Скованные одной цепью, или Я тебе не жена!

Сияло всего несколько значков. Издалека можно было подумать, что кто-то нанес на них фосфоресцирующий состав, но вблизи становилось понятно, что краски на менгире нет. Для пущей уверенности я коснулась пальцами его неровной поверхности. Светился будто бы сам камень, изнутри.

Как такое возможно? Если это подстроила Тимофеевна, то эта бабуля – мастер-фокусник.

Я еще раз оглядела помещение, удивляясь, что никто до сих пор не отреагировал на порчу памятника истории. Через главный зал постоянно ходят охранники, чтобы заварить в одном из кабинетов нормальный кофе, а не пить жижу из аппарата в холле. В любом случае где-то тут должна быть уборщица, которая в это время обычно вовсю мыла полы. Вон вроде ее ведро с тряпкой стоит возле витрины. Где сама Гуля?

Убедив себя, что она уже отправилась к охранникам пожаловаться на вандализм, я для очистки собственной совести заглянула в следующий зал, где у нас находились предметы семнадцатого-девятнадцатого веков. Но там все было в порядке – никто не сдвигал карты на стенах, под стеклом спокойно висели платья мещанок и мундиры офицеров времен Наполеона. Тишь да гладь.

Уже собравшись развернуться и пойти наконец домой, я обратила внимание, что из-за шкафчика в углу торчат носки чьих-то туфель. Тимофеевна, что ли, прячется, чтобы ее не поймали с поличным? Бабулька, похоже, совсем из ума выжила.

– Выходите, я вас вижу, – громко сказала я и, не получив ответа, тяжело вздохнула. – Мне сразу охрану позвать или вы просто прекратите ломать комедию?

Снова ноль реакции.

Рассердившись, я подошла к шкафчику…

И едва не осела на пол с забившимся сердцем. Там, в углу, скорчилась без сознания уборщица Гуля. Кто-то завязал ей рот и стянул тряпкой запястья. И это определенно была не сухонькая Тимофеевна, у которой на такое не хватило бы сил.

Я не успела и вскрикнуть, чтобы позвать на помощь. Вокруг меня сомкнулись сильные руки, закрывая рот, в бок уперлось что-то острое, царапнув кожу под блузкой.

– Взвизгнешь – выпущу кишки, – прошептал на ухо мужской голос. – Поняла?

Я слабо кивнула. На глазах выступили слезы, колени сразу же начали подгибаться. В голове болезненно пульсировала всего одна мысль: закричу – убьет, не закричу – тоже наверняка убьет. Рискнуть ли этим крошечным шансом только для того, чтобы подать знак охране?

– Вперед, – тем временем приказал голос над ухом.

Лица напавшего мне не было видно, но по хватке ощущалось, что мужчина высокий и сильный. Такой свернул бы мне шею меньше чем за секунду. Осознание этого факта помогло принять решение, которое казалось единственно верным: послушаться и сделать все, что психопат прикажет. А в том, что передо мной, вернее за спиной, сумасшедший, сомнений не было. Только больному на голову взбрендило бы влезть в краеведческий музей, настолько незначительный, что о нем знали не все горожане.

Толчок подсказал направление. Я зашагала в первый, главный зал и остановилась перед камнем.

– Закрой глаза и не рыпайся.

Если бы мне не затыкала рот пахнущая железом и землей ладонь, я бы засмеялась, честное слово. Какое рыпаться, тут шевельнуться страшно, чтобы не заполучить дырку в боку! А я не торопилась на тот свет. Кто же в старости будет подбирать котят у подъездов?

Новый толчок заставил меня подойти вплотную к камню. Опускать веки я на свой страх и риск не стала, поэтому сначала почувствовала, как бок перестало царапать острие, а затем увидела, как мужчина с кинжалом в руке касается полустертого символа, находящегося в центре менгира.

Мужчина тут же убрал ладонь, но перед моим внутренним зрением сохранилась картинка с оружием, которым он мне угрожал. Не кухонным ножом и не охотничьим – кинжалом! И он совершенно не походил на нелепую сувенирку для туристов. Хорошее, заточенное обоюдоострое лезвие, простая рукоять, обмотанная кожей, на навершии переплетение линий – то ли монограмма, то ли герб, в полутьме не разобрать. В целом оружие выглядело рабочим, таким, будто им постоянно пользуются, а не хранят на полке как память о славном прошлом.

