бога для людей. Принимая жертвы и правя целым материком, он, тем не менее, долгое время не впадал в крайности. Как-то раз, присутствуя на одном из приношений, Маноло спросил у отца, если ему так нравятся дары, которые ему преподносят люди, почему он не заставит их делать это каждый день.

– Весь секрет в контрастах, – в тот день Оло был в хорошем настроении, так что смог уделить сыну несколько минут. – Я знаю, ты любишь клубнику. Вспомни, какая она на вкус в первый день, и какой становится уже на второй А когда ты ешь её изо дня в день? Вкус притупляется, где-то кислая, где-то несвежая, а в иной день и вовсе не хочется к ней притрагиваться. Так же и со всем остальным в этом мире. Пока удовольствие тебе доступно редко, оно остаётся чем-то особенным для тебя, что отличает один день, от другого. А когда удивительное становится каждодневным явлением, ты к нему быстро привыкаешь и перестаёшь считать особенным.

Это была, пожалуй, самая продолжительная беседа между отцом и сыном.

Кроме того, вскоре Оло пренебрёг своим же советом и попробовав перевоплощения, уже не смог остановиться. Против своего обычая, он пристрастился к этому пороку, всё больше проводя время вне своего тела. Возможно в этом была виновата его демоническая натура, которая спустя столько лет, обрела над ним власть. Так, в очередной раз вселившись в человека, Оло напрочь забыл позаботиться о собственном теле, и когда пришло время возвращаться, его телесная оболочка была мертва.

Что стало с сущностью бога-демона, никто не мог сказать наверняка. К тому времени все пять сыновей Оло жили самостоятельной жизнью, так что после смерти отца, они поделили его империю на равные части и старались больше не встречаться.

Пограничные конфликты и ежегодные покушения друг на друга случались с завидной периодичностью, но никто всерьёз не думал убить брата. В этом просто не было необходимости. Покушения на жизнь друг друга расценивались ими скорее как игра, где каждый соревновался в оригинальности покушения, либо в том, на сколько близко убийце удастся подобраться к жертве. Убить такого сильного мага, как один из сыновей Оло – для этого надо было быть либо демоном, либо драконом.

Как раз таки дракон и представлял для них основную проблему. Он походил на надоедливого комара, который жужжит и жалит в темноте. Слышно только писк, да чувствуешь укусы, а самого комара не видно. Нападения на их торговые экспедиции, недостающие запасы и, конечно же, самое нашумевшее похищение гарема Маноло, – всё это ужасно раздражало братьев, но никто из них так и не смог справиться с драконом.

Отряды, посылаемые в Лунную долину, носили скорее разведывательный характер, умер дракон или нет. Судя по тому, что ни один из искателей приключений не вернулся, красная ящерица всё ещё была жива. Сами маги не рискнули бы проникнуть в долину. Там вайнер был на своей территории и запросто мог их убить.

Что же касалось демонов, то с ними они практически не сталкивались. Основная их масса перекочевала за пределы равнин, далеко на север, в горы. Иногда до них доходили слухи от купцов из других земель, о существовании демонов, хотя чаще всего это были обычные байки у костра, не более того.

Оторвавшись от размышлений, Маноло прошёл в купальню, а затем в небольшую столовую с маленьким столом и деревянным стулом. Когда он ел в одиночестве, то не любил пользоваться общим залом со столом на сотню человек. Большое пространство отвлекало его от собственных мыслей.

Выбрав головку сыра, свежий хлеб и воду, он удобно расположился на стуле и принялся размышлять о том, какие места ему следовало сегодня посетить. Торговая площадь, магазин с травами и предсказания. Он рассчитывал управиться с делами до наступления сумерек, затем так же легко поужинав, заглянуть в гарем, если его ничто не отвлечёт. Насколько правитель помнил, последняя наложница была у него пять, а может и все десять лет. Точно он вспомнить не мог. Когда ничего не происходило, несколько десятилетий сплетались в его памяти в один день.

Закончив завтракать, он легко поднялся из-за стола и вышел в коридор. Обычно в это время слуги незаметно сновали внутри дворца, стараясь не попадаться ему на глаза. Маноло не любил, когда его отвлекают от размышлений даже своим присутствием. Когда он спешил по своим делам, все должны были разбегаться в разные стороны и уступать ему дорогу.

Сегодня он решил пройти через сад.