Если меня схватил и психопат, то он определенно повернут на истории. И ладно бы только это. Словно откликаясь на его прикосновение, символ на менгире тихонько засиял. Зато теперь стало ясно, что Тимофеевна не врала насчет свечения на шаманском камне.

Мне, правда, от этого не становилось ни капли легче.

В спину опять пихнули. На сей раз я замерла, не понимая, чего мужчина хочет. Чтобы я ударилась лбом о валун? Прекрасная смерть, ей-богу.

– Кому сказал: глаза закрой, – прошипели сзади. – Вперед!

Что ж, какая разница, как умирать, если мне будет уже наплевать на вид собственного тела. Я набрала в грудь воздуха, зажмурилась и сделала шаг вперед.

И будто провалилась сквозь стену… не знаю куда. В дыру? В иное пространство?

Я знала одно – мой лоб с выщербленной поверхностью камня так и не встретился.

Когда внезапно исчезло назойливое жужжание установленных в зале кондиционеров, а столкновения все не было и не было, я не удержалась и распахнула глаза. Вместо музейного зала меня окружала темнота, пронзенная тонкими нитями. То тут, то там в пустоте виднелись светлые пятна, соединенные этими линиями. Иногда они соединялись, превращаясь в перекрестки, зависшие посреди бесконечного Ничто. Сколько бы я ни вглядывалась в него, не получалось отыскать границы, только светлые пятна становились все меньше и меньше – совсем как звезды на бескрайнем ночном небе.

Под ногами у меня была такая же нить-тропа, а под ней – чернота. Я вскрикнула, взмахнула от страха руками и лишь еще больше испугалась. Чувство было таким, словно я двигаюсь под водой. Только более жидкой, чем на Земле, что ли…

Когда я дернулась, мужчина коротко и непонятно выругался. Для него происходящее сюрпризом не было, потому что он не мешкал ни секунды, по-хозяйски развернул меня к себе и закинул на плечо, как мешок. Парадоксальным образом я была ему за это благодарна. Не придется идти самой, балансируя над бездной.

Тяжесть на плече нисколько не мешала незнакомцу быстро и уверенно двигаться вперед. Несмотря на вязкость воздуха, он не пошатнулся ни разу, даже когда совершал сложный маневр с забрасыванием меня на плечо. Если бы я не была в шоке, возможно, восхитилась бы его стойкостью.

Преодоление Ничто заняло у него от силы две минуты. Все это время я наблюдала, как от меня удаляется светлое пятно с очертаниями музейного зала в сердцевине. Скоро там вообще стало невозможно что-то различить, кроме сияния.

Затем перед глазами все мигнуло. Секунду назад меня окружала мгла, а теперь я смотрела на менгир, который мог бы быть братом-близнецом шаманского камня в музее, если бы тот пощадило время. Еще секунда – и меня довольно грубо сняли с плеча и поставили на пол.

Гравитация вернулась в полной мере. Я покачнулась, потеряв равновесие. Но камня не коснулась – нет, спасибо, мне больше путешествий через черное Ничто не нужно.

Меня неожиданно придержал за руку тот же мужчина, который меня похитил. Лишь теперь появилась возможность его нормально рассмотреть.

Он в самом деле оказался высоким и широким в плечах. В облике угадывалась южная кровь – скорее всего, испанская или итальянская. Смуглое лицо, обрамленное жесткими темными волосами, могло бы быть красивым, если бы не жесткость, даже безжалостность в чертах. Глядя в темно-карие глаза, на ум приходило всего одно – от этого человека пощады ждать не стоит.

Я мгновенно отстранилась. А он выпрямился и усмехнулся.

– Сообразительная. Теперь, кстати, можешь визжать.

– А это поможет?

– Нет.

Оглядевшись, я поняла это и без него. Куда бы мы ни попали, это больше не был краеведческий музей.

Сводчатые стены из красного кирпича напоминали старинный погреб. Ни одной электрической лампочки я не заметила, как и других признаков цивилизации. Меня словно перекинуло в Западную Европу лет на пятьсот назад: в медных канделябрах горят свечи, в дальнем углу под потолком висят пучки трав. На массивном столе листы плотной желтоватой бумаги и связка очиненных гусиных перьев, несколько серебряных кубков на подносе и такой же кувшин. В углу приоткрытый гардероб, набитый разнообразными нарядами.

Только латных доспехов в углу не хватало, а так – идеальная экспозиция из музея о средневековом быте зажиточного человека. Однако интуиция подсказывала, что это не она. В моем городе ничего подобного не было, да и опыт, который я только что пережила, не поддавался разумному объяснению.

Я еще раз посмотрела на шаманский камень. Он был такой же высоты, такой же округлой формы, но поверхность более гладкая и символы четче. Повсюду виднелись трещины. Похоже, менгир раскололи, а затем собрали вновь, однако не полностью – некоторых кусков с символами не хватало.

На всякий случай я провела ногтем себе по коже. Больно. Значит, это не сон. Если я все еще в своем уме, в чем убедиться гораздо сложнее, значит, весь этот бред происходит взаправду.

– Где я?

Мужчина насмешливо приподнял бровь. Удивительно: в этой обстановке он, одетый в современные брюки и пиджак, казался анахронизмом.

– Не будешь ни кричать, ни падать в обморок?

– А смысл? – спросила я. – Хотя если это заставит тебя вернуть меня домой…

– Если бы это было так просто, зачем бы я стал тебя сюда приводить? Ты выглядишь женщиной умной, наверняка уже догадалась, что подобное путешествие, – он кивнул на менгир, – по щелчку пальцев не устроишь.

Логично.

– И не бегай так глазами, – добавил похититель. – Отсюда тебе не выбраться, пока я не позволю. Лучше присядь, расслабься. Вина?

Он подошел к столу и приподнял кубок. Я помотала головой – нет, спасибо, но в деревянное кресло опустилась. Ноги после путешествия держали плохо.

Из темноты внезапно выступил новый человек. Он стоял так тихо, что в сумраке погреба я спутала его с деталью интерьера. Мужчине на вид исполнилось лет пятьдесят, носил он одежду, которую я бы описала как ливрею. Слуга – в наше время?

Кем бы он ни был, но подошел к похитителю со смиренно опущенной головой, проговорил что-то на непонятном наречии и подал кубок с темной жидкостью. Похититель взял сосуд и отпустил слугу взмахом руки.

– Спасибо, Эно. Выпей, – это уже относилось ко мне. – Потерпи немного, не шевелись.

Он положил ладонь мне на волосы, неаккуратно их взлохматив, и зашептал. Язык походил на тот же, которым пользовался слуга, но я не узнавала ни слов, ни звучания в целом. Что это – суахили? Иврит? Папуасский?

Что вообще происходит?

Горьковатую жидкость я цедить не стала, опрокинула в себя махом. Если там яд, мне все равно деваться некуда.

Голову сразу наполнил шелест. На миг почудилось, что мне в уши едва слышно шепчут десятки людей, но стоило шевельнуться – и ощущение исчезло.

Маньяк убрал ладонь, сбросил пиджак и сел в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.

– Теперь ты будешь понимать наш язык. Читать не сможешь, пока не изучишь алфавит, но на первое время хватит и этого.

– Первое время? – перебила я. – Меня что, взяли в рабство? Кто ты такой вообще и куда меня привел?

– Можешь называть меня Дайш, – холодно ответил он. – Вопросы здесь обычно задаю я, но, поскольку ты новенькая, пока я тебя прощу. Дальше слушай внимательно. Ты теперь в другом мире. Единственное пересечение с твоей родиной – в этом камне. А в нем – портал, дверь в Ось миров, где пересекаются дороги к десяткам, а то и сотням земель. Трогать его не советую – открыть портал у тебя не выйдет, а если разобьешь его, домой не попадешь уже никогда.

– Другой мир? Но…

– Нет, ты не умерла, хотя души тоже могут путешествовать по Оси миров, если их кто-нибудь призовет. Впрочем, не советую пробовать этот способ. Смерть – штука неприятная, можно и не воскреснуть.

Я сглотнула.

– Окей… – на лице Дайша отразилось непонимание, и я поправилась: – Ясно. И что у вас тут… э-э… в другом мире? Отчаянная нехватка музейных работниц?

Ни намека на улыбку. Взгляд оставался таким же ледяным, как минуту назад.

– В твоем мире магии нет, но я ощутил ее присутствие, когда впервые попал к вам около недели назад. В наших мирах время течет по-разному, поэтому не могу сказать точно, когда это было у вас. Десять-двенадцать дней назад?