Здесь росли все виды растений, которые он только смог найти на равнине. Это место было его гордостью. Находя неизвестное растение, Маноло ухаживал и выращивал его самостоятельно, пока дерево или куст не приживались на новой земле, после чего поручал заботиться о них садовникам. Спустя десятки лет, когда он решал прогуляться по саду, его дожидались уже окрепшие, высокие исполины деревьев или широкие заросли кустов.

Он помнил, как посадил первое дерево, в самом центре сада. Старый дуб разросся до исполинских размеров, сросшись с городом и став с ним единым целым. Проходя мимо дуба, правитель всегда обходил его кругом, ведя рукой по шершавому стволу. Касаясь дерева, он мог проникать мыслями по его стволу и корням в самые удалённые уголки города. Так он чувствовал мощь своего творения. Ничто не могло ему поднять настроение, как эти несколько минут.

Сегодня Маноло слишком спешил, и прошёл по краю сада, бросив мимолётный взгляд на недавние посадки, которым скоро исполнялось триста лет. Миновав лестницы и фонтаны, он зашёл в садовый сарай, который никто, кроме него, не имел права посещать. Здесь хранилась часть его городской одежды.

Маноло всегда действовал в городе через своих слуг и чиновников. Никто, кроме узкого круга приближённых не знал, как он выглядит. Это помогало правителю слиться с толпой и незаметно получать неискажённую информацию из первых рук.

На торговой площади он планировал появиться в виде лавочника, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Так он сможет послушать, о чём говорят городские жители, и насколько честно торгуют купцы. На всякий случай он иногда изменял черты лица, но сегодня у него было слишком благодушное настроение, чтобы задумываться о подобных мелочах. Накинув поношенную одежду, Маноло спустился в секретную шахту, выходящую во внутренний двор жилого дома в пяти километрах от дворца. В это время там никого не было и он мог незаметно выйти на улицу и смешаться с толпой.

Весь город был пронизан потайными ходами сходящимися во дворце. На каждом входе и выходе стояла магическая печать Маноло, так что никто, кроме него никогда не смог бы найти дверь. Они сливались со стеной или полом, проявляясь от прикосновения правителя или его магического приказа.

Для своего удобства он, конечно, мог бы переместиться в пространстве, но Маноло любил пешие прогулки, будь то площадь города или потайной туннель. Во дворце было слишком много вещей, на что отвлекалось его внимание, а при ходьбе, когда он шёл к намеченной цели, у правителя появлялась возможность остаться наедине со своими мыслями.

Сегодня он заметил, что никак не может перестать думать о пленнице-хамелеоне. О таком магическом даре он слышал впервые. И всё же он решил потянуть с удовольствием немедленно увидеть её. Стоит один раз отступить от своих правил, как в следующий раз это будет сделать гораздо проще.

Выйдя на ярко освещённую солнцем улицу, Маноло свернул в ближайший переулок, прошёл два дома, повернул направо и перед ним предстала городская площадь.

Уставленная ровными рядами шатров торговцев, сегодня площадь была многолюдна как никогда. Вместе с пленницей из Торсека прибыла новая партия купцов со своим товаром. Редко кому удавалось остаться в городе на неделю или основать свою лавку. В основном им давали три дня на торговлю, после чего торговцам следовало покинуть город. За этот короткий промежуток времени, они старались сбыть весь товар и скорее вернуться домой. В городе им ничего не грозило, гарантом их безопасности выступал Маноло, но каждый чувствовал себя здесь неуютно. Одно дело слово правителя, а другое, нахальные прихвостни стражи и служителей дворца, которые вымогали из них часть прибыли, грозясь донести правителю о шпионаже. Полнейший вздор, но кто будет рисковать и разбираться, соврёт гражданин города своему правителю или нет. Да и будет ли вообще правитель решать судьбу какого-то лавочника.

Маноло знал об этом и иногда испепелял зарвавшихся охранников на месте. Это производило неизгладимый эффект на окружающих. Публичными казнями, он показывал, что не потерпит, если его имя использовали для собственной выгоды. Слово правителя гарантировало безопасность каждому и он должен был следить за этим. Стоило только людям решить, что это не так, и больше никто не захочет торговать в его городе. Даже великому магу приходилось мириться с законами рынка. Новые люди приносили с собой новости и информацию, которые не добыть обычным шпионам в городах.

Выходя на рыночную площадь, Маноло впитывал в себя последние новости, обновляя у себя в голове картину простирающихся под городом земель. К сожалению, ничего нового он не узнал. Его братья давно не давали о себе знать, торговля на равнине шла вяло из-за войны на другом континенте, а жители равнины, существующие в своём ограниченном мирке, никак не могли шагнуть дальше своих ежедневных потребностей. Торговцы, пересекающие за свою жизнь равнину около десяти раз, волновали мечты о несметном богатстве, которое они всё равно не смогут потратить, находясь всю жизнь в дороге.