То самое время, когда охранники впервые заметили странного мужика в главном зале, торчащего возле шаманского камня. Выходит, вот кто это был.

– Источником магии оказалась ты. Даже у нас редки колдуны такой силы. Здесь ты можешь добиться многого, а там… – он пожал плечами. – Как ты говоришь – музейная работница? Звучит жалко. А твоя молодость уже увядает.

Ничего себе – увядает. Я аж оскорбилась, несмотря на весь кошмар ситуации. Да мне всего двадцать восемь, баба в самом соку, можно сказать!

– Слушай, если так хочешь мне помочь, верни домой.

– Откажешься от славы и почета, которые могла бы завоевать у нас, и будешь до старости клевать носом за отчетами? Твое дело. Но сначала ты для меня кое-что сделаешь.

– Что? Построить для тебя дворец за ночь? – настал мой черед пожимать плечами. – Мне жаль разочаровывать, но я не джинн из лампы и не умею колдовать, что бы ты там себе ни думал.

– Никаких дворцов за ночь и прочих детских сказок. Я прекрасно осознаю, что как маг ты не обучена и пока ни на что не способна. Поступим так: я обеспечу тебе жилье и учителей, а ты достанешь для меня несколько предметов.

– Каких?

– Плащ, маску, запечатанный сосуд и другие мелочи. Здесь список, – он протянул мне бумагу со стола и тут же приподнял уголок губ. – Ах да, ты же не умеешь читать на нашем языке. Придется поверить мне на слово.

Сволочь. С тем же успехом он мог нарисовать на бумаге случайные значки и водить меня за нос. Однако все та же интуиция подсказывала, что с психопатами лучше не спорить.

– Ты даже именем моим не поинтересуешься?

– А какая разница? Свое иномирное имя тебе здесь нельзя будет упоминать. Но допустим, что это может иметь значение. И как тебя зовут?

– Юлия.

– Да, совершенно не по-нашему звучит, – медленно проговорил он. – Лия… Думаю, так сойдет.

И в самом деле, еще куда ни шло. Я уже ждала чего-нибудь гораздо хуже.

– Хорошо. Что потом – ну, после того как я достану то, о чем ты просишь? Откроешь портал и вернешь меня домой?

Господи, даже само это слово – «портал» – звучало по-идиотски.

– Именно.

– И никаких подвохов?

– Конечно с подвохами. Но я же не буду тебя в них посвящать вот так сразу, при первой встрече.

Юморист чертов. Я криво ему улыбнулась. Ладно, примем это за своеобразную честность и сочтем хорошим признаком.

– У тебя все равно нет выбора, – спокойно сообщил Дайш. – Я могу запереть тебя в подвале и заморить голодом. Могу отрезать что-нибудь не жизненно важное, чтобы ты прочувствовала необходимость делать то, что приказывают, – он как бы невзначай повертел в пальцах знакомый кинжал. – Если ты нечаянно умрешь при этом, о тебе никто никогда не узнает и не найдет твое тело. Но вместо этого я предлагаю тебе договор, после выполнения которого ты вернешься домой. Лучше, чем ничего, разве нет?

– Ага, – осторожно согласилась я. Прекрасно просто. – А можно меня сначала выпустить из этого подвала?

Мужчина молча посмотрел на меня, склонив голову набок. Но то, как в его ладони в этот момент лег кинжал, мне не понравилось.

– Как жест доброй воли, – занервничала я. – Вы же уверяете, что тут другой мир и мне все равно отсюда не выбраться. Так какая вам разница, прямо сейчас я подпишу договор или пятью минутами позже?

– У меня много дел. А я вынужден тратить время на тебя, – тоном таким же теплым, как климат в Антарктиде, сообщили мне.

– Пожалуйста, – робко добавила я.

Дайш еще пару секунд смотрел на меня.

– Ладно, отведу тебя наверх. Перед этим можешь дотронуться до портала, если не веришь, что там нет никаких секретов.

– А как ты его открываешь? – тут же спросила я.

Он усмехнулся и щелкнул пальцами. Из них необъяснимым образом вылетело несколько искр, угаснувших на кирпичном полу. Я бы решила, что это фокус, да только искры были черными, как ночь.

– Чтобы отворить дверь к Оси миров, нужен магический дар привратника. Он очень редкий, и по счастливому стечению обстоятельств я им обладаю. Ты – нет. Давай быстрее, я не намерен торчать с тобой весь день.

М-да, сначала он украл меня из музея и притащил неведомо куда, а теперь делает такие заявления. Специфический мужчина, и похоже, что опасный. Его уверенность в себе, то, как ловко он вертел кинжалом в руке, отсутствие малейшего снисхождения в глубоких глазах пугали меня до мурашек по коже.

Честно – до целого табуна мурашек. Потому что Дайш был не из тех психопатов, которые действуют на эмоциях и теряются, когда что-то идет не так, а из тех, кто тщательно планирует нападение и затем играет с жертвой, как кошка с мышкой, пока полностью не насладится своей победой. А тогда наскучившую мышку можно и придушить лапой.

Испытывать на прочность терпение похитителя я не стала и торопливо ощупала менгир и стены возле него. Никаких скрытых рычагов, съемных панелей – ничего, что могло бы объяснить странное путешествие через пронизанную нитями темноту. Да и вообще обстановка, сначала показавшаяся демонстративно выставочной, выглядела чудовищно натуральной, а вовсе не ветхой древностью, залежавшейся в музейных хранилищах.

Следующий удар ждал меня наверху, после того как я сообщила Дайшу о своей готовности и поднялась следом за ним по скрипучей деревянной лестнице.

Подвал оказался тайным – просто чтобы выйти из него, шедший впереди слуга нажал на невидимые мне кнопки в стенах, и только после этого в конце лестницы появился просвет. Снаружи дверь выглядела как книжный шкаф – прием хоть и банальный, но эти люди его явно таковым не считали.

Дайш заставил меня накинуть старинный плащ и повел еще выше, на третий этаж здания. Историческое образование позволило понять по обстановке, что мы в особняке века, наверное, шестнадцатого или семнадцатого. Все еще не находилось никаких признаков современной цивилизации, и я уже начинала думать, что, отпросись я в туалет, мне всерьез предложат сходить за кустики или, раз уж мы в богатом доме, подадут ночной горшок.

Однако были детали, которые не вписывались в устройство европейского дома. Слишком много печатных книг. Вышитые занавеси повсюду. Странные символы, то вписанные в орнамент, то просто вычерченные на стенах. На некоторых изображениях встречались женщины в штанах – нечто немыслимое по представлениям тех веков.

Разум подсказывал, что это современная фантазийная поделка на тему ушедших веков, но чем дальше я шла по дому, тем сильнее меня одолевала тревога. Несколько раз по пути встретились мужчины и женщины в нарядах слуг, однако они вели себя так естественно, словно это не маскарад, а обыденность. Откуда-то донеслось ржание лошадей. В общем, размах обмана был слишком большой для обычного психопата или для того, чтобы задурить голову одной-единственной музейной работнице.

А потом мы вышли на балкон. Вот тут-то у меня и подогнулись ноги так, что Дайшу снова пришлось придержать меня за локоть. И произошло это вовсе не из-за ударившей в лицо летней духоты.

Передо мной распростерся целый средневековый город. Над трех-, максимум четырехэтажными зданиями с плоскими крышами возвышались шпили соборов да башни замка, видневшиеся вдалеке. Хотя я уходила с работы вечером, после заката, здесь солнце находилось в зените и било по глазам ярким светом.

День был в самом разгаре. Внизу к прохожим в старинных нарядах приставал разносчик, настойчиво призывая купить горячие пироги, стучали колеса проезжающей мимо кареты, неприятно, надрывно кричали чайки. Дело довершили ударившие в нос запахи улицы – резкие, непривычные. Никаких автомобильных выхлопов – в воздухе невообразимо перемешались дым из трубы, аромат выпекающегося хлеба и вонь от помоев, прямо при мне вылитых старухой в канавку между домами напротив.

Надо ли говорить, что это и близко не было похоже на индустриальный сибирский город, в котором я жила?

И еще кентавры. Я могла поклясться, что вижу сказочного человека-лошадь в упряжи кареты. Это не могло быть ошибкой – гнедое конское туловище переходило в заросший шерстью мужской торс. Лица я не видела, но…

Меня глаза подводят или возчика только что обругал самый настоящий эльф?

– Что это? – бледно прошептала я.

– Я же говорил, – с легким раздражением произнес Дайш. – Это – другой мир. Королевство Ровир, портовый город Мараис. Ну что, готова подписать договор?