Правитель не спеша шествовал среди людей, впитывая их мелкие дрязги, радость от сиюминутного успеха и тщательно скрываемый страх. Страх крылся в мелких ужимках, быстро бегающих глазах и сгорбленных спинах торговцев, как будто в любую минуту на их плечо могла опуститься рука правителя и счёт их жизни сократится с годов до нескольких минут.

Маноло с раздражением смотрел на череду тощих лиц, высушенных солнцем равнины, на которых застыла одна и та же маска доброжелательного торговца в то время как глаза их быстро бросали по сторонам алчные взгляды, выдавая мелкие помыслы. Всё тот же страх разъедал людей изнутри, заставляя их потакать своим низменным желаниям и стремиться урвать побольше, пока человек его был жив.

Хорошего настроения как не бывало. В очередной раз разочаровавшись в людях, правителю стало тошно.

«Эти люди никогда не изменятся, – с раздражением покидая площадь, подумал он. – Тысячи лет одна и та же картина. Сколько можно!»

Он вырвался из плена рыночной площади, проведя на ней не больше пяти минут. Широко шагая по узкой улочке, он пытался развеять ещё не полностью овладевшее им раздражение быстрой ходьбой. Изначально он планировать пробыть здесь до обеда, но так как планы поменялись, у него выдалось несколько ничем не занятых часов.

Чтобы не сойти с ума от скуки или бесконечной череды повторяющихся событий, Маноло установил для себя несколько правил, которые давали ему видимую «ограниченность» в чём-то и заставляли ждать. Одна из многих уловок, которые он оттачивал с течением времени, вроде совета его отца Оло, было строгое следование запланированному. И если вдруг случалось нечто подобное, что произошло сегодня на площади, терпеливо ждать наступления следующего события. Маноло мог получить всё за один день или даже раньше, но что тогда делать оставшуюся вечность?

Воспользовавшись одним из потайных ходов, он поднялся на смотровую башню, чтобы полюбоваться видом равнины. Иногда ему нравилось смотреть на простирающееся до самого горизонта пространство. В эти минуты он позволял своим мыслям свободно течь в своём направлении, пока они не устремлялись неудержимым потоком, расцветая мечтами о покорении всей равнины, а после неё и всего материка.

Но сегодня его мысли уступили место воспоминаниям. Им была не одна тысяча лет. Маноло вспомнил, как впервые поднял в воздух свой город.

Тогда город представлял собой лишь слабое подобие великого Созовайна, каким он был сейчас. Ещё не настолько искусный в магии, как его более старшие браться, Маноло был в числе последних из пяти братьев, которые очутились высоко над равниной. Где-то в глубине его нынешнего замка, прятался его первый тронный зал и окружавшие его в то время несколько домов фермеров и животноводов.

Поднимая город в воздух, маг предвидел, что ему придётся чем-то питаться, поэтому он взял с собой еду, и небольшой источник питьевой воды. Во времена своей ранней молодости, Маноло успел попутешествовать по равнине и отыскать скрытый от посторонних глаз горный источник. Так что когда пришло время, он просто установил возле его основания портал, по которому вода попадала прямиком в Созовайн. Оставалась проблема с отходами, но маг быстро её решил, сбросив мусор на равнину. Рано или поздно нечистоты всё равно окажутся там, так зачем же копить их в городе.

Первые двести лет он беспрепятственно путешествовал по равнине, тайком следя за жизнью в городах и налаживая по их образу и подобию хозяйство в своём. Ему даже удалось сформировать первое правительство, которое не продержалось и десяти дней. Двое из них решили захватить власть у Маноло. Это же надо было до такого додуматься! Их изувеченные тела, обращённые в камень, до сих пор украшали городской парк.

Он быстро учился на своих ошибках и вскоре понял, что Созовайн никогда не станет самодостаточным в еде и предметах домашнего обихода. Как бы он этого не хотел, но большинство мастеров с равнины, которых он переманивал в свой город, вскоре покидали его. Либо делали всё возможное, чтобы от них не было никакой пользы и Маноло сам избавлялся от них. В то время он ещё не славился своей кровожадностью и относился к людям более лояльно.