Я слабо кивнула. По дороге наверх я посматривала на окна и выходы из дома, ища способ, как из него удрать. Но теперь в этом не было никакого смысла. Похититель не врал, мы действительно черт знает где, и не исключено, что на другом краю Вселенной. А до изобретения космических кораблей на этой планете явно еще далеко.

Никогда не считала себя нежной фиалкой, но меня – наверное, впервые в жизни – потянуло в обморок.

Дайш легонько меня встряхнул и подал кинжал с листками бумаги.

– Прежде чем ты потеряешь сознание, поставь отпечаток кровью. Здесь, в квадрате. Договор магический, ты не сможешь его нарушить, пока не выполнишь все условия.

И снова я кивнула, бросив взгляд на улицу внизу, на которой не было ни единого электрического фонаря. Высунувшийся из кареты мужчина в расшитом кафтане прикрикнул, подгоняя усталых кентавров, чтобы они быстрее тянули экипаж.

Острое лезвие кинжала пронзило кожу. На подушечке пальца появилась капля крови, и я, едва понимая, что делаю, размазала ее по бумаге. В точности, как сказал Дайш. Тут же тело словно прошило иглой, наэлектризовав волоски на руках. Я вздрогнула, но сожалений о том, что сделала, не испытала.

Я знала одно. Мне страшно хочется домой, и я готова на что угодно, на любой договор, лишь бы поскорее туда вернуться.

Глава 3. Роковая ошибка

Через два года после похищения из музея, буквально через несколько часов после гробницы Аруана

Снова сидя в подвале особняка Дайша, я нервно дергала ногой и вспоминала события двухлетней давности – как впервые попала в Мараис и была шокировала тем, что оказалась в другом мире.

С тех пор утекло много воды. Дайш выполнил обещание и привел ко мне учителей. Теперь я владела магией, умела читать и говорить на местном языке, так что поддерживать затратное заклинание-переводчик, которым пришлось пользоваться первое время, больше не было необходимости. Также я поняла, о каких подвохах предупреждал похититель. Все вещи, перечисленные в договоре, хорошо защищались, как сосуд в гробнице Аруана.

Не сразу, но большую часть мне удалось достать. Я потратила на это два клятых года, вжившись в новую роль настолько, что ругательство «демоновы» слетало с моего языка в качестве ругательства гораздо чаще, чем «чертовы», потому что о чертях в этом мире не слышали, зато о демонах – сколько угодно. В списке оставалась всего пара предметов, я стояла в шаге от возвращения домой. Ничто не должно было испортить мне победу.

И тут – Асгер с браслетами, чтоб его поносом пробрало.

– Ногой не дрыгай, – сказал он, сидя в соседнем кресле.

– Да пошел ты, – ровно ответила я, не останавливаясь.

У нас обоих на волосах еще висела паутина из коридоров гробницы, а одежда была покрыта дорожной пылью. Просто удивительно, как нам вообще удалось выбраться. Правда, при этом мы раскурочили всю гробницу Аруана, вырубили двух стражей-жрецов и проломили неплохую такую дырку в стене…

А потом из-за невидимой цепи пару раз свалились с лошадей, когда на всех парах неслись от кладбища и нечаянно отдалились друг от друга на слишком большое расстояние.

В конце концов я не выдержала и лупанула по цепи со всей своей магической дури. Ага, держи карман шире! На ней и щербинки не появилось. Потом я попыталась испробовать несколько заклинаний на самих браслетах – и получила тот же результат. Эльфийские чары оказались мне не по силам.

Асгер, этот тупица, пытался меня остановить перед особняком Дайша, но я и слушать не стала. Наверное, стоило незаметно его прибить, еще когда мы ехали через лес на рассвете. А теперь я сидела как на иголках, потому что не отчитаться перед Дайшем было нельзя.

Но малейший просчет – и я не вернусь домой. Никогда. Ни разу в жизни больше не увижу мерцание электрических ламп, знакомые созвездия на небе, не выпью кофе с мятным сиропом и не упаду в глубокий сугроб зимой. Здесь снега вообще почти не бывало, и я уже в первую зиму осознала, как мне его не хватает. Да и вообще хоть чего-то родного, привычного рядом.

– Не говори Дайшу про браслеты, – тихо произнес Асгер.

Он сидел в кресле по привычке развязно, широко расставив ноги, но при этом хмурился.

– С чего бы это? – буркнула я. – Это была твоя ошибка. Тебе за нее и отвечать.