Однажды, копошась на кукурузном поле, Маноло тяжело разогнулся, чтобы дать спине отдых. Окинув безучастным взглядом сухие ростки, он заметил на горизонте быстро растущую тень. Приложив ко лбу руку козырьком, он напряжённо вглядывался в неё, чувствуя, как всё внутри холодеет.

Это был летающий город его брата. Какого именно, он пока понять не мог. В любом случае вся его семейка стоила друг друга и Маноло поспешил подготовиться к появлению родственника.

В гости к нему пожаловал Троло. Маноло немного расслабился при виде брата. Они всегда хорошо ладили. Обменявшись приветствиями, оба вышли в город без сопровождения охраны.

– Вижу, твой город понемногу растёт, – окидывая равнодушным взглядом жалкие лачуги, произнёс Троло. – Всё ещё пытаешься выращивать кукурузу?

– Пшеницу тоже, но успехи так себе, – нехотя признался Маноло. – А что ты выращиваешь?

– Ничего, – всё тем же равнодушным тоном, ответил брат. – Приходится иногда нападать на города и пополнять свои запасы за их счёт, – тут он ехидно улыбнулся. – И не только продовольственные.

– Тебя уже не изменить, – поморщившись, всё же усмехнулся Маноло. – Но ведь так не может продолжаться вечно. Рано или поздно закончатся деревни и города. Что ты будешь делать тогда?

– Не кончатся.

С этими словами он отшвырнул бегущего мимо них человека к стене, так что тот раскроил себе голову о стену и упал без сознания.

– Зачем ты это сделал?! – больше разозлившись из-за того, что брат убил обитателя его города, нежели из-за того, что человека убили просто так.

– Чтобы лишний раз убедить тебя не трястись над людьми. Они плодятся не хуже мышей полёвок и с каждым годом их становится всё больше. Поэтому города и деревни никогда не кончатся… как и люди.

Он уже направлялся к ветхой лачуге, чтобы учинить там разгром, но Маноло его удержал.

– Будь добр, пока ты гость в моём городе, не трогай моих людей. Хорошо?

– Как скажешь, брат, – пожав плечами, Троло продолжил путь.

Поведение брата заставило Маноло крепко задуматься. Судя по словам Троло, жилось ему куда лучше и интересней, чем Маноло. Но не могло же это быть следствием его скотского отношения к людям. Заинтригованный, он попросил брата провести его по своим владениям.

Едва он ступил на улицы города Троло, как почувствовал разницу. Пройдя от окраины до самого дворца они не встретили ни одной живой души. Даже собак здесь не водилось, которых так любил Маноло. В своём городе он завёл несколько штук, а их потомство уже расплодилось само.

В городе Троло жило не больше двухсот человек и только пять из них были мужчинами. Все остальные были девушки не достигшие тридцати пяти лет. Что с ними случалось после достижения этого возраста, Маноло решил не спрашивать.

Он был ошеломлён. Они с братом были одарены равными способностями, но в то время, как Маноло был у себя в городе одним из жителей, в своём городе Троло был властелином, по желанию или указу которого жизнь здесь продолжалась или могла быть оборвана в один миг.

Всё это Маноло осознавал постепенно, испытывая смешанные чувства. Ему нравился порядок и изобилие города брата, но он отказывался верить, что это возможно только благодаря тирании.

– Как бы это смешно не звучало, брат, но нам с тобой намного тяжелее, чем обычным людям. Сегодня завтра они умрут и ничего больше их беспокоить не будет. А мы? Живём тысячи лет и всегда одни.

После этих слов одиночество Маноло стало очевидным как никогда. Троло был прав. Сорок, самое большее шестьдесят лет – отпущенный срок человека. С каждым годом он будет дряхлеть, по крупицам терять разум, и самым милосердным под конец станет просто убить его.

– Поэтому жизнь должна состоять из удовольствий без каких-либо ограничений для нас, – когда они входили в тронный зал, Троло щёлкнул пальцами, приказывая накрыть на стол. – Еда, женщины, охота, путешествия, исследования, – тут он с заговорщицким видом подмигнул, Маноло – в нашем распоряжении время, которое нужно использовать с умом.

На стол подали фрукты и жареное мясо.

– Да, кстати, – закинув ноги на подлокотники, развалился на троне брат. – Недавно я навещал Соло, так он в первый же день попытался меня отравить!

Маноло так и замер. Весь день гуляя с братом он так проголодался, что успел съесть большую часть бараньей ноги и сейчас с подозрением смотрел то на еду, то на довольно ухмыляющегося брата.

– Успокойся, это Соло так развлекается. Моя страсть исследования. Как-нибудь в другой раз я покажу тебе свою коллекцию, которую я собрал за последние двести лет путешествий. Так вот, – заметив, что брат продолжает смотреть на него с подозрением, он выхватил у него из рук недоеденный кусок мяса и положил в рот. – Наш братец решил, что весь смысл жизни сводится к насилию и власти.

С этими словами он неопределённо помахал рукой в воздухе, как бы говоря Маноло: «Ты сам понимаешь, что это значит».

– Как будто власть над людьми чего-то стоит, – с набитым ртом хохотнул Троло. – Он только этим и живёт. Убить как можно больше людей, изнасиловать ещё больше женщин и нажраться от пуза. Не знаю, возможно для него это верх мечтаний, но его непрестанные попытки меня убить, всё же вывели меня из себя. Теперь у нас война.

Троло снова расхохотался, так что непрожёванные куски еды полетели на стол.

– Маленькая такая война, незаметная. Где-то в моём городе торчат его шпионы и подстерегают меня, чтобы убить. А у него в городе мои.

– Не хочешь же ты сказать, – впервые за долгое время заговорил Маноло.

– Да-да, и в твоём городе тоже, – осклабился с самодовольной ухмылкой брат. – Нельзя же всю жизнь провести в поле выращивая кукурузу, Маноло. Жизнь этим не ограничивается. И чтобы ты не скучал, я подослал к тебе небольшое развлечение.

По виду Маноло было ясно, что он этой новости отнюдь не рад.

– Что ты смотришь волком на меня? – недовольно заворчал Троло. – Если ты будешь осторожен, лет через сорок они сами помрут. Это как блохи у людей, не могут же они жить вечно, либо ты их передавишь, либо они выведутся сами. Главное не давать им плодиться.

Чем больше Троло говорил, тем меньше брат его понимал. Возможно было виновато вино, плавно перекочевавшее из кувшина в Троло, а может брат долгое время ни с кем так долго не разговаривал. В любом случае подлянка со шпионами и рассказ о Соло сильно взволновали правителя. По своей натуре он не был амбициозным, но увидев, как живут его братья, он впервые задумался об изменениях. Глядя на покорных служанок, он чувствовал, как внутри него просыпается желание приказывать и повелевать. Поведение Троло оказалось заразительным.

В тот раз они расстались добрыми друзьями. Вскоре Маноло выловил в своём городе шпионов и высадил их на равнине. Первый и последний раз он был так милосерден к людям своего брата.

От размышлений его оторвало едва уловимое отклонение города от курса. Обычный человек его бы даже не почувствовал. Оно было похоже на резкую смену направления ветра.

«Второй раз за месяц, не иначе, как новые происки моих родственничков», – спеша по лабиринтам подземных тоннелей к центру города, ругался Маноло. Он как мог защитил сердце города от лазутчиков, но бывало, что они всё же проникали и в комнату управления.

Преодолев половину пути, правитель почувствовал новый толчок.

«Нэрэ их побери! – переходя на бег, заскрежетал зубами Маноло. – Пока я доберусь до туда, они выведут из строя большую часть магов».

Новый толчок.

«Да что там происходит?!»

Ворвавшись в пункт управления Маноло замер на входе от удивления. Перед ним стоял левитатор и пытался распутать крепёжные ремни своего «коллеги». Трое уже лежали на полу, вяло ворочая головой и постанывая.

«Это что-то новенькое», – заходя к левитатору за спину, правитель с интересом следил за его работой. Всё оказалось не так плохо, как он предполагал. К тому же новое событие разожгло в нём угасший было интерес к низшим магам.

Зал управления представлял собой большую пещеру с высоким потолком. Вдоль стен располагалось восемнадцать ниш, в которых ремнями были прикованы маги. Результат упомянутых в далёком прошлом экспериментов Троло. Ещё тогда Маноло понял, как много сил отнимает необходимость контролировать полёт города. Поэтому он нашёл способ выкачивать из людей магическую силу и направлять её на поддержание города в воздухе.

Благодаря экспериментам и специальной системе питания, удавалось продлить жизнь человека-мага до трёхсот лет. При условии, что он будет абсолютно неподвижен, а все ресурсы его тела будут направлены на магию. Тогда тело практически не старело. Сердце их билось раз в две или три минуты, а другие органы атрофировались.

Поэтому Маноло так заинтересовал тот факт, что человек мог двигаться и спасать других. Затем он вспомнил, что именно этот человеко-маг попал к нему уже взрослым мужчиной. Похоже, что его тело сохранило способность передвигаться, а мозг мыслить.